Эта новость на время отвлекла меня от задуманных дел. Мне так не терпелось поговорить об этом с Данькой, что я направилась прямиком в офис Матвеева. Зашла в приёмную, секретаря не обнаружилось. Заглянуть в кабинет? Тут дверь сама открылась, и появился собственно Данька с секретарем.
— Позвоните этому поставщику и попросите прислать новый договор на этот год, — говорил он, хмуро глядя на девушку. — И вызовите мне Алексея Михалыча, скажите, пусть прихватит отчёт от транспортников.
Я выгнула бровь. Ну ничего себе, оказывается, может, если хочет.
— Катя, — Данька, увидев меня, заулыбался. — Ты чего здесь?
— Поговорить хотела.
— Что-то срочное? Могли бы дома поговорить.
Секретарь только потупила взгляд. Вот так и рождаются ложные слухи из случайно оброненных слов.
— Документы из бухгалтерии, Ольга, — хмуро сказал Данька, стирая с лица улыбку. Девушка, поджав губы, вышла из приемной.
— Чем она тебе не нравится? — все же спросила его. Он только поморщился.
— Ну я не отец, это он к ней почему-то особенно относился. А я ей сразу не понравился, с первой встречи, как и она мне, но раньше-то мы не часто пересекались. А тут приходится терпеть.
— И в чем причина ее нелюбви?
— Понятия не имею.
— Так уволил бы, если так не нравится.
— Уволю, — хмыкнул Данька, — только позже, когда освоюсь. Сейчас ещё несведущего секретаря мне только и не хватало. Так, — спохватился он, — мне надо позвонить срочно.
— Ты очень занят? — вздохнула я.
— Минут через тридцать буду свободен. Подождёшь?
— Давай, позвони тогда.
Я спускалась в лифте и вспомнила, как встретила Петренко. Как он меня провоцировал тут и потом в кафе. Уже тогда соблазнял, вводил в игру? Скорее всего.
А я дура, просто конченная, потому что в итоге приперлась в это кафе и села за тот столик. И даже зачем-то на дверь поглядывала, словно и впрямь верила, что он сюда примчится.
Выходит, он получил от меня то, что хотел? Только вот что? Почему дал от ворот поворот именно в тот момент? На что рассчитывал? Что другие активизируются и начнут на меня воздействовать? Что я стану приманкой? Что искать компромат мне будет проще, если его не будет рядом? Проще — не то слово. Я готова чем угодно заниматься, лишь бы не думать об этом.
Вздохнув, я заказала поесть, настроение упало окончательно. Почему он мне не позвонит? Не спросит насмешливо что-нибудь, что угодно? Не приедет, не вздернет бровь, не улыбнётся до этих своих ямочек? Не будет курить, задумчиво глядя перед собой? Не будет беспардонно прижимать меня, целовать, раздевать, любить?..
Я грустно усмехнулась. Любить… Да уж, это точно не про этого мужчину. У него все просто — использовал, выбросил, вежливо так, но по факту бескомпромиссно. И мне надо поступить так же. Выбросить его из своей жизни и забыть. Который раз я это себе повторяю? Мазохистка несчастная, приперлась в кафе страдать о былом.
Я снова усмехнулась, зазвонил телефон, это был Данька. В кафе он появился через десять минут. Вошёл уверенной походкой, плечи расправлены, спина прямая, в брюках и рубашке он выглядел очень даже себе. Ещё несколько лет, и может стать успешным и привлекательным мужчиной, пользующимся успехом у противоположного пола. Эта мысль показалась вдруг странной. Наверное, потому что я всегда воспринимала Даньку как друга, даже брата что ли, который нуждается в тебе, зависит от тебя, и вообще, весь такой угловатый, забавный и милый. Ну когда не капает на мозг, конечно.
А так-то он вот очень симпатичный, наберется уверенности в себе, и вперёд, покорять женский пол. Даже уже, кажется, двигается увереннее, глаза вон блестят, взгляд пронзительный.
— Ты чего? — уставился он на меня подозрительно, я поняла, что парень успел сесть, а я все ещё пялюсь на него. Покачала головой. Данька сделал заказ и посмотрел на меня.
— Ну что случилось?
Я вздохнула.
— С Артюшкиным поговорила, он мне рассказал, что в крови твоего отца обнаружили наркотики.
Вся уверенность с Даньки тут же слетела. На мгновение сверкнув взглядом, он суетливо покрутил головой, глядя по сторонам.
— Вот зачем? — спросил вдруг. — Зачем говорить это тебе?
— Он спрашивал, не принимал ли Георгий при мне лекарства.
— Ну конечно, — Данька хмыкнул, оттянув ворот рубашки, словно ему стало нечем дышать. — Я прекрасно понимаю, чего он хочет добиться этими разговорами.
— И чего? — уставилась на него я.
— Они просто ищут способ закрыть дело, Кать. Мой отец наркоман? Что за абсурдная мысль?
— Но ведь анализ…
— Ой, не смеши меня, — фыркнув, он откинулся на спинку стула, складывая на груди руки. — Как эти анализы делают? Кровь берут в одном месте, потом везут в лабораторию? Купить лаборанта труда не составит.
— А зачем? — я непонимающе пожала плечами.
— Затем, — он снова перегнулся вперёд, понижая голос, — что кому-то выгодно это дело замять. Тот, кто убил отца, не заинтересован в том, чтобы на него вышли, вот он и подсовывает следователю новую версию. Узнал про головные боли, раз, и в крови отца наркотики. Ага, конечно.
— И кого же ты выдвигаешь на роль главного злодея? — поинтересовалась у Даньки, он на мгновенье стушевался, пряча глаза. Я догадалась сама.
— Петренко, — выдохнула, усмехаясь. Данька посмотрел хмуро.
— Я все понимаю, Кать, — сказал вдруг, — помню, как ты страдала по отцу, когда он тебя бортанул. И по Петренко страдаешь, я же вижу. Ты просто не можешь адекватно оценивать его сейчас.
Я внезапно почувствовала себя совсем дерьмово. Неужто по мне настолько заметно отношение к Ярославу? И неужели оно правда такое?
Подняла на Даньку глаза, он смотрел как будто виновато. Я усмехнулась. Ну а в чем его вина? Если я умудрилась за несколько дней так запасть на мужика? Видимо, взрослые подлецы — это моё слабое место, жаль, я об этом раньше не догадалась.
— А зачем ему это надо, не подскажешь? — все же поинтересовалась у Даньки. Он пожал плечами.
— Дядя Гена говорит, у отца с Петренко не было никаких дел, что Петренко как раз был против того, чтобы папа шёл в политику. А отец хотел добиться своего любой ценой.
— И Петренко устранил его? — хмыкнула я.
— Согласись, что он мог это сделать? У него есть возможность нанять человека, а главное, желание избавиться от моего отца. Дядя Гена говорит, Петренко очень хитер, и он вполне мог обставить убийство таким образом, чтобы оно выглядело нелепо и непреднамеренно. Кто на него тогда будет думать? Никто.
— Ну в итоге на него думают все, — не удержалась я.
— Доказать это невозможно. Я почти уверен, что смерть отца или останется нераскрытой, или они найдут на кого повесить убийство. Надеюсь, это буду не я.
Глава 32
Разговор с Данькой оставил тягостное впечатление. Я ехала к нему домой, размышляя об услышанном.
Как ни крути, все сводится к Ярославу. И он наверняка это понимает. А самое главное, он вполне мог все это провернуть. И все же остаётся вопрос — какая роль отведена мне? И тут в голову пришла новая мысль. Что, если все проще? Он продержал меня рядом несколько дней, прощупал почву, поискал компромат, а потом решил, что я пустышка, и выставил прочь за ненадобностью?
Вот это вообще дерьмо. Я ясно поняла, что готова принять любой расклад, кроме того, что изначально была ему равнодушна. Хотя по ходу этот вариант и есть самый верный.
У Даньки я прошлась по квартире, повинуясь первой мысли, зачем-то обыскала кабинет и спальню Георгия, естественно, никаких таблеток не нашла. Кто бы сомневался. Приняв душ, уселась на диване и уставилась в стену. Так себе занятие, конечно. Набрала маму. Все эти дни я ограничивалась с ней короткими разговорами, ссылаясь на то, что занята. Впрочем, так оно и было на самом деле.
О том, что я стала свидетельницей и подозреваемой в преступлении, я не сообщала, зачем лишний раз их волновать? Говорила, что завалена работой, несколько срочных заказов, по которым горят сроки. О работе, кстати, не мешало бы подумать. За следующий месяц надо платить аренду, в конце концов.
— Привет, — услышала бодрый мамин голос в трубке, — ну наконец-то. Разделалась со своими проектами?
— Разделалась, мам, — улыбнулась в ответ. — Так разделалась, что решила к вам на пару дней приехать. Что скажешь?
— О, конечно, приезжай, мы только рады! Когда ждать?
— Завтра думаю выехать с утра. Так что к вечеру ждите.
— Отлично, я тебе голубцов наделаю. А то худющая поди опять, будем откармливать.
Эх, мама, если бы моя главная проблема была в худобе…
Ещё немного поболтав, мы распрощались, я уставилась перед собой. Ну и чем теперь заниматься, чтобы ненужные мысли не бродили в голове? Впрочем, главная мысль начинала вытеснять остальные: права ли я касательно компромата, и что делать, если действительно найду бумаги?
Идти к Ярославу, просить защиты за эту информацию? Чтобы он избавил меня от возможных разборок, в которые я могу оказаться втянута? А надо ли ему это? Он не хуже меня понимает, что труда не составит забрать компромат. Вполне может сообразить, что и к родителям я еду не просто так. Я закусила губу. Как же мне себя обезопасить, когда вокруг люди, которые ни перед чем не останавливаются ради достижения своих целей?
Риторический вопрос.
Немного повалявшись, я зашла в Данькину комнату и включила ноутбук. Пока он грузился, сидела, постукивая пальцами по столу. Автоматически выдвинула верхний ящик стола. Какие-то бумаги, явно рабочие, вперемешку с чистыми листами.
Во втором ящике обнаружилось несколько набросков, которые я делала, находясь в отношениях с Данькой, а ещё несколько распечатанных наших фотографий.
Я вздохнула. Иногда всерьёз не понимаю, почему именно я стала его зазнобой, а ещё не могу оценить степень его привязанности ко мне. Вот спит же он с другими бабами, и сей факт его не коробит, однако уверяет меня в своих чувствах.
Вытащила одну из фотографий, улыбнулась криво, рассматривая Данькино довольное лицо. Сунув фотку обратно, нагнулась и дернула нижний ящик. Наверное, слишком сильно, потому что он выскочил из петель. Ящик оказался пустым. Присев на корточки, я вытащила его и стала вставлять обратно.
— Да что такое, — буркнула после третьей попытки.
Отставив ящик, нагнулась, заглядывая внутрь, и замерла. На нижней стенке второго ящика было что-то приклеено. Сердце почему-то неприятно заныло. Протянув руку, я нащупала скотч, отклеив его, вытащила на свет пакетик, набитый мелкими белыми таблетками.
Смотрела на него, растерянно моргая. Что за… мысль сразу скакнула в сторону разговора со следователем. Таблетки, спрятанные в комнате… но почему Даньки? Это как-то совсем нелепо. Если только… от пришедшей в голову мысли я вспотела. Если только это не Данькины таблетки. Я мотнула головой. Тогда я совсем ничего не понимаю. Если таблетки принимает он, то почему их обнаружили в крови Георгия?
Так, стоп. Я не могу делать категоричных выводов и быть уверенной, что эти таблетки наркотические. Тогда зачем Даньке их прятать?
— О боже мой, — прошептала, тяжело выдыхая. — Кончится это все когда-нибудь?
А если все-таки это наркотики? Те самые таблеточки? Ну чисто гипотетически могли же отец и сын принимать их отдельно друг от друга. Такие вещи обычно не афишируют. Наверное…
Я встала, держа пакетик в руках. И что мне теперь делать? Наехать на Даньку, вот что. Против меня он не сможет противостоять. Надеюсь. Потому что чем дальше, тем больше я сомневаюсь в том, что знаю этого человека. Он всегда казался мне простым милым парнем, а тут вам проститутки, азартные игры, наркотики… Такими темпами я начну сомневаться в том, что он не мог убить своего отца.
Данька пришёл около семи. Хлопнув дверью, крикнул:
— Кать, ты дома?
Я вышла из его комнаты, держа руку с пакетиком за спиной.
— Как день прошёл? — спросила его, присматриваясь, пытаясь обнаружить что-то в его лице, что могло выдать состояние наркотического прихода.
Начиталась в интернете я прилично. Зрачки вроде нормального размера, движения тоже обычные.
— Ты чего? — замер он, глядя на меня.
Я вытащила руку с пакетиком, демонстрируя его Даньке. Он застыл, побледнел, взгляд забегал.
— Откуда?.. Ты рылась в моих вещах?
— Я нашла его случайно.
Данька хмыкнул, проходя ближе, я отступила на два шага.
— Случайно вытащила ящик стола и нашла приклеенный пакет?
— Да.
Данька посверлил меня взглядом, потом прошёл мимо в гостиную. Устало рухнул в кресло, прикрыв лицо рукой, вздохнул.
— Когда же это все кончится… — услышала я его бормотание, не одна я терзаюсь этим вопросом.
— Это наркотики? — задала вопрос. Он поднял на меня взгляд. — Ты их принимаешь?
— Да, — ответил нехотя. — Нечасто.
Я вздёрнула бровь.
— Твой отец тоже их принимал?
— Кать… — Данька подался вперёд, я инстинктивно сделала несколько шагов в сторону. Он замер. — Ты что, боишься меня? Кать, я никогда тебя не обижу…
— Я хочу знать, связано ли наличие у тебя таблеток с тем, что в крови твоего отца обнаружены наркотики?
Данька закрыл глаза, тяжело вздыхая. Несколько секунд посидев так, посмотрел на меня. Его взгляд был настолько красноречив, что внутри все сжалось. Упав на диван, я выдохнула:
— Зачем, Дань? Он ведь твой отец.
Он усмехнулся, потирая пальцами ладонь.
— Отец… Отец, который меня терпеть не мог, считал слабовольным недоумком, ни на что не способным.
— Дань…
— Не надо, Кать, я достаточно взрослый для того, чтобы осознавать очевидные вещи. Он бы с удовольствием отправил меня к матери, только той я был нужен ещё меньше. У неё там личная жизнь, мужа надо найти богатого, тусовка столичная… Ей сын не нужен был. И сейчас не нужен. А кто виноват, что я такой? Кто? Если он постоянно давил на меня? Можно подумать, я хотел быть экономистом? Я вообще-то мечтал архитектором стать, но отец посчитал, что я недостаточно талантлив и упорен. Сунул меня на экономический. И так всю жизнь было, Кать. Они все за меня решали, а потом удивляются, что я вырос таким… Я все терпел, честно терпел, не дурак, понимал, что без отцовских денег мне будет не очень. Только ради чего все было в итоге? К делам он меня не подпустил, ни во что не ставил…
— И ты решил травить его наркотиками? — не выдержала я. Данька кинул на меня быстрый взгляд.
— Нет, я не думал об этом всерьёз… Пока не узнал, что он сделал. Замутил с тобой, чтобы показать мне, что ты лживая охотница за деньгами.
Я часто заморгала.
— Ты знал?
— Я случайно услышал, как он рассказывал об этом дяде Гене. Вот тогда моё терпение лопнуло. Какое он имел право лезть в мою личную жизнь? К моей женщине, которую я люблю? Соблазнять её? Да ещё так ошибиться в тебе, я ведь знаю, ты не такая, тебе мои деньги по боку… Мне хотелось хоть как-то ему отомстить. Но в голову ничего не приходило.
— И ты напичкал его наркотой?
Данька поморщился.
— Да не пичкал я, доза была маленькая… Не знаю, мне показалось это забавным. У отца выявилась высокая чувствительность, отходняк он переживал тяжело.
— И ты стал подкидывать ему таблетки регулярно?
— Да. Нечасто, когда он меня особенно выбешивал. Знаю, это мелочно. Да и вообще-то приход ему нравился. Сил много становилось, и мир вокруг красивый, яркий… Но потом шарахало в голову…
— А полгода назад?.. — спросила я. Даня снова на меня посмотрел.
— Он, конечно, считал меня дураком, но я прекрасно понимал, что ты рассталась со мной из-за него. Что он надавил на тебя и заставил.
— И ты увеличил дозу? — догадалась я.
— Нет, уменьшил промежутки. Подкидывал ему постоянно. Он стал реально от них зависим, через пару дней готов был о стенку биться, ломало его жестко.
— Господи, — я запустила руки в волосы, опуская голову. Это как-то уж слишком жестоко. — И тебе не было жаль его? Когда он вот в таком невменяемом состоянии бродил по квартире?