Пустующее место рядом с ним вообще выводило меня из себя – с одной стороны, я радовался, что его не занял кто-то другой. С другой – было обидно за Макса, которого по-прежнему продолжали избегать. Ну, а с третьей - хотелось, конечно же, переместиться туда – правда, я отлично понимал, что в нашей галдящей на передних сиденьях ораве идиотов этого никто не поймёт.
Выгрузив у бассейна, физрук стал сортировать нас по группам, в основном по половому признаку. Две группы парней, две группы девчонок. То, что я оказался в группе у Макса, меня не удивило – я бы там оказался, даже если бы нас специально старались разделить. Куда меньше мне понравилось то, что в нашей же группе оказались Пашка и Серёга – хотя, в общем-то, и тут удивляться было нечему. Когда нас считали по головам, Пашка по привычке пристроился ко мне, а Серёга просто оказался поблизости.
Нас повели в раздевалку, и вот тут начались трудности – сначала, кстати, у меня.
Дело в том, что как только Макс снял водолазку – сегодня она была бледно-зелёной, под цвет его глаз – и я увидел худое, но какое-то гармонично-сухопарое тело, в животе у меня начал разливаться кипяток, а в паху заныло. Сначала терпеть было можно, да и я ещё не успел освободиться от штанов, но когда он нагнулся, чтобы стянуть джинсы, и выпятил узкие такие, совсем не женские, но всё равно какие-то упоительно красивые бёдра, меня накрыло по-настоящему.
Он выпрямился и потянулся, и выглядел, кстати, в отличие от меня вполне нормальным человеком без сексуальных проблем.
Мне к этому моменту уже полагалось снимать джинсы, о чём и сообщил мне Пашка, с силой хлопнув по плечу, а я уже понимал, чем это раздевание для меня закончится.
Среагировав на Пашку, я всё-таки стянул с себя футболку. Подозреваю, что стоявшему в паре метров от меня Максу всё было отлично видно даже через джинсы в отличие от Пашки, который покамест стоял позади меня, но тут наши с Максом взгляды столкнулись, как-то одновременно поползли вниз, и я понял, что он тоже начинает возбуждаться.
Я бы закричал «Ес!», если бы только Пашка громко не заржал у меня за спиной.
- Смотри, Вить, правда пидорас. А ты ещё сомневался.
Я вздрогнул, не сразу даже поняв, кого из нас он имеет в виду. Потом увидел, как Максим медленно пятится, стремительно теряя всякие признаки возбуждения, и испуганно смотрит на Пашку.
Пашка же вынырнул из-за моего плеча и направился к своей жертве.
- Слышь, девочка, ты зря к нам в раздевалку пришла, тут тебя ебать никто не будет, - заявил он, ухмыляясь, и вопреки сказанному потянулся к Максимову паху.
Я как-то даже не успев особо сообразить, резко ударил его по руке. Пашка удивлённо увернулся, а через секунду я понял, что у меня ещё есть шанс выкрутиться, сказав что-то в духе «не трожь, заразишься». Правда, не представляю, как бы я после этого смотрел в зелёные глаза Максима, да и довелось бы мне ещё в них смотреть или нет.
В любом случае, сказать я ничего не успел, потому что в раздевалку вломилась троица парней из нашей группы, слишком долго стоявших в очереди в гардероб. К нашей компании они особого отношения не имели, и приплетать их Пашка в тот момент не стал. Так что пока мы пялились друг на друга и слушали весёлый гогот, Максим просто исчез за дверью.
- Чё смотришь? – спросил я у Пашки, - опоздаем щас.
Я быстро закончил стягивать джинсы, побросал вещи в шкафчик и стал продвигаться к бассейну.
Сначала мы по очереди ныряли с бортика. Макс шёл шестым, а я последним. Всё время, пока мы толпились в очереди, я пялился на его задницу, обтянутую тёмно-синими плавками, почему-то фантазировал - как хорошо было бы стиснуть её двумя руками, и в промежутках между пошлыми видениями щипал самого себя за живот, сбивая возбуждение.
Прыгал он красиво. Я залюбовался, и мне тут же захотелось, чтобы его заставили повторить прыжок, но заставляли как раз-таки самых неудачников, а его отпустили с миром.
А вот потом нам дали ЦУ проплыть по четыре круга вдоль дорожки. Мы точно так же ныряли один за другим, но сразу же должны были отплывать и начинать движение по трассе.
Я, естественно, ещё раз полюбовался на Максима, ласточкой взлетающего над водой и так же красиво входившего в неё, дождался своей очереди и поплыл.
Два круга я просто плыл, не глядя ни на что вокруг, а затем, проплывая обратную дорожку, увидел в воде перед собой фонтан брызг. В общем-то, ничего особо удивительного, решил я, просто какой-то тормоз решил показать, как круто он машет руками.
Я уже собирался обогнуть этот фонтанчик по широкой дуге, когда увидел мелькнувшую над водой и тут же погрузившуюся на глубину руку Максима. Не знаю, как я её опознал, но я и тогда, и потом его руку узнал бы из тысячи, как в той сказке.
Мало похоже было на Макса устраивать какие-то приколы с фонтанчиками или изображать утопленников, так что я естественно бросился к нему. Он уже снова погрузился, причём так глубоко, что из воды торчала одна только кисть. Я потянул за запястье, намереваясь рывком выдернуть его из воды, но что-то держало его внизу. Вода была мутная, и разглядеть в ней ничего не было возможно, но я продолжал тащить, пока неизвестная сила не ослабла, и в воде рядом не показалась голова Серёги, а через секунду мне удалось вытянуть на поверхность и наглотавшегося воды Макса.
Я развернул его, прижал к груди, как утопленника и потащил к бортику. Вытянул и тут же понял, что с двух сторон меня окружили Пашка и Серёга.
- Ты чёт совсем охренел, Норрис, - прошипел мой лучший друг так, чтобы не услышал никто кроме нас троих. – Сам что ли пидором стал?
Я бы может, промолчал, но он сказал это ещё и при Серёге, а значит давал ему понять, что и меня можно гнобить.
- Пошёл нахер, - бросил я не оборачиваясь и, выскользнув из воды, навис над Максимом. Прислушался и, не обнаружив дыхания, стал делать всё по учебнику.
Когда к нам подбежал физрук и пара взволнованных девчонок из второй группы, Макс уже слабо откашливался, а Пашка с Серёгой продолжали буравить меня ненавидящими взглядами.
- Что произошло? – спросил физрук.
Мы переглянулись.
- Ему ногу свело, Пал Саныч, - сообщил Пашка.
Я промолчал.
- Тельнёв, всё в порядке? – спросил физрук, обращаясь уже к Максиму.
Тот слабо закивал.
- Пал Саныч… Я его в раздевалку отведу? – спросил я.
- Давай. Остальные в воду. Вам ещё плавать и плавать, - скомандовал он, а я взвалил Макса на плечо и потащил к двери.
Максим постепенно приходил в себя, но руки и ноги его оставались вялыми. Я затащил его под горячий душ и, придерживая за пояс, стал растирать свободной рукой.
Макс не двигался. Только через некоторое время привалился к стенке, и я продолжил своё занятие уже двумя руками. Он походил на мокрого цыпленка, а у меня всё равно опять стоял. Максим это явно видел, хоть и не говорил ничего, так что я плюнул на попытки что-то из себя изобразить, просто обнял его и замер так вместе с ним под горячей водой.
Максим ещё какое-то время не двигался, а потом обхватил меня руками и уткнулся мокрым носом в плечо.
- Ты как? – спросил я тихонько.
- Всё хорошо, - Макс плотнее уткнулся мне в плечо.
Я перестал придерживать его за лопатки и опустил руки вниз, медленно исследуя границы дозволенного. Когда мои ладони сползли на его ягодицы, а он так и не остановил меня, я всё-таки сжал их, одновременно притискивая его к себе. Пах его тоже был чуть-чуть напряжён, хотя в целом он видимо ещё не отошёл от случившегося. Я не стал экспериментировать дальше. Вернул руки ему на спину и просто погладил.
Макс чуть приподнял голову. Теперь его нос упёрся мне в шею у самого уха, и хотя сам он всё ещё был ледяным, дыхание обожгло мою кожу огнём.
- Ты не придумал ответ на вопрос? – спросил он тихо.
Я стиснул зубы и уткнулся лбом ему в плечо. Знал, что долго ждать он не будет, и всё-таки ничего не хотел обещать.
- Макс, я знаю правильный ответ, - сказал я честно, - знаю, но врать не хочу. Вдруг я дам слово и не смогу сдержать?
Он вздохнул и отстранился, и мне снова стало как-то паршиво. Я поймал ладонью его лицо, облепленное мокрыми волосами, и заставил посмотреть на меня.
- Макс, ты поцелуешь меня ещё раз? – спросил я.
Он опустил веки и долго молчал. Может мне показалось, но его лицо чуть двинулось мне навстречу, а потом хлопнула дверь, и я отскочил назад на полметра.
Руки Максима соскользнули с моих плеч и он обхватил ими себя, будто прижимая невидимую потерю. Глаз он ещё не открыл, и я не стал ждать, когда откроет – торопливо ретировался в соседнюю кабинку и сделал вид, что просто принимаю душ.
***
- Это гадко всё, - Виктор похлопал себя по карману, но, не найдя видимо пачки сигарет, снова скрестил руки на груди. – Хочется чувствовать себя героем, хочется помнить, как ты побеждал и защищал тех, кто тебе дорог… Только это же всё враньё.
- Мы все делали то, за что потом было стыдно.
Он кивнул.
- Вопрос только в том, кто успевал одуматься, а кто нет.
Он помолчал.
- Я часто думаю, а если бы я не успел? Как далеко они могли зайти? Как далеко протянулась бы Серёгина дурость? Он ведь, скорее всего, вообще не соображал, что делает. Это всё Пашка придумал. Нафига? Я не знаю. Кому из них Макс мешал? Тоже ответа у меня нет.
Виктор опять замолк.
- Я думаю, что было бы, если бы я не успел… А потом сразу же… а что было бы, если бы меня вообще не было бы в той раздевалке? Я же видел - Максим он, ну… скажем, он вовсе не кидался тогда на мужиков. Он вообще ни с кем не спал. И если бы я не стал снимать футболку…
Виктор ещё раз пощупал карманы и, всё-таки отыскав свою пачку, закурил.
- Ещё я часто думаю, кто из нас кого подставил больше? До того, как мы встретились, ему было как-то даже пофигу. Он не любил говорить, но, думаю, он бы как-то перетерпел. Он всегда был сильным. А потом уже Пашку заело не просто то, что Максим вообще есть. Что-то у него в голове щёлкнуло от мысли о том, что именно я теперь с ним. Он тогда ещё не понимал, насколько я с ним, не понимал, что мне не просто жалко его… - Виктор покачал головой, - вообще не понимал, что Макса трудно жалеть. Он слишком… слишком не такой.
Он опять затянулся.
- До того, как мы встретились, мне вообще было на всё пофик. И если честно, если бы я не узнал его, не знаю, что стало бы с моей головой. Перебесился бы я, как хотел отец? Или так и верил бы, что меня на халяву возьмут в физкультурный, как Пашка? А Макс… Он даже и не бесился как будто никогда. Сразу всё знал. Он как будто был старше меня на год или два, хотя в чём-то, наоборот, был таким беззащитным… Это странное чувство, - Виктор покачал головой, - оно, наверное, не имеет отношения к делу. Просто мне сложно не думать о нём. Сложно не пытаться понять.
- Вы и должны пытаться понять.
- Да, но мне… мне кажется, это без толку. Я уже десять лет пытаюсь понять, только не складывается ничего ни с чем. Думаете, если я просто проверну это в голове ещё раз, станет легче?
Я промолчал.
========== Глава 9 ==========
Я всё ещё оставался под «домашним арестом». Разлуку с Пашкой я пережил более чем легко – последнее время мне как-то совсем не было с ним весело, скорее его мат и постоянное хамство меня раздражали. А вот то, что после бассейна так и не удалось переговорить с Максом, было крайне неприятно.
Я промучился мыслями о нём всю субботу, а в воскресенье в дверь раздался звонок. Открыл батька, но тут же позвал меня и сам ретировался на кухню.
Максимка стоял на пороге закутанный в клетчатый шарф по самые уши. Вместо знакомого стильного пальто на нём был только шерстяной свитер, и, казалось, что под этим свитером скрываются ещё два таких же.
- Ты куда пропал? – спросил он, и я улыбнулся до ушей. Сам пришёл. Сам!
- Я под арестом.
Лицо Макса вытянулось.
- Да ты проходи. Разувайся.
Я проследил, чтобы он снял кроссовки. Тапочек у нас не было, так что просто проводил его в комнату и устроил в кресле.
- Слушай, ты чай будешь? А то вид у тебя какой-то…
- Я простудился, - Максим для полного эффекта засунул руки в рукава свитера и хлюпнул носом,- вчера не очень было. Думал, ты придёшь…
Мне стало стыдно. Хотя чего я стыдился – непонятно. Батька ясно сказал - ни-ни.
- Давай всё-таки чаю, - я поспешно смылся на кухню и под пристальным взглядом отца принялся кипятить чайник.
- Да помню я про презервативы! – прошипел я.
- Дурак, упсарина завари.
Я почесал нос. Подумав, взгромоздил на поднос две чашки, коробку чая в пакетиках, сахарницу и цилиндрик с упсарином. Добавил туда только что вскипевший чайник и потащил всё это в комнату.
Опустил на стол перед Максом, налил в одну чашку кипятка, закинул таблетку и протянул ему.
- На.
Макс хмыкнул и улыбнулся.
- Спасибо.
Я уселся на диван, стоявший вплотную к его креслу. Обычно на разложенном кресле спал я, а на стоявшем к нему под углом диване – отец.
- Мне отец после драки запретил из дома выходить, - сказал я.
Макс глотнул лекарство, поморщился и удивлённо посмотрел на меня.
- Так ты же меня провожал каждый день… И на тренировку.
- Ну так да. Вот на тренировки только и пускал.
- А я думал… - Макс стушевался и уставился в окно. – Думал, ты обиделся, раз не приходишь. А в пятницу вроде бы даже всё хорошо было, но ты всё равно не пришёл.
- Дурак, - фыркнул я и, поддаваясь нестерпимому желанию прикоснуться к нему хотя бы краешком кожи, поймал его руку, переплёл наши пальцы и крепко сжал, накрыв сверху ладонью правой руки. – Тебя чуть не утопили, что тут хорошего?
- Давай не будем, а?
Я вздохнул.
- Давай. Ты только скажи, всё хорошо?
- Да. Просто потом ухо продуло, а так всё хорошо. А что это ещё за драка?
- Ну… помнишь… когда мне голову пробили.
- Жуть вообще, - Макс поёжился.
- Да, не, нормально… У нас так одному пацанчику заехали, так он даже к врачу не ходил.
- Дебил ты, Витька.
Я невольно ухмыльнулся.
- Ты как отец говоришь.
- Вот видишь, вокруг тебя стало одним умным человеком больше.
Моя улыбка стала ещё шире.
- Это точно.
Он был так близко, и, несмотря на то, что у него основательно опухли щёки и покраснели глаза, мне вдруг нестерпимо захотелось его поцеловать. Вот именно такого. Простуженного и убитого.
Я даже потянулся было к нему…
А потом он хлюпнул носом, я хихикнул и просто притянул его голову к своему плечу.
Макс не сопротивлялся.
- Как ты там один два дня больной? – спросил я. – Чего раньше не пришёл?
- Ну, я ж говорю…
- Максимка… - я замолк, пытаясь облечь в слова тот большой тёплый ком, который крутился в голове. Вздохнул и заговорил наконец, - Макс, ты не делай больше так. Если что случится – сразу говори мне, хорошо?
Он хихикнул.
- И ты придёшь? Как бэтмен?
- Я постараюсь. Очень.
Мы замолчали. Макс явно был не в том состоянии, чтобы толкать умные речи, а я вообще не был любителем поговорить.
- Можно, я так просто посижу? – спросил он вдруг, - я тебя не напрягаю?
- Сиди, конечно, иди только сюда, - я перетянул его на диван и целиком прислонил к себе.
Странно. Занимался, в принципе, тем же самым, чем и всю прошедшую субботу – тупо сидел на диване, пялился в окно и думал о Максиме. Но почему-то теперь делать это было куда приятнее.
Не знаю сколько мы так сидели. Макс, кажется, задремал. Но спустя какое-то время папка всё же не выдержал и постучал в дверь.
- Да, - прошептал я тихонько, не зная, услышит он или нет.
Отец приоткрыл дверь и, засунув голову в образовавшуюся щель, оглядел открывшееся его взгляду пространство. Заметив Макса, спящего у меня на плече, прошептал в унисон:
- Мне одеться надо.
Я покосился на Макса. Тот, похоже, окончательно уснул. Я тихонько, надеясь, что папка не заметит, чмокнул его в висок и осторожно переложил на диван, а сам вышел.