Макс улыбнулся, но как-то слабо.
- Да.
- Тогда я подожду. Но я тебе верю, ок?
- Да, - улыбка Макса стала-таки настоящей, - всё хорошо, правда, Вить.
Он поймал мои губы и увлёк за собой в квартиру, очень ловко избавившись от нежеланного разговора, – потому что когда мы закончили целоваться, я думал уже о чём угодно, только не о странном разговоре на лестнице.
***
- Вы выяснили, кто это был? – спросил я. Меня уже самого одолевало любопытство. Не столько, конечно, к тому, чем закончатся отношения Виктора с Максом – хотя, если честно, это тоже меня весьма интересовало - сколько всё же к тому, что же произошло тогда такого, что он не мог забыть до сих пор.
Конечно, многие не могут забыть первую любовь. И всё же вспоминают её скорее как просмотренный в детстве фильм, полузабытый сон. Сказку о себе, как наивном мальчике.
Виктор вроде бы и понимал, что всё это далёкое прошлое, и всё равно основательно подвисал. Вся эта история жила в нём, и он явно помнил её наизусть. Прокручивал в голове в одиночестве точно так же, как сейчас вслух для меня.
- Выяснил, конечно. Потом, через пару недель. Уже после гонок, буквально за пару дней до нашей драки с Пашкой. И конечно, не от самого Максима. Нам нужен был фотограф на ежегодный турнир по тхэквондо, а платить профессионалу в секции никто не хотел. Так что я вспомнил про Артема и пошёл к нему домой.
Самого его не было – дверь открыла мама. Проводила меня к Артёму в комнату и поставила перед носом чашку чая. Я сидел и разглядывал фотографии на стенах – там у него было всё, от травинки, на кончике которой висела капелька росы, до разъяренного лица Пашки. Рассматривал одну за другой, но без особого интереса – фотографировал Артём хорошо, но вот я всеми этими тонкостями не очень увлекался.
Смотрел, смотрел… пока не увидел на одной из фотографий лицо Максима. Он там был младше, чем сейчас, но не сильно. Улыбался счастливо, без тени этой горечи, которая досталась мне. Я отогнул краешек фотографии, висевшей рядом, и увидел голое плечико. Меня такое странное чувство охватило… вроде и приятно смотреть, и фотка красивая… Но так противно от мысли, что это видел кто-то, кроме меня.
Я оглянулся на дверь и торопливо отколол фото от стены – пока не появился никто из домашних. Спрятал в карман, а потом, не особо стесняясь, принялся копаться в альбомах, лежавших на столе – у Артёма все фотки были в нескольких экземплярах с небольшими отличиями, как после настоящей фотосессии.
Нашёл я то, что искал, не в альбомах, а в плотном бумажном конверте в нижнем ящике стола. Там же лежала и плёнка. Очень повезло. Хотя я, конечно, не знал, не было ли там и других.
Артёма я дождаться так и не смог – стало вдруг душно, и дико захотелось курить.
Я второпях попрощался с тётей Валей, сказав, что вечером позвоню, и сбежал по лестнице. До дома не дотерпел – устроился на скамейке и, открыв конверт, стал разглядывать фотографии одну за другой. Не знаю, что меня зацепило больше. Может то, что ни на одной фотке на Максимке не было видно никакой одежды. То есть на самом деле максимум, что там вообще было видно, это верхние косточки его бёдер, и у меня оставалась надежда, что дальше шли приспущенные джинсы. Но вот на самих фотках одежды не было. А ещё позировал Максимка отлично. Прямо как профессионал. Не в том смысле, что для MAX, конечно. Просто очень красиво выходило. Он совсем не смущался, но и развязным не выглядел. Это всё было неприятно, да. Потому что кто-то должен был видеть это – хотя бы фотограф. Хотя такие работы можно было бы и опубликовать.
Наверное, даже больше резало по нервам то, что на фотках он выглядел счастливым.
========== Глава 13 ==========
В пятницу после тренировки мы встретились у подъезда. Оба с рюкзаками – с одинаковыми, как два болванчика. Мой рюкзак подарил мне Максимка на новый год. Ему, я думаю, это казалось маленькой хитростью. Всё же он очень хотел хоть как-то показать окружающим, кто мы друг для друга.
Солнце ещё не зашло, погода стояла солнечная, и хотя газоны ещё были покрыты снегом, настроение у меня было какое-то весеннее. Особенно приятно было думать о том, что через полчаса мы укатим туда, где никто не знает никакого Пашку и никакого Тёму.
Разговор о встрече, кусочек которой я застал, я поднимать не стал, чтобы не портить утро.
- Готов? - спросил Максим с улыбкой.
Я кивнул, поймал его руку и потянул его к железнодорожной станции.
Максимка шёл неторопливо, ему будто доставляло удовольствие наблюдать, как, повинуясь его руке, я замедляю шаг и никак не могу взять привычный темп.
- Два часа ещё, - сообщил он, когда я не выдержал и спросил его в чём дело.
- Пораньше места займём.
Макс фыркнул.
- Какое займём, Вить, у нас места на билетах.
- Всё равно… - шаг я всё-таки замедлил так, чтобы оказаться вровень с ним.
- Так не терпится отсюда убраться? – спросил он, и, поймав его взгляд, я уловил какую-то странную, немного грустную улыбку.
- Если честно – да, - признался я. – Макс, ну просто не хочу думать ни о ком, кроме нас.
- Да брось, я всё понимаю, - улыбка потухла.
Я остановился.
- Максим, - сказал я, оборачиваясь и глядя на него в упор, - если б у нас в школе не было дохрена уродов, которые ничего не понимают в людях, я был бы только счастлив показывать тебя всем, кого знаю. Я думаю, ни одному парню в школе не повезло так, как мне.
Максим всё-таки улыбнулся. Совсем чуть-чуть.
- А ты не вали всё на них.
Я вздохнул, крепче сжал его руку и потянул его вперёд, уже не оглядываясь и задавая собственный темп.
Остановился я только на станции. Поезд уже стоял, но заходить внутрь ни мне, ни Максу не хотелось. Всё-таки солнышко светило просто чудесно, так что я не выдержал, поймал его в объятия и аккуратно поцеловал.
- Ты такой красивый, - сказал я, любуясь его особенно зелёными в этом свете глазами и склонённой набок головой.
- Ты тоже.
Я покраснел и ухватил воздух ртом, решив было, что сейчас задохнусь.
- Да ладно.
- Да будто ты не знаешь. У нас в классе все девчонки по тебе сохнут.
Тут уж я фыркнул вполне искренне.
- Зачем мне девчонки, когда есть ты.
Макс промолчал, но я видел, как расплываются его губы в улыбке, и как искорки этой улыбки проникают в его глаза, чтобы взорваться там и вернуться ко мне маленькими солнечными лучиками.
- Люблю тебя, - сказал я.
Максим обнял меня за шею и прижался всем телом. Так мы простояли минут десять, пока не раздался гудок.
- Всё. Сейчас опоздаем.
Он потянул меня в поезд и протащил до нашего купе. У нас оказались одна верхняя полка и одна нижняя, а на соседних двух ехали ещё двое парней, вряд ли намного старше нас.
- Тоже на гонки? – спросил один из них, когда поезд тронулся. Как мы вскоре узнали, его звали Дима, а второго – Женёк.
- Ну да, - ответил я и бросил взгляд на Макса. Тот выглядел слегка расстроенным – видимо, тем, что нам опять не светило провести время вместе.
Мы перезнакомились. Парни предложили нам пива – мы почти синхронно отказались.
- Что, гонщики, что ли? – усмехнулся Женёк, который уже неторопливо потягивал Балтику из бутылки.
- Каратисты, - ответил я, и парни удивлённо переглянулись, а потом с недоверием уставились на меня. – Ну, почти, - уточнил я. - Я занимаюсь тхэквондо, а Макс просто не приемлет.
- Ясно, - хмыкнул Дима.
Мы поболтали ещё и в общем без приключений провели следующие несколько часов. Потом улеглись спать и довольно неплохо выспались - хотя снизу постоянно звенели стаканами, а я просыпался и смотрел на лежащего напротив Макса. Местами мы поменялись и легли на верхних, так было проще и нам, и соседям. Утром, наоборот, спали попутчики.
Зато когда добрались до города, парни вызвались показать нам дорогу до места старта. Ещё полчаса мы проехали в автобусе. Мне к таким нагрузкам было не привыкать, но, бросив пару раз взгляд на Максима, я понял, что тот уже порядком устал. Впрочем, едва заметив, что я за ним слежу, Макс тут же успевал нацепить на лицо улыбку.
- Не жалеешь? – спросил я.
- Не знаю. Послезавтра скажу.
Я кивнул и крепче сжал его руку – благо народу в автобусе было столько, что разглядеть никто ничего не мог.
- А в апреле у нас соревнования, - вспомнил я вдруг. – Пойдёшь смотреть?
- Пойду.
- Только они в Питере.
Макс улыбнулся.
- Ну, значит, приеду. И тебя с собой возьму. Как сейчас.
- Не, мне надо будет с командой быть. Но я буду тебя высматривать в зале.
- Хорошо, - Макс кивнул, и дальше мы ехали уже молча.
На торжественную часть успели тык в тык. Внимательно выслушали выступления организаторов. Вот тут как раз чуть не уснул я, привалившись при этом лбом к Максимкиному плечу. Проснулся я от того, что Максим тряс меня за руку и орал в ухо:
- Смотри.
Вокруг было шумно. Я успел увидеть только, как стартует первый внедорожник. Надо сказать, машины меня не поразили. Не люблю я тяжесть. А вот это ощущение – прижавшийся к плечу Максимка, ревущие моторы и пахнущий бензином ветер – всё это накрепко запало мне в душу.
Мы достояли до конца открытия, и теперь уже я выглядел как зомби, а Макса всего переполнял какой-то непонятный энтузиазм.
- Что теперь? – спросил я, когда последние моторы отшумели, стараясь держать марку и не выдать усталости.
- У нас номер снят в гостинице. Будем смотреть прямую трансляцию.
Он потащил меня к выходу с трибун, затем куда-то к автобусной остановке, и я уже испугался было, что нам снова предстоит трястись в толкучке. Но недалеко от остановки он свернул к небольшому придорожному мотелю и, поговорив с портье, получил для нас ключ от домика.
Удобства там были средние, но определённо не хуже, чем у меня дома. Вся меблировка состояла из широкой кровати и огромного телевизора в полстены, на котором Макс тут же включил трансляцию гонок и принялся смотреть, обгрызая ногти от волнения.
Мне оставалось только пристроиться у него за спиной, обхватить его за талию и попытаться вникнуть в происходившее на экране.
Мы сидели так часов восемь. Макс время от времени отпускал какие-то комментарии про «галимо пройденный доп» и «охреневшие КАМАЗы».
Общее впечатление от поездки у меня было и осталось одно: «смотреть соревнования - это совсем не то же самое, что участвовать в них самому». Впрочем, Максу явно нравилось. Но когда он наконец оторвал покрасневшие глаза от экрана, я не удержался и спросил:
- А сам никогда не хотел участвовать?
Макс помрачнел.
- Мало реально, - сказал он.
- Почему? – искренне удивился я. Вот уж с чем у меня никогда не было проблем, так это с тем, чтобы заниматься тем, чем я хочу.
- Ну, во-первых, это туевая хуча времени. Это профессия. И нужно бросить всё, чтобы этим заниматься.
Я пожал плечами.
- Это понятно. Но мечтать же не вредно.
- Мечтать, конечно, не вредно, но у меня зрения минус один. В обычной жизни это фигня, но участвовать мне не дадут.
- Думаю, что на таких дистанциях это не самое страшное. К тому же, есть ведь ещё штурманы.
Макс обернулся и, чуть наклонив голову, с вызовом посмотрел на меня.
- И кто бы мог стать моим пилотом?
Я захлопнул рот. Я тогда ещё вовсе не болел автоспортом, а давать пустых обещаний не хотел – для меня спорт никогда не был шуткой. Пожалуй, тем мы с Пашкой и отличались друг от друга.
Макс тоже развивать тему не стал. Вместо этого повалил меня на спину и устроился у меня на груди.
- А знаешь, чего я хочу? – спросил он.
- Кроме как таращиться в телек восемь часов подряд.
- Ну, да.
- Не представляю.
Макс поймал зубами ворот моей футболки, оттянул чуть вниз и куснул меня за шею.
- Начинаю догадываться… - я провёл руками по его бокам и забрался под свитер. Он оказался холодным как ледышка, несмотря на то, что весь день просидел в помещении.
Макс устроился на мне, так что мы прижимались друг к другу грудью, и потёрся о меня пахом. Реакция была почти мгновенной. Усталость слетела стремительно и растворилась без следа.
Это был наш второй раз. Все эти дни мне безумно хотелось повторения, но место и время каждый раз оказывались неудачными, а теперь вот Максимка был со мной, мы были только вдвоём на этой огромной кровати, а из динамиков телевизора всё ещё раздавался шум моторов – закончив прямую трансляцию, местные каналы начали крутить повтор.
Макс стянул с меня футболку и прошёлся руками по моей груди.
- Такой интересный… - сказал он.
Я хмыкнул.
- Почему?
- У меня вот совсем нет мышц…
- Так ты и не занимаешься ни…
Договорить я не успел, потому что он поймал мой сосок и довольно болезненно прикусил, но от этой боли напряжение в паху только усилилось.
Макс, явно ощутивший это собственным пахом, внимательно посмотрел мне в глаза и поцеловал кожу рядом, а затем прошёлся губами вокруг соска.
- Я нашёл у тебя кнопочку включения, - сообщил он.
Я не ответил. В голове уже порядочно шумело, а когда Макс расстегнул мои джинсы и пробрался рукой внутрь, я понял, что вот-вот взорвусь.
Макс тем временем приподнялся, усаживаясь на мне верхом, и, стянув собственный свитер, отбросил его на пол. Я невольно залюбовался им. Мышцы не мышцы, а было в нём что-то очаровательно хрупкое. Пожалуй, меня даже больше заводило не само тело, а то, как он двигался, выгибался, запрокидывал руки назад, чтобы сбросить одежду.
Макс потёрся о меня жёсткой тканью джинсов, заставляя скрипнуть зубами, а потом коленом раздвинул мои ноги и, скользнув между ними, стал покрывать член короткими поцелуями. Каждое прикосновение подводило меня к грани – и каждый раз эта грань мгновенно отдалялась, когда его губы исчезали.
- Вить, а Вить… - сказал он, поддразнивая язычком мою уздечку, так что ничего внятного я ответить снова не мог.
Макс снова переместился и потёрся пахом о моё колено.
- А я тоже хочу.
Я приоткрыл глаза. Не то, чтобы меня окатило ледяной водой, но в голове точно прояснилось.
Он смотрел на меня с улыбкой и почти что заискивающе, и я невольно задал себе вопрос – это я три дня назад выглядел вот так же?
- Ну, попробуй, - усмехнулся я.
Макс стащил с меня джинсы и, перевернув на живот, накрыл собой.
- Не боишься? – прошептал он мне в ухо, оглаживая рукой мою спину и бока.
Я чуть повернулся и поймал его губы.
- Ну, тебе же понравилось?
Максимка не ответил. Только уткнулся носом куда-то мне в загривок.
Судя по всему, план был продуман заранее, потому что крем обнаружился очень легко и безо всяких вопросов.
Пальчики у него были мягкие и холодные, и хотя ощущения нельзя было назвать приятными, от мысли о том, что это его руки так глубоко во мне, становилось трудно дышать. Потом моего входа коснулось что-то влажное, большое и гладкое. Я повернул голову и тут же оказался пойман в плен его губами, а сам он начал входить внутрь меня. Медленно и болезненно, но жаловаться было стыдно, да и мысль о том, что это именно он, всё равно приятно согревала и заставляла ныть что-то под сердцем.
- Сладкий мой, - прошептал я, пытаясь одной рукой поймать его за шею и притянуть к себе, и одновременно выгибаясь навстречу, чтобы дать ему войти как можно глубже.
Первое время удовольствие было чисто психологическим, но потом, видимо, почувствовав что-то, Макс отлепился от моей спины и потянул мои бёдра вверх. И вот тут, когда он снова приник ко мне целиком, что-то внутри меня всё-таки взорвалось.
Я выдохнул и потянулся рукой к собственному паху, чувствуя, что больше терпеть не смогу. Макс тут же оттолкнул мою руку и сжал мой член у самого основания.
- Чуть-чуть, Вить. Хочу с тобой.
- Хорошо, - я только усмехнулся в подушку, а он стал раскачивать бёдрами – сначала неторопливо, но с каждой секундой всё быстрее.
Последние несколько рывков он подкрепил уверенными движениями руки, а потом рухнул мне на спину – а сам я рухнул на кровать. Хотел перевернуться, но в эту секунду его худое тело оказалось для меня слишком тяжёлым, так что я просто поймал его руку и переплёл наши пальцы.