Другую Макс поймал сам и носом уткнулся мне в затылок. Полежал так и стал беспорядочно целовать основание шеи.
- Вить… - он опять потёрся об меня носом.
- М… - простонал я устало.
- Спасиб. Это кайф.
Я все-таки нашёл в себе силы и, перевернувшись, прижал его к груди.
На самом деле потом он редко проявлял инициативу в таком смысле. Наверное, ему просто хотелось попробовать, и он это сделал.
***
Виктор долго молчал.
- Это, наверное, была самая интересная часть тех ралли. Хотя нет… ещё финиш. Когда снова так же, как на старте, ревели моторы и пахло бензином, и я не выдержал и, мешая ему досмотреть, прижал к себе и стал целовать.
А потом мы вернулись домой и всё началось по-новой.
========== Глава 14 ==========
Во вторник после тренировки я, как обычно, принял душ и стал спускаться к Максу. Он кстати как-то очень грамотно и ненавязчиво приучил меня следить за собой. Просто неуютно было рядом с ним с сальными волосами или в старой футболке, так что приходилось соответствовать, хотя вслух он никогда ничего и не говорил.
Я шёл пешком, потому как предчувствие встречи хлестало через край, и просто стоять в лифте я бы не смог.
Уже с пятого этажа я услышал знакомые голоса и остановился.
- Он же не будет тебя вечно пасти.
- Да уж и ты, наверное, тоже. Времени пожалеешь.
Памятуя о том, как не хватило мне в прошлый раз всего пары секунд, я тихо двинулся вниз.
- Слушай, я не понимаю, чего ты вообще хочешь.
- Да всё ты понимаешь, девочка…
Дальше был звук удара.
На этих словах я побежал, почти не вслушиваясь в прозвучавшее Тёминым голосом: «Ах, ты…»
Когда я подскочил к ним, Артём уже выкрутил Максиму руку и прижимал того щекой к стене.
Кровь стучала в висках так, что я и вдумываться не хотел в происходящее. Сдавил Артёмово запястье, как учили на тренировках, а едва его пальцы разжались, выкрутил за спину точно так же, как он сам только что руку Макса. Встряхнул, заставляя потерять ориентацию, швырнул к стене и вдогонку врезал по почкам.
Артём согнулся и взвыл.
- Что б я тебя тут больше не видел, - выдохнул я ему в висок, а затем закрепил эффект ещё одним ударом. – А это на дорожку.
Артём так и не успел ответить, потому как я взял его за плечо и швырнул вниз по лестнице, рискуя сломать ему что-то ценное, но в тот момент абсолютно не думая о последствиях.
Тёмыч поднялся уже только на нижней площадке. Замотал головой и тут же пошатнулся, а потом всё таки сфокусировал на мне взгляд.
- Сдурел совсем… - выдохнул он.
- Съебись.
- Проспишься – поговорим.
И больше не пытаясь спорить, но всё ещё пошатываясь, Артём побрёл вниз по лестнице.
А я повернулся к Максу.
Лицо Максима выражало смесь испуга и недоумения.
- Что это было?
Это спросил я. Но Макс явно хотел спросить то же самое.
- Чё он хотел?
Макс не ответил. Только подошёл вплотную и попытался меня обнять, но я всё ещё был конкретно на взводе.
- Макс, я спросил, - поймав его руку, я удержал её на весу.
Макс отвёл взгляд.
- Бля, Макс, мы будем с тобой говорить откровенно или нет?
Макс молчал.
Я ударил кулаком по стене, от чего Макс вздрогнул и на секунду стал похож на испуганного зайчонка, так что мне едва не стало его жалко. И всё равно обидно было до смерти.
- Дело твоё, - бросил я и стал подниматься наверх.
Меня крыло два дня. На тренировках я выкладывался как бешеный и странно, что так и не сломал ничего долбоёбу Пашке, который всё так же оставался моим партнёром по спаррингам. Так что когда тренер попросил меня остаться после занятий, я больше думал о том, что сейчас получу втык за неосторожность, а не о том, что на носу соревнования. Всё, однако, обошлось. Мне лишь сказали пару слов про неконтролируемую агрессию и её роль в большом спорте и отправили искать фотографа.
Агрессия, что б её, реально была неконтролируемая. Если бы мне тогда подвернулся хоть Пашка, хоть кто из его бригады, я бы воскресенья ждать не стал. Боюсь, что если бы мне подвернулся сам Макс, было бы не лучше, так что когда в четверг он пришёл ко мне, может быть даже мириться, открывать я не стал – боялся не сдержаться.
Ну, вот правда, что ж я ему такого сделал, что он мне не верит? – крутилось в голове. Я уже к нему и так, и сяк, и друзей бросил, и зад подставил, только бы он успокоился и не выдумывал всякую хрень.
И опять непонятно что. Опять он что-то там крутит у меня за спиной.
Полгода я с ним общаюсь, а так и не знаю ничего. Ни про мать, ни про отца, ни про Артёма этого долбаного.
И чего меня это так цепляло, я сам понять не мог. Ну мне же плевать было всегда на то, с кем, к примеру, Пашка каникулы проводит. И кто у него там мама, папа. Ну кое-что я знал, конечно, но особо в чужую жизнь не лез. А тут вот вынь да положь, я хотел про него знать. Я хотел понять, что там варится в его ржавом котелке. И чем больше хотел, тем меньше получал.
Ведь мы же говорили с ним и договаривались, что он скрывать ничего не будет. Ну я могу понять, что ему неохота рассказывать, как его там и кто унижал. Но неужели так трудно объяснить, чего припёрся этот мудак к нему домой? И, кстати, - осенило меня, - он же мне сам говорил, что никто в школе не знает, где он живёт. Это что выходит - никто, кроме Артёма?
А потом я пошёл к Артёму договариваться насчёт фотографа. Специально к нему пошёл, потому что хотел в глаза ему посмотреть и выслушать, что он мне скажет, хоть и не знал толком, какие вопросы и как задавать. И тут эти фотки, после которых всё моё желание поговорить отрезало как ножом.
Я вообще в какой-то ступор впал. Если до того я бесился, то теперь внутри поселилась тягучая тоска.
Была ещё надежда, что Тёма просто один из этих придурков, тусовавшихся с Пашкой, и до него плохо дошло, что до боя Макса трогать не надо. Была, да сплыла. Финита ля комедия, как сказал кто-то там.
Не только Артём знал, где живёт Макс, но и Максимка явно был у Тёмы дома и…
Я пролистал фотки ещё раз, поражённый внезапной догадкой – а может, всё это как раз и было дома у Макса? Может, Тёма как-то шантажировал его и заставил всё это делать? Не даром ведь Макс так боялся, когда я принёс ему его несчастный блокнот.
Да нет, фигня это всё. Макс на фотках был вполне себе довольный. Никто его ни к чему не принуждал. И стены на фотках были из квартиры Артёма – хотя это, в сущности, уже и не имело особого значения.
Часа два я бродил по улицам. Видеть не хотелось никого, ни Максима, с которым, как я понимал, поговорить всё же надо было бы, ни Артёма с его долбаным всемогущим фотоаппаратом, ни отца, который наверняка уже битый час ждал меня дома.
Я даже уснул где-то на скамейке и чуть не околел к утру, а потом, уже незадолго до рассвета, постукивая ботинком о ботинок, чтобы немного согреться, поплёлся домой.
И какого чёрта я не пришёл минут на десять раньше или, наоборот, позже…
- Витька… - выдохнул стоявший у подъезда Макс.
Я испытал непреодолимое желание развернуться и пойти прочь, сделав вид, что это вовсе не я.
- Витька, у меня Басик сбежал…
Я издал невнятный полустон, полурык.
- Витька, ты в порядке? Ты что вообще тут бродишь в семь утра?
- За молоком, бля, послали. Как сбежал?
Макс мне не поверил. Поколебался, но всё же ответил:
- Вчера… Артём ещё раз приходил. Орал. Басик испугался и в дверь шмыгнул. Я думал вернётся, а он не…
- Нафига он…
- Витька, пожалуйста…
Я вздохнул.
- Давай ты во дворе поищешь, а я по подъездам. Я тут все коды знаю.
- Хорошо. Витька, а вдруг он…
- Найдём мы его, не рассуждай, а ищи.
И без того долгая и морозная ночь закончилась двухчасовыми поисками пропавшего котёнка. Я закончил обыскивать подъезды раньше, чем Макс обошёл все щели во дворе, так что последние мы обыскивали вместе и звали бестолковое животное на два голоса.
В конце концов Басик вылез на наши голоса из разбитого подвального окошка, которое Макс уже обыскал в одиночку безо всякого результата. Был он мокрым и грязным. Шерсть слиплась, а ушко кровоточило.
Макс, донельзя счастливый, прижал перепуганного и грязного котёнка к своему светлому пальто и потащил в подъезд, не обращая на меня никакого внимания и, видимо, не сомневаясь, что я пойду следом.
Я бы, может, и не пошёл, но я жил в том же доме и замёрз как собака, так что при всём желании не мог уйти в другую сторону.
Мы вместе сели в лифт. Макс нажал кнопку третьего этажа и, уже выйдя на лестничную клетку, оглянулся на меня.
- А ты не зайдёшь?
Я колебался. Уходить от него не хотелось, хотя обида всё ещё никуда не делась.
- Вить, зайди, я тебя хоть чаем напою. А то чё ты батьку разбудишь только.
- Не разбужу, - мрачно сказал я, - он же меня за молоком послал.
- Вить, не дури. Он в четыре утра звонил, спрашивал, где ты.
Я почесал нос. Прокол. Полицейское государство. Все видят меня насквозь.
- Давай уже, пошли, - он вставил ногу между закрывающихся створок лифта, и я тут же поддержал его жест локтем – как-то очень не хотелось, чтобы его прищемило.
- Пошли, - сдался я.
Басик довольно мяукнул.
Макс явно разрывался между обмороженным мной и перепуганным котёнком. Потом, сориентировавшись, запер Басика в ванной, отобрал и спрятал мою куртку – то есть, обездвижил, в общем-то, нас обоих. Мне выдал чашку чая и внимательно проследил, чтобы я начал пить – тут, впрочем, меня уговаривать не пришлось, потому как я сам дико хотел согреться.
Затем скрылся в ванной и, судя по недовольному мявканью, стал в чём-то убеждать Басика.
Вернулся он минут через десять с мокрым и дрожащим, но уже чистым котёнком, и я даже удивился, как он управился так быстро.
Басик был выпущен на свободу, а вот мне предстояло занять его место в надёжных и заботливых руках.
- Вить, ты мокрый весь, не простудишься?
- Нормально.
- Чай допил?
Я кивнул.
- Пошли греться, - он потянул меня за руку и, заставив встать, утащил в сторону ванной.
- Чё? Макс, слушай, я не котёнок.
- У тебя кожа вся цыпками покрыта. Раздевайся давай.
- Макс от… отстань… - заканчивал я, уже стоя в одних джинсах и наблюдая, как стиральная машина проглатывает мой свитер, - вот уж нет!
- Мой оденешь!
Я сдался. Джинсы тоже стремительно исчезли в чёрной бездне барабана, а с ними и носки с бельём.
Макс тоже разделся и прижался ко мне всем телом – всего на секунду. И хотя в груди по-прежнему теснилась обида, сопротивляться не было никаких сил. Я обнял его в ответ, прижался щекой к его виску и зажмурился. Как же мне его не хватало эти несколько дней… И что я буду делать, если потеряю его насовсем…
Он отодвинулся, но только чтобы затолкать меня в ванну и, забравшись следом, принялся поливать из душа горячей водой. Тут уже я растаял окончательно и попросту забыл, где я и кто. Не знаю, чем он согревал меня больше – водой или своим телом, но я точно хотел, чтобы меня погрели ещё.
А потом он взялся за мои мокрые волосы, и я наконец понял, почему от него так пахло лесом – когда он втирал этот свой хвойный шампунь мне в голову, а я едва не мурлыкал от прикосновений его ловких пальцев.
- Всё.
Вода оказалась выключена, а я почувствовал себя брошенным.
- Сейчас полотенце дам, и пошли в комнату.
Он в самом деле закутал меня в огромное пушистое полотенце, но холодно было всё равно, и он это явно понял, потому что, когда мы добрались до комнаты, снова обнял и замер так, опустив голову мне на плечо.
Я потихоньку приходил в себя и вспоминал, что если уж и общаться сейчас с Максом, то для того, чтобы поговорить, но портить момент никак не хотелось.
Мы сидели так с полчаса, вяло переговариваясь о каких-то мелочах, а потом меня спас телефонный звонок.
Макс пошёл отвечать, а я сделал над собой усилие и почти встал, – но, уже поднимаясь, увидел на столе его блокнот, открытый на одной из первых страниц. Теперь я отчётливо узнал, чьи глаза тогда видел на незаконченном наброске. Артём, сука, был тут красивее, чем в жизни. И надо сказать, что Максимовы рисунки умели приукрасить куда лучше, чем Артёмин фотоаппарат.
Я встал и, повернувшись к двери, замер, раздумывая, где мне теперь взять одежду, а через секунду в дверях показался Максим.
- Вить…
Он явно с порога увидел неладное в моём лице.
Я отошёл в сторону и кивнул на альбом.
Макс бросил на него недоумённый взгляд, открыл рот и снова закрыл.
- Ты ничего не понял, - выдал он.
Я прошёл к двери и, оттолкнув его в сторону – так что он едва удержался за какую-то тумбу, чтобы не упасть – вышел в коридор. В конце концов, что там, четыре этажа пройти в мокрых штанах.
Зашёл в ванную и переключил машину на слив.
Макс опять возник в дверях.
- Витька, ну давай хоть поговорим.
Я мрачно посмотрел на машину, которая явно не собиралась мне подыгрывать.
- Витька, между нами ничего нет и не было никогда. Я как раз хотел выкинуть этот рисунок…
Я снова оттолкнул Макса в сторону, подошёл к шкафу, где висела моя куртка, и, достав из кармана конверт с фотографиями, протянул их Максиму.
Макс взял конверт в руки и ещё до того, как он заглянул внутрь, я понял, что он знает, что внутри.
Макс достал фотографии и торопливо пролистал. Губы его шевелились, как будто он их считал.
- Это я тоже не понял? – спросил я.
Макс будто бы и не слышал.
- Здесь двух не хватает… - прошептал он. – Блядь, Витька… двух нет…
Я ничего не понимал и только поморщился. Впрочем, взгляд у него был такой испуганный, что я не решился продолжать допрос.
Мы оба помолчали, уставившись друг на друга.
- Чё-то много ты мне врал, - сказал я тихо и, не глядя на него, направился к ванной, где уже затихла стиральная машина.
Кое-как напялил на себя мокрые тряпки и взял в руки куртку.
- Витька, не надо так…
Я пожал плечами и стал открывать дверь.
- Вить… Я фотки оставлю? – спросил он.
Мне от этого вопроса стало совсем паршиво.
- Да бери, мне-то они зачем?
Макс поймал меня за руку и потянул, заставляя обернуться.
- Витька, ты не представляешь, как ты мне сейчас помог.
Я не ответил. Вырвал руку и стал подниматься к себе.
========== Глава 15 ==========
Наутро настрой у меня был какой-то паршивый. К тому же проснулся я поздно и, судя по всему, заболел.
До боя с Пашкой оставалось семь часов, а я ощущал себя омлетом из двух яиц.
Отца не было, так что я сам отпоился упсарином как мог – не уверен, правда, что не стало ещё хуже. Посидел, пощёлкал пультом от телека и выключил.
Было как-то обидно. С Максом непонятно что, а драться всё равно придётся. Во-первых, это уже дело принципа. А во-вторых, ну… если подумать… всё равно же нельзя его бросать. В том смысле, что нельзя опять позволять парням его доводить.
Я вздохнул. Вообще хотелось пойти и помириться. Но я держался. Хватит уже. Сколько я к нему ходил?
Я укрылся одеялом, уставился на часы и стал ждать, когда он сам ко мне придёт.
Часам к двум я, видимо, задремал и проснулся уже около пяти - хоть немножко, но посвежевшим.
Встал, оделся, вышел во двор, и у самого подъезда встретился нос к носу с Максом.
Он сидел на скамейке, ссутулившись и потирая замёрзшие руки друг о друга.
Едва завидев меня, Максим выпрямил спину и, встав мне навстречу, перегородил проход.
- Витька…
Я вздохнул. Зря я это сделал, потому что, смешанный с морозным воздухом, до меня донёсся аромат его шампуня. Хотелось плюнуть на всё и сделать вид, что ничего не было, но…
Решить, что “но” я не успел. Максим сам шагнул вплотную ко мне и обнял меня поверх куртки.
- Витька, я люблю тебя.
Я выдохнул. Не сдержался и обнял его в ответ.