Она рассказала ему. Шайлер смогла только переварить услышанное, прежде, чем телефон зазвонил. Это был дворецкий, перезванивающий с инструкциями. Шайлер благодарила его прежде чем повесила трубку.
— Итак, очевидно моя бабушка хочет встретить нас завтра. Она находится в Малибу, не слишком далеко.
— Нас? Я думаю, что он просто имел в виду тебя, малышка.
— Олли! Я не хочу быть одна, — сказала Шайлер.
— Если все будет гладко, то ты не будешь одна. ты будешь с семьей, — сказал он твердо. — Я уверен, что твоя бабушка не захоче видеть кого — либо еще. Мы обсудим это потом, за коктейлям.
Шайлер задалась вопросом, должна ли она быть обеспокоена, что Оливер, казалось, был немного слишком беззаботен, добиваясь, того, что больше стал походить на Кингсли, чем пытался спасти вампиров. Зал в Каса — дель — Мар смотрел на океан, бармены были внимательными миксолоджистами, они составляли особые напитки для каждого из них. У Шайлер был горьковато — сладкий (как она думала) микс из цветков апельсина и чего — то, что она не могла определить, может Пиммс[9]? Оливер пил мартини, сделанное с абсентом.
— Предупреди меня, если ты начнешь галлюцинировать, — сказала Шайлер.
— Закуска снимет эффект, — ответил Оливер и заказал устриц и суши.
— Теперь, ты обеспокоена встречей? Разве это не то, что ты всегда хотела?
— Конечно, — сказала Шайлер. — Но я знаю так мало о них, и я не думаю, что они знают что — либо вообще обо мне. Я имею в виду, тот дворецкий действительно не казался удивленным, что могла бы быть некоторая секретная внучка, бродящая вокруг. Что, если моя бабушка не хочет иметь какое — либо отношение ко мне? Разве ты не думаешь, это странно, что она согласилась встретиться с незнакомцем с улицы? И что, если эта поездка, окажится, бессмысленна? Мы можем тратить впустую бесценное время здесь.
— Или если мы найдем то, что ты искала всю свою жизнь? — Спросил Оливер.
— Что ты имеешь в виду? Мы должны найти здесь Святой Грааль, не так ли? Кровь Отца.
— Это то, в чем мы нуждаемся или вампиры нуждаются, — сказал он.
— Но это не та же самая вещь, которую ты искала.
— О чем ты говоришь? — Спросила с раздрожением Шайлер. Она указала, что ее коктейл кончается — Прекрати быть настолько загадочным.
— Давай сделаем шаг назад, — сказал он. — Большую части своей жизни ты зналиа только свою мать, как овоща на больничной койке. Тебе сказали, что твой отец мертв. Единственный член семьи, как ты думала, была твоя бабушка, но её теперь нет, как и твоего деда, которого ты сама же и нашла. Но семья твоего отца — твоя семья тоже. Твой человеческий род. Я могу вообразить, почему это было бы страшной вещью думать об этом. Но это могло также быть удивительным.
— Удивительным?
— Почему ты предполагаешь, что они были бы так скептически настроены? Почему бы не принять, что они принят тебя с распростертыми обьятиями, взволнованные, что они хотели найти тебя? Как ты почувствуешь
9. Pimm's — марка алкогольных напитков, производится компанией Diageo. себя, если узнаешь, что твой отец жив? Восторженно?
— Я раньше так думала, — сказала Шайлер. — Я продолжала надеяться… Но что, если я неправа? Что, если он ужасен? Корделия всегда говорила, что он сделал что — то ужасное. Она всегда говорила мне прекращать думать о нем, что он не был достоин моей матери.
Оливер корчился на своем стуле.
— Она, вероятно, просто подразумевала, что он не был достоин ее, потому что он был человеком.
Шайлер кивнула.
— Все может быть.
— Корделия не была большой поклонницей отношений, но ты действительно думаешь, что твоя мать сблизилась бы с плохим парнем? — Мягко спросил Оливер. — Аллегра бросила все ради него. Он, должно быть, особенный.
— Возможно, — неохотно признала Шайлер. Она всегда любила своего отца, как она предполагала, что любила его из — за того, кем он был.
Но она никогда не знала его. Корделия никогда не говорила о нем, и все детство Шайлер Аллегра была в коме. Но, когда она проснулась, все, о чем она заботилась, было Наследием Ван Аленов. Не было времени, чтобы сказать ее дочери что — либо еще. Кроме того, когда она действительно нуждалась в ней, Шайлер поняла — ее мать появилась, тогда, когда Шайлер была между желанием следовать за свои сердцем с Джеком или остаться с Оливером. Ты не можешь быть с кем — то просто, потому что ты не хочешь причинять ему боль. У тебя есть свое собственное счастье, чтобы думать о других.
Но если Бенедикс был все еще жив… тогда, где он был все эти годы?
Почему он никогда не посещал Аллегру? Никогда не пытался связаться с Шайлер? Ниразу, не открытки, не телефонного звонока. Корделия, возможно, препятствовала, но какое это могло иметь значение для отца, который любил свою дочь?
— Теперь твой напиток закончился, съешь несколько устриц, — мигнул Оливер.
Шайлер засмеялась.
— Ты — хороший друг, Олли.
— Счастлив быть полезным, — сказал он и склонился над столом в ложном поклоне.
— Смотри, ты почти макнул волосы в свой напиток, — указала Шайлер.
— Мои волосы? — Спросил Оливер в ложном ужасе.
— Нет, твой напиток, — смеясь сказала Шайлер.
— Должно быть пришло время для нового, — сказал он. Но прежде, чем Оливер мог вызвать бармена, Шайлер услышала необычный сигналящий шум, исходивший из его сотового телефона.
— Ты получил сообщение? — Спросила она. — Это не то, на что это обычно походит.
Оливер выглядел возбужденным, когда он поднял трубку, чтобы проверить его сообщение.
— Дай мне секунду, — сказал он и ступил далеко от бара.
Должно быть довольно плохо, думала Шайлер, потому что она видела, что его лицо побледнело.
Он шел назад к ее стулу, но не сел.
— Что это? — Спросила она.
— Это не было текстовым сообщением — это был чрезвычайный маяк из Хранилища в Нью — Йорке. Этого никогда не приходило прежде, или, по крайней мере, я никогда не был тем, кто получал сигнал, таким образом, мне потребовалась минута, чтобы выяснить, каково это было. Что — то действительно плохое произошло. Я должен вернуть срочно.
— Я должена идти с тобой? — Спросила взволнованая Шайлер — Нет, у тебя есть важные вещи, которые нужно сделать. Пойди, найди свою семью завтра и сообщи мне как все пройдет. Останься и допей свой напиток и сьешь что нибудь. Мы скоро поговорим.
Это было, то, что она ожидала. Она была самостоятельной. За исключением того вялого чувства, что кто — то был очень близко и следил за ней. Но она привыкла к этому; и так как ничто до сих пор не происходило, она хотела забыть об этом.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Лоусон
Лоусон ехал обратно в Хантинг — Вэлли так быстро, как если бы дьявол был у него на хвосте. Его чувства были в смятении. Он всегда был импульсивным, и он, не подумав, оставил Блисс в Нью — Йорке. Он был зол и сделал первое, что пришло ему в голову. Он хотел, чтобы она поехала с ним.
Он солгал, что не понимает, как важны для нее друзья, но он не смог сказать, что хотел бы знать, что он тоже важен для нее.
И так как ей нужно найти Оливера и Шайлер и воссоединиться с Джейн, он должен найти Артура. Артур спас их, когда они потерялись, и если он сейчас пропал, это уже их работа, вернуть его.
Его волчья стая ждала его, когда он достиг пещеры. Малкольм буквально прыгал от радости, когда увидел его, и Арамина неожиданно бросилась в его объятия.
— Что это было? — спросил он.
— Мы скучали по тебе, — ответила она, пожимая плечами.
Эдон нахмурился. Арамина должно быть пытается заставить его ревновать, думал Лоусон. Она всегда была в играх подобно этой. Он хотел сказать Эдону, что ему нечего беспокоиться.
— Что мы узнали? — спросил он.
— Посмотри вокруг, — сказал Рейф. — Кругом беспорядок. Нет крови, но и нет никаких когтей. Не похоже, что это собаки. Не так все было, когда они напали в первый раз.
— Не собаки, а кто? — спросил Лоусон. Серебряная Кровь? Может быть, они забрали Артура, и именно поэтому не было никакой крови. Он ненавидел мысль об этом. Он видел работу Серебряной Крови в Хранилище и вздрогнул, думая о своем другом качестве одной из своих жертв.
Малькольм не знал, о чем он думает.
— Если бы это был вампир, не было бы и крови, — сказал он.
— Мы должны предположить, что он ушел сам, — подумал Лоусон.
— Куда бы он делся? И неужели он не оставил бы нам какой — то знак, если он не имел никаких шансов? — спросил Рейф.
Эдон неохотно кивнул.
— Мы искали везде, но так и не смогли найти много. Почти все разрушено.
— Что нашли?
— Мы обнаружили книгу, — сказал Малкольм. — Через Зеркало. Артур всегда давал её мне почитать.
Странные вещи он оставил, думал Лоусон.
— Что это?
— Сказка о зеркале, которое доставит вас в другой мир, — объяснил Малкольм.
— Изучили ли вы комнату Артура? — спросил Лоусон.
— Конечно, мы сделали это, — терпение Эдона лопнуло. — Мы смотрели везде!
— Помните, то золотое зеркало, что он как — то тащил сюда? — спросил Лоусон. — Как странно, мы думали, что он носит его с собой? Разве что оно слишком повреждено, или оно все еще стоит?
— Оно все еще там, — сказал Рейф. — Мы испробовали все.
— У меня есть идея, — сказал Лоусон. — Следуйте за мной.
Они разбирали обломки, пока не добрались до комнаты Артура. В ней осталось нетронутым только огромное старомодное зеркало. Лоусон смотрел в землю перед ним.
Следы.
Лоусон усмехнулся, когда дотронулся до зеркала.
Ничего не произошло.
— Видите? Мы стараемся и уже так делали, — сказал Рейф. Лоусон не сдавался. Он водил рукой по всей длине, пока не почувствовал кнопку.
— Что ты делаешь? — спросил Малкольм.
— Дайте мне минуту.
Лоусон нажал на кнопку, и зеркало открылось наружу, почти ударив его в лицо.
— Итак, он оставил нам ключ, — сказал Эдон. Он говорил не так раздраженно больше, но у Лоусона не было времени, чтобы быть благодарным.
— Там есть проход, — сказал он. — Пойдем.
Пять из них вместе вошли в проход. Лоусон был впереди. Рейф закрыл за собой дверь, оставив их в темноте, но у Лоусона оказалась подсветка на телефоне, и проход был освещен, как раз достаточно, чтобы они могли видеть свой путь. Они шли в течение нескольких минут, прежде чем достигли двери.
— Она открыта? — спросил Рэйф шепотом.
— Нет, — ответил Лоусон тоже шепотом.
— Должны ли мы выломать ее?
— Позвольте мне попробовать что — то еще, — сказал Лоусон, и постучал.
И ждал.
И ждал.
А потом… Дверь открылась.
— Ну, это вовремя, — сказал Артур, отрываясь от книги. — Что вы так долго?
Комната за пещерой была огромная. Это была больше квартира, чем комната, в комплекте с кухней и обеденным столом.
— Так вот где ты действительно жил, — сказал Лоусон.
— Старый колдун должен иметь свои секреты, — сказал Артур, и подмигнул.
Он повернулся к Арамине.
— Здравствуйте, мои дорогие. А вы…?
— Я Арамина, — сказала она, почти застенчиво.
Лоусон никогда не видел Арамину такой нервной, как сейчас, но это было, вероятно, потому, что она никогда раньше не встречала колдуна. Не то, чтобы была причина бояться, так как Артур был верным другом волков. Он объяснил Лоусону, что давно он был обязан Падшему ангелу по имени Габриэлла, которая оказалась матерью Блисс. Габриэлла попросил его помочь волкам, и поэтому он был здесь.
— И Блисс? — спросил Артур. Лоусон не дрогнул при ее имени. Он быстро объяснил, что случилось.
Как мучались, когда пытаясь идти в подземный мир, а затем, как он и Блисс уехали в Нью — Йорк, чтобы попытаться найти ее друзей.
— Но вы еще не сказали нам, что здесь произошло? Как вы избежали нападения? Кто напал на вас? И что мы можем сделать, чтобы открыть проходы?
Артур рассмеялся.
— Одна вещь, в одно время, мой мальчик, одну вещь за один раз.
Адские псы оставили меня в покое, как только вы исчезли. Эти разрушения лишь иллюзия. Как только стало ясно, что ты не придешь обратно в ближайшее время, и была опасность в движении, я знал, что мне нужно лучшее укрытие. Что может быть лучшим способом избежать нападения, чем убедить потенциальных взломщиков, что одно уже произошло? Я сделал славный беспорядок.
— Вы сделали хорошую работу, — сказал Эдон.
— Слишком хорошую, — сказал Лоусон. — Мы почти ничего не поняли.
— О, я так и знал. Это так просто, на самом деле. Тебя ничуть не беспокоит, что кто бы ни пришел на меня напасть может вернуться.
— Кто — нибудь приходил? — спросил Рейф.
— Охотники ушли. Не собаки.
— Ну, что вы делали здесь в течение всего года? — спросил Малкольм.
— Не груби, — предупредила Арамина.
Сказал горшок чайнику, думал Лоусон, но ему было любопытно услышать ответ Артура.
— Я работаю над вашей проблемой, — сказал Артур.
— Но мы только что узнали об этом, — сказал Лоусон с недоумением.
— Когда тебе понадобилось так много времени, чтобы вернуться, я начал беспокоиться и думал, что хотел бы посмотреть на это. Когда это произошло, я обнаружил, почему отрывки не синхронизированы. Там был разрыв во времени.
— Что это значит? — спросил Эдон.
— Я покажу вам, — сказал Артур.
Он достал карту из ящика, которую Лоусон никогда раньше не видел.
— Эту карту я обнаружил недавно. Вы видите это изображение здесь? — указал он.
Лоусон присмотрелся. Карта в значительной степени состоит из фотографий, но в том месте, куда указал Артур, было два идентичных изображения, бок обок, за которым последовала серия изображений, которые были похожи на первый, а затем были разные. Но после изучения фотографий на минуту, Лоусон понял, первые два были не идентичны. Они были отражениями.
— Вы заметили разницу? — спросил Артур. — Все изображения на карте должны быть уникальными, потому что там должен быть только один истинный путь сквозь время. Но что — то сломалось, и теперь есть два пути.
Они были там некоторое время. Удивительно, что вы были в состоянии двигаться через проходы до сих пор, так как это вызвало перерыв волнового эффекта, который постепенно создал достаточную блокировку, так что некоторые отрывки, оказываются бесполезными. Если блокирование разрешено вкладывать, время, как мы его знаем, перестанет существовать, и мир рухнет в пучину хаоса и беспорядка.
У Лоусона было ощущение, что он знал, что это значит. Волки были членами преторианской гвардии, хранители времени. Если что — то пошло не так, это была их работа, исправить это.
— Что же нам делать? — спросил он.
— Вы должны найти проход и отремонтировать поврежденные части.
Вы должны путешествовать в свое расположение, так как вы не можете использовать отрывки больше.
— Как мы будем знать, где их искать?
— Я знаю, что разрыв состоялся во времена Римской империи, во время царствования Калигулы. Вам придется отправиться в Рим и попытаться найти древний путь, который привел к созданию первых Врат Ада. Это лучшее, что я могу пока сделать.
— Разве мы вызвали это? — спросил Малкольм. — Когда мы вернулись туда? Это все наша вина?
— Нет, мой мальчик, — сказал Артур. — Не вини себя. Это работа падших. Блисс часть этого. Я уверен, что она здесь. Она должна быть здесь с вами.
Лоусон не согласился.
— Если она действительно одна из нас, то мы должны быть ее приоритетом, — сказала Арамина. — Почему она работает на вампиров? Она больше не одна из них.
Подобно тому, как Лоусону не хотелось признавать это, в словах Арамины был смысл. Блисс был частью стаи, и стая нуждалась в ней. Он нуждался в ней. Он рассказал ей так много прежде, чем уехал, но, возможно, он должен попробовать еще раз.
Блисс ответила сразу же, как только он набрал ее номер телефона.
— Ты не в полете еще?
Он не принес извинений за уход, но Блисс и не ожидала этого. Они были парой друг друга.