Потом ко мне подошёл Гай — я не видел его на прошлой неделе, должно быть, он куда-то ездил по работе.
— Я слышал, что вы с Дори потеряли друга — негромко сказал он — мои соболезнования.
— Спасибо — ответил я так же тихо — не хотелось, чтобы весь офис тоже пришел бы соболезновать.
— Как ты? — спросил он.
Я неопределенно улыбнулся. Ненавижу, когда на меня смотрят с таким сочувствием — от этого наоборот, становится ещё хуже.
— Все в порядке — наконец выдавил я.
Он с сомнением посмотрел на меня — видимо, на моем лице было написано совсем другое. Но пытать не стал, и отошёл, не сказав больше ни слова. Я с облегчением окунулся обратно в работу.
К чести Гая, мы довольно быстро смогли вернуться к прежнему приятельскому стилю общения. Иногда я ловил на себе его испытующий взгляд, но, по крайней мере, еженедельные расспросы пока что прекратились.
Я понимал, что Дори был прав — мне следовало обращать на себя как можно меньше внимания со стороны начальства — и вел себя, как обычный офисный планктон (кем, впрочем, и являлся): работал, ходил на заседания, изредка общался с коллегами.
Корпоратив по случаю окончания года застал меня врасплох. Я не имел особого опыта в корпоративных вечеринках, поэтому больше всего мне хотелось просто сачкануть. Но меня вытянула туда Михаль, одна из трёх девушек в нашем отделе.
— Ты совсем сухарем стал, Миха — сказала она — тебе надо немного развеяться, а то скоро покроешься плесенью.
— Ты говоришь прямо, как мой дед — пробормотал я.
— Приводи и его — засмеялась она — судя по всему, он разумный человек.
Я усмехнулся. Да уж. Знала бы она.
Для вечеринки компания сняла гостиницу где-то возле Рамат-Гана, и мы поехали туда вечером тридцатого декабря, в конце рабочей недели.
Илана, которая попросилась ко мне в попутчицы, немного злилась, что корпоратив назначили с четверга на пятницу.
— Могли бы и вчера сделать, а так — я провожу свое личное время опять-таки на работе — жаловалась она.
— Корпоратив — это же не работа — немного неуверенно возразил я.
— Это тебе так кажется — «успокоила» она меня. — люди все те же, беседы все о том же. Единственное отличие — что есть алкоголь. Вот и все.
— А зачем тогда Михаль меня туда потащила? — возмутился я.
— Чтобы ты тоже пострадал, не нам же одним отдуваться — отозвалась та с заднего сиденья.
Я вздохнул. Уже было поздно что-то менять, так что решил, что посижу столько, сколько будет необходимо, и поеду домой.
Судя по всему, девушки опять надо мной подшутили.
Да, сначала пришлось вытерпеть полтора часа нудных выступлений о достижении фирмы, со всеми статистическими выкладками, хоть их и старались подать в занимательной форме.
Но потом был подан великолепный ужин, и все стало куда радужнее, чем я ожидал.
Когда пришли аниматоры, Илана, сидевшая возле меня, еле слышно застонала. Я ее понимал — сам никогда не любил мероприятий с массовиками-затейниками.
Сейчас можно было бы сбежать, подумал я. Все равно все остальные будут тут ночевать, и девушек завтра подвезут другие коллеги.
Незаметно поднялся со своего места, планируя план отступления.
Но я опоздал.
— Ты куда? — окликнул меня сзади голос директора.
— В туалет — соврал я.
— Черта с два — сказал он — думаешь, я не вижу, что ты пытаешься улизнуть?
— Я не люблю аниматоров — признался я.
— А кто же их любит? — хмыкнул он. — но, как видишь, сидим и терпим.
Пораженный его логикой, я сел на место.
— Попробуй просто выпить побольше — посоветовала мне Михаль.
— Все твои советы до сих пор ничем хорошим не заканчивались — пожаловался я, но через минут пять после начала программы развлечения последовал ее примеру, и взял себе порцию водки с Редбулом, после чего всё на самом деле стало казаться не таким ужасным, и я решил пока остаться. Тем более, что вести машину я уже точно не мог.
Все конкурсы и социальные игры, нацеленные на сплочение коллектива, я успешно манкировал, сидя у бара, а позже ко мне присоединились Илана и Нир — тоже не большие охотники до таких забав. Особо мы не разговаривали — не про работу же нам было беседовать, и только изредка комментировали особо смешные конфузы коллег.
В разгар веселья ко мне снова подошёл Гай. Судя по всему, он был единственным на этом вечере, кто не выпил ни капли спиртного.
— Веселишься, Миха? — спросил он.
— Да, все замечательно — сказал я вежливо.
— Пойдем в комнату заседаний, мне нужно поговорить с тобой.
Я быстро кинул взгляд в сторону Нира с Иланой, но они болтали о чем-то своем, и не обращали на нас внимания.
— О чем? — спросил я. Очень уж мне не нравились такие разговоры с глазу на глаз. Это могло быть чем угодно — очередным допросом, выяснением отношений, попыткой возродить связь… Слишком много вариантов, и все неприятные.
— О работе — сказал он.
Час от часу не легче. Мне совершенно не хотелось говорить сейчас о работе, да и вообще я не мог придумать ни одной темы, на которую мне хотелось бы говорить с Гаем.
Но отказать я не мог, поэтому молча встал и пошел за директором.
Мы зашли в комнату, в центре которой стоял длинный стол с рядом стульев с обеих сторон.
Гай пригласил меня сесть, сам сел напротив.
Некоторое время мы молчали. Они видимо, собирался с мыслями.
— Ты ведь работаешь у нас уже почти полгода, так, Миха? — спросил он.
— Да, так — ответил я.
— И как тебе работа? Нравится?
— Да, очень нравится — сказал я деревянным голосом. Я уже устал гадать и просто ждал, куда пойдет наша беседа.
— Мне очень жаль, что наши отношения зашли так глубоко — продолжал Гай — и это, разумеется, не могло не сказаться на нашей рабочей динамике.
Я молчал. О работе поговорили, об отношениях упомянули. Что ещё? И для чего? Он решил меня уволить? Ну и черт с ним. Ничего, что я сказал бы сейчас, его бы не переубедило, да и работать с ним мне уже не хотелось.
— Я не собираюсь тебя увольнять — сказал Гай, словно прочитав мои мысли.
— Тогда что же ты хочешь?
— Чтобы ты мне больше бы доверял, как и я тебе доверился, приведя в свою компанию.
Я сжал под столом кулаки. Началось.
— Что случилось пять лет назад? — спросил тихо Гай. Значит, он времени зря не терял, и успел кое-что разузнать. Уйти сейчас? Тогда он точно не даст мне прохода. Что же…
— Погиб мой друг.
— Томер? — подсказал он.
— Да.
— Ты видел, как это произошло?
— Видел — я временно принял правила игры и теперь вел себя, как на допросе. Говорить односложно, не выдавать лишней информации.
— Как?
— На него упал блок.
— И что ты сделал после этого?
— Побежал к дому. Меня остановил Дори.
— Ты не зашёл в дом?
— Нет.
— А кто убил тех арабов внутри дома?
— Не знаю.
— Может, Дори?
— Вряд ли — он тоже не успел зайти.
— Значит, они сами погибли? Никто из вашего отряда не видел их в доме, судя по рапортам.
— Там была очень бурная перестрелка перед тем, как наши выбежали на улицу. Вроде возможно, что их задело нашим или вражеским огнем — сказал я.
— Там было двое — задумчиво сказал Гай. — один — из тех, на кого мы охотились уже очень давно. Второй… был обычным человеком. Невинным. Просто жертвой обстоятельств.
Я молчал. Больше всего мне хотелось сейчас его задушить.
— Ты покрываешь его? — спросил меня резко Гай.
— Нет — ответил я. Смотрел на него и видел того, кем он был на самом деле: жёсткого и бескомпромиссного военного. Неужели я мог с ним спать?
— Я не собираюсь давать этому ход. Как ты знаешь, узнавать правду — мое хобби. Узнав все, что мне нужно знать, я просто теряю к этому интерес. Так что ты сейчас работаешь против себя, Миха. Чем раньше ты мне скажешь правду, тем скорее мы вернёмся в зал.
— Я уже рассказал тебе все — сказал я спокойно.
— Дори сказал тебе, кем я служил в армии? — спросил Гай.
— Да.
— Ты думаешь, я смог бы работать и выжить на такой службе, если бы не дожимал до конца допрос, когда это было необходимо? — сказал он.
— А сейчас — необходимо? — ответил я вопросом на вопрос.
— Мне — да.
Я пожал плечами.
— Я пошел в зал. Мы не в армии, не на войне, не в зале суда, и этот допрос не имеет никакого смысла, кроме как утолить твое неуёмное любопытство. Увидимся на следующей неделе — встал, чтобы уйти.
Рука Гая схватила меня за плечо.
— Ты куда? Мы ещё не закончили.
— Как по мне — уже давно закончили — ответил я.
Он перехватил меня за воротник рубашки, не давая двинуться с места.
— Садись, Миха.
У меня был выбор: схватиться в рукопашную с борцом элитного подразделения, и скорее всего проиграть, или сесть и продолжить этот фарс.
Я приготовился дать отпор, но тут дверь открылась и вошёл Дори.
Гай обернулся к брату.
— А, вот и ещё одно действующее лицо — сказал он со смешком.
— Что делаете? — спросил Дори негромко.
— Разговариваем. Присоединяйся — сказал Гай.
Дори подошёл к столу, сел на один из стульев, откинулся на неудобную спинку.
— Может, выпустишь его? — спросил, глядя на нашу скульптурную группу.
Гай отпустил мою рубашку, и я сделал пару шагов назад, но уйти, пока здесь оставался Зелиг-младший, уже не мог.
— Дори — сказал Гай — может вы с твоим приятелем бросите дурака валять, и просто расскажете мне все, как есть?
— Гай — в тон ему ответил Дори — у тебя мозги уже совсем поехали. Какого черта ты вообще вышел из армии? Ты ведь до сих пор воюешь. Каждый день — с нами, с клиентами, со своими тараканами.
Тот стоял, прищурившись на брата.
— Когда я чувствую, что что-то не так.
— Допустим, ты вытянешь из нас всю правду — перебил его тот — и что дальше? Оставишь все, как есть?
— Да — твердо сказал Гай.
— Нет, братец мой. Как только ты услышишь в деталях, что там было, тебе придется вытаскивать свой телефон и звонить в… Тебе назвать весь список телефонов?
— Дори — предупреждающе сказал я. Какого черта он делает, пронеслось в моей голове.
— И ты своими руками посадишь на несколько лет и своего брата, и бывшего любовника. Как тебе такая перспектива? — бесстрастно продолжал тот.
Гай открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог.
Некоторое время мы все молчали. Дори смотрел на брата, ожидая, что тот скажет. Не дождавшись, поднялся со стула, подошел к двери.
— Когда ты начал копать, что ты ожидал найти? — спросил он.
— Правду — голос Гая напоминал скрип старой двери.
— Теперь все ещё хочешь?
Тот покачал головой.
— Миха, расскажи лейтенанту Зелигу, то, что он должен знать — сказал Дори.
Я повторил давно заученную наизусть легенду, стараясь не смотреть на своего недавнего любовника.
— Мы можем идти в зал? — спросил командир.
— Идите — сказал Гай, не глядя на нас.
— Пошли, Розенберг — приказал Дори.
Я послушно двинулся за ним. У меня было ощущение, что меня только что спас Deus ex machina, или как это там называл Маджид.
Мы вышли из комнаты, и я понял, что взмок от напряжения.
— Почему ты — начал я, но Дори резко мотнул головой, и я замолк.
Мы свернули в сторону лифтов и поднялись на третий этаж, где располагались наши номера. Дори открыл дверь в свой номер, и мы зашли вовнутрь.
Какое-то время мы сидели молча. Потом я снова рискнул.
— Почему ты ему рассказал?
— Потому, что иначе он вытряс бы из тебя все до последнего слова — сказал Дори — как видишь, ничего конкретного он не услышал. Потому что в кои-то веки нарвался. Так ему и надо.
— Зачем он вообще лез не в свое дело — сказал я с злостью — неужели ему не стало в какой-то момент понятно, что там случилось? Он ведь все уже знал до нашей беседы.
Дори подал плечами.
— По привычке. Не ты первый, не ты последний. Да, скорее всего, он уже все знал. Но у моего брата есть один большой недостаток: он легко читает и раскалывает людей, но не умеет просчитывать последствия. Поэтому и вылетел из армии в чине лейтенанта, и развелся, и отношения у него не складываются, как видишь. Скорее, он даже не думал о том, что получив наше признание, ему придётся сдавать нас по полной программе.
— А если он опять начнет.? — спросил я.
— Не начнет. В теперешней ситуации он ещё может делать вид, что не допер, что к чему. Если же дожмет — тогда он должен будет дать делу ход. А этого он, слава Богу, делать не готов.
— Наверное, уволит меня к чертовой матери на следующей неделе — сказал я с горечью.
— Посмотрим — отозвался Дори.
— Пошли вниз? — предложил я.
— Ты иди, если хочешь — а я завалюсь спать.
Я тоже почувствовал, что устал. Да что там устал — у меня дрожали ноги от пережитого напряжения и глаза еле оставались открытыми.
— Пойду тоже к себе, а то засну прямо здесь — сказал я, с трудом подавляя зевоту.
— Давай — он устало махнул мне, и я оставил его отдыхать — скорее всего, он чувствовал себя не лучше моего.
Утром я проснулся в отвратительном настроении. Недаром эти корпоративы имеют дурную репутацию. Умылся и пошел искать своих попутчиц.
Все уже завтракали, я тоже что-то пожевал, стараясь не смотреть в сторону директорского стола. Один его вид напрочь отбивал у меня всякий аппетит.
После завтрака Илана пошла сдавать ключи, а мы с Михаль пошли дожидаться ее возле машины.
— Ты вчера исчез — заметила Михаль.
— Пошел спать — ответил я — всё-таки такие мероприятия мне не по душе.
— Понимаю — сказала она сочувственно.
Подошла Илана и мы уселись в машину. Девушки, судя по всему, не выспались и были не в духах. Поэтому мы молчали, к моему большому облегчению.
Я развез коллег по домам и отправился к себе.
Дед был дома, что-то конструировал у себя в комнате. Бывший инженер, он все ещё придумывал разные проекты и претворял их в жизнь. Бывало, что ему даже звонили с его прежней работы за профессиональной консультацией. Так что скучать на пенсии ему не приходилось.
Я постучался, зашёл к нему.
— Как прошла вечеринка? — спросил он, орудуя паяльником.
— Как тебе сказать… — ответил я.
— Вкратце.
Я в двух словах обрисовал ситуацию.
Он аккуратно поставил паяльник на место.
— Таких идиотов, как твой начальник, хватало во все времена — сказал он.
— Он не идиот — возразил я.
— Он дурень. Ты, кажется, беспокоишься о том, что он тебя уволит?
— Скорее всего, на следующей неделе начну рассылать резюме.
— Не надо. Никуда он тебя не отпустит. Главное — не позволяй ему опять влезть тебе в постель.
— Яков!
Он пожал плечами, и снова взялся за свою работу, давая понять, что беседа окончена.
Всю пятницу и субботу я отдыхал. Мне никто не звонил, не мешал, и я делал, что хотел: прогулялся по Яркону, почитал книгу, посмотрел фильм, вечером пошел в бар — не в тот, что обычно, чтобы не нарваться на Гая. В баре ко мне подошла симпатичная девушка, и мы провели весь вечер за приятной беседой, логично перешедшей в не менее приятную ночь.
В исход субботы мне позвонила мать, спросила, не хочу ли приехать на день рождения отца в следующий четверг. Я согласился.
В воскресенье началась новая рабочая неделя. Я шел в офис, готовый к тому, что мне в тот же день устроят быстрое слушание и увольнение, но дед оказался прав: Гай теперь меня просто не замечал. Это меня радовало, я помнил цитату, которую как-то упомянул Маджид, про барский гнев и барскую любовь. Упаси Бог. Теперь я прекрасно понимал, почему романы между коллегами не приветствуются.