Она сжала зубы и ткнула пальцем в его сторону.
— Тот гребаный повар заставил одну из моих девочек плакать, из-за того, что она попросила подать заправку отдельно. Я понимаю. Он какой-то волшебник с двадцатью степенями по кулинарии, но девочка всего лишь хотела немного чертового соуса. Претенциозный ублюдок. — Она глубоко вздохнула. — Тебе пришлось разбираться с последствиями? Мне жаль. Честно говоря, я не думала, что премьер-министр вмешается.
Шеф-повара застали, когда он орал на одну из ассистенток и угрожал уволиться, если ее не выставят прочь. Пока он наблюдал за тем, как Тина ставит этого невероятно грубого парня на место, у него встал. При виде того, как она обнимает тридцатилетнюю выпускницу Гарварда, которую называет одной из своих «девочек», у него сжалось сердце… А разве оно у него было? О, он знал, что с физиологической точки зрения у него было сердце. Ему пришлось выслушать от врача целую речь о том, как его диета может его убить. Но было ли у него сердце с эмоциональной точки зрения?
Роман покачал головой.
— Я сказал премьер-министру, что в следующий раз мы привезем свой собственный соус, если ему слишком сложно запастись едой, чтобы удовлетворить предпочтения гостей. По сути, это была не его вина, но он должен понимать, что я не буду терпеть плохое отношение к нашим сотрудникам, даже со стороны знаменитого шеф-повара.
Поджатые губы тут же изогнулись в соблазнительной улыбке.
— Хотела бы я это увидеть. И спасибо, что поддержал. Ты знаешь, что со мной происходит, когда я вижу несправедливость.
Она ее не терпела. Ей приходилось сражаться не только за себя, но и за окружающих. Августина, Ледяная королева.
— Я знаю. — Он посмотрел на часы и вздохнул. — Через десять минут прибывает Зак. И мир вокруг превратится в хаос.
Она улыбнулась, первая настоящая, искренняя улыбка, которую она подарила ему за последние годы. Ему словно дали под дых.
— О, все может быть даже хуже, чем ты думаешь. Мамочка и папочка все еще в ссоре.
— Что? Зак утверждает, что все в порядке. Случилось ли что-то, чего я не знаю?
Тина вторглась в его пространство, взяв его за галстук.
— Подожди. Ты неправильно его завязал. Слишком коротко для этого костюма. Нельзя, чтобы великий Роман Колдер выглядел не идеально.
Да, у него было сердце. Оно бешено стучало у него в груди, потому что она коснулась его впервые за многие годы. Тина всегда была осторожна. Даже когда они вместе работали до поздней ночи, она прилагала всевозможные усилия, чтобы держать между ними дистанцию. Теперь девушка приблизилась, и он почувствовал прикосновение ее груди к его, когда она поправляла его галстук.
— Что происходит между Заком и Лиз? — повторил он, оставаясь совершенно неподвижным под ее руками. Он не хотел давать ей повод останавливаться. Будучи так близко к ней, он чувствовал тепло ее тела, чувствовал нежный аромат цитрусов. Желание горячило его кровь.
Она умелым движением завязала галстук.
— Ну, после многих лет флирта твой мальчик вдруг решил, что больше не хочет мою девочку. Это похоже на ситуацию, когда тебя бросают — и бросают жестко — когда ты меньше всего этого ждешь, а тебе даже не было хорошо настолько, чтобы последующее расстройство стоило того.
Роман должен был защищать лучшего друга. Он также должен был продолжать притворяться, чтобы Тина не догадалась о реальной причине, по которой Зак отдалился от своего пресс-секретаря.
— Мне жаль, что Лиз обижена, но сомневаюсь, что Зак когда-либо давал повод подумать, что их отношения были чем-то большим, чем просто профессиональными. Наверное, мне следует меньше удивляться тому, что у Лиз к нему возникли чувства. Полагаю, Зак обладает определенным шармом, и я знаю, что многие женщины воспринимают это как вызов. Тем не менее, для него она всегда была лишь коллегой.
Ее руки не перестали двигаться, но внезапно девушка подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Роман беспокоился, что она могла видеть его насквозь.
— В самом деле? Очень интересно, ведь я наблюдала за ними в течение последних нескольких лет. Он тянется к ней так же часто, как и она к нему. Но полагаю, что мои инстинкты не так точны, когда дело доходит до Истинных Джентльменов. — Она выпустила галстук и попыталась сделать шаг назад.
Стиснув зубы, Роман нежно схватил ее за руки.
— Это не то же самое, Августина. То, что происходит между Заком и Лиз, совсем не похоже на то, что произошло между нами. Зак никогда ее не трогал. Не сравнивай его со мной. Он не плохой парень.
— А ты, значит, да? Так или иначе, я не думаю, что ты смотришь на вещи таким образом.
Он знал, что должен отпустить ее, знал, что прикасаться к ней было опасно, но не мог заставить себя отступить. Впервые за тринадцать лет она смотрела на него. Она давала ему возможность объясниться.
Разве все эти годы он ждал не этого? После той ночи он снова и снова пытался ей дозвониться. Она поменяла номер, и он убедил себя, что это к лучшему. В следующий раз, когда они увиделись, она была так холодна, что Роман решил, будто все воспоминания о теплоте ее улыбок и горячих объятиях были ложными. С тех пор пролетело больше десяти лет. Мужчина думал, что пережил их связь. Он даже убедил себя, что влюбился в другую женщину. Позже он планировал заключить брак. Раз или два ему в голову действительно приходила мысль завести семью. Он полагал, что, когда станет старше, это будет неизбежно. Может, воспитать детей будет вовсе не так ужасно. Возможно, он достаточно повзрослел, чтобы стать порядочным отцом. Роман не был уверен.
В чем он был чертовски уверен так это в том, что он был здесь с Августиной. Круг замкнулся.
— Я считаю себя человеком, который причинил тебе боль, хотя и не хотел этого.
Она отступила, разрывая их связь со смехом, который прозвучал совсем не весело.
— Роман, это было целую вечность назад. Я уже давно об этом не вспоминала.
Для него это было сигналом вздернуть подбородок и кинуть фразу, что он вообще давным-давно об этом забыл. По крайней мере, так бы он поступил раньше. До смерти Джой. До того, как они потеряли Мэда. Пережив все это и осознав, что жизнь может оборваться в любой момент, мужчина стал менее воинственным.
— Я много думаю об этом. В последнее время — постоянно.
Ее глаза вспыхнули, верный признак того, что ее удивили. Было приятно узнать, что у него все еще это получается.
— Почему?
Он снова приблизился к ней, словно мотылек, которого тянуло к пламени.
— Полагаю, я чувствую, что годы давят на меня. Мне совсем не хотелось тебя ранить.
Она не могла встретиться с ним взглядом.
— Все нормально. Я была в порядке.
Но теперь, когда он стоял так близко, Роман ясно увидел, что это не так. Тогда она была не в порядке, и теперь ее броня стала еще прочнее.
— Тина, мы были так молоды. И определенно амбициозны. Если бы мы решили завести серьезные отношения, уверен, это стало бы катастрофой. Мы были не готовы к обязательствам.
Идеально ухоженная бровь выгнулась.
— Мы?
Он почувствовал ловушку, но не знал, как избежать ее.
— Да, Августина. Мы понятия не имели, что делаем. Но мы повеселились и многому научились. В конце концов, никто не пострадал. В этом возрасте чувства легко приходят и уходят, верно? Так разве мы не должны простить себя за любые ошибки и двигаться дальше?
Она отстранилась и стала холодна как лед.
— Конечно. Никто не пострадал. Все прощено. Считай, что мы движемся дальше.
На него нахлынуло неожиданное острое разочарование.
— Что я сейчас сказал неправильного?
Ее лицо побледнело, она нацепила ту безразличную маску, которую он видел последние тринадцать лет.
— Ничего. Прошлое осталось в прошлом, и нам лучше оставить его там. А сейчас мне нужно убедиться, что в гостиной все готово для Лиз. Уверена, что после встречи с прессой ей понадобится немного времени. О, и я хотела спросить… Зак привезет с собой подружку? У него запланировано много выступлений. В последнее время он везде появляется с какой-нибудь бимбо под ручку.
Роман ясно понял две вещи: его не простили, а прошлое не было просто забытым воспоминанием.
— Он встречается с другими людьми не ради того, чтобы ранить Лиз.
— И все же ему прекрасно это удается. Но, в конце концов, он учился у лучших.
Он почувствовал, как закипает. При виде ее напряженной язвительной улыбки разочарование внутри него вспыхнуло и переросло в гнев.
— Что это должно значить? Черт возьми, Тина. Ты говоришь, что забыла все, что произошло между нами, а в следующую секунду снова попрекаешь меня прошлым. Чего ты от меня хочешь?
— Правду, — ответила она. — Если Зак относится к Лиз чисто профессионально, почему он не даст ей уйти? Может быть, у нее есть другие возможности, которые она хотела бы использовать.
— Это между ними двумя.
Девушка снова встала перед ним, готовая сражаться.
— Нет, это не так. В этой пьесе сразу виден почерк Романа Колдера. Думаешь, я не знаю твоих приемов?
— Так значит, я всегда во всем виноват? Все, что идет не так, каждый гадкий политический ход, ты все приписываешь мне. В твоих глазах никто другой не может быть так плох, как я. Но, конечно, ты полностью пережила то, что произошло между нами.
— Так и есть. Мне на тебя плевать. Я и думать о тебе забыла.
Она врала. Упрямый наклон ее головы почти кричал о том, что все это — лишь бравада, лишь маска, которой он верил годами.
— Неужели?
— Если только это не касается работы, и тогда я обычно стараюсь побыстрее ее выполнить, чтобы мне не пришлось иметь с тобой дело.
Он подошел ближе, чертовски хорошо зная, что она не сдаст позиции. Это было не в ее стиле. Никаких отступлений. Она будет держаться до конца.
Увидев свет в ее глазах, он кое-что осознал.
— Никогда? Ты ни разу не вспомнила, как хорошо нам было вместе?
— Мне было хорошо со многими мужчинами, — ответила она.
Никто никогда не бросал ему вызов так, как эта женщина. Его кровь не бурлила так уже больше десяти лет. Раньше такое предвкушение он испытывал перед ночью выборов, но ничто не могло сравниться с тем, чтобы словесно сражаться с Тиной прямо перед тем, как толкнуть ее на кровать и развернуть настоящую битву. Он все помнил.
Роман навис над ней.
— Ох, а мне кажется, ты забыла, как я мог заставить тебя кричать мое имя, детка.
— Я ничего не забываю, Колдер. Просто между нами не произошло ничего такого, что стоило бы помнить, — сказала она, запрокинув голову, чтобы сохранить их зрительный контакт. Ее плечи расправились, и он практически слышал ее рычание. — На самом деле, тебя в том числе.
Слова ранили, но за нее говорил ее гнев. Роман пропустил это мимо ушей.
— Тогда позволь мне вновь тебе это продемонстрировать.
Он скользнул рукой за ее шею, давая ей драгоценные секунды, чтобы оказать сопротивление. Если она откажет, он уйдет. Это убьет его, но он сделает это.
— Это ничего не изменит, — осторожно прошептала Августина.
Но он видел предвкушение, горящее в ее глазах.
Роман сдержал шок. Она не сказала «нет». Она не ненавидела мысль о его прикосновении к ней.
Это было все, что ему необходимо было услышать. Время разговоров прошло. Не признавать моменты прошлого было его ошибкой. Разговоры никогда не были их сильной стороной, но это… О, в этом они были лучше всех. Он чувствовал, как ее тело прижимается к его телу, словно она не могла себя контролировать. Как будто чувствовала то же притяжение.
Затаив дыхание, мужчина склонился к ее губам, готовый попробовать ее впервые за более чем десять лет.
— Роман? Роман, ты там?
Тина быстро отступила, ее лицо покраснело, когда она повернулась к французским дверям, ведущим в коридор. Они распахнулись, и вошла Дарси Хильдебрандт.
Милая молоденькая атташе премьер-министра улыбнулась ему. На ней был очень респектабельный, но женственный деловой костюм, светлые волосы искусно причесаны. У нее был очаровательный британский аристократический акцент и худшее чувство времени в мире.
Она полностью проигнорировала Тину и подошла прямо к нему, вытянув в приветствии руки.
— Вот ты где. Я повсюду тебя искала. Доброе утро, Роман. Ты роскошно выглядишь.
Она вторглась в его личное пространство, подставив щеку.
Он наклонился, легко клюнул ее и про себя проклял эти вычурные европейские приветствия. У него была эрекция, потому что всякий раз, когда Августина оказывалась рядом, его член вставал ее поприветствовать.
— Прошу прощения. Я пытался урвать несколько минут тишины и покоя до прибытия президента.
Она отступила назад.
— Ну, в таком случае сожалею, что тебя прервали. — Наконец, она повернулась к Тине. — Чем я могу помочь вам, мисс Спенсер? Работа мистера Колдера чрезвычайно важна. Мы должны дать ему время наедине с собой, чтобы он был полон сил, когда понадобится президенту.
— Вау, похоже, помимо прочего, в Оксфорде ты получала степень по целованию задниц? — спросила Тина.
Ага. Это была Августина, которую он знал и которой восхищался.
Роман перешел в режим предотвращения последствий. Дарси была милой — и в подметки не годилась Тине. Может быть, он слишком расслабился, позволив хорошенькой британке заигрывать с ним. Для его эго ее внимание полилось бальзамом на раны, но, конечно, он не собирался переводить их отношения из профессиональных в личные.
— Августина, кажется, ты собиралась убедиться, что в малой гостиной подадут чай?
— Нет. Я вообще не говорила о чае, — ответила девушка. — Но там есть заполненный под завязку бар. После шести часов в самолете с Заком, Лиз захочется выпить. На самом деле, я думаю, что нам всем этого захочется. — Она посмотрела на телефон. — И они уже здесь. Я пойду и поприветствую их на улице. А вы с Дарси можете воспользоваться комнатой.
Она вышла, как будто ей было все равно, увидит ли его снова.
Черт возьми.
Дарси нахмурилась, глядя на него. Она была так близко, что ему было неуютно.
— С твоим галстуком что-то не так. Сейчас модно носить его немного короче.
Она потянулась к нему, но он схватил ее за руки.
— Я предпочитаю оставить все, как есть.
Честно говоря, ему было все равно, но Тина завязала галстук так, как хотелось ей. Он не позволил бы кому-то другому это изменить. Не то чтобы в данный момент она собиралась обращать на него внимание. Вместо этого он повернулся и увидел, что она идет к подъездной дороге.
— Конечно. В любом случае, ты выглядишь сногсшибательно. Может, мне лучше пойти и исправить все в малой гостиной? Это не займет много времени. Я сама проследила за тем, как для президента подготовили библиотеку. У вас будут закуски и полностью укомплектованный бар. Я распоряжусь подать леди ранний ужин с чаем. Ведь нам бы не хотелось, чтобы все узнали, что на американской вечеринке леди ведут себя неженственно.
Что, черт возьми, это значит?
— Я думаю, что тебе лучше оставить это Августине. И, ради Бога, не отбирай у них выпивку. Иначе они придут и заберут нашу. — Он заговорил о другом, давая ей понять, что эта тема закрыта: — Я передумал насчет сегодняшней встречи. Может быть, мы должны устроить одну приветственную вечеринку и провести ее здесь. Всем вместе.
Она сморщила нос и взяла его под руку, когда он вышел на улицу. Мужчина подозревал, что Дарси читала слишком много романов Джейн Остин. У нее были очень викторианские представления о том, как женщины должны вести себя. Большинство британских дам, которых он знал, вели себя совсем по-другому. Сначала он находил ее поведение элегантным. Даже интересным. Теперь же оно чертовски его бесило.
— Возможно, нам следует подробно это обсудить, — разглагольствовала она. — Ох, и ты спрашивал насчет билетов в театр. Я забронировала ложу в одном из самых старых театров Вэст-Энда. Это хорошая реклама. Нас будет шестеро. Премьер-министр и его жена, президент и его спутница, и вы. Я приду, чтобы убедиться, что все идет как надо и разобраться с прессой. Я довольно хорошо их знаю, поэтому решила, что, поскольку у тебя нет спутницы, это будет логично. Конечно, я уверена, что все пройдет прекрасно, но пустое кресло будет выглядеть немного грустно.