Драко слегка напрягся и чуть отстранился.
— Хвост мне отрезал. Любить не будешь, — то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал он.
— Малфой, иногда ты бываешь таким придурком, — Гарри улыбнулся и снова притянул парня к себе. — Неужели ты думаешь, я способен разлюбить тебя из-за каких-то волос?
Он снова поцеловал Драко, но на этот раз более страстно, вздрогнул и поморщился.
— Все-таки некоторые мои органы еще не готовы к активности. Жжется. Наверное, последствия обморожения, — усмехнулся он в ответ на немой вопрос.
Драко засмеялся и отодвинулся:
— Тогда лежи просто так. Будем разговаривать.
Но не удержался и снова поцеловал Гарри в висок. Поттер положил голову ему на плечо:
— Драко, расскажи мне, что случилось?
— Подводный вулкан. Сейчас вся школа говорит о том, какие все были идиоты, что не слушали тебя. Благодаря тебе и твоим жаброслям мы успели спасти почти всех. Только Нотт… — Драко вздрогнул и поежился. — Я сам этого не видел, мне парни рассказали, что ты все силы на меня потратил и ушел под воду, — Драко судорожно сжал его руку. — Они смотрели с берега и не знали, что им делать. Палочек-то ни у кого не осталось. Это потом их выловили из озера. И твою тоже нашли.
Драко указал глазами на тумбочку, и Гарри с облегчением увидел свою палочку и, как ни странно, очки.
— А тебя вытащили тритоны и передали на руки МакГонагалл.
— Они ведь не хотели помогать? И откуда там взялась МакГонагалл? — Гарри даже не успел толком удивиться, как дверь открылась, и в комнату ворвалась сияющая Гермиона:
— Гарри!
— Грейнджер, — скривился Малфой, еще теснее прижимаясь к Поттеру. — Извини, но я не встану.
— А я тебя и не отпущу, — прошептал Гарри, прижимая его к себе одной рукой, а другой потянулся обнять подругу.
— Гарри, мы все так за тебя переживали! Когда мы утащили всех слизеринцев в больничное крыло, нам сказали, что ты так и не пришел в себя… — Гермиона упала на стул рядом с кроватью.
— Герм, я думаю, что ты мне и дорасскажешь недостающую часть истории. Откуда вы там все взялись?
— Гарри, ты же сам подсказал мне, как себя вести, когда я услышу толчки. На самом деле профессор МакГонагалл поверила тебе. Она вызвала меня в тот же день и расспросила про все твои видения. Профессор уверила меня, что, скорее всего, это обычные кошмары, но, на всякий случай, обещала за тобой присмотреть. Поэтому, когда началось наводнение, МакГонагалл уже бежала к вам в подземелья и вела с собой других учителей. Они подоспели как раз вовремя, чтобы забрать тебя у тритонов и вытащить из воды.
— Но почему тритоны вдруг решили мне помочь?
— Они сказали, что ты пытался спасти русалку, несмотря на то, что другие люди были еще в воде. Они не верили, что маг будет спасать любое существо, рискуя собой и не разделяя пострадавших на первый и второй сорт. Но ты доказал им, что это не так. Поэтому они вынесли тебя на поверхность и передали на руки МакГонагалл. Нам повезло, что она была там. Никто другой бы с этим не справился, Гарри. Ты пробыл в воде полчаса и уже почти умер от переохлаждения, — Гермиона всхлипнула и взяла его за руку. — Ты мог погибнуть. Ведь это был Самайн! Ты спас Малфоя и вместо него духи должны были забрать твою жизнь!
— Ты же знаешь, что я был к этому готов, Гермиона.
— А я нет! — вдруг взвился Драко, про которого, казалось, все забыли. — А то, что я не хотел, чтобы ты отдавал за меня свою жизнь, Поттер, тебя, конечно, не волновало?!
— Конечно, нет, — спокойно улыбнулся ему Гарри и снова притянул к себе вырывающегося, злющего Драко, — я готов был отдать свою жизнь за спасение любого слизеринца, так же, как и ты чуть не пожертвовал собой ради Нотта. Так неужели ты думаешь, что я не отдал бы ее за мою единственную любовь?
Скулы Малфоя порозовели:
— За любовь?
— Драко, ты же сам не любишь называть вещи своими именами и говорить об этом вслух. Но неужели ты правда до сих пор можешь сомневаться в том, что я люблю тебя?
Гермиона посмотрела на взъерошенных, напряженных парней и тактично заторопилась:
— Гарри, мне пора. Завтра я к тебе еще зайду. Выздоравливай, — она быстро поцеловала его в щеку и ринулась вон из палаты.
*
— Драко, а что теперь с нашей спальней? — примерно через час умопомрачительных поцелуев вперемешку с жалобами на жжение и онемение внизу Гарри снова был способен задавать внятные вопросы.
— Она полностью разрушена, — Драко нежно водил пальцами по его лицу, очерчивая линию подбородка. — Мы сейчас спим в Большом зале. Но завтра нас планируют переселять в башню к гриффиндорцам.
Гарри изумленно посмотрел на него:
— Могу себе представить. И как реагируют наши?
— Ммм, Поттер, я, конечно, все понимаю, но кто в данный момент для тебя “наши”?
Гарри рассмеялся, с трудом сдерживая болезненные ощущения в ребрах, и с удивлением сказал:
— Можешь себе представить? Я имел в виду слизеринцев.
— В таком случае “наши”, Поттер, чувствуют себя вполне сносно. Они живы, и это главное. Первым делом они уточнили у меня, к кому из гриффиндорцев хорошо относится их драгоценный Гарри Поттер, и теперь Грейнджер и Лонгботтом их любимчики. С остальными они налаживают отношения по мере необходимости. Ты снова герой, и ты снова всем нужен, Поттер, — в голосе Драко послышалось явное неодобрение.
— Драко, ты ревнуешь? — Гарри снова удивился.
— Да, Поттер, представь себе, ничто человеческое мне не чуждо.
Гарри обнял своего капризного слизеринца и тихо спросил:
— Ты любишь меня, Драко? Ты никогда не говорил мне об этом.
— Поттер, ты же знаешь, я верю не в любовь, а в расчет, — стандартно отговорился тот, потом посмотрел в нахмуренное лицо Гарри и исправился. — Но вообще-то ты ничего. Ты мне нравишься, Поттер.
========== - Глава 18 - ==========
Спальня Слизерина была разрушена полностью. В Хогвартс летели косяки тяжело нагруженных сов. Родители срочно слали детям новые вещи и одежду.
Благодаря Драко, успевшему побывать в Хогсмите и закупить все необходимое для них обоих, у Гарри теперь, по крайней мере, было, во что переодеться. Особенно жаль было альбом с родительскими фотографиями и любимую метлу, которые теперь наверняка покоились где-то на дне озера, но он старался об этом не думать. Главное, что Драко остался цел и невредим, а вещи - это всего лишь вещи. Пусть даже и самые дорогие.
Гарри наконец-то выписали из больничного крыла, и он уже пару дней жил в Большом зале вместе с другими слизеринцами. Конечно, спать на полу было неудобно и холодно, зато за это время ему удалось узнать своих новых сокурсников, как никогда раньше. То, что они все вместе спали вповалку на полу, а не уединялись под своими пологами, позволяло им с наступлением темноты вести долгие откровенные разговоры. Парни рассказывали друг другу истории, заново переживали страшные часы наводнения, вспоминали войну и опасались за судьбы родителей и свое будущее. Гарри слушал их исповеди, затаив дыхание, и, кажется, впервые в жизни задумывался, как бы поступил сам, если бы его собственные родители настаивали на получении Темной Метки и служении Волдеморту. Поэтому Блейз и Гойл, которые пошли наперекор своим семьям и отказались принимать “почетный знак”, сейчас выглядели в его глазах настоящими героями. А Драко… С меткой или без метки, Драко просто был для него самым лучшим. Вот и всё. И каждый вечер, засыпая с ним на соседних матрасах, он удерживал теплую малфоевскую руку в своей и был счастлив, как никогда в жизни.
***
В воскресное утро, впервые после Самайна, в окна школы заглянуло солнце. В этот же день было принято решение переселить слизеринцев в спальню Гриффиндора и совместными усилиями разгрести завалы, чтобы подготовить руины к восстановлению. Гарри поднимался по винтовой лестнице своего старого факультета, показывая остальным дорогу. Его новые однокурсники шутили, посмеивались и заваливали Блейза ставками на потенциальные спальные места и “теплый” прием гриффиндорцев, но Гарри, познакомившись с ними поближе, видел, как они на самом деле напряжены и встревожены.
— Ну, здравствуй, дорогой, — Полная Дама улыбалась ему с портрета широко и искренне, — вот мы и увиделись с тобой снова.
Гарри смущенно кивнул и с замиранием сердца вошел в комнату, в которой он провел все свои школьные годы. Несмотря на то, что Поттер ушел отсюда не так давно, ему казалось, что в Слизерине он провел уже полжизни.
— Гарри, ты снова займешь свое место? — Невилл радостно хлопнул его по плечу.
— Не знаю, вообще-то я привык спать рядом с Драко, — Гарри оглянулся на высокомерного Малфоя, который стоял рядом с ним и с недовольным видом разглядывал бордовые занавеси. Остальные представители “змеиного” факультета растерянно столпились в дверях, поеживаясь под неодобрительными взглядами бывших врагов. Гарри чувствовал, что на самом деле Драко тоже сильно смущен, просто умеет владеть собой лучше других. Сколько же раз он раньше принимал малфоевскую растерянность и неуверенность в себе за тщеславное высокомерие? Гарри тихо вздохнул и огляделся.
Большинство гриффиндорцев сидели на своих кроватях и старались просто не смотреть в сторону чужаков, в отличие от Рона и Симуса, которые испепеляли их яростными взглядами. У Гарри от досады в горле застрял противный комок: слизеринцы только что в очередной раз потеряли абсолютно всё, их самих едва спасли, и вот они уже снова должны чувствовать себя невесть за что виноватыми и, ко всему прочему, нежеланными гостями и приживалами. Поттер решительно откинул полог своей бывшей кровати:
— Здесь ляжет Забини. Блейз, иди сюда, ты будешь спать на моем бывшем месте. Я надеюсь, ты сделал правильные ставки? — он подошел к толпе слизеринцев и, уверенно подталкивая парня в спину, погнал его к своему прежнему месту. — Я лягу здесь, — Гарри подошел к стене и кинул свои скромные пожитки на одну из пустых постелей, потом указал на соседнюю. — Драко, ты здесь. Тебе нравится?
Малфой с показным пренебрежением пожал плечами и подошел к своей новой кровати, небрежно бросая на нее сумку.
— Грег, ты ложись здесь, тебе привычнее у стены, — продолжал как ни в чем ни бывало распоряжаться Гарри. — Драко, Блейз, устройте, пожалуйста, остальных. Невилл вам поможет и покажет, где тут всё расположено. А я пойду проверю, как дела у девочек, — Гарри спохватился, что у девушек может сложиться такая же неловкая ситуация, хотя он и надеялся на Гермиону. Даже не глядя на красного от злости Рона, пожирающего его взглядом, Гарри быстро прошел мимо него в сторону женской спальни.
Драко, сортируя загалдевшую малышню по кроватям, еле заметно усмехался — ну не может Поттер без спасения мира. Зато, благодаря его оживлению и поддержке, слизеринцы почувствовали себя увереннее, начали перекидываться редкими фразами и шутками и обживать новую территорию. А Блейз даже вытащил из кармана свой верный пергамент и проворно зачиркал в нем карандашом. Многие гриффиндорцы, глядя на поведение Гарри Поттера, тоже оттаяли и принялись проявлять искреннее участие в расселении.
Предчувствия Гарри не обманули. У девушек ситуация оказалась еще хуже. Джинни Уизли стояла в дверях, презрительно меряя взглядом Панси с Миллисентой, перегораживала им рукой дверь и не давала войти внутрь. За спинами старших девушек испуганно жались младшие слизеринки.
— А почему, собственно, мы должны вас пускать? — в эту минуту интонации в презрительном голосе Джинни были ужасно похожи на манеру общения ее брата.
Гарри поискал глазами Гермиону, но, как назло, именно в этот момент ее не оказалось в башне. Он аккуратно обогнул встревоженных третьекурсниц, подошел к дверям, взял Джинни за плечи, отчего она вздрогнула, окинув его испуганным взглядом, и, даже не глядя на нее, отодвинул с прохода.
— Панси, Милли, проходите, выбирайте пустые кровати, какие понравятся, — он ободряюще улыбнулся девушкам. — Скоро придет Гермиона. Она нормальная, поэтому обязательно поможет, раз больше некому. Вот такой он, мой бывший факультет, — нарочито вздохнул Поттер, хмуро оглядывая своих бывших сокурсниц, — их хваленого благородства не хватает даже на то, чтобы помочь тем, кто оказался в беде и едва не расстался с жизнью.
При этих словах Лаванда с Парвати покраснели, вскочили с кровати и подбежали к слизеринкам.
— Вы можете лечь здесь, — Лаванда виновато улыбнулась Панси и протянула руку, в то время как Парвати уже подводила Миллисенту к пустой кровати, показывая ей вид из окна. Паркинсон бросила сумку и вместе с Лавандой начала обустраивать младших.
Гарри одобрительно кивнул и пошел к выходу, возле которого все еще жалась его бывшая девушка. Он с жалостью посмотрел на младшую Уизли:
— Когда я вижу, как ты себя ведешь, я все больше радуюсь, что мы с тобой расстались, Джинни, — процедил он сквозь зубы и направился в свою спальню.
— Ну что, герой, снова спасал мир? — насмешливо спросил его Малфой, притягивая к себе.
— Есть такая профессия, Малфой, мир спасать, — Гарри засмеялся, поцеловал его в губы на глазах у двух факультетов и, повысив голос, обратился к слизеринцам: — Если все расположились, нам пора идти разгребать подземелья, - чуть замешкавшись, он все же повернулся в сторону своих бывших однокурсников и добавил, - если кто-то из Гриффиндора захочет к нам присоединиться, мы будем рады.
Он потянул Драко к выходу, за ними двинулись остальные парни. Невилл Лонгботтом уверенно пошел следом, даже не оглянувшись на своих товарищей. В дверях его нагнал Дин, и они, весело переговариваясь, скрылись в дверном проеме.
***
На очистку подземелий собралось неожиданно много народа. Вода давно схлынула, оставив после себя непривлекательные мусорные горы, спресованные из рваных тряпок, каменных валунов, дохлой рыбы, водорослей и неопознаваемых деревянных обломков. В оживленной толпе, шныряющей по руинам в поисках чего-нибудь интересного, мелькали знакомые лица хаффлпаффцев и райвенкловцев. Гарри с радостным удивлением отметил, что и Гриффиндор пришел принять участие в уборке практически в полном составе. Среди моря разномастных голов он внезапно заметил рыжую макушку Рона и с облегчением улыбнулся. Отрадно, когда бывший друг оказывается не такой уж сволочью.
Профессор МакГонагалл быстро разбила студентов на пары. Задача была проста. Один из напарников должен был левитировать тяжелые камни и обломки, а второй - придавать им нужное направление в зависимости от степени повреждения и либо вставлять на место в кладке, либо выбрасывать в кучу мусора. Драко в пару достался Гойл, а Поттера утащил за собой проворный Забини.
При таком количестве помощников все планировали справиться с уборкой очень быстро, покончив с завалами всего за несколько часов. А после этого и восстановление подземелий было уже не за горами. Поэтому настроение у всех было приподнятое.
В толпе царило неожиданное веселье, даже слизеринцы скупо улыбались, невольно включаясь во всеобщее оживление и отвечая на расспросы, вначале скупо, а затем всё охотнее. Казалось, что катастрофа непостижимым образом моментально сблизила все факультеты, уничтожив даже самую давнюю вражду. Периодически кто-то из поисковой бригады издавал радостный вскрик - это означало, что под обломками найдена очередная вещь, принадлежавшая кому-то из Слизерина. Заклинанием левитации находка поднималась над головами, счастливый владелец вопил “Акцио” и притягивал вещь к себе под поощрительные выкрики и аплодисменты окружающих. Ко всеобщему удивлению, в руинах была найдена даже новая метла, которая просто взорвалась в воздухе от нескольких одновременных “Акцио” четырех слизеринских младшекурсников.
На протяжении всей уборки Драко невольно искал глазами Гарри. Его настроение все больше портилось, когда он наблюдал, как Забини, отмазываясь от работы, вымогает у однокурсников очередные ставки, тыча в нос пергаментом с расчетами, а Поттер в это время заставляет левитирующее бревно подталкивать ленивца под зад. Забини от неожиданного удара испуганно подпрыгивал, начинал истошно материться, швырялся в Поттера гнилыми водорослями и заливисто хохотал. Драко наблюдал, как Гарри, покатываясь со смеху, снова пихает Блейза толстым бревном, и чувствовал, как его внутренности в очередной раз перекручиваются тугой спиралью и горят, словно от яда мантикоры.