— Что ж… — пробормотала я, слегка потерев щеку. — За правду всегда страдают. Но ты можешь еще сто раз меня ударить, шлюхой быть ты не перестанешь.
Она снова занесла ладонь для очередного удара, но я схватила ее руку. Она попыталась вырваться, но куда там. Я гораздо сильнее ее. Я выше, мои плечи шире, мои руки мощнее. Если я ее не отпущу, она никогда не сможет вырваться.
Богатырева решила не терять надежды и попробовала мне врезать второй рукой. Но я перехватила и ее. Мы стояли рядом и со стороны, наверное, казалось, будто мы держались за руки. Только держала ее я. И в тот момент, глядя на это разгневанное лицо, буквально горящее яростью, я решилась на самый отчаянный шаг…
… Впоследствии я часто думала — что было бы, не поступи я таким образом? Как тогда бы все это закончилось? Но как говорится, сделанного не воротишь. Поэтому можно лишь предполагать…
…Я еще крепче сжала запястья Богатыревой и дернула ее на себя. Когда губы девушки оказались напротив моих, я ее поцеловала…
Глава 5
Губы Богатыревой напряглись и сжались, а потом расслабились. И когда я решила, что она больше не будет сопротивляться, то ослабила хватку и отпустила ее руки. Но в тот же момент, оказавшись на свободе, девушка отпрянула от меня. Мы стояли молча, уставившись друг другу в глаза несколько секунд. После чего Богатырева влепила мне уже третью по счету пощечину, да такую, что моя голова дернулась и повернулась. Мне даже показалось, что она разбила мне губу, или я ее прикусила во время удара, потому что почувствовала во рту чуть солоноватый привкус. Но поразмышлять об этом мне не удалось, потому что Богатырева сделала то, чего я никак не ожидала. Не от нее точно.
После этой фееричной оплеухи она резко двинулась ко мне, схватила руками за воротник тонкого свитера и, притянув к себе… поцеловала. Да еще как поцеловала — горячо, жарко, неистово. Я бы назвала это никак иначе, как… страстно. К такому я не была готова. Но то ли вся эта ситуация, то ли эмоции, гормоны или черт знает, что еще сыграло свою роль, но я решила не отступать. И добиться возможного по максимуму. Как еще мне отыграться, если не с помощью этого? Трахнуть самую популярную девчонку школы, которая еще и встречается с самым популярным придурком школы, и их обоих я на дух не переношу? Могу, умею, практикую!
Только я хотела взять инициативу на себя, как Богатырева, не отрываясь от моих губ, толкнула меня в сторону сложенных матов.
Черт, да мне даже делать-то особо ничего не придется, она, похоже, сама не против!
Когда я стукнулась спиной о первую высокую стопку, то развернула спиной к ней Богатыреву. А после чуть подвинула ее ко второй куче мягких спортивных «матрасов», которая была значительно меньше. И уже через пару минут мы лежали на них сверху. Богатырева оказалась подо мной, и я, честно сказать, была довольна этим фактом. Я не могла объяснить происходящее, но то, что вся эта ситуация меня жутко заводила — с этим спорить было сложно. Подо мной лежала одна из самых красивых девушек, и она хотела меня. Я это чувствовала, я это видела, я это ощущала. А когда она застонала в ответ на мое движение — когда я сжала правой рукой ее грудь, это вовсе лишило меня рассудка. Я всю жизнь хотела ей отомстить, заставить ее подчиниться, хотела доминировать над ней. И теперь у меня был реальный шанс это сделать.
Рукой я опустилась ниже, к ногам, провела по ним, задирая юбку. Чертова зима вынуждает таких, как Богатырева, носить колготки, поэтому на секунду романтика исчезла — как ни крути, но колготы — это не сексуально. Но когда я спустила их вниз, а Богатырева безропотно раздвинула ноги шире, давая мне пространство, то все эти безумные ощущения вернулись.
Она целовалась, как сумасшедшая, прикусывала мне губы, притягивала ближе, прижималась сама и глубоко и рвано дышала. Когда ее шея покраснела, стало ясно, что можно продвигаться вперед.
Я задрала ее кофточку выше, оголяя живот и грудь. Красивый бюстгальтер подчеркивал очертания небольших полных полушарий, а мышцы живота слегка подрагивали под моими пальцами. Я стала спускаться ниже, к эпицентру жара на ее теле, и увидела белье в тон бюстгальтеру. Ну конечно, как же может быть иначе. Должно быть, Чернов кончает, стоит ей просто раздеться, поскольку выглядит она в таком состоянии невероятно привлекательно.
Я сунула руку под резинку трусов и смело двинулась дальше. Как я и надеялась, она была готова. Черт, она была чересчур готова, если можно так выразиться. И когда я первый раз коснулась ее набухшего клитора, то услышала, как Богатырева застонала мне прямо в рот.
Она была полностью в моей власти. Я могла делать что хотела, и она бы мне это позволила, я уверена, потому что все, чего хотела она — это кончить. Я читала это по сжимающейся челюсти, по прикрытым и дрожащим векам, когда она прекратила терзать мои губы и откинула голову назад, по ее рту, что был приоткрыт, по ее языку, который то и дело облизывал пересохшие губы.
И когда я спустя время круговыми движениями вызывала уже почти непрекращающиеся и все более частые стоны, то решила пойти еще дальше. Я хотела войти в нее, подчинить полностью. Но как только мои пальцы оказались там, она распахнула глаза и схватила мое запястье, замотав головой.
— Нет, — прошептала Богатырева, пытаясь сосредоточить свой мутный взгляд. — Не надо… туда.
Я усмехнулась.
— Типа без проникновения — и не измена вовсе, да?
Она чуть нахмурилась, но я не дала ей договорить, закрыв ее рот поцелуем. Вернулась пальцами туда, где была, и снова начала подводить ее к грани. Через некоторое время почувствовала, как она сжала бедра и вцепилась мне в плечи, задрожав. Сделав еще пару движений, которые вызвали в ее теле последние сладкие судороги, я убрала руку.
Мы лежали на спинах и смотрели в обшарпанный потолок спортивного зала. Не знаю, о чем думала она, пока лежала там, уже натянув обратно колготки и поправив юбку, но я была в какой-то растерянности. Я только что трахнула ту, которую ненавидела столько лет. Но если поначалу я ликовала от этого ощущения власти, от ее беспомощности, то почему потом я искренне радовалась, видя, как на ее лице появляется то самое выражение освобождения? Она была великолепна, когда кончала, но я надеялась, что буду испытывать несколько иные эмоции — злорадствовать, ухмыляться или что-то в этом роде. Но почему-то все было чуть иначе. В любом случае, я это сделала. Пусть теперь только попробует что-то вякнуть в мою сторону — быстро поставлю ее на место, напомнив, как сладко она стонала подо мной. Так что я все равно не проиграла.
Наконец, она зашевелилась. И эти движения словно заставили меня очнуться. Я поднялась и приняла сидячее положение. Достала телефон и посмотрела на время. Почти шесть. А мы вовремя закончили. Словно в подтверждение моих мыслей, я услышала, как кто-то дергает за ручку двери. Тамара Николаевна, моя «напарница», должно быть, уже здесь. Сейчас пойдет за ключом, значит, минут через пять мы сможем уже выйти отсюда.
Я уже двинулась вперед, чтобы слезть с матов, как вдруг услышала тихое покашливание Богатыревой, а следом и ее голос:
— Так это… Мы… Мы теперь… — девушка пыталась подобрать слова, видимо, стараясь осознать, подписали ли мы мировую сим действом.
Но я усмехнулась и, лишь слегка повернув голову в ее сторону, ответила:
— Ничего не изменилось, Богатырева. Ты не переносишь меня, а я ненавижу тебя. Все остается ровно так, как было, ясно тебе?
Не дожидаясь ответа, я слезла с матов. Но остановилась и добавила, не оборачиваясь:
— Впрочем, если вдруг захочешь повторить — я не против, — ухмыльнувшись самой себе, я двинулась к коридору.
***
Вечером позвонила Ирка. Я была дома и смотрела с бабушкой сериал, когда раздался звонок на домашний.
— Ты куда пропала после концерта? — требовательно спросила она, что-то жуя в трубку.
— Ты мне звонишь только в девять, чтобы это узнать? — деловито поинтересовалась я, одним глазом продолжая смотреть в экран телевизора.
— Я тебе звонила днем, когда пришла, твоя бабуля сказала, что тебя еще нет, а мобильный твой не отвечал. Я решила, что ты на работе, — ответила подруга.
— Я… У меня были дела, — кашлянув, пробормотала я, понимая, что не собираюсь рассказывать о том, что случилось.
— Работа?
— Типа того, — уклончиво ответила я, надеясь, что Ирка не будет слишком навязчива.
— Ты… расстроилась сегодня после выходки этих придурков? — уже тише спросила она. — Я волновалась за тебя.
— Ты что, правда, думаешь, что меня это хоть сколько-нибудь волнует? — фыркнула я, хотя, конечно, та ситуация была мне неприятна. Но ничего другого от Чернова и его компашки я не ждала. Зато смогла приобрести пару козырей после всего этого.
— Эх, я бы, наверное, плакала где-нибудь за кулисами на твоем месте, — призналась Ирка, вздохнув.
— Да брось, на идиотов внимания обращать не стоит, — махнула я рукой и, прикрыв трубку, спросила у бабушки, не хочет ли она чая. Когда я получила кивок и улыбку в ответ, то отправилась на кухню.
— Кстати, ты знаешь, что Богатырева тоже куда-то делась? Ее «элита» почти полчаса искали.
— И как? Нашли? — разливая кипяток в две кружки и придерживая плечом трубку, поинтересовалась я.
— Не знаю, я потом ушла. Так, скажи мне, — уже громче продолжила Ирка, — мы идем завтра на дискотеку?
— Вы — не знаю, я — нет, — ответила я, добавляя сахар в кружку.
— Ну, Ле-е-ер, — заныла Ирка, а я закатила глаза. — Ты же не отправишь меня туда одну! Потом праздники, будем отдыхать. Давай сходим ненадолго.
— Не хочу, я не люблю эти сборища, ты же знаешь, — снова прижав трубку плечом, я взяла за ручки кружки.
— Ну, мы недолго. Просто потусуемся там, потанцуем… Я купила себе красивое платье, я хочу в нем выйти куда-нибудь.
— Или ты хочешь, чтобы Ринатик тебя в нем увидел? — усмехнулась я, когда уже дошла до зала и поставила на круглый маленький столик у бабушкиного кресла чай.
— Ну блин, Лер! — вспыхнула Ирка и наверняка покраснела. Мне же оставалось только рассмеяться.
— Ладно, я подумаю, — снисходительно ответила я, понимая, что если скажу сейчас «нет», Ирка еще час будет висеть на телефоне.
— Я тебя обожаю! — проорала она так громко, что я от неожиданности чуть не выронила трубку.
— Я не сказала «да», — напомнила я подруге, понимая, что она уже все решила сама.
— Ага, договорились, — не обращая внимания на мои слова, ответила Ирка. — Ладно, спокойной тебе ночи, завтра я позвоню!
— Пока, — вздохнула я, покачав головой, и нажала на зеленую кнопку, чтобы отключить звонок.
Бабушка повернулась ко мне и улыбнулась:
— Иришка?
— Это заноза в заднице, а не Иришка, — снова покачала я головой. — Завтра дискотека в школе, уговаривает меня пойти.
— А ты не хочешь? — спросила бабуля и подула на чай.
— Не особо. Я не люблю такие мероприятия, — пожала я плечами. — Наверняка там будет скучно. К тому же у тебя сегодня давление скакало, если я уйду, то буду волноваться.
— Лера, — бабуля поставила чашку на столик и протянула ко мне руку. — Мое давление скачет, потому что я родом из палеозойского периода. И с каждым годом будет все хуже. Не нужно из-за этого менять ритм своей жизни или забывать проводить время с друзьями, — улыбнулась она.
— Неправда, — я нахмурилась, погладив ее руку большим пальцем. — Просто сегодня погода такая… дурацкая. А ты у меня еще молодая. Вот получу перед праздниками премию, директор обещал, и купим тебе те таблетки, что Игорь Мирославович прописывал. Тогда и давление твое наладится, и самочувствие улучшится.
— Тебе нужно не на это копить, — покачала головой бабушка, сокрушаясь. — В твоем возрасте и работать-то не следует. Если бы я не болела…
— Бабуль, ну, перестань, — прервала я ее. — Все нормально, слышишь? Меня все устраивает. У меня все есть и всего хватает. Так что не начинай, — улыбнулась я ободряюще. — Давай досматривать сериал и пойдем спать, а то я что-то устала сегодня.
Бабушка кивнула и постаралась побыстрее отвести взгляд, но я все равно заметила, что ее глаза блестели.
***
Вечером, лежа в узкой постели, я размышляла над событиями дня. Черт побери, я переспала с Богатыревой! ПЕРЕСПАЛА С БОГАТЫРЕВОЙ! Это какой-то сюр, ей-богу! Как это произошло? Как такое вообще возможно?
Я лежала и старалась понять, действительно ли я это сделала? Но небольшие синяки на плечах от ее пальцев давали понять, что все это и вправду произошло. И что теперь? Она перестанет вести себя как сука? Побоится, что я все расскажу ее псу Чернову? Или что узнают ее подружки?
В том, что теперь Богатырева будет со мной осторожнее, я не сомневалась. Она наверняка сама не поняла, как все это произошло, и я более чем уверена, что она еще в большей растерянности, чем я. У меня-то это хотя бы не в первый раз, а вот за ней я гомосексуальных наклонностей не замечала. Наверное, она вообще в шоке — мало того, что переспала с девушкой, так еще и с кем! Со мной!
Перевернувшись набок, я закрыла глаза. Интересно, она воспользуется моим предложением как-нибудь повторить? Я не прочь иметь девочку для секса. Тем более такую. Задумавшись и представив, что Богатырева могла бы регулярно раздвигать передо мной ноги, я неожиданно возбудилась. Но не просто от мысли об этом, хотя да, безусловно, она очень красивая, но скорее от того, что вспомнила это ощущение обладания той, которая всегда была «выше» меня. Я подмяла ее, подчинила, она была в моих руках беспомощна. И именно это мне понравилось.
***
Конечно же, уже в три часа дня Ирка начала названивать и требовать начинать собираться на дискотеку. В итоге я согласилась. Но сказала, что пробуду там час и не больше. Она что-то завизжала в трубку и сказала, что зайдет в семь.
Само мероприятие начиналось в шесть, но Ирка сказала, что непременно нужно опоздать хотя бы на час, чтобы не выглядеть идиотками. Логики я не увидела, но спорить не стала. Когда я оделась и направилась в коридор, Ирка как раз позвонила в дверь.
— Привет! — румяная с мороза, улыбаясь, она раскинула руки.
— Ты что, выпила, что ли? — скептично поинтересовалась я, когда она выпустила меня из душащих объятий.
— Че сразу выпила-то? — насупилась подруга. — Просто соскучилась.
— Мы виделись вчера, — пробормотала я, доставая с полки свои недавно купленные зимние ботинки.
— Ты бесчувственное бревно, — заявила Ирка. — Но я все равно люблю тебя. О, это те боты, про которые ты говорила?! — она осторожно уселась на корточки и принялась разглядывать их.
— Ага, — кивнула я, снимая с крючка куртку. — Крутые, скажи?
— Вообще, — протянула Ирка, продолжая крутить ботинок в руках. — Как армейские. Очень классные. Я бы сказала… сексуальные, — добавила она шепотом и захихикала.
— Бабуля смотрит телевизор, так что можешь не шептать, — усмехнулась я.
— Анастасия Ивановна, добрый вечер! — проорала Ирка, чем напугала меня.
— Добрый, Ирочка, — отозвалась бабушка из комнаты.
— Ну и горластая ты, — покачала я головой. — Я сейчас.
Вернувшись в комнату, я подошла к бабуле.
— Ба, не забудь лекарства выпить. В восемь, хорошо? Я недолго, и я тебе позвоню еще, напомню, ладно? Только возьми трубку, — раздала я указания.
— Хорошо, — терпеливо кивала бабушка, — я все поняла. Лер, беги уже, веселись.
— Ага, — вздохнув, пробормотала я. — Не скучай, — чмокнув бабулю в щеку, я вернулась в коридор. — Ну что, пошли на твою дискотеку. Но я на час. Полтора — максимум, — принимаясь за первый ботинок, проворчала я.