Но ты не зови, Вик!
Не зови, пока не поймешь, что действительно этого хочешь. Или тебе окончательно удастся меня сделать своим цепным псом.
Знаешь, во что я верю? Если тебе удалось противостоять моему очарованию, то должно быть в этом хоккеисте есть что – то действительно стоящее. Не упусти это.
Целую.
Корсаков!»
Пробежалась по строчкам еще раз. Уже сейчас зная что, разумеется, позвоню, но куда позже, чем он надеется.
- Что пишет?
Понимаю, что Егор все это время лишь притворялся, а сам украдкой, следил за моими действиями и эмоциями.
- Ты считаешь, это тебя касается?
- Да.
А сам поджимает губы и делает такой железный взгляд, что не хочется ему перечить.
- Да, в общем, ни о чем. Просто он еще на что – то надеется, а я не знаю какие слова подобрать, чтобы он не исчез из моей жизни и при этом, не питал напрасных надежд.
- Явно, не сосаться с ним на перроне!
- Фу!
Почему – то становится смешно. Рядом с парнем, я чувствовала себя подростком, у которого быть может, и нет забот. А если отвлечься, то и решать ничего не следует, можно просто жить, не думая о завтрашнем дне.
- Ладно, иди сюда, будем фильм смотреть.
Перебравшись на откидную кровать Егора, я все еще морщусь, находясь с парнем в непосредственной близости.
- Что ставить?
Я словно выбита из обычного мира. У меня давно никто не спрашивал, какие фильмы я люблю, на это просто не было времени, все свободное уходило на мизерный сон.
- Вик!
Пощелкал парень перед моим лицом пальцами.
- Любой, я если честно так спать хочу, что не уверена и в пятнадцати минутах просмотра.
- После матчей было так же.
Нельзя так себя выматывать, пусть даже в молодом возрасте, но мы оба знали, что это наш наркотик.
- Как ты пошел на хоккей?
- Мама отвела нас с братом, когда отец ушел. Она думала, у детей начнутся психологические проблемы и таким образом, она нас отвлекала. Мне понравилось, брату поначалу не очень, но и он втянулся. Это действительно отвлекало нас от семейных проблем. Потом начало получаться и это подстегивало. А ты на врача?
Затрясла головой и попыталась отстраниться.
- Эй, нет, - парень схватил мою руку, - давай поговорим без бегства.
- Я была танцовщицей, - парень присвистнул, - у меня отлично получалось, мне нравились все эти блестки и мишура, однажды я возвращалась с танцев и стала свидетелем аварии. Труп женщины откатился прямо к моим ногам, а я стаяла с розовым платьем в руках и не знала что делать! Хотя…. Я была уже взрослой! Люди кричали, суетились, вызывали скорую помощь, пытались помочь. А я стояла как истукан. Совершенно бесполезная, и тогда во мне что-то переломилось, я поняла, что жить так не хочу. Пришла домой в кровавых босоножках и выбросила платье в мусоропровод. Проревела несколько суток, наверное, так из меня выходил остаток прежней жизни. Мать всегда шла у меня на поводу, и тогда приняла мое решение с подозрением, но смиренно. Мне наняли репетиторов и в срок, я поступила в медицинский вуз, а так как любила спорт, выбрала профиль реабилитации.
- Многим людям повезло, что тогда ты приняла такое решение.
Внутренне не верю его словам. Эти сомнения терзали меня ежеминутно, хорошим ли я была врачом, стоило ли мне им вообще становиться им. А что если я до сих пор ветряная танцовщица в душе, от которой и толку то – красота, да эффектность.
- Вик, - парень проводит пальцами по моему подбородку, - ты хороший человек. Запутавшийся, может даже в кого-то влюбленный, но очень хороший. И это взгляд со стороны. Мама, брат, Макеев, ребята, они в восторге от тебя. А ты ведь даже не старалась им нравиться. Это твое удивительное свойство, ты замыкаешься от мира, а он пытается разгадать тебя.
Улыбаюсь.
- Твой тренер создает вид мудрого человека.
Вспоминаю понимающие карие глаза Макеева, не думала, что он может сказать обо мне что-то хорошее.
- Да, он сильно помог нам с ребятами. С ним мы стали командой.
- Знаешь, - изворачиваюсь в его руках так, чтобы видеть его глаза, - это отличный шанс все изменить, - я провожу рукой по его поврежденной ноге, - подумай, хоккей ли твоя жизнь, или стоит увидеть уже другой горизонт. Представь, сколького ты можешь добиться, правильно начав в своем возрасте.
- Вик, - перехватывает мою руку и прижимает костяшки пальцев к губам, - хоккей. Только хоккей, до тех пор, пока я способен на это.
Руку нежно отнимаю и переплетаю свои пальцами его руки.
- Тогда ты вернешься на лед.
Глава 27.
Родство душ — странное явление. Оно легко сводит людей помимо их сознания и воли.
© Теодор Драйзер
Толпа на вокзале сразу оттеснила меня от Егора, и рядом поднялся такой шум футбольной команды и болельщиков, что народ вокруг пугаясь, расступался. Все они хотели поприветствовать капитана футбольной команды «Медведи», а не меня никому не известную девушку, которая осталась стоять в сторонке. Егор Щукин попал в свой мир, и только теперь я понимала, как ему было тяжело в моем мире.
- А это – Вика!
Парень прорвался сквозь толпу и прижал меня теснее к себе.
- Благодаря ней, я пусть и так, но стою!
Толпа заулюлюкала, а я, откровенно говоря, испугалась. Поток людской неконтролируем, это можно понять по озлобленным лицам девушек, смотрящим то на меня, то на Егора.
- Докторша!
Тот парень, с забавным прозвищем – Кислый, первым пришел в себя и поцеловал меня в щеку. К нарушению своего личного пространства, я всегда относилась одинаково – отвергала. И сейчас была готова броситься назад в еще открытые двери поезда.
- Андрей!
Прикрикнул на него кто-то из толпы, но хоккеист и не думал смущаться. По напряженной спине Егора, я поняла, что парню нелегко стоять у всех на виду, держа спортивную сумку и костыли. И меня он уже вовсе не обнимал, а наваливался всем телом, чтобы хотя бы так удержаться. Как можно более незаметно, обнимаю его за талию. Мои руки под действием его кожи горят, но сейчас я пытаюсь не придавать этому большого значения.
- А вы, правда, доктор?
Издевательски переспрашивает Андрей.
- А есть сомнения?
Я ему указываю на ноги Егора, и из толпы доносятся смешки.
- А сколько вам лет?
Егор пытается перебить его, но к этим вопросам я привыкла.
- Двадцать пять.
- Да, ладно!
Мило улыбаюсь ему в ответ, знакомый фурор у мужчин, да вот только легче от него не становится ни капли. Сложно воевать с стереотипами окружающих, доказывая что у красивой девушки могут быть интеллектуальные способности выше среднего.
- Парни, мы устали с дороги, давайте Егор вначале домой, а потом вы его навестите?!
Под моей рукой, чувствуется, как Егор удовлетворенно выдохнул.
- А Вас можно пока в кафе пригласить?
Не успеваю среагировать, как прямой удар кулака Щукина впечатывается в нос Кисляка. Пока не завязалась драка, и мой многомесячный труд не прошел даром, закрываю собой Егора. Один из собравшихся парней оттаскивает Кисляка, и я слышу, как тот кричит на него – Антипов, уйди с дороги!
Наконец к нам подлетает мама Егора, было видно, что женщина сильно спешила.
- С работы не отпустили вовремя! – оправдывается женщина.
Сжимает сына в медвежьих объятиях и так благодарно мне улыбается.
- Вика, девочка!
Под долю ее нежности попадаю и я. Моей матери здесь не будет, при последнем разговоре, мы страшно поругались, она не одобряла мой выбор. Да, и на славу больнице, мне выдали отдельное жилье, и я могла ни от кого не зависеть.
- А где Димка?
- В институте, домой придем, он будет нас уже там ждать.
Егор протягивает ко мне руку, но я как можно более незаметно, отрицательно киваю головой, не время демонстрировать чувства, в которых мы и сами не уверены.
Парень все понимает, но дергает меня за руку и все же, прижимает вновь к себе. В общем ликовании, это смотрится не так и криминально, но мне все же неловко.
- Вика, а вы с нами?
- Разумеется, мам!
И вновь кто-то лишает меня свободы и права голоса. Так нельзя, по крайней мере, со мной.
- Нет, извините. Спасибо за приглашение, но мне нужно навестить семью и отдохнуть, мне на работу завтра.
Мельком вижу в толпе разбитое лицо Кисляка, что не говори, парень настолько не глуп, что сообразил все быстрее, чем любой из нас.
Я пытаюсь вырвать свою руку из хватки Егора, но парень лишь пошатывается из стороны в сторону, вот же упертый! Сам на ногах едва стоит, а пытается еще на кого-то повлиять.
- Егор, пусти.
Шепчу одними губами, положение становится все более курьезным.
- А где ты живешь?
Во все глаза таращусь на него, искренне не понимая, к чему он ведет.
- Мам, я провожу Вику, а потом на такси домой.
- Я вас подвезу!
Выпрыгивает из фанатских рядов Кисляк. С этим цирком, пора завязывать.
- Мы скоро будем у вас, - севшим от негодования голосом, обращаюсь к маме Щукина и тяну его в сторону таксопарка.
- Жить тебе пару минут, идиот!
Он смеется мне в спину и еще крепче сжимает мою ладонь. До дома я еду, сопровождаемая комментариями водителя и Щукина, о хоккейной лиге. Голова начинает раскалываться, а тело жаждет лишь теплого душа и мягкой постели. Без шума, без голосов, без мыслей.
- Приехали!
Радостно сообщаю я, и специально не помогая Егору выбраться из машины, бегу к своему подъезду. Про себя так и представляю, как захлопываю дверь у него перед носом, но парень куда подвижнее, чем я рассчитывала.
- Миленький домик!
Торможу Егора у входа в подъезд.
- Зачем все это?
- Не понял?
Швыряю сумку на асфальт и перехожу почти на крик.
- Егор, к чему весь этот демонстративный концерт по заявкам!?
- Прости, а в чем концерт?
Злюсь еще больше, как можно быть настолько ребенком, чтобы не понимать элементарных вещей.
- Щукин, ну как ты не понимаешь, я взрослый человек, у меня своих забот полная голова, зачем все усложнять?
- Это общие фразы.
Стоит как каменное изваяние, словно это он взрослый, а я капризный ребенок.
- Хорошо, раз так читай по слогам! Иди к черту! Нас с тобой ничего не связывает и я больше не твой лечащий врач!
Во все глаза смотрю на то, как он со стуком отшвыривает костыли и вполне твердо стоит на ногах.
- Удивлена? – отталкивает меня от себя еще дальше, - мне плевать на твои загоны, хватит уже! И жить я буду у тебя!
С этими словами парень выхватывает у меня из руки связку ключей, и ловко подхватив костыли и наши сумки медленно, пошатываясь, но все же на своих двух ногах идет дальше по направлению к подъезду.
- Я сошла с ума!
Но как дурра стою и улыбаюсь. Ох, и не хорошее начало, нашей новой жизни.
- Ты идешь?
Зовет меня Егор, придерживая входную дверь.
И вот не понятно, кому ноги повредили, потому что своих я не чувствую абсолютно, и еле бреду по направлению к дому
Человек живёт и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль.
Решад Нури Гюнтекин “Королёк — птичка певчая”
С трудом сдерживаю себя в руках, пытаясь спокойно выстоять нескончаемый поток наставлений от матери, Вознесенского, а в конечном итоге, еще и Корсакова.
- Да, Алекс! Да, я все поняла!
Алекс говорил еще что-то о том, как хорошо он устроился на месте заведующего отделением, сместив зарвавшегося Соколова. И какое выгодное место он может подыскать для меня. Вот уж не ожидала, что когда-то мне будет противно слушать его рассуждения о власти, и я буду желать быстрее закончить разговор. Все это время я потратила на то, что во все глаза наблюдала за тем, как Щукин обустраивается в моей квартире. Это было сумасшедшим домом, но парень как оглох, ограждаясь от здравого смысла и занимаясь тем, что хочет.
Положив трубку, я уронила голову на стол, закрываясь потоком черно - шоколадных волос. В какой - то момент, я потеряла контроль над собственной жизнью, а как его вернуть, совершенно не знала.
- Егор, иди сюда, - пробурчала в сложенные руки, даже не трудясь поднять с них голову, чтобы парень мог меня расслышать, - Егор!
- Да?
Раздается над самым моим ухом.
- Я обещала твоей маме, что ты приедешь к себе домой. Тебя там ждет семья и друзья, а мне нужно побыть одной. Понимаешь?
- Нет.
А ведь он издевался. Только толку от этого, с гулькин нос. Таким настойчивым поведением парень лишь отталкивал меня от себя. Едва ли не самым дорогим в моей жизни была свобода, и за нее я могла перегрызть глотку любому.
- Егор, - наконец встаю на ноги, - мне нужно подумать.
- О чем?
- О жизни.
- А подробнее?
Кровь в жилах закипает и в этот момент, я готова поклясться в своей ненависти к Егору Щукину.
- Твое дальнейшее лечение и тренировки нужно проводить на льду. Я могла этим заниматься, но на это уйдет втрое больше времени, так как в этом я не профилируюсь. Удобнее найти более подходящего инструктора, я передам выбранному тобой специалисту все необходимые сведения. Подробную карту болезни, и свои графики тренировок, если в этом будет необходимость.
- А мы?
- А “нас” нет.
Сталь в моем голосе, практически порола окружающее пространство, но единственное чему меня научила жизнь - защищаться. Даже от тех, кого любишь.
- Какая ты милая, девочка!
Тон, каким это было сказано, окончательно выбил пробку моего терпения. Звонкая пощечина, опалила не только мою ладонь, но и его лицо.
- Я тебе не девочка, - ткнула я ему пальцем в грудь, - проваливай отсюда!
Я думала, он меня в ответ ударит, столько ненависти отразилось на его лице, но парень быстро взял себя в руки.
- Ты жестока.
- Я прямолинейна, это другое.
- Ты жуткая лгунья, Виктория! Ты лжешь себе, родным, а знаешь что главное - себе!
Ладонь все еще жжет, но уже становится стыдно, за то, что я распустила руки. Я редко теряла контроль, и это всегда катастрофически заканчивалось.
- Извини, это было лишним, - указываю на его алеющую щеку.
- Тебе полегчало?
На самом деле, да. Но сложно было признаваться в своей внутренней жестокости. Самое ужасное, разглядеть монстра не в ком-то, а в себе самой.
- Егор, тебе пора.
Остаться одной! Все чего мне не доставала все это время. Запереться на тридцать три замка и сделать вид, что я уехала, улетела в космос, да, в конце концов, умерла. Да, только не появляться на людях.
- Вот и все?
- Все, - киваю я головой.
На душе не просто кошки скребут, на душе атомные взрывы грохочут, один опережая другой. Но все что мне остается отпустить из жизни человека, способного перевернуть ее с ног на голову. Слишком велика, возможность рискнуть всем ради того, чего нет.
- Как скажете, Виктория Юрьевна. Меня учили, слушаться врачей.
Дверь в квартиру хлопает, созвучно еще одному атомному взрыву у меня внутри. Взрыву, разносящему боль, и металлические щепки, пробивая грудь и ребра навылет.
- Так нужно, - шепчу себе под нос.
В голове вдруг становится до странности пусто. Ровно так и на атомных равнинах души. Прибираю привезенные вещи, замечаю пару тройку тех, что впопыхах забыл Егор. Аккуратно складывая, впихиваю в дальнюю полку комода, там им самое место, так же как и воспоминаниям на дне кратеров души.
Переодевшись в теплых белый халат, принимаю ванну с пеной, готовлю себе яичницу с беконом, под ритмы расслабляющих мелодий из приемника. Все так, каким и было, всего полгода назад - предсказуемым, размеренным, безопасным….
Это все, чего мне сегодня хотелось - безопасности.
Почувствовать себя в ладу с собой. Верно, говорят, дом там - где твое сердце. Мое нуждалось, в ощущении покоя. Слишком часто мою жизнь сотрясало чужое горе, беды и старуха смерть. По сути своей, я была запуганным щенком, запрятавшимся в будку.