Быстро выдохнув, я взяла осколок нашего инфернуса с края стола и безрезультатно смотрела на него, тревога и смущение снова росли. Почему теперь было так сложно смотреть Заиласу в глаза?
За штаны резко потянули, и я упала на колени Заиласа. Бросив амулет Валъира на столик, он обвил меня руками.
— Ты ведешь себя zh’ūltis, амавра.
— Не зови меня глупой. И что…
— Ты краснеешь. У тебя сейчас смущающие мысли, на? Ты не хочешь говорить мне о своих мыслях.
Я стиснула зубы, сжала в руке осколок инфернуса. Мое лицо тут же стало горячим. Он был ужасно внимательным, или меня было так просто читать?
— Я больше не слышу твои мысли, — отметил он.
— Хорошо, — буркнула я.
— Почему ты не хочешь мне сказать?
Потому что это смущало, это слово для него было понять сложнее, чем «сочувствие». Я попыталась сдвинуться с его колен, но он сжал крепче, притягивая меня к своей груди.
— Я отпущу тебя, когда ты скажешь.
— Так нельзя!
— Я сильнее тебя.
Я снова стиснула зубы, беспомощно извиваясь.
— Заилас!
— Ты боишься?
— Нет, — прорычала я. — Я злюсь.
Его хриплый смех вызвал во мне трепет.
— Тебе нравится, когда я тебя держу, на?
Мой румянец стал ярче.
— Ладно! Я просто хотела знать… всегда ли ты так прижимаешь payashē, как сделал со мной.
— Так безопаснее. Порой payashē пугается под мужчиной, — словно показывая, он сжал меня достаточно сильно, чтобы воздух вылетел из моих легких. — Или решает посреди спаривания, что не хочет этого. Если держать ее руки, ей будет сложнее атаковать виш.
Я моргнула.
— Payashē пугаются?
— Не меня, потому что я не такой большой, как другие. Но я все равно держал их руки ради безопасности.
— Но я не могла бы ударить по тебе магией.
Он прижался лицом к моей шее, его зубы задели мою кожу.
— Нет, но ты хотела, чтобы я подавил тебя.
Я покраснела, кожу покалывало, пульс участился. Осколок инфернуса выскользнул из моих ослабевших рук, отскочил от моей ноги и упал на одеяло почти беззвучно.
Заилас поднял голову и посмотрел на осколок. Он затаил дыхание и бросился вперед, чуть не столкнув меня со своих колен, и схватил кусок инфернуса.
— Lēvh! Kir tūiredh’nā nul id?
Я не успела понять, что было не так, он повернулся и схватил амулет Валъира с кофейного столика. Он держал два предмета бок о бок перед нами, и я смотрела на них, пойманная в кольцо его рук.
— Метка духа, — его слова вырывались быстро, акцент усилился. — Она на обоих. Они оба — места, где дух демона и дух человека встречаются.
Бросив осколок инфернуса, он поймал мое запястье и вложил амулет Валъира в мою ладонь. Его ладонь прижалась к медальону с другой стороны, он сжал мои пальцы своими, соединяя наши ладони.
— Ты помнишь слова, амавра?
Мое сердце колотилось уже не так, как минуту назад. Я не могла забыть те чужие слова. Они спасли мою жизнь. Изменили мою жизнь. Когда я их произнесла, я стала другой.
Я кивнула, и он сжал пальцы, и мы заговорили вместе, шептали фразу в унисон, слова, которые разделили в тот жуткий переворотный день, когда мы связали души и судьбы друг с другом.
— Enpedēra vīsh nā.
Амулет вспыхнул жаром под моей ладонью, и мир стал кроваво-красным.
* * *
Пленка красного света покрывала все.
Бесконечное безоблачное небо сияло бледно-розовым цветом. Алый песок тянулся во все стороны мягкими дюнами от ветра. Большие скопления тетрагональных кристаллов торчали из песка, как огромные копья, пытающиеся пронзить недосягаемое небо. В странной красной дымке они были розового оттенка.
Я долгий миг осознавала, что все еще была на коленях Заиласа, и под нами было одеяло, а ладони сжимали амулет. Я ощущала их, чувствовала его, но не видела их.
— Алэвиш, — прошептал Заилас, голос был тихим, близко у моего уха, когда он назвал скопления кристаллов. — Я знаю это место. Я был тут.
Ладонь дрожала, я протянула руку к ближайшему кристаллу, узкому шипу в семь футов высотой. Мои пальцы прошли сквозь него. Иллюзия.
Видение замерцало, рябь побежала по песку и небу. Оно стало ровным снова, и я охнула.
Демон сидел на корточках рядом с нами.
Он смотрел вдаль, не замечал нас. Он мог быть старшим братом Заиласа — его лицо было уже и тверже, мышцы были крепкими. Вместо брони он носил простую повязку на бедрах, закрепленную плетеной веревкой, и больше ткани было повязано на его ногах ниже колен.
Его темные волосы были неровно сострижены, прагматично короткие, но я едва заметила это, сосредоточилась на темных рогах в восемь дюймов длиной, ребристые, изящно изогнутые над его спутанными волосами.
Демон смотрел вперед, глаза ярко сияли, а потом стал подкрадываться. Он пригибался к земле, как тигр, ладони легонько касались песка, босые ноги двигались медленно и грациозно. Он ушел вперед от нас, хвост замер за ним, заканчивался двумя острыми шипами, которые изгибались к его телу.
Он замер.
Движение среди Алэвиш. Женщина шла меж двух высоких кристаллов, одна ладонь скользила по гладкой поверхности. Ее глаза были огромными, а на лице был восторг.
Ее многослойная юбка ниспадала до лодыжек, каждый слой ткани был ярким и с узором, хотя красная дымка видения стерла их краски. Широкий тканевый пояс обвивал ее талию, и сверху были короткие, плотно сидящие рукава и V-образный вырез, ведущий до пупка, открывая треугольник ее кожи. Замысловатые ожерелья лежали на ее груди, кулоны покачивались между ее наполовину прикрытых грудей. Длинные темные волосы ниспадали по спине, сплетенные с тканью.
Я не могла понять цвет ее кожи в красной дымке — она могла быть с оливковой кожей, бронзовой или еще темнее — но любой, кто изучал Древнюю Грецию, узнал бы наряд.
Минойская цивилизация Бронзового века с острова Крит, первая продвинутая культура Европы.
Женщина шла среди высоких кристаллов, а демон сделал еще шаг, его движения были такими медленными, но грация не должна была наполнять их, но он будто растекался по песку.
Но, хоть он двигался тихо, женщина заметила его.
Она повернулась к нему, сжала широкий пояс из ткани. Восторг на ее лице сменился бесстрашием. Она вытащила плотный шнурок, на котором висели деревянные амулеты с вырезанными заклинаниями на них.
Артефакты.
Демон и человек смотрели друг на друга. Их разделяли тридцать футов.
Хвост Валъира дрогнул.
— Kar eshathē?
Его рот двигался, но звук исходил не от него. Он наполнил мои уши, окружая, словно алая иллюзия.
Рука Заиласа крепче обвила мою талию.
— Он спросил: «Что ты такое?».
Выдерживая взгляд демона, женщина заговорила, и я еще не слышала такой язык. Он был потерян историей три тысячи лет назад, когда микенские греки захватили Крит и поглотили остатки разрушенного минойского общества.
Хоть я не понимала ни слова, в голове всплыла мысль, что она спрашивала, было ли это странное место Преисподней.
Демон Валъир не мог ее понять, замер на миг, а потом медленно выпрямился. Женщина напряглась, сжала свою коллекцию артефактов. Она знала, что не была готова к бою с демоном?
Осторожно подняв руку, Валъир указал на нее.
— Payashē?
Она нахмурилась и прижала ладонь к своей груди.
— Антея.
Ее голос тоже звучал отовсюду и из ниоткуда, пустой в моих ушах, как и это видение было лишено всех красок, кроме красного.
Демон, щурясь, повторил:
— Антея.
Она постучала по своей груди еще раз.
— Антея.
— Антея, — безупречно повторил он.
Она указала на него и ждала.
Он похлопал по своей голой груди.
— Зриил.
— З…реил, — с трудом повторила она.
— Зриил, — исправил он.
— З-ри-ил.
Он смотрел на нее, а потом с опаской приблизился.
Зриил остановился в десяти шагах от Антеи, разглядывал ее от ткани в волосах до сандалий на ногах, а потом стал обходить ее. Она поворачивалась с ним, сжимая артефакты.
Он вернулся к месту, откуда начал, и шагнул ближе.
Она произнесла слово, и ее резкий ответ заставил его отпрянуть в защите.
Он опустился на корточки и снова стал подкрадываться ближе, может, думал, что будет менее грозным, если станет высотой в половину ее роста. Глаза Антеи были огромными, но она стояла на месте.
Зриил подобрался достаточно близко, чтобы вытянуть руку и коснуться края ее льняной юбки. Он потер ткань двумя пальцами, хвост покачивался в стороны. Он отклонил голову, смотрел на ее лицо, его ноздри раздувались.
Его хвост застыл.
Он вскочил с молниеносной скоростью, выбил шнурок артефактов из ее ладони и сбил ее. Она рухнула на песок, и он повернул ее на живот и придавил.
Я охнула от внезапной жестокости, сжала запястье Заиласа.
Антея не издала ни звука, яростно извивалась под ладонями и коленями Зриила. Может, она боялась вызвать больше врагов шумом.
Он надавил на ее шею, чтобы она не вырвалась, а потом склонился и понюхал ее волосы. Он тянул и хлопал ее одежду, пробовал на ощупь странную женщину. Оставаясь на ней, он перевернул ее на спину и прижал ее руки коленями. Она вытянула руку, потянулась к артефактам на песке, но не могла достать.
Зриил опустил ладони на ее лицо, и она застыла. Он гладил ее щеки, касался ее волос, потянул за верхнюю губу и посмотрел на ее зубы. Он склонился и посмотрел в ее глаза, их необычный вид удивил его.
Его вес на ее руках подвинулся, и она схватила шнурок с артефактами. Она замахнулась ими на него, крича заклинание.
Серебряно-алая вспышка отбросила Зриила. Антея перевернулась, вскочила на ноги и побежала прочь. Демон поднялся, не пострадав, и поспешил за ней, крадучись.
Видение Алэвиш и песка растаяло, а потом вернулось. Тот же мир, но другое место, и в этот раз кое-что новое занимало большую часть пейзажа.
Идеальный круг был на основании кристалла. Осколки разбитого кварца усеивали песок вокруг круга, словно портал разгромил огромный Алэвиш.
Антея сидела на коленях на одной стороне круга, Зриил — на другой.
Время прошло, потому что наряд и волосы Антеи были другими. И другое тоже указывало на то, что этот день был другим: она уже не боялась, глядя на Зриила.
Демон склонился над гладкой поверхностью портала, подняв голову, покачивая хвостом, глядя на бледно-розовое небо, которое было бы голубым, не будь у видения красная дымка. Она вытянула руку в портал, словно в пруд воды.
Зриил смотрел на ее уцелевшую руку, а потом на круг. Он вытянул руку, замер, а потом опустил пальцы и отдернул руку.
Смеясь, Антея склонилась и сунула голову и плечи в портал. Зриил смотрел миг, а потом вытянул руку. Сжимая основание кристалла другой рукой, он погрузил в портал голову.
Его голова и плечи появились на другой стороне портала? Он смотрел на мир людей, первый демон, видящий Землю?
Видение замерцало, снова изменилось. То же место, портал, но одежда Антеи опять изменилась. Другой день. Она и Зриил сидели на песке, их разделяли пять футов, она изображала разные действия. С каждым жестом Зриил произносил слово на минойском.
Еще мерцание, новая сцена. Алэвиш пропали, сменились грубыми корнями, торчащими из дюн. Зриил шел по движущемуся песку. Антея следовала за ним.
Амулет Валъира стал неприятно горячим в моей ладони.
Темные силуэты в песке. Зриил остановился, и Антея присоединилась к нему. Они смотрели на пустой пейзаж.
Десятки тел. Демоны, их плоть гнила, тела были разорваны. Странные существа, похожие на рептилий, сновали среди трупов, искали съедобные части. Рога разной длины отмечали черепа мертвых, их небольшие размеры показывали, что это были демоны Валъир.
Зриил заговорил, быстрые слова на демоническом срывались с языка, его голос был низким и рычащим.
Рот Заиласа задел мое ухо:
— Он говорит ей… Дома третьего ранга охотятся на его Дом. Валъиров убивали ради веселья сильных демонов… но когда он сказал Навентис, другие Динен не стали переживать.
Навентис, где самые сильные демоны собирались раз в год, должны были обсуждать проблемы типа резни одного из двенадцати Домов, да?
Антея слушала рычащего Зриила, а потом прошептала что-то в ответ. Демон скривился и снова заговорил на сбивчивом минойском.
Видение расплылось и изменилось.
Пропала пустыня. Антея и Зриил стояли на каменистом утесе, который был более знакомым, чем высокие кристаллы и порталы, но в бухте внизу было… разрушение. То, что когда-то было процветающим портовым городом, было разбито, каменные здания превратились в обломки. Где земля встречалась с водой, куски деревянных кораблей усеивали берег, как большие скелеты.
Антея говорила, махала руками, ее движения были полны гнева. Странные мысли всплывали в моей голове — что она говорила о больших волнах, бьющих по берегу снова и снова, уничтожая все. И пока ее народ страдал от катастрофы, пришли захватчики, и они не прекращали приходить.
Алая рябь, видение снова изменилось.
Мы вдруг оказались в комнате. Было темно, масляная лампа горела на столе. Антея и Зриил стояли напротив друг друга, стол между ними был в слоях плотного папируса.
Выдерживая взгляд демона, она говорила тихо, медленно, с нажимом. В этот раз странное ощущение понимания во мне было заметнее — то, о чем она говорила, напряженность каждого слова, ощущалось так, словно она шептала в моем разуме:
— Тогда мы договоримся так: мы объединим наши навыки и магию, чтобы связать Королей Демонов. Старшие демоны, которые допустили резню твоего Дома, станут рабами в моем мире, лишенными воли. Я и мой народ используем их силу, чтобы защитить наш остров.
Глаза Зриила сияли в тусклой комнате.
— Мы свяжем наших потомков, как нас, ведь это соглашение будет длиться сто лет от этого дня — время для твоего Дома обрести силу и для моего народа — укрепить мир. Потом наши дети покончат с этим.
Зриил ответил согласием.
Сцена растаяла. Жар амулета Валъир обжигал мою ладонь, боль тянула за мое сознание.
Появилось новое видение.
Антея и Зриил стояли бок о бок на краю портала, окруженного песком и высокими Алэвиш. Антея была почти в том же наряде, но на ее лице появились морщины. В ее волосах была седина, и она уже не стояла прямо. Знакомый, хоть и не идеальный кулон висел на ее шее на шнурке. Инфернус.
Я не видела, постарел ли Зриил, тени липли к его темной коже. Он держал шнурок, на нем висел амулет Валъира.
— Начинается, — сказал он.
— Да. И когда долг наших врагов будет оплачен, мой потомок призовет тебя положить этому конец, — она коснулась кулона. — Ключ готов?
Он сжал его.
— Dūkāra Vh’alyir et Dīnen evashvā vīshissā.
Алый свет вспыхнул в кристалле, сложные круги заклинаний крутились вокруг Зриила, а потом угасли.
Она посмотрела на него.
— Тогда прощай, Зриил.
— Прощай, Антея.
Она опустилась на корточки, просунула голову и плечи в темный портал и неловко пролезла в него. Ее ноги в сандалиях пропали.
Зриил стоял на краю портала, не двигаясь, сжимая амулет в кулаке. Минуты проносились, и круг стал уменьшаться. Он становился все меньше и меньше, пока не пропал. Остался только ровный участок разбитого Алэвиш, где до этого был портал.
Зриил разжал ладонь и поднял амулет, чтобы посмотреть на резьбу на нем.
— Dakevh’il Ahlēa nā?
Он повесил кулон на шею, и амулет лег на его грудь, красный песок и розовые кристаллы расплылись. Алая дымка пропала, и вернулась простая гостиная.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Со стоном боли я оторвала ладонь от раскаленного амулета. Он выпал из наших ладоней на пол со стуком.
Моя ладонь болела, я тяжело дышала, хотя не совсем от боли, а от того, как магическое видение резко сменилось настоящим. Старая гостиная казалась тусклой и безжизненной после иллюзии с алой дымкой.
— Они были правы.