— Не пори чуши, а? С самого начала взъелся на эту работу! Хочешь — уволюсь?
Говорю, а у самой сердце замирает. Вот и скажи — хочу. Скажи честно и уволюсь. Уволюсь! И забуду Андрея Громова как страшный сон. Страшный и сладкий сон.
— Мне насрать, где ты работаешь! — огрызается он и отворачивается на другой бок.
— Отлично. Именно это каждая женщина и мечтает услышать от мужа.
— Ты меня вообще не слушаешь. У тебя только карьера на уме.
— Это плохо?
— Я детей хотел!
— В смысле «хотел»?! Мы же обсуждали! Год отработаю и будем беременеть.
— Не знаю нужно ли нам это сейчас.
У меня глаза лезут на лоб.
— То есть ты хочешь детей, но не уверен, что от меня?
— Саша поворачивается и притягивает меня к себе.
— Да нет, конечно! Прости. Не знаю, что на меня нашло. Злой сегодня весь день. Опять поставки задерживают, заказы горят, а фасадов нет.
— Насколько все плохо?
— Нормально, прорвемся. Просто вызвериться не на кого, так вот на тебя. Целует в макушку. — Прости. Мир?
— Угу. Мир.
— А примирительный секс положен?
Он игриво целует меня. А я не могу!! Не могу сегодня!! Не после того что произошло с Андреем. Умом понимаю, что ведь все равно буду спать с Сашей после этого, но чтоб прямо сегодня?! Но как отказать? Закрываю глаза, подставляю губы.
Его прикосновения привычные, нежные. Обычно мне так и нравится, но на свою беду, сегодня я узнала, что мне может нравиться совсем по-другому. Просто с Сашей у нас ТАК никогда не было. Даже когда только начинали встречаться.
Пытаюсь разогреть наш тихий семейный секс до зашкаливающей температуры того недосекса с Громовым. Целую его отчаянно, развязнее ласкаю языком.
— Ух, ты чего? Тише… — он снова нежен нетороплив. Как всегда. А я оказывается могу быть страстной, только вот не с ним.
Все тихо и привычно. В разгаре слышу как лифт едет в подъезде. А что. Секс не главное. Главное любовь, семья, доверие. Да у кого хочешь остывает за столько лет. Глупо думать, что с другим мужчиной…
Закрываю глаза. Ощущения и образы всплывают непрошено. Рука Андрея в моих волосах, его настойчивость, откровенный кайф на лице. Саша видит, что я оживилась и прибавляет темп. Стыдно так, что хочется сгореть на месте.
— Ты скоро? — он задыхается.
— Давай сам, я потом, — уже привычно. Не кончаю я от фрикций, а что-то дополнительно делать супруг не хочет. Все это «фигня и просто нужно владеть телом и в голове своей разобраться». У Андрея чуть на одних пальцах ведь не кончила…
Подаюсь навстречу Саше. А ну его к черту! Гори все огнем.
— Нет, подожди меня, — шепчу прерывисто, скольжу рукой вниз между нашими телами, раскрываю себя, поигрывая пальцами с клитором. Он честно пытается сдержаться, мне чуть-чуть осталось… Саша кончает. Прикусываю губу, стараясь не показать разочарования.
— Догонишь сама, да? — он выходит и с блаженным вздохом откидывается на спину. Чувствую себя не женой, а попользованной резиновой куклой. Сама… Одергиваю сорочку, отворачиваюсь. Раздевать меня Саша давно не трудится. Натягиваю одеяло.
Муж виновато целует плечи.
— Поль, ну ты чего обиделась?
— Нет, не обиделась.
— Ты же знаешь, что не люблю я это все…
— Что — все? Уж извини, что у меня вагина! Засунуть в нее член ты не против, а вот довести меня до оргазма — руки неохота пачкать!
— Началось в деревне утро! Сериалов пересмотрела? Где льют в уши, что женщина каждый раз кончать должна? Женский оргазм вообще наполовину миф!
— Саша… Спи, пожалуйста, ладно?
— Не злись. Давай завтра билеты куплю в театр. Хоть на балет. Или на эту твою тетку пошли, а? Приезжает в июне.
— Да, пошли, — говорю только, чтобы отвязался. Потому что концерт Гагариной вряд ли может заменить мне оргазм.
— Ну и все, — Он чмокает меня в щеку и устраивается спать. Возбуждение все еще томно мучает тело, но протянуть руку и поласкать себя не хватает ни духу, ни желания. У меня теперь увы, совсем другие желания.
Лежа рядом с Сашкой, который собственно был у меня третьим мужчиной, я мучительно стараюсь гнать прочь мысли об Андрее. Вспоминаю его член, тяжелый, гладкий горячий. Как он касался губ горячей головкой, как уверенно, неостановимо скользнул внутрь. Как бы он сделал это со мной? Чтобы я почувствовала? Не знаю… Понятия не имею. Наверное ничего. Что там может быть особенного, что я сексом не занималась? Вот только сколько себя не убеждай, а хочется проверить на практике. Да, механика одна, а вот химия другая, совсем другая.
Я все-таки тянусь рукой и доигрываю. Обычно представляю кого-то абстрактного, но сегодня мне не нужны никакие образы из порно. Я представляю веранду с пыльными мутными окнами, тяжелый деревянный стол и что было бы, если бы мы с Андреем не остановились. Кончая, постанываю в подушку, а Саша недовольно всхрапывает.
Боже, я буду гореть в аду…
6. 5 дней до…
Полина
Поправляю растение, протираю листки от пыли. В этот раз хотя бы окна мыть не нужно. Наше место съемок стоит все такое же, стильно готовое. Только пыль смахнуть да свежий кофе заказать из ресторана на красивом сервировочном столике.
И можно снимать вторую партию разговоров с Громовым.
Нервничаю, то и дело подхожу к зеркалу и проверяю прическу. В отделе авралы. Старт нового продукта. Все на ушах, Андрей задерживается допоздна. Я трусливо убегаю в шесть и работаю из дома. Саша от этого бесится.
Но лучше уж пусть он бесится, чем я останусь с Громовым наедине снова. Не знаю чем это может закончиться. Вернее… я знаю, чем это может закончиться и не должна этого допустить. Ни за что.
Андрей держится спокойно. Только иногда ловлю на себе его взгляд и от одного этого выглядя у меня позорно слабеют коленки. Он все для себя решил. А я как попавшая в западню мышка еще пытаюсь выбраться, не понимая, что прутья клетки из железа и никуда мне не деться.
Никогда не верила в страсть. Что это вообще такое — страсть! Сказочка для молоденьких дур! В мужчине главное надежность, заинтересованность в семье. А секс вторичен. Никогда не считала его чем-то определяющим. Да он важен, но у нас с Сашей он есть и не такой уж он плохой. Мне приятно спать с мужем.
Ну да, он консерватор, и что теперь? Разводиться, потому что он не любит кунилингус делать? Бред! Не нужны мне все эти восточные техники, мифические вагинальные оргазмы и вообще… Я привыкла держать себя в руках. А сейчас единственное, что хочется, это оказаться в руках Андрея. Да, мне хочется снова испытать этот кайф, ужасный, грешный невероятно волнующий кайф, когда он властно, с таким откровенным желанием развернул меня к себе спиной…
Встряхиваюсь и сажусь в кресло. Гневно расправляю на колене листки с вопросами к интервью.
Соберись, озабоченная! Тебе работать нужно. Вот и работай! Прогоняй вопросы.
Дима настроил все и убежал курить как обычно. Ждем только Громова, нашего супер занятого начальника.
Вслух тараторю скороговорки, когда дверь открывается и входит Андрей. Он сегодня в сером костюме с неизменным бордовым галстуком.
— Добрый день, Полина.
Меня хватает только на кивок и какое-то блеяние. Мы с ним наедине впервые с того дня. Горло мгновенно пересыхает, тянет облизать губы, но я отчаянным усилием останавливаю себя. Стоит ли говорить, что от красной помады я отказалась? Но послание уже впустую. Андрей прекрасно знает чего хочет. Чего мы оба хотим.
Идет к столу Димы, берет микрофон-петличку, поворачивается ко мне и вызывающе глядя в глаза медленно тянет из брюк рубашку.
— Как дела? — звучит как самое пошлое предложение заняться сексом.
— Хорошо. Мы готовы.
— Правда? — он затаскивает петличку под рубашку, совершенно осознанно задирая ее повыше. Вижу его крепкий, рельефный пресс. Да уж, не соврал что как стиральная доска. Провести бы ногтями, чтобы каждый кубик прочувствовать, а потом языком, все ниже и ниже, и снова взять его в рот…
Кашлянув, отвожу взгляд. Этот засранец, видимо, на такую реакцию и рассчитывал.
— Снять?
Вскидываю голову.
— Ты с ума сошел?!
Громов изображает наивное недоумение.
— Я про галстук, Полина. В прошлый раз ты велела мне снять галстук.
— Нет! Или да! Да, — с трудом беру себя в руки. — Андрей, прекрати!
— Извини, но это сильнее меня, — садится в кресло напротив, медленно ослабляя узел галстука, глядя прямо мне в глаза. — Честность — мой принцип, я говорил тебе.
— Как-то странно ты интерпретировал свой принцип.
Он стаскивает галстук и бросает мне. Ловлю и как и в прошлый раз ощущение шелка жжет мне пальцы.
— Я не предлагаю тебе интрижку. Я предлагаю секс. Просто секс, которого мы оба очень сильно хотим. Это честно. Чем дольше мы тянем, тем сильнее все это рванет. Предпочитаю решать проблемы сразу.
— Значит я проблема?
— У нас обоих проблема, Полина. Станешь отрицать?
Отрицать глупо. Я ведь пожираю его глазами, а случайно оказавшись слишком близко в лифте просто начинаю течь от одного запаха и ощущения его рядом. Это страсть, существование которой я отрицала всю сознательную жизнь. Я ищу его взглядом, чувствую, когда он идет по кабинету. Притяжение вот-вот достигнет критической точки. Надо что-то решать. Вариантов у меня немного. Уволиться или сдаться.
Но передо мной чужой муж! И я не собираюсь изменять своему.
Заходит Дима и прерывает наш мучительный тет-а-тет.
— Добрый день. Готовы? О, и даже микрофон не забыли. Браво, Полина, растешь.
Вымучено улыбаюсь, Андрей принимает деловой вид, я тоже. Не хватало еще, чтобы наши флюиды запечалились на корпоративных видео. Благо, мы всё-таки профессионалы. Час пролетает в приятной свободной беседе.
— Так, я перекурю и дописываем, окей? — Дима встает и кладет свои большие наушники на стол.
— Я не могу уделить еще час, — отрезает Громов.
— У меня два часа вашего времени, мы хотели сегодня доснимать, — возмущаюсь не без причины. Димка и так тут все это второй раз настраивал за сущие копейки, и третий раз он точно не поедет. Я ему обещала.
— Вы говорили, что уложитесь в два.
— Я говорила, что мы попытаемся. Не получилось.
— У меня сегодня еще раздаточные листовки в филиалы, Полина.
— Я помогу с ними. Пожалуйста, нам нужно доснять сегодня.
Громов тяжело вздыхает, но остается сидеть в кресле.
— Хорошо.
— Попейте пока кофейку, передохните, — Дима, заядлый курильщик, вылетает вон.
Встаю, наливаю чашку кофе.
— Будешь?
— Да, пожалуйста.
— Как ты любишь?
— Не спеша, приглушенный свет, никакой музыки.
Оборачиваюсь.
— А, ты про кофе? — дьявольски улыбается Громов. — Без сахара, со сливками.
Ну спасибо, дорогой начальник! Теперь у меня руки только что ходуном не ходят. Соберись, Полина!
Отдаю ему чашку.
- Спасибо.
Себе наливаю в такой прострации, что зачем-то кладу сахар, хотя ведь уже год как не слащу.
Сажусь в кресло.
— Андрей, давай обсудим моральную сторону вопроса. Мне кажется, ты про нее забыл.
— Отнюдь. Если ты попытаешься влезть в мой брак, я уволю тебя быстрее, чем моргнешь, и ты никогда не устроишься в этом городе никуда, кроме кассирши в супермаркете. Также я никоим образом не собираюсь портить твой брак.
— Боже, я сейчас прослежусь от твоего благородства.
— Хорошо, — Громов пробует кофе. — Твои предложения?
— Остаться просто коллегами.
Он улыбается.
— Ты всем «просто коллегам» с такой охотой отсасываешь?
Дыхание перехватывает. От простой грязной честности этих слов. От образов, которые я каждую ночь гоню из головы. От собственной реакции на его слова. На то, как после них он смотрит на мой рот и медленно подносит чашку к губам.
— Я думаю нет. Я даже уверен, что нет. Ты как я, мы одинаковые, Полина. И мы одинаково немного в ступоре от того, что происходит. Просто, я оправился чуть быстрее, подумал и пришел к единственному решению. Это мука видеть тебя каждый день. Скажи, зачем я мучаюсь?
— Потому что я хороший специалист и на вашем инстаграме прибавилось уже полторы тысячи подписчиков. Намекаешь, что если я не соглашусь, ты меня уволишь?
— Боюсь, придется. Пожалуйста, не думай, что это потому, что ты не хочешь со мной спать. Я ни к чему бы не стал тебя принуждать и не собираюсь принуждать. Это потому что ты хочешь. От этого все и осложняется. Было бы куда проще, если я просто запал на тебя и тихо вздыхал от не взаимности. Гораздо проще.
Не могу с ним не согласиться. Да, будь это все не взаимно, и я бы могла просто позалипать на привлекательного босса издалека и украдкой помечтать в своих фантазиях.
— Поэтому я предлагаю поступить как взрослые люди. Выбрать удобное обоим время, снять номер в отеле и удовлетворить свои взаимные желания. Просто, без взаимных упреков, надежд или ненужных чувств. Мы оба несвободны и не собираемся рушить свои браки, но между нами притяжение… — он вдруг спотыкается, и у меня все тело сладко ноет от его судорожного вздоха. Он хочет меня. От осознания этого меня трясет. — Сильнейшее притяжение. Давай поступим разумно. Пожалуйста, Полина, давай уже трахнемся по-настоящему.
У меня глаза затягиваются поволокой и частит дыхание. Потому что я тоже об этом думаю. Да я только об ЭТОМ и думаю уже почти неделю. Каково это было бы — переспать с Андреем? До конца… чтобы он меня до самого конца…
Хлопает дверь и в комнату влетает запыхавшийся, воняющий сигаретами Димка. Муж моей подруги между прочим. Принимаю строгий невозмутимый вид. Радуюсь, что не приходится отвечать Андрею. Не готова я сказать «Да», а «Нет» — звучит как крах. Крах всех моих надежд сделать тут карьеру и крах влажных фантазий узнать каково это, подаваться Андрею навстречу, когда он глубоко внутри моего тела.
Задаю ему вопросы, он отвечает. Шутит, смотрит на меня, и по телу шалит электричество.
Как только Дима говорит «стоп» вскакиваю и сбегаю.
7. Тот самый день…
Полина
У Саши снова проблемы на работе. Поставщики фасадов его подводят, а кухни без фасадов никому не нужны. Он собирает свою сумку и уезжает к ним на завод, договариваться или ругаться, пока еще неясно точно. На пару дней или как пойдет я одна.
Даже не заикнулась, чтобы не ехал. Исключительно потому, что не смогла бы объяснить почему. Но от осознания, что мужа нет в городе, смотреть на Андрея я вообще перестала.
От нашего дикого притяжения страдает работа. Я не могу сосредоточиться на планерках, неприлично пялюсь на его губы, руки, взгляд то и дело скользит на его ширинку. Я знаю какой у него член, какие волосы в паху. Как выглядят его тазовые косточки и пресс.
Мои ощущения скатываются к какому-то мазохистскому изматывающему любованию. Словно рядом с твоей девяткой во дворе запарковалась ферари, сосед дал посидеть внутри, но ты знаешь, что никогда не прокатишься на ней по трассе, не выжмешь газ, услышав рев из-под капота, не заложишь крутой вираж. Сраная ферари настолько хороша, что ты готов ее даже угнать, только чтобы прокатиться хотя бы один чертов разок…
Вот так и я — смотрю на Андрея, пускаю слюни, бессовестно мастурбирую с мыслями о нем вечерами. Даже муж заметил, что мои аппетиты как-то подозрительно возросли. Отделалась тем что фаза цикла такая.
Громов прав — это безумие и ему пора положить конец! Но я не могу решиться. Не могу подойти к нему и сказать: да я согласна на секс. Давай пожалуйста, сегодня или в ближайшие два дня.
Не могу я этого сделать. Не могу и все. Я же не такая… Но я такая. И то что мы сделали на веранде доказывает это. Я — именно такая. Я уже изменила мужу, так какой смысл в этой дальнейшей игре, в этой муке?
Знаю, что такие мои выводы подсказывает мне не сердце и уж конечно не мозг! Всю мою логику переворачивает с ног на голову наглое женское естество, которое пульсирует от желания, когда Андрей Громов приближается на расстоянии вытянутой руки.