Он не мог сказать… не было никакой возможности…
— Араквиэль имеет божественный огонь в своём владении, — сказал Люцифер. — А теперь у него также есть Грааль, который означает, что он имеет оружие по борьбе с нами. Он может защитить Врата Обещания.
Да! Мими удалось вооружить Голубую Кровь. Кингсли будет защищать Врата. Она почувствовала, что ее любовь к нему выходит за пределы ее сознания.
— Я посылаю тебя в надземный мир разобраться с ним.
— Разобраться? Неужели он выразил готовность вести переговоры?
Темный Принц засмеялся сердитым звуком.
— Переговоры? Нет, я имею в виду, ты позаботишься о нем. Удали его из уравнения. Вампирам не должно быть позволено использовать божественный огонь. Ты меня понимаешь?
Она понимала.
Ей были даны те же поручения, что получил Джек.
Убить свою любовь.
Мими хотелось смеяться. Она так волновалась, что, отправив Данэла с Джеком, она сняла с себя ответственность за имеющийся доступ Люцифера к чаше, а теперь выяснилось, что, заставляя Кингсли украсть чашу у нее, она спасала его, чтобы он умер. От ее руки, тем не менее.
— Ты возьмешь это с собой, — сказал он, даря ей изумруд. Проклятье Люцифера. — Это позволит мне узнать, что ты видишь и слышишь. Все, что услышишь, ты сообщишь мне прямо из этой миссии. Я не могу отправить любого из Темных Ангелов и демонов с тобой, так как Араквиэль признает их такими, какие они есть. Но как ты должна знать, Араквиэль всегда питал безответную любовь к тебе.
Безответную? Ха.
Люцифер улыбнулся.
— Может быть, ты сможешь использовать это увлечение, чтобы завоевать его доверие.
Мими вернула улыбку. Может быть, она могла.
— Если ты не сможешь сделать это, Азраил, этот камень, что ты носишь, уничтожит вас: тебя и Аббадона, обоих, а также жизнь каждого вокруг вас.
Вокруг ее шеи была бомба замедленного действия.
— Азраил? Могу ли я рассчитывать на тебя?
— Конечно, мой господин. Ваша воля — моя клятва.
Что еще она могла сказать?
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
Блисс
Лоусон и его стая ждали Блисс за пределами аэропорта в Риме, когда она прибыла. Было похоже, что прошла вечность с тех пор, как она видела их в последний раз, но это было всего лишь пару дней.
Она предположила, что ее чувство времени было испорчено из — за потери целого года. Странно было видеть их всех здесь, в этом городе, где они были так недавно, но и так давно. Когда они покинули Рим, город был на своем первом дыхании, но Рим, в котором они находились в настоящее время был растянутым и переполненным мегаполисом, среди древних руин средневековых и ренессансных структур, мешанина из архитектуры и промышленности, Вечный город, полностью современный.
Блисс заметила, что когда Лоусон увидел ее, его глаза загорелись, но он держался прохладно. Она также держала свои чувства в узде, хотя она не могла не сжать его немного жестко, когда они обнялись.
— Так в чем же план? — Спросила она.
Мальчики посмотрели друг на друга, потом на землю. Арамина ухмыльнулась. Блисс захотелось ударить ее, но, опять же, она всегда имела желание ударить ее, даже после всего, что случилось.
— Нет плана. Правда. Хорошо, тогда, по крайней мере, скажи мне, что сказал Артур.
— Он сказал нам, что был разрыв в сроках, что что — то случилось, что не должно было, а теперь появились две версии шкалы. Вот что закрыли проходы, — сказал Лоусон. — Мы должны выяснить, что это было, а затем найти способ, чтобы открыть проходы вверх. Тогда мы можем вернуться в мир волков — Он не дал вам никакого совета, как мы должны сделать это? — Спросила она.
— Очевидно, нам нужна твоя помощь, — сказала Арамина. — Даже если мы делаем это очень хорошо сами.
— Мы знаем, разрыв в сроках произошел здесь, — сказал Лоусон. — Но мы не знаем, когда и как. Только то, что это было уже после того, как мы были здесь, в разгар Римской империи, во время царствования Калигулы, когда они впервые обнаружили Дороги Мертвых и создали первые Врата ада.
Артур думал, что ты могла бы помочь нам своими воспоминаниями. Так возможно, мы сможем найти правильный путь.
— Воспоминания моей матери? Или моего отца?
— Кого — нибудь одного, — сказал Лоусон, глядя неудобно. Ее отец была всё еще щекотливой темой.
— Хорошо, так что, возможно, мы начнем копаться в том, что мы знаем о Калигуле, если есть определенные памятники в городе, который он построил, или те, которые связаны с ним. Возможно, мы можем начать там и посмотреть, куда он ведет. Дороги Мертвых скрыты в гломе, но они начинаются с физического расположения здесь в середине мира.
Блисс посмотрела на стаю. Все они были исчерпаны от того, что путешествовали во времени и воевали в великой битве, и она чувствовала себя так же устало.
— Но сначала, давайте все немного поспим. Бьюсь об заклад, никто из вас не спал в самолете.
— Я, — улыбнулся Малкольм.
— Хорошо, где мы остановились?
Мальчики посмотрели друг на друга.
— Вы не поняли ничего, не так ли? — Сказала Блисс, но она пыталась сказать это мягко.
Лоусон выглядел расстерянным, она знала, что он чувствовал себя неловко, так как они были неподготовленными.
— Мы могли бы остановиться в Сент — Регис, — сказала она. — Я останавливалась там в последний раз, когда была здесь.
— Нет. Ничего особенного, — сказал Лоусон. — Это не наш стиль.
— Хорошо. Есть много молодежных отелей здесь, я уверена, что мы можем найти место, где мы все сможем жить.
Они сели на поезд от аэропорта и нашли в центре города дешевое место, которое выглядело чистым. Так как это была зима, им удалось получить комнату в общежитии.
— Мы все должны находиться в одной комнате? — Спросила Арамина, щипая губу.
— По крайней мере, здесь никого нет, — сказал Рейф. — Давай, это будет весело. Как вернуться в логово.
Общежитие было скудно обставленным, но уютным. Внизу, где они зарегистрировались, была небольшая общая зона с диванами из колючей шерсти и полка с журналами и книгами, оставленными здесь другими путешественниками.
Они определенно не питались только как американцы, отметила Блисс.
Это было, наверное, хорошо, но почему место было таким недорогим. Была также кухня, где они могли бы сделать бутерброды, ничего горячего, но в холодильнике не было хлеба, приправы и сыра, вместе с бутылками сока.
Блисс была уверена, что еще будет время для хорошей еды, как только они поймут, что они делают. Наверху было несколько номеров в стиле общежития, с восемью кроватями в каждой. Блисс быстро застолбила одну из кроватей ближе к двери. Видимо, Лоусон был на той же волне, потому что сделал то же самое.
Малкольм выбрал кровать ближе к окну, чтобы мог оставить его открытым в случае, если почувствует себя плохо. Было вполне возможно, что разрыв во времени что — то делает с Адскими псами, и был небольшой шанс, что Малкольм в состоянии поймать запах.
Блисс наблюдала, как Арамина ходит вверх и вниз по ряду кроватей, пытаясь решить, где она хотела бы застолбить себе место. Конечно же, она взяла кровать рядом с Лоусоном. Эдон выглядел раздраженным, но ничего не сказал.
Что здесь происходит? Блисс была смущена. Арамина сыграла важную роль в победе над Ромулом. Бывшая Адская псина воевала против своего ошейника и выжила. Арамина и Эдон казались счастливыми, чтобы быть снова вместе. Неужели что — то случилось с тех пор? Как могло, ведь Блисс присутствовала почти все это время? Было ли это что — то другое? То, что случилось тогда, когда они были еще в Преисподней, может быть?
— Угадайте, я вернулся сюда с Mac, — сказал Рейф, бросив сумку на кровать ближе к окну.
Эдон выглядел так, будто собирался протестовать, но затем положил свои вещи вниз между Рейфом и Ари.
— Мы уверены, что они не будут больше поселять здесь людей?
— Они обещали, — сказала Блисс. — Нет гарантий на ванные комнаты. Они унисекс: только один человек может пойти в одно время. И я ненавижу это говорить, но они совершенно валовые.
Это было правдой. Она могла обманывать себя чистотой остальных помещений общежития, но ванные были крошечными и зараженными плесенью и грибком.
Проблема в том, где она должна была раздеваться?
Как бы в ответ на ее вопрос, Арамина начала снимать с себя одежду.
— Думаю, мы не будем держать никаких секретов друг от друга, — сказала она лениво, стоя в середине комнаты только в нижнем белье. Блисс была раздражена, пока не заметила шрамы, которые остались на шее девушки, и напомнила себе, что Ари было нелегко.
Блисс надела пижаму как можно быстрее. Нет необходимости делать спектакль, как Арамина. Привычный топ она сняла через отверстие в пижаме для шеи, бюстгальтер — через рукава пижамы и сверху. Остались только брюки, и кто заботился, если бы она показала свои ноги?
Она подняла глаза и увидела, что Лоусону душно, а потом он не в состоянии заглушить смех.
— Что? — Спросила она.
— Ты, — ответил он. — Я думал, что ты вывихнешь себе чтонибудь.
— Тише, — сказала она, смеясь так же хорошо. Она шлепнула его по голой груди.
Он схватил ее и потянул к себе.
— Эй, — сказал он. — Я скучал по тебе.
Она прижалась к нему в объятия, забыв на мгновение, где они были.
— Снимите номер! — Крикнул Малкольм.
— Мы это сделали! — Крикнул в ответ Лоусон, но позволил Блисс отойти и она вздохнула.
— Спокойной ночи, — прошептал он, когда они были в своих кроватях. Он протянул руку так, чтобы кончики пальцев касались ее.
— Спокойной ночи, — сказала она, зная, как будет трудно спать так близко и так далеко от него.
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Шайлер
— Извините? — Спросила Шайлер. — Корделия сказал вам что?
Декка покачала головой.
— Я сожалею, что мы не знали. Если бы мы знали о твоём существовании, мы бы никогда не держать так далеко. Что вы думаете о нас!
Как Корделия сделал это со мной? Как она могла отрезать меня от семьи моего отца? О чем она думала? Но опять же, учитывая то, что Аллегра сделала, Корделия просто действовала в наилучших интересах Ковена? С ее точки зрения, она устраняла беспорядок своей дочери, разрывая все связи с человеческой ошибкой Аллегры.
Декка потянулся к подносу на журнальный столик и налила два стакана чая со льдом. Затем, к удивлению Шайлер, она разрыдалась.
— Я знал, что что — то странное. Она сказала нам, чтобы мы не возились с похоронами Аллегры. Мы даже не знали, куда послать цветы, и не было никакого объявления, ничего. Я пробовала докопаться до истины. Я всегда думала, что она что — то скрывает от меня. Так что ваша мать была Аллегрой. Конечно, я увидела это, когда вошла в комнату, и ты так похожа на своего отца…. Ты — Глаза, — улыбнулась Шайлер.
— Да, — кивнула бабушка. — Я так счастлива! — Декка вдруг закричал, и пожал руку Шайлер.
Получилось — Шайлер тоже начала плакать. Она была так твердо уверена, что не будет.
— Я тоже, — всхлипнула она.
Они провели тихие секунды, держась за руки и плача, а потом Декка выпрямила спину, покачала головой, и сочинила сама.
— Твоя мать сделала его таким счастливым. Они любили друг друга так сильно.
Шайлер кивнула.
— После свадьбы они жили в Напе, некоторое время, но Аллегра вернулась в Нью — Йорк. Они переехали в город и исчезли вскоре после этого, и мы не слышали от них ничего в течение длительного времени. Я попытался войти в контакт с ними — позвонила её матери, твоей бабушке, я писала письма, но ничего. Это не было похоже на Бена, но мы уважали его частную жизнь. Твоя мать всегда была… разный, но, возможно, я была слишком осторожна, слишком готова отойти в сторону, а потом было уже слишком поздно.
Шайлер подумала, Декка могла сказать, что она была — другой — тоже. Скорее всего. У нее было ощущение, что не так много получила от этой новой бабушка. Вампиры должны были работать сверхурочно, чтобы удержать ее от выясннения, что происходит.
— Это уже не имеет значения, — сказала она. — Я здесь, сейчас, и мы, наконец, встретились друг с другом.
— Да, это замечательно, не так ли? — Просияла Декка. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне все о себе. Мы так много наверстаем! Ты сейчас в школе? Есть молодой человек? Расскажи мне все!
Скажите ей все? Это было невозможно. Но она могла изменить, решила она. Она рассказала Декке, как росла с Корделией, живущей на Верхнем Вест — Сайде, и, подошла к Дачезне. Она рассказала ей о своем недолгом пребывание в модельном бизнесе. А потом она глубоко вздохнула и рассказала ей о Джеке.
Как рассказать о нём?
— Был кто — то в моей жизни, — сказала она. — Я была влюблена.
Трудно было — были проблемы, чтобы быть вместе, но это было замечательно.
— Ты используешь прошедшее время, — сказала Декка. — Что случилось?
— Я еще не совсем уверен, — сказала Шайлер. — Все, что я знаю, это что он ушел, и я не думаю, что когда — нибудь вернется.
— Я потеряла своего мужа тоже, — сказала Декка, обращаясь к Шайлер и вновь обхватив её рукой. — Я понимаю, что чувство утраты, ощущение, что часть тебя отобрали. Что ты уменьшилась, стала меньше, чем была раньше.
— Это точно, — сказала Шайлер. — Чего — то не хватает во мне, и я не знаю, буду ли я когда — либо целой.
— Ты молода, — сказала Декка. — Я знаю, что то, что люди говорят, и это кажется невозможным сейчас, но твоё сердце справится, в будущем…
Но Шайлер не была готова думать о том, что ее жизнь может быть, после того, как Джек ушёл. У неё были гораздо более важные проблемы, чем она сама.
— Я вижу, что это слишком рано для тебя, чтобы думать об этом, сказала Декка. — Я понимаю, даже в моем возрасте у меня есть друзья, которые пытаются устроить свидания для меня. У меня нет сердца, чтобы сказать им, что я не готова, и никогда не могу быть, хотя у меня были годы.
— Но у вас есть семья, — сказала Шайлер. — Ваша внучка…
— Да, Финн! — Прояснилось Декка. — Ты должна быть рядом с ней.
Она будет так взволнована, узнав, что у нее есть сестра.
Шайлер надеялась, что бы оказаться правдой, но она могла легко представить себе реальность, в которой этого не было.
— У вас есть другие дети? — Спросила Шайлер.
— Нет, боюсь, Бендикс был нашим единственным ребенком, — сказала Декка. — Конечно, мы пытались, в течение многих лет, но у нас не было всех чудесных технологических достижениё этого времени. Это счастье, что мы нашли друг друга, не так ли? — Спросила Декка. — Где ты остановилась? Я настаиваю, чтобы ты переехала ко мне и осталась со мной на некоторое время, если ты не занята.
— Мне жаль, — сказала Шайлер, и она на самом деле имел в виду это.
— Но… — Она не знала, как объяснить, почему не могла остановиться. Ей придется придумать что — то. — Некоторые из моих друзей в беде. Я помогаю им. Я пришла сюда, чтобы помочь, и мне нужно, вернуться к ним.
— Я понимаю, — сказал Декка, явно разочаровано. — Ну, я не буду держать тебя.
— Нет, это не так! — Сказала Шайлер. — Я хочу остаться, действительно. И я надеюсь, что если вы будете ждать меня, я смогу вернуться когда — нибудь.
Декка улыбнулась.
— Ты, конечно, можешь. Сделай то, что нужно сделать. Я буду здесь, когда ты вернешься.
— Есть еще одна вещь, которую я должна спросить, прежде чем уйду, — сказала Шайлер.
— О твоём отце?
Шайлер кивнула.
— Я полагала, что так будет, — сказала Декка.
— Он вернулся к вам, в конце концов, не так ли? — Спросила Шайлер.
— Да, он сделал это. — Она грустно улыбнулась.
— Мне нужно найти его. Вы знаете, где он?
— Я, — сказала Декка, даря ей заинтересованный взгляд.
— Где он?
— Он здесь.
ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ
Мими
В этот раз путешествие наверх оказалось одиноким. Поездка на поезде через мрачный пейзаж скал и шлака казалось бесконечной, не было Джека, чтобы поддержать, Мими могла думать только о том, как она собирается выходить из этого. Изумрудный камень тяжело висел на её шее. Проклятье Люцифера. Она несла бремя, гнев Люцифера, развязанный на всех, кого она любит. Она и Джек не обманули его ни на минуту. Воистину, они были дураками.