— На кого? — спрсоил Данька. — На Петренко?
Много они на него раскопают, подумалось мне. Скорее всего, ничего толкового.
Подойдя к столу, взяла ручку и написала все, что знала о Касьянове.
— Это кто? — нахмурился Данька.
— Дядечка один, покупал у меня картины в Вене. Интересует любая информация.
— А зачем он тебе?
Я пожала плечами.
— Боюсь, он хочет меня кинуть с покупкой, — соврала ему.
Возможно, Данька узнает об аварии, но это неважно. Авария и авария, я-то тут при чём?
— Ладно, попрошу узнать, — кивнул Данька, убирая листок в ящик стола. — Может, пообедаем?
— Давай, — пожала я плечами.
Обедали мы в немного напряженной обстановке, Данька все же периодически кидал на меня пытливые взгляды, я делала вид, что их не замечаю. Но в душе разрасталось неприятное чувство, что я что-то такое упускаю, что лежит на виду. И Данькино поведение этому было почему-то подтверждением.
Глава 22
Расставшись с парнем, я бестолково прошлась по улице, а потом решила: нужно начать сначала. И отправилась в ресторан. Точнее, не в сам ресторан, а на почту — искать того почтальона, что видел убегающего официанта. Ведь он точно был — не померещилось же мне, да и Ярослав его наличие подтвердил. И наверняка официант связан со смертью Матвеева тем или иным образом. Иначе бы уже объявился сам в связи с событиями.
На почте царила суета, по крайней мере в том отделе, куда меня отправили из царства очередей. Он находился на другой стороне здания и выходил как раз в сторону ресторана. Между ними пролегала небольшая улочка, по которой однако можно было проехать на машине. Движение одностороннее, и если бросать тачку, то выходит, дальше по дороге, около почты или ресторана. Второе явно не особенно безопасно. Впрочем, можно и вообще без машины обойтись, а просто дать деру дворами.
Почтальонов в отделении оказалось два, один работал в утреннюю смену, второй в обеденную. Так как первым оказалась женщина, я сосредоточила внимание на втором. На мою удачу он как раз должен был приехать сдать смену. Мужчина появился через двадцать минут, на вид ему было под шестьдесят, невысокий, сухопарый и очень угрюмый на вид.
— А я к вам, — улыбнулась ему, когда он вышел из здания и подошел к своему велосипеду. — Добрый день.
— Вы кто? — окинул он меня взглядом.
— Меня зовут Катя. Вы, наверное, слышали, что несколько дней назад в ресторане убили человека? Вас ведь расспрашивали по поводу официанта?
— Ну было дело, — коротко ответил он, продолжая смотреть угрюмо.
— Я помощник следователя, — приврала я, надеясь, что никто не будет у меня просить документы. — Хотела бы еще раз об этом парне поговорить.
— Да чего о нем говорить… — мужчина все же махнул рукой в сторону скамейки. — Парнишка молодой, лет двадцати пяти. Вылетел из калитки ресторана и чуть под мой велосипед не попал. Испуганный был.
— С папкой в руках? — уточнила я.
— Ага, ну не то что папка, тонкая такая, гнущаяся.
— И одет он был в форму официанта?
Мужик пожал плечами.
— Ну рубашка светлая была и передник. Я по крайней мере решил, что он официант.
А потом я сделала то, чего сама от себя не ожидала. Достала телефон и открыла фотографию. Мужчина смотрел на нее, склонив голову, я ждала, замерев.
— Похож, — сказал тот, и у меня серце ухнуло. — Похож очень, но точно утверждать не стану, сами понимаете… Я так и тем ребятам сказал…
— Спасибо, — кивнула я, глядя перед собой. А потом резко перевела на него взгляд. — Каким ребятам?
— Нуу… Приходили, спрашивали же… Тоже фотографию показали этого парня. Только другую.
Я отвела взгляд, сердце забилось часто-часто. Вспомнила, как Ярослав рассказал мне об официанте. Он уже знал тогда, что это Данька? Или это были не его люди? Тогда кто? В любом случае, кто-то кроме меня сообразил подумать на Даньку. А если Ярослав, почему не рассказал? Что хотел добиться молчанием? И следователь, выходит, не в курсе?
— Думаете, это он убил? — спросил с любопытством мужчина. Я только пожала плечами.
Думаю? Нет. Нет. Не знаю.
— Следователь с вами говорил? — задала вопрос, начисто забыв, что представилась его помощницей.
— Нет. Какие-то парни приходили с вопросами и с фото, теперь вот вы, а больше никто. Сам я тоже соваться не стал, не моё это дело, как говорится. Влезешь по собственной инициативе и огребешь ещё по полной.
— Спасибо за помощь, — кивнула я, вставая, он медленно поднялся за мной.
Я шла по улице, не зная, что и думать. Данька. Данька был в ресторане под видом официанта? Что за папка была у него в руках? Почему он решил проникнуть внутрь таким образом? Почему хотел, чтобы о его присуствии не узнали? Что он искал? Где? Папка была у Матвеева с собой, и Данька убил отца, чтобы забрать ее? Что в ней? И связано ли это с той ссорой из-за карточного долга, о которой говорила Диана?
Если Данька играет, он же должен куда-то ходить? Казино запрещены, выходит, подпольное заведение? Отдельная комната в очередном мужском клубе?
Или в том же стрип-клубе?
Я почему-то вспомнила Петренко с его так называемыми партнерами. Может быть в стрип-клубе игровая комната? Вполне. Особенно если учесть, что девушки, работающие там, явно не прочь прыгнуть в постель за деньги, то есть по факту занимаются противозаконной деятельностью. Вряд ли об этом не знают, скорее, закрывают глаза. Могут и на остальные моменты закрывать. А Петренко мог как-то узнать о Даньке, о долге? Не знаю, не знаю…
Я прижала пальцы к вискам, у меня сейчас, кажется, голова лопнет от всех этих мыслей. Что делать-то? Поговорить с Данькой? Прижать его к стенке, рассказав, что почтальон его узнал? А что, это способ.
Только я не могла представить, как конкретно ввалюсь к Даньке, прижму его, и окажется, что это он… Что мне делать-то тогда? Я не смогу сдать его, просто не смогу…
Нахмурившись, я набрала парня, Данька ответил сразу.
— А где ты был в то время, когда твоего оцта убили? — спросила без прелюдий. А, теперь уже все равно. Данька замешкался с ответом.
— Гулял, — сказал наконец. — Ушел с работы и решил пешком пройтись.
А ведь Данька управляет рестораном, взять оттуда передник официанта так, что никто и не заметит — раз плюнуть. Господи, неужели и правда он?..
— Кать, твои расспросы меня пугают, — немного нервно выдал он в трубку. — Я ответственно заявляю, что все эти намеки… Они не имеют под собой основы… Неужели ты всерьез можешь такое обо мне подумать?
Я молчала, это Даньку только еще больше разволновало.
— Катя… Я не убивал отца! Клянусь тебе! Да я бы никогда в жизни не смог… Тем более таким ужасным способом, подойти к живому человеку и вонзить в него нож…
— Я перезвоню, — я повесила трубку и, поставив беззвучный режим, убрала телефон в сумку.
Все дело в том, что я и в прямь не готова в такое поверить… Но тогда пусть объяснит про карточный долг… А если он не захочет? Скажет, что Диана наплела ерунды, что не так поняла… Ведь он не поведал мне о нем, значит, и не хотел, чтобы я знала. Но тогда над ним не довлело чувство, что его подозревают… А если я скажу, что его узнал почтальон…
Но вместо того, чтобы ехать к Даньке, я отправилась домой, не переставая думать об этом. Если Данька что-то искал и вышел с папкой — значит, нашел? Тогда кто устроил беспорядок в моем доме? И учитывая, что у меня разрыли даже несчастный кактус, искали что-то небольшое, точно не папку. Выходит, это все же разные люди? Или Данька кого-то нанял, и тот так постарался, от души… Только вот с чего Даньке считать, что его отец что-то оставит мне?
Голова готова была взорваться, так что дома я решила заняться уборкой. Не глобально, конечно, разгребать тут надо очень долго, но элементарно вымести рассыпанные крупы и сунуть шмотки в шкаф можно.
Ладно, на самом деле я, конечно, просто тянула с неизбежным. Не хотелось мне Даньку подозревать, а уж идти с обвинениями тем более. Все-таки, как ни крути, мы с ним не чужие люди.
А потом услышала вибрирующий в сумке телефон. Почему-то была уверена, что Данька, но оказалось — Ярослав. Покусав губу, я сняла трубку.
— Ты дома? — услышала его впорос.
— Ага. У себя. — Можно, наверно, было не добавлять, раз уж его ребята дежурят возле меня.
— Я заеду минут через пятнадцать.
— Хорошо.
Эти пятнадцать минут я убиралась. Ну то есть пыталась. Напала нервозность. Почему он решил заехать? Почему сейчас, когда я вычислила Даньку? Ему наверняка доложили, что я говорила с почтальоном… Что за игру он ведет? И какая у меня в этой игре роль?
Звонок в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности. С бьющимся сердцем я припала к глазку и увидела Петренко. Ладно, он здесь, пускай. Я имею право знать ответы на вопросы. Почему не сейчас? Смысла тянуть нет. Я отворила дверь, Ярослав, окинув меня быстрым взглядом, склонил голову набок. Я отстранилась, пропуская его.
— Что-то ты бледновата, — заметил он, проходя в комнату.
Усевшись в кресло, закинул ногу на ногу. Я рассматривала его, прищурившись. Как его понять, понять, что им движет? Чего он хочет?
— Слушай, а тот стрип, где ты был вчера… Ты случайно не знаешь его владельца?
Ярослав снова голову набок склонил, никак не выражая больше эмоций.
— Знаю. Он сидит перед тобой.
Сердце неприятно екнуло. Нехорошо. Не знаю, почему, но не хорошо.
— Ты владелец? — позволила себе удивиться. — А ты в курсе, что твои стриптизерши подрабатывают известным местом?
— Если бы я был не в курсе такого, я бы был плохим владельцем, — усмехнулся он, продолжая меня разглядывать.
Я кивнула. Сделала шаг в его сторону.
— Может, у тебя в клубе еще что интересное есть? Например, можно перекинуться в картишки за деньги?
Мы поглазели друг на друга секунд пять, потом Ярослав ответил:
— Может.
Усмехнувшись, я кивнула. В два шага оказалась перед креслом и нагнулась, опираясь ладнями на перила.
— Ты подозреваешь Даньку в убийстве отца?
Петренко не удивился. От слова совсем. Даже сыграть удивление не посчитал необходимым.
— Скорее нет, чем да.
— Ты ведь знал, что тот официант, которого я видела — это он?
— Знал, — кивнул Ярослав спокойно.
— Тогда почему не рассказал мне?
— Хотел, чтобы ты сама до этого дошла.
Я только глазами захлопала, выпрямляясь.
— А если он убийца? Если бы он и меня… Или ты этого и хотел? — я смотрела одновременно растерянно и подозрительно.
— Не думаю, что твой Данька на такое способен, — пожал плечами Ярослав.
— Он в твоем стрипе проигрался? — задала я вопрос, запуская руку в волосы. Мужчина кивнул.
— Он проигрался очень крупно, но его долг выкупил отец. Расписка перешла к нему, возможно, именно ее и искал парень в тот вечер. Если верить почтальону, у него в руках была папка-файл.
— Ты думаешь… — до меня стало доходить. — Думаешь, он был в кабинете отца, когда того убили внизу?
Яросав снова пожал плечами.
— Это моя версия. Я не проверял ее, решив подождать, пока ты докопаешься.
Я только голвой качала.
— Если бы ты сразу сказал…
— Ты бы мне не поверила. Или заподозрила какую-то игру… К тому же я уже сказал, что сильно сомневаюсь в его причастности.
Я смотрела на него, снова пытаясь понять, чего он добивается. Косит под дурачка, на самом деле и не собирается мне ничего объяснять. Ему нужно было, чтобы я сама рылась в этом и вышла на Даньку. Но почему? И зачем, если он так уверен, что тот ни при чем? Можно было закрыть этот гештальт и копать дальше… А есть ли куда копать? Или…
Я снова подошла и склонилась перед мужчиной, ставя руки на подлокотники.
— А может, ты сомневаешься в его причастности, потому что знаешь, кто его на самом деле убил?
Неужели я это вслух сказала? Петренко только выгнул бровь, глядя на меня. Выпрямился, оказавшись со мной лицом к лицу.
— Считаешь, я избавился от Матвеева? — спросил прямо.
И взгляд такой октрытый, ясный… Я вдруг растерялась. Очень сильно. Потому что я не знала. Ничего не знала и не понимала. Запуталась в происходящем, в том, кто мне друг, кто враг. Я выпрямилась, делая несколько шагов назад.
Помолчала, глядя перед собой, а потом спросила:
— Что тебе от меня надо? Такие, как ты, не помогают просто так.
Он усмехнулся.
— То, что хотел, я уже получаю.
Пару секунд растерянно поморгав, я поняла: речь о сексе. Нет, я не питала иллюзий о чувствах, прекрасно понимаю, такие, как Ярослав Петренко, холодные, умные, расчётливые, не влюбляются, только используют.
Даже сейчас, говоря это. Потому что я уверена: на самом деле он надеется заполучить через меня что-то для него важное. Я не знаю что, не знаю, почему именно я оказалась под прицелом. Но ясно одно: когда получит то, что ищет, он переступит через меня, в этом плане, судя по рассказам, Петренко привычный. Только вот что будет со мной?
Ох, Матвеев, что за игру ты затеял, зачем впутал меня? Как, как впутал? И как мне теперь выпутаться? Я должна разобраться в происходящем. Должна найти то, из-за чего весь сыр-бор. И возможно, если у меня получится, я смогу обезопасить таким образом себя.
— Кать, — позвал Ярослав, я вздрогнула, поворачиваясь к нему, обхватила себя руками за плечи.
Он смотрел странно, как будто понимающе, что ли.
Поднявшись, подошел и вдруг обнял. Я уткнулась носом ему в грудь, а следом судорожно вцепилась пальцами в рубашку. Его спокойные руки мягко легли на мою спину. Погладили, оставляя после себя тепло, укутывая, успокаивая. Мне хотелось плакать, плакать оттого, что меня утешает тот, кому я не могу верить. Этот мужчина как снег для обессиленного, упавшего в него — создает иллюзию тепла, и ты поддаешься ей. Поддаешься и погибаешь.
Я отстранилась, поднимая на Ярослава взгляд. Нет эмоций. Нет совсем, не пробиться, не увидеть.
— Кать, я не убивал Матвеева, — сказал он. — Поверь, мне это было ни к чему.
Усмехнувшись, я отстранилась, проходя к кровати. Села на край. Сегодня прямо день уверений. Никто не убивал, выходит… Может, это я? А что, обезумела, ткнула его ножом и убежала, а потом мозг заблокировал эту информацию.
Ладно, это все шуточки. Мне нужно просто подумать и начать действовать… Только вот с подумать уже большие проблемы.
— Кать, поехали домой, — сказал Ярослав, я подняла на него глаза.
— А мне зачем ехать? Твои ребята все равно меня охраняют.
— Мне так будет спокойней.
— А Данька как же?
— Никуда он не денется. Пусть поволнуется вечерок, завтра с ним поговоришь.
Я усмехнулась, поднимаясь. Где-то на задворках голос шептал: не соглашайся, пусть уходит, останься тут. Но что-то другое внутри меня толкало вперед, желало оказаться рядом с этим мужчиной, даже если это неправильно.
В машине мы ехали молча, я пыталась сначала сосредоточиться, собрать мысли в кучу, а в итоге просто махнула на все рукой. Закрыла глаза и отпустила все мысли. Когда мы въехали во двор Ярослава, мне стало легче, эта дурацкая растерянность, забравшая силы, ушла.
— Мне надо еще отъехать по делам, — заметил мужчина, когда я посмотрела на него.
— Хочешь, чтобы я куковала у тебя в доме под надежной защитой и никуда не лезла? — хмыкнула я на это. Нет уж, я тогда все-таки поговорю с Данькой.
— Можешь поехать со мной, — вдруг сказал он, а я растерянно заморгала.
— На деловую встречу? — спросила бестолково.
— Не совсем деловую, будет небольшой фуршет, мне надо обсудить кое-что с одним человеком, а потом можно отбыть.
— Вряд ли мое платье подходит для такого случая.
— Ничего, переживут.
Я только бровь вздернула в удивлении. По большому счету делать мне там было нечего, но…
— Хорошо, поехали, — пожала плечами.
Внутри меня кто-то противно засмеялся. Не падай в снег, Катя, не падай.