— Я же рассказывал, что интересовался его личной жизнью. Проблем найти девчонку на ночь у него не было, а большего ему и не надо было. Так что в этой области вряд ли есть смысл искать.
— Так скоро никаких областей не останется.
Ярослав только пожал плечами, туша окурок. Через пару минут мы уже свернули на его улицу. Все-таки удобно жить в центре — все рядом.
Пока Ярослав парковался, я открывала дверь. Ну прямо идиллия. Ждать Петренко не стала, пошла в свою комнату. В принципе уже можно лечь спать, правда, я встала поздно. А вообще, не мешало бы поработать, или хотя бы переговорить с заказчиками, у меня же висяки там уже… Ноутбука все равно больше нет, так что работать не получится. Так что остается только слоняться по городу, раз уж это не возбраняется. И все же интересно, насколько это опасно?
В общем, я решила уточнить этот вопрос у Петренко, потому и пошла к его комнате. Потоптавшись пару секунд у двери, постучала и тут же услышала "да".
Заглянув в комнату, увидела Ярослава, стоящего ко мне спиной, он как раз клал часы на прикроватную тумбочку. Повернувшись в мою сторону, послал вопросительный взгляд, принявшись расстегивать рубашку. Так, пожалуй, вопросы нужно задавать быстрее.
— Я просто хотела узнать: ты говорил, что присматриваешь за мной. Присматриваешь в плане, что кто-то доносит тебе информацию, или в плане, если на меня нападут, то твои ребята отобьют?
Петренко вскинул бровь, расстёгивая рукава. Я старалась не пялиться на него.
— Конечно, они тебе помогут. Если успеют, — добавил совершенно не оптимистично. — А ты к чему спрашиваешь?
Я пожала плечами.
— Хотела домой съездить, надо с работой немного разобраться, да и вообще… Перебираться обратно мне еще рано?
— Я бы был благодарен, если бы ты еще задержалась.
Я кивнула, а он скинул с себя рубашку и бросил на кровать.
— Ладно, спасибо. Я пойду, — быстро развернулась, а Ярослав спросил:
— Не хочешь душ со мной принять?
Слова ударили прямо вот куда надо. Даже прислушиваться не стоит к себе, чтобы понять: да, хочу. Повернувшись, поймала взгляд Ярослава и усмехнулась. Ладно, Катя, не строй из себя недотрогу и не увиливай: ты хочешь этого мужчину. И если не планируешь с ним спать, то лучше точно сбежать подальше, потому что стена между комнатами и две двери — не самый надежный способ защиты от своих желаний.
Ярослав расстегнул ремень и брюки, через мгновенье они упали к его ногам бесформенной грудой. Я стояла и молча его разглядывала. Вроде бы видела вчера его тело, а все равно взгляд жадно скользил по плечам вниз к подтянутому животу, и еще ниже…
— Идешь? — поинтересовался Петренко, я еще раз выдохнула, а потом закрыла дверь позади себя и сделала несколько шагов ему навстречу.
Как только мы оказались друг напротив друга, Ярослав притянул меня к себе и начал целовать. Руки скользнули по моим плечам, стягивая жилетку, потом вниз, взялись за подол. Он отстранился, я подняла руки, позволяя стянуть с себя платье. А потом мы пошли в ванную комнату.
Раздевшись до конца, залезли внутрь, Ярослав отвернулся, включая воду, я рассматривала его спину. Под левой лопаткой был небольшой шрам неправильной округлой формы. Я нахмурилась, закусывая губу. То, что у него все тело покрыто то там, то тут мелкими шрамами, я успела заметить еще вчера, а вот со спины увидела близко только сейчас. Что это? След от пули? Откуда все эти шрамы? И снова всплыли в голове слова Самсонова о том, что Ярослав прокладывал себе путь кровью. Не только других, но и своей, по всей видимости. Мозг лихорадочно выдал очевидное: он опасен, очень опасен.
Куда разумнее было бы собрать свои пожитки и бежать подальше, но вместо этого я уткнулась носом в спину мужчины, обняв, положила руки на упругий живот. Втянув запах тела, провела носом по коже, чувствуя, как Ярослав напрягся. Слишком нежно, слишком интимно? Наверное, но мне почему-то захотелось сделать именно это. Мужчина повернулся в моих объятиях, я подняла на него глаза, струйки воды мочили его волосы, скатываясь на лицо и убегая дальше вниз. Взгляд Ярослава был почти испытующим.
— Расслабься, — усмехнулась все же, — я отлично понимаю, что это просто секс и что он ненадолго.
Ярослав только молча сощурился, продолжая внимательно на меня смотреть. Я запустила руки в его мокрые волосы, одновременно надавливая, заставляя его опустить лицо ближе к моему. А через мгновенье мы начали целоваться, и все отошло на второй план: сомнения, страхи, разумные доводы. Мне было просто хорошо, нет, мне было нереально здорово, настолько, что не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Но оно, конечно, закончилось. Ярослав ушел из ванной первым, я еще некоторое время стояла под струями воды, приходя в обычное состояние. Следовало признать, если Петренко поставил перед собой цель вышибить из моей головы разумные мысли и сделать так, чтобы я не путалась у него под ногами — он преуспел. Вот сейчас мне точно ничего не хочется: ни думать, ни тем более действовать. Лягу спать, а уж завтра… Который день я это повторяю?
Выйдя из ванной в полотенце, я принялась собирать вещи. Ярослав лежал на кровати в домашних штанах и курил. Когда я двинула на выход, он позвал:
— Кать…
Вот почему у меня мурашки просто от того, как он зовет меня по имени? Обернувшись, посмотрела на него, а Ярослав вдруг сказал:
— Оставайся со мной на ночь.
Я растерялась, отчетливо так, это явно отразилось на моем лице. Неожиданное приглашение, честно сказать. А впрочем, что я там говорила сама себе: завтра подумаю? Вот и правильно. Отбросив вещи в кресло, приблизилась к кровати. Ярослав, затушив окурок, рассматривал меня. Через мгновенье я залезла на него сверху. Он хоть и не ожидал такого, но не растерялся. Положил руки мне на бедра, продолжая рассматривать.
Я склонилась к его лицу, опершись ладонями на грудь, прошептала:
— А у вас сил на всю ночь хватит, Ярослав Александрович?
Он прикрыл глаза, посмеиваясь. А через мгновение я уже была прижата к кровати его телом.
— Провоцируешь? — поинтересовался он, стягивая с меня полотенце.
— Еще как, — ответила, притягивая его за шею и начиная целовать.
Глава 21
Проснулась я одна, что неудивительно. Часы на стене показывали половину одиннадцатого, а уснули мы черт знает во сколько. Я так вообще просто вырубилась в какой-то момент. Откуда вот у него силы, чтобы еще заниматься делами? Я бы с удовольствием провалялась весь день в кровати. Оглядела комнату Петренко, странно, конечно, находиться тут.
Поднявшись, нашла полотенце, валяющееся неподалеку, и, закутавшись в него, собрала вещи и отправилась в свою комнату. Приняв душ, рассмотрела свое отражение в зеркале. Подозрительное умиротворение. А должно быть как? Ну уж точно не так, учитывая, в какой я ситуации в целом.
Спустившись вниз, сделала себе кофе и просмотрела новости в соцсетях, потом залезла в почту и увидела письмо от Касьянова. Открыв, быстро прочитала и замерла. Взгляд хаотично заметался по столу, дыхание как-то резко кончилось. Я снова перевела взгляд на текст. Скопировав его, сунула в переводчик, посчитав, что что-то не так поняла. Однако нет, все было именно так. Ответил мне не Касьянов, кто-то за него. Сообщили о том, что мужчина два дня назад попал в автомобильную аварию и сейчас находится в больнице в тяжелом состоянии.
Подробностей не было, а я бы не отказалась, потому что это все… показалось мне очень подозрительным. Сначала погиб Матвеев, теперь Касьянов попал в аварию. А связаны ли они между собой? Большой вопрос. Я придумала, что связаны, но это не имеет под собой фактов. Так, определенно нужно больше информации.
Выдохнув, быстро набрала текст на русском и сунула в переводчик. Причесав, отправила. Конечно, понимала, что это не мое дело, но все же, вдруг мне расскажут подробности? Поисковик, конечно, не выдал никакой информации на эту тему. Я откинулась на спинку стула, пытаясь собрать мысли в кучу.
Если авария Касьянова окажется не случайной, они станут проверять его переписку и найдут там меня. Но тут уж у меня стопроцентное алиби, он в Вене, я в России, да и переписка обычная. Никак со мной не связать… О боже, вся эта история сделала меня чересчур паникующей. С чего полиции вообще связывать меня с Касьяновым, даже если это не случайность? Но то полиция.
А если я права, и между Касьяновым и Матвеевым была связь, то выходит, я у них как связующее звено. Мне нужно узнать, были ли они знакомы, только вот кого спросить о таком?
И вдруг в голову пришла другая мысль: Самсонов был в Вене, и почти сразу Касьянов попал в аварию. Нет, это уже маразм. Наверное…
Так, ясно одно: нужна информация, а добыть ее не могу. Но попытаться же стоит.
Я позвонила Даньке, он не ответил. На меня же напало взбудораженное состояние. Нужно было делать хоть что-то, и я отправилась в офис Матвеева, сама не знаю, зачем. Данька обнаружился там, орал на секретаршу, я даже и не думала, что он так умеет. Увидев меня, осекся и замолчал, но все равно видно было — зол.
— Я тебе звонила, ты не ответил, — сказала, разглядывая парня с любопытством.
— Заходи, — буркнул Данька, разворачиваясь и уходя в кабинет. Бедная девушка смотрела на него, чуть не плача.
— В тебе проснулся страшный зверь? — поинтересовалась, наблюдая, как он упал в кресло за столом. Данька посмотрел на меня мрачно.
— Ты зачем к Диане ходила? — спросил вдруг.
Я уставилась непонимающе, не сразу сообразив, о ком речь.
— Она тебе рассказала? — задала наконец вопрос. Данька неопределенно мотнул головой, а меня осенило:
— Ты убрал ребят? — спросила грозно. Он снова посмотрел исподлобья.
— Нет, не убрал. Если ты не хочешь заботиться о своей безопасности…
— Это каким образом я не хочу? — сложила я руки на груди.
— Ты целовалась с Петренко, — сказал Данька почти с обидой в голосе. — Скажешь, между вами ничего нет?
Устало вздохнув, я села на диван.
— Ну ты со совей Дианой тоже не чай пьешь, — не удержалась все же.
Я то наивно думала, что Данька сидит на сухом пайке, пока встречается со мной, а он, оказывается, вполне утолял свои потребности на стороне. Мне в такую большую любовь слабо верится что-то. Оно и к лучшему, значит, есть отличные шансы, что он все-таки более-менее спокойно переживет наше расставание.
— Она для меня ничего не значит, — поморщился Данька, — это просто секс.
— Можешь передо мной не оправдываться. Мы же расстались, — напомнила ему. Он вздохнул.
— Ты что, влюбилась в него? — Я уставилась непонимающе. — В Петренко.
— Глупости не говори, — фыркнула я. — Ничего серьезного между нами нет.
Данька воспрял духом, я подумала, что надо было признаться в большой и светлой. А то у парня какая-то маниакальная страсть ко мне.
— Значит, твоя слежка донесла, что я целовалась с Петренко и была в стрип-клубе, где виделась с Дианой?
— И что ты опять ночевала у Петренко, — не без язвительности добавил Данька и почти сразу просительно продолжил: — Кать, переезжай ко мне, а? Мы друг друга знаем, в такое время надо быть рядом. А Петренко — точно не подходящая фигура для этого. Дядя Гена настоятельно советовал держаться от него как можно дальше. Выспрашивал, насколько у тебя с ним близкие отношения. С чего он вообще это взял?
— Может, потому что твоя матушка на это прозрачно намекала? — не удержалась я.
А может, потому что я сама себя сдала постоянными расспросами. Данька вздохнул.
— Она уехала вчера вечером. Я теперь совсем один.
И опять этот взгляд щенячий, ну что ж такое. Нет, больше я на него не куплюсь.
— Дань, нужно как-то жить дальше. Тебе всего двадцать пять, ты еще слишком молод, чтобы вот так сидеть и страдать в бездействии. Займись отцовскими делами, дисциплинируй себя, в конце концов. Кстати, вы с ним часто ругались?
Я перевела тему неожиданно даже для самой себя, вспомнив слова Дианы. Данька явственно растерялся, я бы даже сказала, испугался. Сжал в руках ручку, я перевела на нее взгляд. Другая, конечно, не из клуба, обычная. Ту-то я забрала.
— С чего эти вопросы? — спросил нервно. Я пожала плечами.
— Просто интересно, какие у вас были отношения.
— Нормальные… То есть я хочу сказать, бывало, мы ругались, но ничего серьезного… Ну если не брать во внимание случай с тобой. — На мой вопросительный взгляд продолжил: — Отец долго пытался мне доказать, что ты неподходящая пара.
— И никаких противоречий, разногласий? Вряд ли он был доволен тем, что ты не стремишься перенять фамильный бизнес.
— Ну… — Данька продолжал смотреть с легким подозрением. — Конечно, он не был рад. Иногда даже грозился, что если я не возьмусь за ум… Я пытался ему объяснить, что у меня нет способностей к управлению большой компанией… Но он само собой хотел вырастить из меня себя… Как и по жизни все время.
Я зацепилась за эти слова.
— Отец считал, что ты не дотягиваешь? — поинтересовалась у Даньки. Он, отбросив ручку, нахмурился.
— Кать, ты что, меня подозреваешь?
— Вовсе нет, — невозмутимо ответила я. — Просто копаюсь в жизни твоего отца, пытаясь найти что-нибудь интересное. Знаешь, порой не обращаешь внимания на какие-то мелочи, а потом это может оказаться важным аргументом в деле.
Данька продолжал хмуриться.
— Диана тебе что-то наплела, да? — спросил наконец. — И поэтому ты задаешь странные вопросы.
— Если тебе нечего скрывать, расскажи о ваших с отцом отношениях, — парировала я в ответ.
Воевать со мной Данька никогда не умел. Вздохнув, подумал с минуту и стал рассказывать:
— Ну они с матерью развелись, когда мне было десять. До этого моим воспитанием занималась она, если это можно назвать воспитанием… В Москву брать меня не захотела, потому что ей надо было личную жизнь устроить, а я в этом ей только бы помешал. Я остался с отцом… Мы никогда особо не общались, он пропадал на работе, я по его меркам был уже достаточно взрослым, чтобы самому управляться по дому. Ничего удивительного, что у нас не вышло доверительных отношений. Он никогда нормально со мной не общался, чтобы зайти вечером, сесть и просто поболтать за жизнь, спросить, как у меня дела в школе или на личном… Единственное, что он умел — это требовать. У него в голове был свой какой-то список того, что я по его мнению должен иметь и уметь к определенному возрасту… Ну а потому его ждало разочарование, когда он попытался приобщить меня к своим делам и понял, что я не тяну. Ну не тяну, да и не больно-то хотелось. Пусть этим занимается тот, кому интересно, а мне достаточно одного рестика, которым я управляю…
— И на этом фоне у вас были конфликты? — я поняла, что впервые слышу такие откровения о семье Даньки, обычно он обходил эту тему стороной.
— Вначале были, потом он, кажется, махнул на меня рукой. Перестал вообще интересоваться, где я и чем живу. Только ты вот вызвала у него стойкое неприятие… Ну или не знаю… Учитывая, что между вами было… Короче, ты не оставила его равнодушной.
Мило как. Только это неравнодушие обошлось дорого всем нам. Я немного посмотрела на Даньку. Вроде бы абсолютно честен, в глаза смотрит открыто, но про какие-то карточные долги, о которых Диана говорила, молчит. Не хочет выставлять свои пороки? Или все же за этим кроется что-то более серьезное?
Я сейчас что, думаю о том, что Данька мог совершить убийство? Прийти и зарезать собственного отца в кабинете ресторана? Истинный абсурд. Но как там говорил Петренко: иногда убийства совершают люди, на которых и вовсе не подумаешь… И все же Данька… Нет, ну не мог он, не мог.
— Твои ребята имеют возможность накопать информацию на одного человека? — спросила о другом, так что Данька растерялся, а потом совершенно явно выдохнул с облегчением.
Я сделала вид, что этого не заметила, хотя на самом деле все это мне не нравилось, ой, как не нравилось…