В спальню заходит девочка из прислуги и подает матери чай с травами. Отворачиваюсь к окну, тру виски, пытаясь справиться с давящей болью. Слышу звон посуды, вскрик матери, оборачиваюсь и вижу залитую чаем постель и девушку, собирающую осколки чашки.
— Она меня обварила! — кричит мать. — Руки кривые!
— Это вы дернули меня за руку, — всхлипывает девушка.
— Нет, ты посмотри на нее! Она пытается меня обвинить! — И тут моя «больная» мать соскакивает с кровати и возмущенно размахивает руками.
— Но я не виновата! Вы … — почти плача восклицает девушка.
— Ты еще смеешь на меня кричать?! Замени постель и принеси мне аптечку!
Девушка кидает на маму обиженный взгляд и выбегает из комнаты.
— Ну и что это сейчас было? — спрашиваю я, глядя, как мать надевает халат и садится в кресло.
— Я что, должна молчать, если у нее кривые руки?
— Ладно, сама разберешься со своей прислугой, — отмахиваюсь и посматриваю на часы. — Мне пора, у меня деловой ужин, — лгу я. На самом деле я отменил ужин, мне позвонила Лера и очень поддавленным голосом попросила срочно встретиться.
— Мы даже не поговорили нормально, — мать хватается за голову.
— Завтра я приглашаю тебя на ужин, и мы поговорим, — целую маму в щеку и покидаю родительский дом, стены которого действительно давят. Мать не разрешает прислуге открывать шторы, и в комнатах темно как в склепе. В самом деле, можно сойти с ума.
Забираю Леру, предлагаю поужинать в ресторане, но она отказывается, прося поехать ко мне и заказать ужин. Соглашаюсь, сворачивая в сторону дома. Валерия молчит всю дорогу, кусая губы и комкая подол бирюзового сарафана. Она подавлена, нервничает и старается не смотреть на меня. А я просто наблюдаю за ней. Понимаю: что-то случилось, раз моя всегда улыбчивая и стеснительная девочка не находит себе места, но даю ей возможность собраться и самой мне все рассказать.
Как только мы проходим в квартиру, я иду принимать душ, чтобы хоть немного расслабиться и избавиться от напряжения. Хочется смыть с себя этот день, поужинать с Лерой и трахнуть ее на этом же столе. А потом пусть как всегда болтает без умолку, рассказывая мне всякую ерунду. Мне не особо интересно, но я слушаю. Нравится ее звонкий голос, эмоции и то, что она ничего от меня не скрывает.
Выхожу из душа, надеваю простые спортивные штаны, подсушиваю волосы полотенцем и спускаюсь в гостиную.
— Ты заказала ужин? — спрашиваю и сажусь рядом с Лерой. Хочется ее потискать, пока доставят еду, подышать ее медовым ароматом, а еще уговорить на минет. Хочу ее сладкий ротик. Как представлю мою девочку на коленях, тело сводит.
— Нет, мне нужно кое-что тебе сказать, — тихо, как мышка, отвечает она, поджимает под себя ножки, вцепившись в спинку дивана и глядя в окно.
— Что случилось, котенок?
Девочка продолжает молчать, кусая губы. И мне уже интересно, что же такого она не решается мне сказать. — Валерия, говори, — усмехаюсь я, беру ее за подбородок, поворачиваю к себе и, глядя в испуганные глазки, замечаю красивую припухлость. Девочка плакала. — Кто тебя обидел?
— Я… — она набирает воздуха. — Я узнала еще неделю назад, но хотела убедиться…
— Лера, не тяни! — повышаю тон, потому что мне ни хрена это не нравится.
— Я беременная! — выпаливает она и смотрит на меня глазами полными слез, еще чуть-чуть — слезы и впрямь хлынут.
— Повтори? — нет, я слышу, что она говорит, но смысл до меня не доходит.
— Я… все тесты положительные, я была у врача, и все подтвердилось, примерный срок четыре недели. Я…
Отпускаю ее подбородок, закрываю глаза, пытаясь переварить информацию. Беременна. Когда это произошло?
— Черт! — встаю с дивана и иду к бару. Четыре недели назад! В первый раз мы не предохранялись. Я настолько забылся, а девочка была такая сладкая, что мне снесло крышу. Наливаю себе виски, добавляю льда и делаю несколько жадных глотков. Ребенок! Не то чтобы я никогда не хотел детей… Просто об этом не задумывался. Не сейчас… Семья, дети — это что-то далекое и эфемерное… Допиваю виски, и внутри накатывает злость, но больше на себя, за то, что как мальчишка не подумал о последствиях! Не нужен мне ребенок, да и Валерии — тоже. Ей всего девятнадцать!
— Прости, — всхлипывает Лера. — Я не хотела, — уже ревет, шмыгая носом. Понятно, что вся ответственность на мне, и нужно принимать какие-то решения. Сажусь назад к Лере, а она закрывает лицо руками, пытаясь остановить поток слез.
— Ты хочешь ребенка? Уверен, что тебе сейчас это не нужно? В твои девятнадцать…
Лера уже не просто плачет, а трясется, воет в ладошки и мотает головой.
— Я не… — заикается, глотает слезы, а я сжимаю челюсть. — Не буду… делать, аборт! — выкрикивает в истерике. А я чувствую себя мудаком. Подрываюсь с места, наливаю себе еще чистого виски и выхожу на лоджию. Открываю все окна и дышу прохладным вечерним воздухом. Ребенок — я стану отцом. Лера родит мне сына. Примеряю на себя эти роли и ничего не чувствую, кроме отрицания. Не так я представлял наше с ней будущее. Она должна была стать моим расслаблением, лекарством и отвлечением от суеты и проблем. Хотел брать ее с собой в рабочие поездки, показать мир, а взамен иметь ее тело, раз за разом развращая мою скромницу. А дальше… так далеко я не задумывался…
Цежу виски, пытаясь принять решение. Прикуриваю сигарету и делаю настолько глубокую затяжку, что начинают гореть легкие. Внутри все переворачивается и скручивает. Валерия уже не просто плачет, она задыхается в истерике. Твою мать! Она же девочка еще, а я взрослый мужик, который должен взять эту ответственность. Допиваю виски, еще раз глубоко затягиваюсь и вышвыриваю окурок в окно.
Наливаю стакан чистой холодной воды, подхожу к Лере и сажусь рядом.
— Все, успокойся и выпей воды.
Она берет стакан, но ее трясет так, что вода выплескивается.
— Я не специально… Не знаю, как так вышло… — глотая воздух, оправдывается она. За то я знаю! И девочка не виновата.
— Пей, — сам подношу стакан к ее губам. — Давай, маленькими глотками, — наклоняю стакан, спаивая Лере воду.
— Артур, я…
— Тихо, иди сюда, — тяну девочку к себе, укладываю на грудь и глажу по волосам, слушая, как она всхлипывает, пытаясь успокоиться.
— Мне так страшно, — признается Лера, а у меня у самого сердце колотится как ненормальное.
— Чего ты боишься? — спрашиваю я, очерчивая ее позвоночник, глубоко вдыхая медовый запах. — Все будет хорошо. Завтра поедем на ужин к моей матери. Поженимся… Грандиозной свадьбы не обещаю — у нас в семье траур. Ну и зачем нам шумиха? Тихо распишемся и уедем куда-нибудь в медовый месяц. Куда ты хочешь? — Девочка молчит, уже не плачет, но еще дрожит и так нежно водит пальчиками по моей груди. — Помнится, ты рассказывала, что мечтала побывать в Греции? — Кивает, глубоко вдыхая. — Так вот, полетим в Грецию, сейчас как раз сезон. Переедем в усадьбу, где был зачат наш ребёнок, и все будет хорошо. Будешь мне верной женой? — рисую планы на будущее и думаю: а почему бы нет? Из Валерии получится хорошая жена и мать, да и для моей репутации это хорошо. Буду примерным семьянином, что приветствуется в большом бизнесе. Даже помогает. — Иди умойся, приведи себя в порядок и поехали.
— Куда? — Валерия поднимает голову и смотрит на меня заплаканными глазками. Ресницы у нее длинные, пушистые, а на них слезинки застыли как росинки. Красивая моя девочка. — За кольцом, Лера. Выберешь сама, — улыбается сквозь слезы и прижимается ко мне, пряча лицо на моей шее. Вдыхает глубоко, ведёт мокрым носом, щекоча кожу. Да, семья, жена, ребенок — не так плохо, как показалось сначала. Это не лишит меня свободы, и придаст статус.
ГЛАВА 16
Валерия
Кольцо, которое выбрала я, Артур не купил. Он выбрал гораздо больше, красивее и намного дороже. И дело даже не в цене, мне нравилось скромное колечко в виде лилии, с маленьким камешком. Но Артур сказал, что обручальное кольцо должно быть дорогим, чтобы никто не подумал, будто он жалеет денег на невесту. Кольцо, купленное им, конечно, красивое, но носить его страшно, того и гляди оторвут с пальцем, да и неудобное оно в повседневной жизни. А мне хотелось носить помолвочное кольцо постоянно, не снимая.
Когда подтвердилась беременность, я испугалась, до дрожи, до холодного пота по всему телу. Поэтому, наверное, и не осуждаю Артура за такую реакцию. И как сказала Дашка: мужчинам вообще тяжело принимать отцовство. Я сама не верила, что внутри меня наш малыш, не осознавала, находясь в растерянности. Боже, как я волновалась и переживала… было больно, когда Артур намекал на аборт, горько и страшно, что он не примет ребенка. Но он успокоился, осознал и все решил правильно.
И вот мы едем на ужин в дом матери Артура, на моей руке кольцо, и скоро свадьба. Это означает что он мой навсегда, я — его, и у нас будет малыш. По-прежнему страшно от быстроты происходящего, но внутри меня переполняет счастье, и я верю, что все будет хорошо. Люблю Артура до дрожи, до мурашек по коже от одного его взгляда. С ним ничего не страшно. Он спрашивал, буду ли ему верной женой? Я готова быть для него всем. Я его и только для него! Другие мужчины вдруг стали для меня бесполыми и безликими. Есть только Артур и он самый лучший.
— Волнуешься? — спрашивает он, щурясь, и уверено сворачивает в жилой коттеджный комплекс.
— Немного, — пытаюсь улыбнуться, но выходит натянуто.
— Ты уже измяла весь подол платья, — усмехается Артур. — Не бойся, моя мама не кусается, — разглаживаю юбку платья, чувствуя, как потеют ладони, и колотится сердце. Мне хочется понравиться его маме, мне хочется с ней подружиться, поэтому я ужасно волнуюсь.
Мы въезжаем в большой двор, паркуемся под специальным навесом и выходим из машины. Пока идем к дому, я сама не замечаю, как сильно сжимаю руку Артура.
— Лера, прекрати! — смеется надо мной он, поправляя ворот голубой рубашки. — Это всего лишь моя мама.
Киваю ему в ответ, а сама задерживаю дыхание, когда мы входим в дом. Обстановка, впечатляет и одновременно давит. Мебель из натурального дерева, высокие потолки, тяжёлые шторы, картины на стенах, камин, вазы со свежими цветами — чересчур вычурно и дорого.
— Добрый вечер, — к нам выходит женщина лет пятидесяти пяти. Высокая, статная, с короткой и стильной стрижкой, на вид немного уставшая, но все равно красивая. На ней черное платье в пол, длинная жемчужная нить на шее, а на пальцах множество колец.
— Как ты? Вижу тебе сегодня лучше? — спрашивает Артур и целует мать в щеку.
— Да, немного лучше, но все равно кружится голова, — удрученно отвечает женщина и переводит на меня изучающий взгляд.
— Знакомься, мама, это моя девушка, Валерия… — Артур замолкает, усмехается сам себе и добавляет: — Уже невеста. — Брови женщины ползут вверх, а взгляд темнеет. — А этот моя мама, Регина Альбертовна.
— Очень приятно с вами познакомиться, — говорю, нервно улыбаясь.
— Невеста?! — с возмущением произносит женщина, глядя на Артура, и я сжимаюсь, кусая губы. — Ты только недавно встречался с Дианочкой… и уже невеста? — Артур берет мою руку и успокаивающе поглаживает пальцы.
— Да, невеста, мы очень скоро поженимся, а Дианочку, — язвительно повторяет имя своей бывшей, — можешь забыть! — довольно резко сообщает матери, и она сразу меняется в лице, натянуто мне улыбаясь. Настроение падает, мне становится неуютно настолько, что хочется бежать от взгляда этой женщины — я ей не нравлюсь.
— Ну что ты, я просто спросила. Все так быстро. Мне тоже очень приятно, Валерия, — женщина тянет мне руку. Пожимаю ее холодную ладонь и вновь хватаюсь за Артура. — Зачем так скоро жениться? Ну, встречайтесь на здоровье, наслаждайтесь друг другом, вы же еще молоды. Не спешите связывать себя узами брака, — рассуждает его мать, продолжая рассматривать меня с ног до головы. — И потом вы не можете пожениться так скоро — у нас траур!
— А мы не будем закатывать грандиозное торжество, — твердо произносит Артур. Женщина хочет что-то ответить, но в комнату входит молодая девушка в униформе и сообщает нам, что стол накрыт.
Мы проходим в столовую и садимся к сервированному столу. Мне страшно к чему-то прикоснуться и сделать что-то не так. Мать Артура не сводит с меня глаз. Нам подают салат — что-то похожее на «Цезарь с морепродуктами», а меня как назло начинает подташнивать, никак не могу расслабиться. Артур наливает себе и матери белого вина, а мне холодного сока.
Дальше Регина Альбертовна расспрашивает о делах компании, каких-то сделках, о судебных разбирательствах. Артур уверенно отвечает, ест салат и пьет вино, а я ковыряю вилкой, рассматривая содержимое тарелки, и молюсь о том, чтобы меня не стошнило.
«Ну что ты хотела, Лера? — говорю себе. — Женщина тебя впервые видит и не обязана принимать с распростёртыми объятиями».
— Валерия?! — меня окрикивают, и я понимаю, что пропустила вопрос.
— Что? — растерянно спрашиваю и чувствую, как Артур ладонью накрывает и поглаживает под столом мое колено. Это должно успокаивать, но я нервничаю еще больше.
— Я спрашиваю: чем вы занимаетесь? — с улыбкой повторяет женщина, а я почему-то думаю, насколько у нее неестественно белые зубы с каким-то жемчужным блеском.
— Я прохожу курсы флориста.
— Курсы — это хорошо, а образование?
— Я училась на повара-кондитера.
— На повара, значит… — женщина скептически поджимает губы. — А что же ваши родители не настаивают на высшем образовании?
— У меня их нет, — отвечаю я и отпиваю сок, отводя глаза.
— Ой, простите, я не знала. Вы сирота? Что случилось с вашими родителями?
Собираюсь с мыслями, не зная, что ответить. Мне так хочется сбежать.
— Я… — пытаюсь что-то выдавить из себя, но Артур сжимает мое колено.
— Мама, прекрати допрашивать Валерию! — четко отрезает он, и женщина поджимает губы. — У нас для тебя приятная новость. Лерочка ждет ребенка, у тебя будет внук.
Наступает тишина. Кажется, женщина даже не дышит, так и застыла с бокалом возле губ.
— Ах, вот к чему такая скорая свадьба, — женщина допивает вино и тянет к Артуру бокал.
— У тебя же давление? — усмехается он, но все же наливает ей еще немного вина. В столовой опять воцаряется тишина, поскольку входит девушка и подает нам красную рыбу с овощами. — Да, мы уже подали заявление, распишемся в ближайший месяц, скромно отметим в нашей усадьбе, в узком кругу и улетим в свадебное путешествие.
— В путешествие?! — уже не скрывая своего недовольства, переспрашивает женщина.
— Да, Лера хочет в Грецию, — совершенно спокойно отвечает Артур, а я не знаю, куда себя деть.
— А ничего, что у нас траур?! Я болею! А у тебя много дел в компании! Лера этого не понимает?!
Вздрагиваю, когда женщина с грохотом ставит бокал на стол.
— Я все понимаю и никуда не хочу. Конечно, мы никуда не полетим! — пытаюсь оправдаться, чувствуя себя виноватой. Регина Альбертовна смиряет меня недовольным взглядом.
— Нет, мы полетим. Сразу же после свадьбы, — Артур нервно бросает льняную салфетку на стол. — Позже Лера уже не сможет из-за беременности, а потом — ребенок маленький… Я так решил! — отрезает он. — И да, когда мы вернемся, то поселимся в усадьбе. Она не должна пустовать.
— То есть ты оставишь меня совсем одну?! — ее голос становится все злее и злее.
— Не выдумывай! — отмахивается Артур. — Будешь помогать Лере вести дом, а потом нянчить внука.