— Неужели? — хмыкнула она. — И что же общего может быть у меня… с тобой? — последнее слово она произнесла максимально презрительно.
— Ну, смотри, у меня вот свитер не меняется с седьмого класса, а у тебя… развитие. Разве не общее? Подумай об этом.
— Да пошла ты, Мишина! — донеслось мне в спину, но я уже не стала ей отвечать.
***
Добравшись до дома, я пообедала, поболтала с бабушкой и отправилась на работу. Я почти четыре часа раздавала флаеры у торгового центра. После зашла внутрь, чтобы получить свою «горстку золотых». Девушка, которая занималась промоутерами, отсчитала мне деньги и, протянув несколько мелких банкнот, сказала:
— Что ты делаешь на выходных? У нас на «Ариэль» акция будет, нужно в субботу и воскресенье постоять на рекламе. Оплата хорошая, с двенадцати до пяти. Не на улице, — улыбнулась она, видя мои румяные от мороза щеки.
— Я согласна, — улыбнулась я, запихивая в карман деньги. — Форма одежды?
— Тебе выдадут фирменную футболку. Нужно будет стоять у их полки и предлагать продукцию. Там скидка почти 30% на большие пакеты порошка.
— Договорились, — кивнула я. — К двенадцати подойду.
— Окей, тогда до субботы, — снова улыбнулась она, и я направилась на выход.
Это была отличная новость, поскольку денег не хватало катастрофически. Бабушке нужны были дорогие лекарства, я купила ей первую упаковку на ту премию, что выдал директор, но лечение требовалось курсовое. А значит, останавливаться было нельзя. А для этого нужны были деньги. Бабушкина пенсия уходила на квартплату, школьные поборы и часть еды. Остальное было на моих плечах. Но подробностей этого она, конечно, не знала. Я не хотела ее волновать, да и чувство вины вызывать в ней не собиралась.
Спустившись на два этажа вниз, зашла в продуктовый магазин. Нужно взять хлеба, молока, туалетную бумагу, да что-нибудь к чаю — порадовать бабулю.
Обойдя прилавки, я двинулась к кассе, но остановилась на полпути. У кассы стояла «элита». Черт. Я знала, что неподалеку жила Богатырева и Сорокины, но я никак не ожидала их встретить здесь, еще и с Черновым и Ринатом. Дождавшись, пока они оплатят чипсы, какие-то бутерброды, колу и пиво, которое им безропотно продали, я тоже пошла на кассу. Оплатив свои немудреные покупки, вышла из магазина и направилась к дому, надеясь, что больше ни с кем из них не пересекусь.
Но мне не повезло. Только я вырулила за угол, стараясь не поскользнуться, как увидела всю их громко ржущую компанию. Чернов тут же увидел меня, и его лицо вытянулось.
— Оба-на, какие люди, — гадко улыбнувшись, громко проговорил он, чем привлек внимание всей остальной компании, и уже через пару секунд все они смотрели на меня.
— Мишина? А че ты тут делаешь? — провякала Сорокина, которая Маша. — Это элитный район, ты че тут забыла?
— Да вот, хожу, ищу твои мозги, — отпарировала я, продолжая идти вперед.
— А ты че хамишь, Мишина? — грубо прогавкал Чернов, который, как я уже поняла, был нетрезв. Видимо, это был не первый его поход за пивом.
— А ты че, меня вежливости решил поучить? — также грубо ответила я, не собираясь отступать. Если нужно будет, я ему врежу.
— Успокойтесь, — неожиданно встряла Богатырева, хватая Чернова, который уже собирался двинуться в мою сторону, за рукав.
— Я спокойна, это ты за своим псом последи, — фыркнула я, как раз проходя мимо них, но не собираясь останавливаться.
Ровно в тот момент, когда я проходила по дороге мимо Чернова, он поставил мне подножку. Естественно, я не успела собраться и потеряла равновесие. Сама я растянулась на скользком асфальте, а мой пакет улетел вперед, и все содержимое из него вывалилось.
Все бы ничего, но я умудрилась удариться лицом. Благо, успела повернуть голову, и удар пришелся только на скулу. Но этого было достаточно, чтобы я была в боевой готовности убить Чернова. Пока я пыталась встать, он подскочил к моему пакету и распинал все продукты. После оказался около меня и ногой ударил по руке, отчего я снова оказалась на земле.
— Знай свое место, шавка, — буквально выплюнул он, наклонившись. — Пойдемте отсюда. Тут всякий сброд шатается. Не хочу, чтобы меня рядом с ней увидели, у меня еще есть достоинство, — расхохотался он.
Я, стоя на четвереньках, пыталась отдышаться. Точнее, я просто глубоко дышала, чтобы сдержать себя в руках. Нет, я не хотела плакать. Я реально думала о том, что, если бы он не свалил, я бы могла сделать что-то криминальное.
Чертов урод. Чертова вся их компания. Когда-нибудь случится так, что Чернов будет стоять униженный, а я буду смеяться ему в лицо. Жизнь справедлива. Все получат по заслугам.
Неожиданно я почувствовала, как кто-то пытается меня поднять. Повернув голову, я увидела… Богатыреву.
— Убери от меня руки! — прорычала я, отпихивая ее и вставая на ноги.
— Я просто хотела помочь, — словно оправдываясь, проговорила она, глядя на меня с каким-то сочувствием. Вот только жалеть меня не надо.
— Ты себе помоги, ведь это ты встречаешься с этим ничтожеством, — выплюнула я и увидела, что она держит мой пакет с уже собранными продуктами. — Отдай мне это.
Она протянула мне пакет.
— Мне правда жаль… — начала Богатырева, но я прервала ее.
— Слушай, — я подняла руку, заставляя ее замолкнуть. — Мне плевать на Чернова, на твоих подружек, да и на тебя. Но поверь мне, когда-нибудь вы все получите по заслугам. Вы — паразиты. Жрете тех, кто рядом. Унижаете, выставляете себя выше других, просто потому, что у вас есть бабки. Но даже эти бабки — не ваши. Это не ваша заслуга, вы просто паразитируете, получаете то, что дают вам родители. Вы полностью зависимы от них, хотя считаете себя самостоятельными. Вам лишь повезло чуть больше — вы родились там, где есть деньги. А в остальном вы все убожества, которые только и делают, что разрушают все вокруг.
Богатырева молча стояла и смотрела на меня, пока я читала эту «лекцию». А потом сделала то, что удивило меня даже больше, чем ее присутствие. Она просто протянула руку и коснулась моей скулы, осторожно проведя по ней большим пальцем.
— У тебя будет синяк, — тихо проговорила она, разглядывая мое «ранение».
Я сглотнула и чуть отвернула голову, чтобы прервать контакт.
— Да насрать. И кстати, это не твое дело, — буркнула я и, обогнув Богатыреву, направилась в сторону дома, оставив ее стоять на тротуаре.
Когда-нибудь все будет совсем по-другому. И не я буду стоять на коленях.
***
Где-то через неделю история с кабинкой туалета на физкультуре повторилась. Потом был пустой кабинет биологии после уроков. Также была лаборантская в классе химии. Пару раз. В общем, где-то через два с лишним месяца после начала нашего тесного общения с Богатыревой, наши встречи стали почти что регулярными. И довольно частыми. В обычное время она никак не провоцировала меня, в отличие от ее компашки, не выделяла, даже отвечала на мои цепляния довольно спокойно. Меня часто смешили ее ответы на мои словесные шпильки.
Но зато, когда мы оставались наедине, то почти не разговаривали — не до этого было. Как правило, мы всегда были ограничены во времени, пространстве или и в том и в другом одновременно. Я бы не прочь была развлечься с ней где-то в более удобной обстановке — например, где есть кровать. Но не вести же ее к себе. Во-первых, у меня одноместная койка, а во-вторых, боюсь, ей не понравится то, что она увидит. Наша квартира — воплощение моды 90-х. Огромная стенка, где за стеклянными дверцами хранится хрусталь, массивные кресла, кружевная самодельная салфетка на телевизоре… Все, как у всех. Было. В 90-е.
Наверняка у Богатыревой обстановка куда современнее. Но и к ней я идти не собиралась. Да она и не приглашала. Вероятно, эта честь только для Чернова и ее подружаек. Так что приходилось обходиться тем, что есть. Но зато в эти моменты она полностью отдавалась процессу. И мне это нравилось, честно, нравилось. Если быть полностью откровенной, мне иногда казалось, что она, ее тело, вся она в целом просто созданы для секса. Она была так гармонична. Так естественна. И опять же, если говорить искренне, мне не хотелось думать, какой она была с Черновым. Хотя было трудно об этом не думать, поскольку полностью ей обладать мне так ни разу и не посчастливилось. Она не позволяла проникновений, а использовать силу я не собиралась. Она, конечно, та еще дрянь, но даже она этого не заслуживает. Мне хватало и того, что она просто мне «давала».
***
Был конец февраля, когда в пятницу вечером я заходила в школу, чтобы приступить к уборке. Было почти шесть, тренировка у парней по баскетболу уже давно закончилась, а значит, работы было достаточно. Мои смены часто менялись — моя «напарница» Тамара Николаевна была еще и бабушкой, и часто дети неожиданно привозили ей внуков, и тогда она просила ее подменить. Я всегда соглашалась, ведь, как правило, я потом получала больше денег, потому что у меня было большее количество смен. И в этот раз была та же история. Ее сын с женой отправились куда-то развлекаться с коллегами по работе, а своих близнецов привезли Тамаре Николаевне. Поэтому я вместо нее стояла у небольшой подсобки, откуда достала серый хозяйственный халат, ведро и тряпку с деревянной, видавшей виды, шваброй. Я набрала в туалете воды и остановилась в коридоре, чтобы закатать рукава. Только я схватила швабру за ручку, как услышала сзади тихое «Привет».
Я встала, как вкопанная. Я знала, чей это голос. И я готова была врезать Богатыревой этой самой шваброй. Но, может, мне все-таки показалось, может, все же я ошиблась, и это не она? Резко обернувшись, я уставилась на весьма смущенную Богатыреву. Она стояла в коридорчике у самого входа. Черт. Только не это.
Бросив швабру, я коршуном кинулась к ней. Схватив ее за горло, прижала к стене. Почти вдавливая ее, прошипела:
— Какого черта ты тут делаешь?! Ты что, следишь за мной?!
Мои пальцы все сильнее сжимали ее горло. Она даже начала краснеть, но я не собиралась быть милой. Если она распустит слухи — я до конца школы буду страдать от насмешек.
— Господи, Мишина, расслабься… — прохрипела девушка, пытаясь разжать мои пальцы. Но куда там. Я вцепилась в нее, словно клещами. — Я просто шла мимо, увидела тебя и… зашла следом.
— Че ты несешь?! Ты живешь в другом районе! — я еще сильнее сжала ее горло. — Слушай меня внимательно, Богатырева. Если ты хоть кому-нибудь про это скажешь, я клянусь, я тебя…
— Да ясно все! — снова захрипела она, пытаясь вырваться. — Отпусти меня. Я все понимаю, я же не дебилка…
— А вот это спорный вопрос, — сквозь зубы прошипела я, но через пару секунд все же ослабила хватку и отпустила ее.
Девушка тут же согнулась и принялась кашлять.
— Черт, Мишина, ты чокнутая! — хриплым голосом сквозь кашель проговорила Богатырева, пытаясь отдышаться. — Ты чуть не задушила меня!
— Какого хера ты тут забыла? — не обращая на ее слова никакого внимания, зло проговорила я. — Ты живешь далеко отсюда, че ты тут делала? Ты со своей стремной компашкой здесь?
Она еще покашляла немного, потом выпрямилась и, продолжая потирать шею, ответила:
— Нет. Я одна. У тебя телефон… не отвечал. Я… Я, вообще, к тебе шла и увидела тебя у школы.
Уверена, мое лицо выглядело смешно в тот момент. Я решила, что ослышалась.
— Ты… что? — я чуть наклонила голову, пытаясь понять, может, то, что я ее чуть не придушила, лишило ее остатков разума?
— Я шла… к тебе, — пожала она плечами.
Я снова выпрямилась, пытаясь понять, где и что я упустила.
— Ко мне… — недоверчиво пробормотала я. — Богатырева, ты что, попутала что-то? Мы разве с тобой подружки, которые ходят друг к другу в гости?
— Боже, Мишина, ты можешь хоть иногда нормально разговаривать? — раздраженно проговорила Богатырева, поправив волосы.
— А разве мой вопрос какой-то странный? Зачем ты ко мне шла?
— У меня… — девушка осеклась и замолчала на пару секунд. — У меня родители уехали в командировку… Я хотела… тебя… Ну, пригласить типа.
— Пригласить… — медленно повторила я. — Меня… Ясно.
— Так… — Богатырева обвела взглядом коридор и вернулась ко мне. — Не хочешь зайти?
Я смотрела на нее, пытаясь понять, чем вызвано ее предложение. Почему я? Почему не… Чернов, в конце концов?! И я решила задать этот вопрос ей.
— А… почему я?
— В смысле? — нахмурилась девушка.
— Ну, ты приглашаешь не своего парня, а… меня. Ту, которую ты терпеть не можешь, к слову. Ты… ты нормально себя чувствуешь?
Богатырева закатила глаза и пробормотала:
— Как же все-таки с тобой сложно… Ты так и будешь задаваться вопросом, почему я пригласила не Чернова? Или просто прекратишь выеживаться и скажешь «да» или «нет»?
Я усмехнулась ее раздражительности. Что ж, по крайней мере, у нее там есть кровать.
— Ладно. Но мне нужно тут закончить. Я освобожусь только в половине девятого. Потом мне нужно зайти домой поужинать и только тогда я буду свободна. Если…
— Нормально, — не дала мне договорить Богатырева. — Кстати, если хочешь, можешь поужинать у меня. Если хочешь, — повторила она.
— Богатырева, — я наклонила голову и снова усмехнулась, — еще немного, и я начну думать, что ты пытаешься ухлестывать за мной, — рассмеялась я, видя, как она краснеет.
— Ты невыносима, — фыркнула девушка. — Я тебе скину адрес смс-кой. Приходи, как освободишься.
— Лады, — кивнула я, улыбаясь и глядя, как она уходит.
Интересные дела, однако…
Я, постояв еще с пару минут, все же вернулась к уборке. Кажется, секс со мной нравится Богатыревой куда больше, чем с Черновым.
Спустя минут десять мне показалось, что в помещении еще кто-то есть. Я даже решила, что это Богатырева решила меня дождаться, но, заглянув в обе раздевалки, никого не увидела. Вероятно, все же показалось. Закончив со спортзалом, я направилась в раздевалки, решив начать с мужской, так как после тренировок там обычно был настоящий хаос. И под мысли о предстоящем вечере продолжила уборку.
Глава 7
Закончив с уборкой спортзала даже немного раньше, чем планировала, я все-таки вернулась домой, приняла душ, переоделась, поужинала и сообщила бабушке, что пойду к подруге и приду поздно. Но только я собралась выйти, как домашний телефон зазвонил. Я была уверена, что это Ирка. Поэтому попросила бабулю ответить и сказать, что я еще работаю. Бабушка удивилась, но лишних вопросов задавать не стала. Я же со спокойной душой отправилась по адресу, что был в смс от Богатыревой.
Еще не было и девяти, когда я дошла до высокого одноподъездного дома. В народе такие строения называли «свечками». Просчитала этаж и поднялась на лифте. Выйдя на нужном этаже, осмотрела дверь с красивыми золочеными цифрами «77» и нажала на кнопку аккуратного черно-белого звонка. Дверь открылась почти сразу, словно Богатырева поджидала меня.
— Привет, проходи, — улыбнулась она, пропуская меня внутрь. На девушке были широкие штаны-шаровары и такая же широкая майка с коротким рукавом.
Я кивнула и зашла в светлый коридор. Разувшись, стянула куртку и протянула ее ожидавшей Богатыревой, которая тут же убрала ее в раздвижной шкаф.
— Тапочки нужны? — спросила она, закрывая дверцы.
— Нет, — помотала я головой, осматриваясь.
Как я и ожидала, у нее было уютно, мило и современно. На стене висела черно-белая картина, которая гармонировала со светлыми обоями с черным геометрическим узором. — Тогда пойдем, — она развернулась и направилась дальше по коридору. Я за ней. Когда она резко остановилась в небольшом расширении перед кухней, я чуть не врезалась в ее спину.
Развернувшись, Богатырева кивнула на дверь сбоку:
— Руки.
— Чего? — не поняла я.
— Иди, мой руки. Ты же с улицы, — пояснила она деловым тоном.
— Боже, Богатырева, а ты зануда, да? — усмехнулась я. Но девушка сложила руки на груди, приподняла брови и чуть вытянула губы, стоя с лицом а-ля «я все еще жду». Я решила не выпендриваться и послушно направилась в ванную.
— Мыло можешь взять любое, — донеслось до меня, когда я уже зашла внутрь.
— Любое? Тут коллекция, что ли? — хмыкнула я, разглядывая все, что стояло на полочках.
— Я имею в виду, что там есть кусковое и жидкое, — ответила девушка уже, предположительно, из кухни.
— Жидкое… — пробормотала я. — Ну, конечно.