— Зимний режим? — хлопнула ресницами.
— Угу. Вас не предупреждали, что тут все регулируется?
— Может, и предупреждали. Но я не помню.
— Ну, ты пока делай чай, а я по квартире пройдусь. Хватит уже тебе жопу морозить. — Глаза Вари стали совсем уж круглыми. Наверное, он переборщил со своей прямотой. Наташка его всегда за это ругала. И мужланом звала. А впрочем, с другой стороны, чего еще ждать от бомжа? Захар немного повозился с ручкой, а когда будто бы ненароком оглянулся, Варя все еще на него смотрела. И улыбалась слабо. Не обиделась, значит… Ну и хорошо. Он решил, что ни за что не станет строить из себя то, чего нет. Ему с Варей потому и нравилось, что можно было не притворяться. И пока он, настоящий, кажется, ничуть ее не смущал.
Пока Варя тарахтела посудой в кухне, Захар действительно прошелся по квартире. Двухкомнатной, но с хорошей площадью. Было видно, что переехали они совсем недавно. Та выглядела совершенно необжитой. На батарее в дальней комнате сушились хлопковые женские трусики.
— Ну, что? Я все. Ух ты… вот это пир. Не надо было.
— А это мне решать. Вы ж у меня в гостях.
— Вот именно! Скажи мне, Варвара, чем ты думала, открывая незнакомому мужику? А если я маньяк какой-то?
— Но вы же сами…
— Что сам?
— Сказали, что придете, — пробормотала Варя. — Что ж, мне надо было вас не впускать?
— Меня впускать! А если в следующий раз кто такое потребует, гони его в шею, Варвара.
Он не знал, почему ему так нравилось называть Варю полным именем.
— Не будет никакого следующего раза. Это только с вами так вышло.
— Как, так?
Он приехал утешить Варю, убедиться, что она в порядке, но о той ситуации они почему-то и словом не обмолвились. А теперь сидели, вот, и друг друга сверлили взглядами в попытке понять, что же между ними происходит на самом деле. И почему?
— Так… — Варя занервничала. Вскочила из-за стола. — Я ж варенье забыла… — Захар тоже встал, не зная, чего от нее, такой стремительной, ожидать. И так получилось, что они налетели друг на друга в проходе. Замерли, не дыша. Он в этом дурацком спортивном костюме так ведь толком и не смог ее рассмотреть. А теперь почувствовал. Кажется, каждой клеткой. Все ее выдающиеся выпуклости и впадины. И то, как она задрожала, соприкоснувшись с ним. Будто это на нее подействовало как разряд тока. И как-то сразу все стало понятно. Как если бы иного им просто не было дано. Захар провел ладонями по бокам Вари, спустился вниз по ее аппетитным бедрам. Взвесил в ладонях попку и взгромоздил девчонку на стол.
Глава 9
У нее голова шла кругом. Варя не понимала, как ей быть, что ей теперь делать. После известия об убийстве Аллы, наверное, только последняя дура впустила бы в свой дом совершенно незнакомого человека. Но она это сделала. Причем, по доброй воле. Просто потому, что не смогла отказаться. Притвориться, будто ее нет дома. Правда, струсила, было дело, когда домофон зазвонил. И на несколько бесконечных секунд даже затаилась испуганным зайцем. Вероятнее всего, если бы Захар не проявил настойчивость и не позвонил в домофон во второй раз, их бы знакомство так и не состоялось. И все бы между ними умерло, не начавшись. Но ведь он позвонил. А Варя открыла. А потом с нетерпением мерила коридор, пока Захар Иванович поднимался на лифте.
Он ее ошеломил. Она ведь совсем не так себе его представляла. В ее мыслях образ Захара Ивановича менялся. То он ей виделся совсем опустившимся маргиналом, то — с подачи фантазерки Надьки — эдаким заскучавшим плейбоем. А в реальной жизни это был обычный мужик. Темные волосы, беспокойные, покрасневшие от усталости глаза, циничная улыбка. Заросший, какой-то всклоченный. Но не грязный, как она, признаться, боялась. Он был одет просто, но чисто: джинсы, черный свитер и темно-серая куртка. Его кроссовки были изрядно потерты, но когда он их, наступая на задники, снял, под ними оказались носки вполне приличного вида. Глупо, но она отметила даже такие незначительные, на первый взгляд, детали. И они ее тронули невероятно. Почему-то Варя решила, что Захар Иванович принарядился именно ради неё.
А потом он и вовсе ее добил. Когда взялся отрегулировать окна. Это было очень странное и в то же время захватывающее дух зрелище — хозяйничающий в ее доме мужчина. Может, для кого-то ничего особенного в происходящем и не было, но не для Вари, которая росла без отца.
Её даже ничуть не покоробило, когда он бросил:
- Ну, ты пока делай чай, а я по квартире пройдусь. Хватит уже тебе жопу морозить.
Да, кто-то наверняка бы сказал, что это было грубо. А Варе в словах Захара Ивановича виделось совсем другое. Какая-то странная и незнакомая ей забота. И только это по-настоящему имело значение. Не форма, а содержание. Понимаете?
Варя бросилась к холодильнику. Чертыхнулась, потому что тот был почти пустой. На скорую руку приготовила омлет с успевшей подсохнуть по краям докторской колбасой. Как раз когда она смела его со сковороды на тарелку, в кухню вернулся Захар Иванович. Смерив ее внимательным взглядом, вымыл руки. Сел за стол и начал есть, хотя говорил, что не голоден. При этом у них выходил странный разговор. Захар Иванович ругал ее за то, что она его впустила! Вычитывал Варю, как девочку. И ей было так странно видеть его, а не просто слышать голос по телефону, что она от него не могла отвести глаз. Варя смотрела, как двигаются его челюсти, как под плотной кожей перекатываются желваки, когда он жует. Как ловко он управляется с вилкой. Какой удивительно маленькой та кажется в его крупных пальцах. И что-то такое… совсем уж странное и преждевременное творилось с ней.
— … если в следующий раз кто такое потребует, гони его в шею, Варвара.
— Не будет никакого следующего раза. Это только с вами так вышло.
— Как, так? — Захар Иванович отставил пустую тарелку в сторону и уставился прямо на нее. Его взгляд был подобен рентгену. Варя верила, что если не прекратить эти гляделки, он запросто прочитает мысли, кружащиеся в её голове. Вскочила под совершенно нелепым предлогом.
— Так… Я ж варенье забыла…
И в этот момент Захар Иванович тоже встал. Двигаясь по инерции, Варя врезалась в его крепкую грудь. Замерла, не дыша. Лишь чувствуя. Кажется, каждой клеткой. Понимая, что он совсем не такой, как те парни, с которыми ей приходилось иметь дело раньше. Настолько не такой, что даже сравнивать их глупо. Понимая, что он не из тех, кто станет спрашивать разрешения. Скорее просто заявит о своих намерениях. И что тогда? Что ей делать тогда? Оттолкнуть? Сказать — нет, извините, мы не настолько близки? Но был ли у нее кто-то ближе?
А если ей не понравится? Если возникнет брезгливость? Где та черта, после которой он уже не сможет остановиться? И почему она решила, что он ее хочет в принципе? На долю секунды Варе показалось, что она все придумала. Но как раз в этот момент Захар Иванович провел ладонями по ее бокам и спустился по бедрам вниз, не оставляя простора для фантазии. Взвесил в ладонях попку, прежде чем она успела впасть в комплексы по поводу её размера, и взгромоздил на стол.
Варя с шумом втянула воздух. Опустила взгляд. В кухне горел яркий свет, и ей было ужасно неловко. Прекратить бы это все. Но даже собственный зажим не встал на пути желания продолжить. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что обязательно нужно использовать презерватив, ведь мало ли с кем он спал до нее и какую вообще вел жизнь, однако ей не хватало смелости спросить, есть ли он у Захара Ивановича. А потом тот потянулся к язычку молнии на ее курточке, и все посторонние мысли покинули ее голову вовсе. Варя облизала губы, наблюдая, как медленно бегунок продвигается вниз. Как постепенно оголяется ее тело. И полы расходятся до конца. Как Захар Иванович поддевает их большими пальцами и сдвигает. А те поддаются, обнажая ее молочно-белую грудь с крупными, сжавшимися в камень сосками, натянувшими белый хлопок её скромного лифчика.
Захар Иванович протиснулся между Вариных ног. Потрогал вершинки подушечками пальцев. Вжал, как кнопки. Потер. Варя задрожала сильней. Ей и хотелось на него посмотреть, чтобы понять, как он реагирует, и страшно было. Еще ни один мужчина не вел себя с ней настолько доминирующе и бесцеремонно. Может, поэтому она так легко и сдалась? Было что-то ужасно возбуждающее в таком примитивном, на уровне животных инстинктов, порыве.
— Куртку снимать не буду. Замерзнешь ведь… — просипел он, склоняясь к ее груди. Варя подалась вперед. Захар Иванович сжал на соске зубы. Прямо поверх белья.
Зря он беспокоился. Холод теперь ей был не страшен. И даже если бы он таки снял курточку до конца, она бы вряд ли замерзла, потому что жар внутри стал нестерпимым.
Захар Иванович отстранился. Было странно теперь называть его так, но он не позволял звать его иначе. А без разрешения Варя не могла отбросить условности.
— Упрись ладонями в стол.
А вот команды Варя выполняла с энтузиазмом новобранца. Сделала, как велели. Вскинула взгляд, теперь видеть его реакцию было все же гораздо важней, чем стесняться. Его загорелое лицо потемнело еще сильней. Карие глаза превратились в два черных провала. Из них еще не ушло осознание происходящего, но все к тому шло. Варя понимала, что прямо сейчас, возможно, истекают последние секунды, когда она может сказать ему — нет. Но когда Захар Иванович потянулся к лифчику, чтобы опустить тот под грудь, протестовать не стала. И лишь вздохнула, когда он стал ласкать ее уже голую. Сначала пальцами. А потом снова губами. С таким напором, что она постепенно сползла, упираясь локтями в жесткую поверхность стола. В какой-то момент, когда Варя уже полностью потерялась в происходящем, Захар Иванович, проник под резинку брючек. Погладил ее волоски, отстранился и снова вернулся через некоторое время. Варя поймала себя на том, что разочарованно хнычет каждый раз, когда он замирает у заветной черты. Захар Иванович это тоже услышал. Хмыкнул.
— Приподнимись. Я стащу. Неудобно ведь…
Варя послушно приподнялась. Захар Иванович рванул штаны вместе с трусами вниз. Снял их с одной ноги. И замер, разглядывая ее в том самом месте. Сгорая со стыда, Варя с силой закусила губу и отвернулась. Ее грудь ходила ходуном, рябь неслась по коже. Что, если она совершает чудовищную ошибку? Паника возникла будто бы из ниоткуда. Словно шторм налетел. Она уже приподнялась, чтобы это все прекратить. Банально не справляясь с эмоциями и ситуацией, в которой ей никогда раньше бывать не доводилось. Но в этот момент ее скользкого клитора коснулись его пальцы. И вектор опять сместился.
— Только с презервативом. Пожалуйста, — прошептала она.
— Боишься, как бы я тебя чем интересным не наградил? — усмехнулся сипло, задушенно, но у нее уже не было сил анализировать, обидела ли она его своей настойчивой просьбой, или нет. Варя опять сглотнула. Попыталась справиться с дыханием, вернуть себе хоть немного контроля. Нащупать якорь, который бы помог ей удержаться в бурлящем потоке из обуревающих её чувств. — Ну, что смущаешься? Все правильно ведь сказала. Сейчас, где-то был… Какая же ты мокрая, Варвара… Неужели так хочешь?
Что на это можно было сказать? Ничего. Она была так смущена, что и слова не смогла бы из себя выдавить. Смущена, но взбудоражена его речами до предела. Они были… тоже какими-то грубоватыми. Может быть, даже пошлыми. Но и правдивыми очень, по-настоящему честными. И мужскими. Тоже по-настоящему.
Варя приоткрыла глаза, успев заметить, как Захар Иванович возится с презервативом. Получалось у него не очень, потому что пальцы легонько дрожали. Осознание, что не она одна так реагирует на случившееся, придало Варе сил и уверенности. Когда он к ней вернулся, когда приставил головку к входу, она приподнялась и, с непонятно откуда взявшейся смелостью обвив его шею ладонями, впервые потянулась губами. Глаза Захара Ивановича удивленно расширились. Этого оказалось достаточно, чтобы вся смелость Вари в одно мгновение сошла на нет. Страшно расстроившись, она разжала руки, но как раз в этот момент он набросился на ее рот и с силой толкнулся бедрами. Не попав. Но проехавшись по самым чувствительным точкам.
— Твою мать, — выругался и снова поцеловал. Помог себе рукой. Толкнулся. — Черт, — зашипел, матюгнулся, но активно прокладывать себе путь не перестал, заставляя её тело подчиниться напору. — Ты что — девочка?
— Нет! — Варя вспыхнула до корней волос. — Просто… давно это было. Аа-а-аах… — застонала, когда он все же рывком погрузился. С непривычки её мышцы стали сокращаться, будто желая вытолкнуть инородный предмет. И Захару Ивановичу это, кажется, очень понравилось.
— Черт… Черт. Сильней сожми. Можешь? — Он подался назад и опять въехал. Неубранная посуда на столе звякнула. — Да. Молодец. Вот так…
Она не делала ничего такого. Все происходило как-то само собой. И может, она совсем не заслужила его скупой похвалы, но Варя так сильно в ней нуждалась, что чуть с ума не сошла от счастья. В тот момент она бы сделала все, чего бы он ни попросил. Но он больше не сказал ей не слова, и только целовал. Толкался с каждым разом сильнее, вознося ее все выше и выше. Туда, где она никогда до него не была. А когда она уже подобралась к финишу, протянул руку, погладил напряженный как камушек бугорок. Она застонала на одной ноте, теряясь в своих ощущениях. Стол в очередной раз ударился о подоконник. Захар Иванович с силой сжал клитор между пальцами и одновременно с этим подался бедрами, наполняя её и максимально растягивая. Не оставляя свободы. Выбора. Завладевая каждой клеточкой, заполняя собой каждый миллиметр ее пустоты. Варю выгнуло дугой. Она упиралась в стол лишь затылком и ягодицами. Её трясло, тарелки звенели в такт. Захар Иванович терся лицом о ее голую грудь и повторял:
— Вот так. Хорошая девочка. Сладкая… — мышцы на его широких плечах конвульсивно подергивались. Варя ощущала это ладонями, которыми водила по его рукам. — Может, это и стоит…
— Что стоит?
— Того, чтобы жить.
Варя сглотнула собравшийся в горле ком. И улыбнулась.
Глава 10
Она убежала практически сразу. В душ. А он привел себя в порядок, воспользовавшись краном в кухне. Который, как и все в этой квартире, дышал на ладан и только разве что не отваливался от стены. В глаза бросалось отсутствие хозяина в доме. Захар вернулся в коридор, достал из куртки пачку сигарет и, вытащив одну зубами, вышел на балкон. Дернул створку. Подкурил. В приоткрытое окно ворвался поток свежего воздуха, наполненного терпким ароматом юности — талого снега и только-только проклюнувшихся липких, если их растереть между пальцев, почек.
Было хорошо, несмотря на холод. Захар затянулся глубже, с удовольствием. Где-то внизу взвыли коты, на секунду заглушая нескончаемый гул дорожного трафика. Фары въехавшего во двор внедорожника вспороли густой туман. В глубине квартиры хлопнула дверь. Захар быстро докурил. Тщательно затушил бычок в горшке с захиревшим цветком и обернулся.
Варя стояла за балконной дверью, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. В кухне свет больше не горел, но того, что лился из коридора, было вполне достаточно, чтобы он мог ее рассмотреть в деталях. В то время как сама она видела лишь очертания его фигуры. Захар провел ладонью по небритой щеке. Секс, конечно, все усложнил. Но он не жалел, что поторопился. Лишь бы только это ничего не поменяло между ними. Почему-то женщины становились совсем другими, стоило им почувствовать, что капкан захлопнулся. Ему бы этого не хотелось. Это стало бы катастрофой в их отдельно взятом мирке.
Захар шагнул к двери, Варя отступила, впуская его в кухню. И замерла, понурив голову.
— Ну, ты чего? Жалеешь, что ли?
— Нет! — вскинулась и тут же снова отвела взгляд. — Может быть. Немного.
Рот наполнился горечью. И никотин здесь был совсем ни при чём.
— Да ты не стесняйся, Варвара. На принца из сказки я похожу мало. Так что оно и немудрено, — хмыкнул Захар, обошел Варю по косой и схватил куртку, просунул руку в рукав.
— Да разве в этом дело? Просто… это как-то не по-человечески.
Что именно? Захар оставил куртку в покое.
— А в чем?
— Просто Алла умерла, а я… развлекаюсь. Это неправильно.
О как! Быстро же она загналась за время, что они были порознь. Захар даже растерялся. Но по всему выходило, что никто его не выгонял. И недотрогу из себя не собирался корчить. Он вернул куртку на прежнее место и подошел ближе к Варе. Хотел убедиться — она не собирается включать заднюю и винить его в том, что он ее соблазнил, воспользовавшись ситуацией.