— Зачем ты мне это рассказываешь? — не выдержал я.
— Хочу объяснить, что я… я просто запутался между вами двумя. Я всё ещё не могу забыть тебя, но он…
— Я не понимаю, как ты можешь запутаться, если я тебе ничего не предлагаю, — сказал я. Мне это всё уже изрядно надоело.
— Я знаю. Но я думаю о тебе почти каждый день, — тихо сказал он, — я ничего не жду от тебя.
— Ну вот и хорошо, — я поднялся на ноги, отряхнул с себя травинки и пыль, — пошли дальше.
Он встал вслед за мной, и мы двинулись по залитой лунным светом тропинке. Я в очередной раз посмотрел на часы. Осталось ещё два с половиной часа.
Прекрасно.
Вдруг перед нами встала знакомая фигура.
Зелиг.
Он что, следит за нами?
Пару секунд он пристально смотрел на нас обоих.
— Что тут происходит? — наконец, вымолвил он.
— Патрулируем базу, — ответил Зоар лаконично.
— Кто вас поставил в пару?
— Взводный, кто же ещё, — усмехнулся Паит — он уже взял себя в руки, и не верилось, что ещё несколько минут назад он говорил со мной совсем другим голосом.
— Розенберг, ты свободен, — бросил Дори.
Я с облегчением вздохнул. Это не укрылось от него, и его глаза сузились.
— Мы поговорим с тобой попозже, — сказал он мне в спину.
Я не ответил и предпочёл просто убраться подальше от этой парочки.
*
В воскресенье мы собрали свои вещички и выехали с тренировочной базы в место нашего назначения — лагерь вблизи скопления трёх или четырёх арабских деревень.
Здесь заканчивался турпоход и начиналось всё то, из-за чего многие, по сути, не любят сборы.
Мы опять разбили палатки, поставили раскладушки, кинули на них свои вещи и пошли на разведку. Слава богу, Зоар был не в моём отряде, и я смог немного расслабиться.
Всё было тихо, и мы вернулись в лагерь и пообедали.
До ужина можно было ничего не делать, и я расположился на стареньких шезлонгах вместе ещё с парой приятелей, газетой и чашкой неизменного чёрного кофе с кардамоном.
Кайфовал я недолго — ко мне подошёл Дори.
— Розенберг, пошли за мной, — приказал он.
Я нехотя встал со скрипучего шезлонга и двинулся за ним.
Мы добрались до какого-то пригорка, на котором росли редкие колючие кусты, спустились вниз, и наконец оказались огороженными от чужих любопытных глаз и ушей.
— Миха, — сказал Дори, и я насторожился — он редко называл меня по имени, даже когда мы были ещё вместе, — помнишь, я попросил тебя держаться подальше от Зоара?
— Помню, — ответил я.
— А ты что делаешь?
— Меня поставили к нему в пару без моего ведома.
— А что тебе мешало поменяться с кем-нибудь? — спросил он обманчиво-ласково.
— Слушай, ты боишься, что я его изнасилую? — не выдержал я. — Поверь мне, у меня этого и в мыслях не было.
— Наоборот, — ответил он с невеселой усмешкой.
— Ты ему не доверяешь? Ревнуешь? — догадался я.
Дори вздохнул.
— Понятия не имею, что стало с этим человеком. Ты можешь поверить, что он управляет успешной компанией? Я видел его в действии, когда мы как-то встретились на конференции — та ещё сволочь. И тем не менее — он смотрит на тебя и превращается в какую-то… медузу! — недоумённо сказал он.
Я закусил губу, чтобы не рассмеяться.
— Мне никогда ещё не приходилось ревновать, — нехотя добавил он, — никогда и никто рядом со мной не смотрел… на сторону.
Я не ответил. Почувствовал, как дыра в моём сердце снова начинает ныть.
Он поднял на меня взгляд. Наверное, что-то прочёл в моих глазах, потому что замолчал.
— Разбирайтесь сами со своими отношениями, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.
— Хорошо, — он сел возле меня на траву.
Я глубоко вздохнул. Теперь был мой черёд.
— Дори.
— Что? — он не смотрел на меня.
— Что ты задумал?
— Ничего, — сказал он резко.
— Я не хочу, чтобы всё было, как в прошлый раз, — я и сам скривился из-за страха в своём голосе.
— Тебе нечего бояться, — сказал он очень ровно. Значит, врал.
— Ты втягиваешь в это Паита? Он не тот человек… — начал я.
— Не лезь не в своё дело, Розенберг, — оборвал он меня.
— Зачем его?.. Играешь по-грязному, так постарайся сделать это один, — я уже не мог сдерживаться — если он задумал что-то, подобное тому…
Он зарычал.
— Хватит! Иногда, Миха, чисто играть не получается, ты не понимаешь? Нет, конечно же, не понимаешь. Я старался — поэтому и хотел, чтобы ты вернулся в резерв, был уверен, что не дам тебе повода… Верил, что в этот раз всё будет в рамках… закона. Но потом, в октябре, я… узнал кое-что.
— Поэтому ты тогда ходил такой мрачный? — спросил я.
— Если бы ты знал, — с горечью сказал он. — Вторая ливанская нам сказкой покажется.
— Но ведь операция уже подготовлена и запланирована? Что ты ещё задумал? — спросил я, чувствуя, как у меня холодеет сердце.
— Операция слишком медленная. Пока мы будем проверять дом за домом, разведывать, искать — они уже уйдут.
— И что же ты решил? — с горечью сказал я. — Забросать гранатами все дома в деревне?
— Нет! Чёрт, Миха, хватит! Хватит жить прошлым! Сколько можно! — взорвался он.
— А что тогда?
— Не твое дело, — сказал он устало.
— На колу мочало, начинай сначала, — пробормотал я.
— Паит должен мне помочь, — сказал он после недолгой паузы, — сам я не справлюсь.
— Закопать труп? — не удержался я.
Он промолчал.
— Тебе не жаль его? — спросил я. — Помнишь, в каком состоянии мы оба были тогда?
Он всё молчал.
Я сдался.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Хотел встать, но он схватил меня за руку.
Я обернулся к нему, удивлённый таким обращением. И был смят, сметён и раздавлен — его отчаянным, неистовым поцелуем.
Он повалил меня на траву и сел сверху, так, что я не мог вообще пошевелиться.
— Зелиг, — прохрипел я, — отпусти…
— Заткнись, — он вторгся в мой рот, жадно лаская меня языком, и зная, как на меня это действует — мой член встал почти мгновенно и упёрся в его живот.
Я задыхался — настолько сильно было моё возбуждение. Словно в каком-то мареве, почувствовал, как он сдёргивает с меня штаны и его рот обхватывает меня, плотно и жарко. Я закусил рукав своей хаки, чтобы не начать подвывать, как кошка при случке. Забытый жар его тела причинял мне почти физическую боль — потому что я знал, что это украденное тепло, которое я урываю тайком от Зоара всего лишь на несколько минут, пусть сам Дори хотел этого не меньше, чем я.
— Оста…новись — прошептал я.
Он только ускорился, и я вцепился в его волосы, плавясь под ним и чувствуя, что долго не продержусь.
Наконец я излился прямо в него. Он не отстранился, дождавшись, когда я, дрожащий и обессиленный, замру под ним.
Потом поднялся повыше, и я почувствовал его поцелуй на своей скуле.
— Ты решил опередить Зоара? — спросил я, не открывая глаз.
Он издал невесёлый смешок.
— Да уж, мы с ним два сапога пара. Друг друга трахаем, а тебя…
Он замолчал, а я замер. Но он не продолжил.
Вместо этого сказал своим обычным голосом:
— Одевайся, Розенберг. У тебя ещё вечерний караул сегодня, я специально проверял.
Я открыл глаза. Солнце уже заходило за горизонт, и становилось ощутимо холодно.
Я заправил рубашку в штаны, не глядя на него. Что бы он там не сболтнул, не подумав, в конечном счёте он с Паитом, а не со мной. Вот и всё, что имеет значение.
Пробоина в моём сердце доросла до масштабов чёрной дыры. Скоро в неё засосёт весь наш лагерь, все окрестные деревни, весь Ближний Восток и весь мир. Туда им и дорога.
Подобрал с травы свой автомат и пошёл к лагерю, не оборачиваясь на Зелига, который так и остался сидеть на прежнем месте.
========== Глава 16 ==========
Глава 16
Вернувшись в лагерь, я как раз успел на ужин. Поужинав, добрался до палатки и проверил по прикрепленному к ней списку свой график караула — сегодня мне достались вечерние часы, так что хотя бы этой ночью я мог отоспаться.
Все оставшееся время я думал о том, что случилось между мной и Зелигом днем. Я вспоминал жар его рта и от этого по всему моему телу время от времени проходила дрожь возбуждения, но на сердце у меня было тяжело.
Что, черт возьми, происходило с этими двумя? Сначала Зоар устроил мне вечер воспоминаний — но от него я ещё мог ожидать чего-то подобного. Но Дори… он редко когда терял над собой контроль — почти никогда. Все его действия, даже самые неординарные и жестокие — обычно совершались им на холодную голову.
В обычной жизни, я понимал, ничего подобного не произошло бы — они жили бы в своем мире, а я — в своем, как и все прошлые месяцы, держась подальше от своего начальника, после работы добираясь до дома поздно вечером, и проводя выходные в основном в компании деда или с самим собой.
Здесь же… Мы все были ограничены территорией не более нескольких сотен квадратных метров, жили и спали под одной крышей — по крайней мере, я и Зоар. Дори полагалась офицерская палатка, но и она была всего в нескольких метрах от нашей.
Я вспомнил о той полянке, куда Дори отвёл меня днём. Наверное, именно туда они прокрадываются после отбоя, иначе их быстро бы разоблачили — в палатках был бы слышен любой писк, точнее, стон. Даже офицерский тент был рассчитан на пять человек — не лучшее место для тайных свиданий.
Я подумал что теперь, когда я знал об их укромном месте, то мог бы проследить за дальнейшими действиями Дори — он собирался вписать в свои планы Зоара, и скорее всего, хоть немного подготовил бы того перед этим.
Но я уже не был уверен, что сам хочу в это все влезать. Вспоминая о том, что было десять лет назад, я подумал, что в тот момент, когда Зелиг подошёл ко мне и потребовал идти за ним, мне надо было дать ему в челюсть и идти к комбату. Жаль, что тогда я ещё не мог даже предположить, что меня ожидало.
А Паит? Если Дори планирует что-то похожее в этот раз, что будет с ним? Последует ли он за своим командиром, как и я тогда? Сможет ли жить после этого?
Может быть, мне следовало предупредить его — хоть намеком? С другой стороны — Дори вряд ли полагался бы на него, если не был бы в нем уверен. И Зоар не был похож на ягненка — скорее, на хищную мурену.
Я увидел Паита на ужине, и сам удивился какой-то странной смеси стыда, жалости и злорадства, которые ощутил. Потом мысленно дал самому себе подзатыльник. Эти двое по очереди кормили мной своих жирных тараканов, а я, как доверчивый болван, покорно сносил все.
Почувствовал, как в душе моей разрастается злость. Что-то подсказывало мне, что следующей будет очередь Зоара, который наверняка придумает что-нибудь, чтобы остаться со мной наедине.
Я не ошибся. Зайдя к десяти на караул, я уселся на ставшим уже привычным стол у оружейной, и так и ждал, ни о чем особом не думая. Не знаю, сколько времени я провел в таком трансе, когда вдруг услышал звук шагов по гравию.
— Кто идёт? — окликнул я по протоколу.
— Паит — отозвались из темноты.
Я взглянул на часы.
— Ты пришел меня сменить? Вроде бы рановато.
— Нет, моя смена только к утру — ответил он.
Я хотел было спросить его, не заждался ли его командир, но передумал — очень уж это все было мелочно.
Он встал передо мной, не обращая внимания на ствол моего М-16, который утыкался ему в бедро.
— Дори сегодня вышел на разведку. Один — сказал он. В голосе его слышались злость и беспокойство.
— На какую ещё разведку? — спросил я настороженно. Это шло вразрез со всем, что Зелигу полагалось делать с его званием в батальоне. Значит, он уже начал действовать по своему плану.
— Вот-вот. На какую разведку, к чертям собачьим? — выплюнул он — что он вообще делает, этот болван?
— Почему же ты его не остановил? — резко спросил я.
— А ты когда-нибудь пробовал его остановить? — поинтересовался Зоар.
Я покачал головой. Да уж, глупый вопрос с моей стороны. Дори всегда делал что хотел и когда хотел.
— Куда он пошел, Розенберг? — спросил он.
— Вернётся — узнаем.
— Если что-то знаешь — скажи — сказал он тихо — ты, судя по всему, знаешь его лучше, чем я. Я же с каждым днём этих долбанных сборов понимаю его все меньше. *Там* он ещё более-менее адекватен. Здесь же плевать на всех хотел.
— А там не хотел? — пробормотал я себе под нос.
Он сел возле меня. Его лицо потеряло обычную жесткость, и ему это очень шло.
— Ты был дружен с Дори раньше — сказал он — когда он был ещё хуже, чем сейчас. Я не понимал, как вы вообще способны были общаться друг с другом.
Я не ответил.
— А когда увидел его в декабре, то не узнал его — настолько он стал другим человеком. Теперь я понимаю, почему — из-за тебя. Его хватило на несколько месяцев, а теперь я снова вижу старого знакомого мудака-Зелига.
От такой теории я на миг онемел. Зоар думал, что я хорошо влиял на Дори? Охренеть. Судя по всему, он абсолютно не знал этого человека.
Почему Дори запал на Паита, я ещё мог понять — тот на самом деле был хорош собой, привлекательный и успешный хозяин жизни, как и сам Зелиг. Если бы не грязный финт, который он со мной проделал — я влюбился бы в него заново, пусть и спустя столько лет.
Почему Зоар клюнул на Дори после стольких лет откровенной неприязни — этого я понять не мог. Неужели вправду поверил, что тот внезапно стал таким душкой?
Я покачал головой.
— Он не изменился, Зоар.
— Тогда почему ты с ним был? — спросил он.
— Как видишь, меня тоже надолго не хватило — уклончиво ответил я.
— Почему вы расстались?
Очередной допрос. Замечательно. А я-то надеялся, что времена Гая ушли навсегда в прошлое.
— Какая тебе разница? — я раздражённо вздохнул, жалея, что не могу уйти с поста.
Он вытащил сигареты, закурил, спрятал пачку в карман.
— Сколько тебе ещё осталось до конца смены?
— Ещё пять минут — отозвался я, посмотрев на часы.
— Я подожду.
Я хотел возразить, но тут как раз подошёл мой сменщик, и я с облегчением сдал ему пост и двинулся к палатке.
Зоар пошел вслед за мной.
Я закипел. Какого черта? Сначала один заламывает меня на лоне природы, потом второй преследует, глядя на меня голодными крокодильими глазами…
Я остановился.
— Паит, чего ты хочешь? — спросил я сквозь зубы.
— Тебя — ответил он негромко и улыбнулся, будто пошутил. Но я видел, что это не было шуткой.
Я покачал головой.
— Я в ваши игры не играю.
— В наши? — переспросил он — он тоже к тебе подходил?
Лицо его вновь стало жёстким, глаза потемнели.
В мгновение ока он рванулся ко мне и схватив за загривок, встряхнул.
— Что произошло днем? Вас обоих не было слишком долго.
На полном автомате я двинул ему в челюсть, и он отшатнулся, держась за место удара. Засмеялся, глядя на меня.
— Кусаешься, Миха? Ну-ну.
Сделал какой-то неуловимый жест, и я оказался лежащим в пыли возле его ног. С трудом успел откатиться от его тяжёлого ботинка, но тут он схватил меня за шиворот и скинул с тропинки, на которой мы стояли, в густые заросли какого-то дикого кустарника.
Какое-то время мы боролись молча. Автомат сильно мешался, запутавшись ремнем о кусты, но снять его я не мог. Я пытался подмять его под себя, чтобы от души надавать по морде — но в то же время понимал, как нелепо мы выглядим, дерясь тут, как пара школьников. Кроме того, меня бесило, что меня пытались избить за соблазнение его любовника — за которое я не нес никакой ответственности. По крайней мере, не хотел нести.