Тэд поспешно взглянул вниз, увидел дыру, наполовину заполненную талым снегом, и обошел ее.
- Прости, я искал падающие звезды.
Я засмеялась.
- Нет необходимости это делать, пока мы с большой группой людей. Если какая-нибудь падающая звезда по ошибке нападет на нас, то умрет за секунды.
Тэд покачал головой.
- Я бесполезен.
Мы проходили рыболовные участки, и женщины постепенно отделялись от ряда. Увидев Ханну, уходящую с Химеко, я махнула ей рукой. И сама остановилась, когда мы Тэдом добрались до знакомого серого строения.
- Наша точка по другую сторону этого здания, - сказала я. – Она дальше всех от дома, и нам придется перебраться через руины, но дело того стоит, поскольку там есть мол, вдающийся в реку. На нем мы будем в безопасности от падающих звезд. Они не рискуют нападать близко к воде, поскольку не умеют плавать.
Когда мы Тэдом направились к лестнице, прислоненной к стене, я услышала за спиной насмешливый мужской вопль:
- Удачной рыбалки, дамы!
Я ожидала, что Тэд обернется, но он этого не сделал. Вероятно, даже ему хватило ума понять, что любая реакция вызовет дополнительные проблемы.
- Тебе лучше подняться по лестнице первому, - сказала я. – Затем подожди меня на крыше. Пока будешь наверху, приглядывай за падающими звездами. На сгоревшем здании их не жди, они не бывают настолько темными, чтобы укрыться на нем, и им сложно взбираться по покрытым плющом стенам вроде тех, что стоят отсюда и дальше. Это означает, что они появятся из неповрежденного многоквартирного дома.
Тэд посмотрел на почерневшее здание.
- Когда оно сгорело?
- Прошлым летом. Было очень жарко, и во многих домах произошли пожары.
Тэд начал взбираться по лестнице.
- Оставшиеся стены выглядят не очень надежными.
Я рассмеялась.
- В Нью-Йорке все ненадежно.
Когда Тэд добрался до верха лестницы, я бросила ему сумки и полезла следом. Подтягиваясь на крышу без присмотра Ханны, я испытывала нервозность, но моя левая рука не жаловалась на взятый вес, и через минуту мы благополучно оказались на пирсе. Я забрала из строения снасти, показала Тэду, как устанавливать удочки на дальнем конце пирса, и поставила палатку.
Как только мы уселись внутри нее, я почувствовала сильный дискомфорт. Палатка была маленькая. Нас с Ханной это никогда не тревожило, но сейчас я застряла в тесном пространстве с мужчиной, чужаком, иномирской пиявкой.
Я отодвинулась от Тэда, насколько могла, в тревоге ожидая, что он вытянется и займет больше места, и неохотно отдала ему должное, когда Тэд сохранил промежуток между нами. Я все еще испытывала облегчение, когда первая рыба захватила наживку. Я вышла из палатки, чтобы показать Тэду, как нужно подсекать, и с помощью длинного сачка вытащила добычу на мол.
- Сейчас вода стоит низко? – Тэд заглянул поверх деревянных перил. – До поверхности далеко.
- Не опирайся на перила! – резко велела я. – Дерево местами подгнило, а падать в речку посреди зимы – явно плохая идея.
Тэд поспешно выпрямился.
Мы выловили еще три более мелких рыбы, которых вытащили при помощи одной только удочки, и удивительно крупного полосатого окуня, которого еле-еле загнали в сачок. Наконец я решила, что Тэд достаточно наловчился, чтобы доверить ему присмотр за поплавками, и перешла на другую сторону мола, дабы попыться забросить в реку сеть.
Я любила момент возбуждения, когда при помощи веревки вытягиваешь из воды сеть, не зная, выйдет ли она обвисшей и пустой или с извивающейся рыбешкой, или тебе повезет выловить целый проходящий косяк, способный прокормить дюжину голодных за день. На этот раз нам попалась лишь одна маленькая рыбка. В другое время года я бы бросила ее обратно в реку, но сейчас мы нуждались в каждой крошке еды.
Тэд повернулся ко мне.
- Могу я попытаться забросить сеть?
- Нет, на дне реки слишком много зазубренных кусков мусора. Если бросишь сеть в неправильное место или пустишь по течению, ее порвет в клочья.
Послышался отдаленный свист. Один длинный, один короткий, один длинный. Пауза, и повторение той же схемы. Я просвистела ответ: один длинный, один короткий, один длинный. Подождала мгновение и повторила ту же последовательность.
Тэд нахмурился.
- О чем вы пересвистывались?
- Это просто регулярная перекличка. Каждую пару часов вдоль реки передается буква «К», чтобы проверить, все ли в порядке. Если ты не слышишь ответа со следующей точки, то высвистываешь букву «Щ» и идешь посмотреть, нет ли там проблем. Мы в конце линии, так что...
Я прервалась, поскольку послышалась новая последовательность звуков, на этот раз, гораздо длиннее и сложнее. Нацуми спрашивала, не причиняет ли мне иномирская пиявка проблемы. Я ответила, что он тяжело работает.
- Я не пиявка, - сказал Тэд глубоко оскорбленным тоном.
Я рассмеялась и сделала зарубку на память, что Тэд не просто слышал об азбуке Морзе, но и достаточно хорошо знаком с обозначением всех букв, чтобы понимать сложные сообщения.
После утренней переклички пошел почти наш обычный рыболовный день с Ханной, не считая того, что мне приходилось делать большую часть работы, да еще отвечать на вопросы Тэда. Сразу после долгой дневной переклички послышался внезапный хор встревоженных птичьих голосов, и стая гусей взмыла в воздух где-то ниже нас по реке. Они сформировали несколько клиньев и улетели прочь.
- Этих канадских гусей вспугнула охотничья группа? – спросил Тэд.
Я моргнула.
- Откуда ты знаешь, что это канадские гуси, если никогда прежде не был на Земле?
- На Адонисе есть зоопарк со здешними животными и птицами. – Тэд поспешно сменил тему. – Полагаю, у нас нет обеда из-за ограничений в еде.
Я добавила вопрос о гусях к мысленному списку странностей.
- В короткие зимние дни мы, в любом случае, не обедаем. Но не будь ограничений, то гораздо плотнее позавтракали бы.
- Прости, - сказал Тэд. – Мне не стоило ничего говорить. Я уверен, что ты замерзла и проголодалась сильнее меня.
Сейчас в его голосе звучала усталость. Тэд никогда прежде не голодал, никогда не сталкивался с таким холодом, до прибытия на Землю даже не видел снега, но сегодня работал изо всех сил и впервые озвучил намек на жалобу.
- Можешь на время зайти в палатку, - предложила я. – Без ветра всегда гораздо теплее.
Тэд уселся в палатке, но тут же выглянул.
- Тебе тоже нужен перерыв.
Я засомневалась, но Тэд оставил, насколько возможно, место, у удочек царило затишье, а я замерзла. Я подсела к нему, и он тут же принялся задавать мне новые вопросы.
- Почему мужчины охотятся с луками, а не с ружьями? В Нью-Йорке должны быть ружья.
- Они существуют, но без активационных кодов бесполезны. Законы контроля за оружием последних двух веков настаивали на кодовой привязке всех стволов к их владельцам.
- Современное оружие очень сложно, - согласился Тэд. – Но можно же изготовить простейшее ружье, вроде тех, что использовались столетия назад.
- Можно, но есть риск, что такое ружье взорвется тебе в лицо. К тому же, возникает проблема поиска или производства деталей к нему. Зачем утруждаться, если у нас есть множество современных охотничьих луков. Они гораздо эффективнее самодельных ружей, а стрелы можно использовать бесконечно.
- Это так. – отозвался Тэд. – Похоже, здесь действует жесткое правило, что мужчины охотятся с луками, а женщины ловят рыбу. А у Доннела, очевидно, нет женщин-офицеров. Для меня все это бессмысленно. Женщины веками имели те же права, что и мужчины.
- Иногда хватает одного-двух людей на высоких постах, чтобы повернуть вспять века прогресса, - мрачно ответила я. – Когда создавался альянс, в него входили девять подразделений, включая Сопротивление. Другие подразделения годами враждовали. Они не доверяли управление друг другу, поэтому поставили Доннела во главе альянса, но он должен был следовать правилам, установленным большинством голосов лидеров подразделений. Когда кто-то предложил запретить женщинам пользоваться луками, главы четырех подразделений проголосовали «за», а пяти – «против».
Тэд задал очевидный вопрос:
- Если большинство проголосовало против этого правила, то почему оно действует?
- Потому что тогда четыре подразделения были гораздо крупнее остальных, и Сопротивление, Манхэттен, Бруклин и Квинс обладали двойными голосами. Сопротивление проголосовало против этого правила, но три других двойных голоса были отданы за него.
- Поэтому в итоге правило утвердили семью голосами против шести, - подытожил Тэд. – Полагаю, они голосовали также против назначения женщин на офицерские посты.
- Они не стали открыто запрещать женщинам становиться офицерами. Теоретически, Доннел может назначить любого члена Сопротивления офицером альянса, но двое глав других подразделений должны подтвердить назначение.
- А они не проголосуют за женщину-офицера.
- Именно. В оправдание они всегда пользуются одним аргументом. Офицеры Доннела должны руководить охотничьими группами. Женщины не могут вести охотников, поскольку не имеют права пользоваться луками. Следовательно, женщинам нельзя становиться офицерами.
Я пожала плечами.
- В первый год альянса мелкие подразделения постепенно слились с Манхэттеном, Бруклином и Квинсом. Двумя из мелких подразделений руководили женщины, но одна из них потеряла пост, когда ее подчиненные вошли в Бруклин, а Маршу и вовсе исключили, когда Статен-Айленд объединился с Квинсом. После этого среди представителей альянса осталось лишь несколько женщин, а поскольку рыболовство считалось занятием более низкого статуса, чем охота с луком, то и их постепенно заменили мужчины.
- Так вот, как вы оказались в нынешней ситуации, - сказал Тэд. – Запрет женщинам пользоваться луками стал средством их отлучения от влиятельных постов. Все это произошло более восемнадцати лет назад. Доннел не пытался изменить правило насчет луков?
- Пытался дважды. Один раз после последнего слияния нью-йоркских подразделений. Тогда в альянсе осталось четыре подразделения примерно одинакового размера, и каждый лидер получил один голос. Манхэттен, Бруклин и Квинс голосовали против использования луков женщинами.
- А второй раз?
- Второе обсуждение прошло вскоре после прибытия лондонского подразделения. Призрак только что стал лидером Бруклина и воспринимал все совсем не так, как его предшественник. Сопротивление и Бруклин поддержали разрешение женщинам пользоваться луками, но глава лондонских повстанцев проголосовал с Манхэттеном и Квинсом против. Думаю, отчасти потому, что лондонцы были беженцами, их позиции – ужасно слабыми, и Лед беспокоился, вдруг голосование за изменение существующих законов спровоцирует реакцию против них самих.
Я помолчала.
- Как только глава подразделения занимает какую-то позицию, он к ней привязан. С тех пор руководство Квинса сменилось, но их новый лидер, Майор, еще жестче настроен против допуска женщин к лукам.
- Полагаю, он боится, что женщины окажутся лучшими лучницами, чем он.
Я рассмеялась.
- Возможно, так и есть. Майор похваляется умением натягивать тетиву и выпускать стрелы на далекое расстояние, но едва способен поразить цель. Лучший охотник в альянсе – это Призрак. Он не обладает мощью других лидеров подразделений, но быстро и точно стреляет и получил свое прозвище за невероятную способность незамеченным подбираться к цели.
- Ты говорила, что провела первые одиннадцать лет жизни с матерью в лондонском подразделении. Было очень плохо?
- Ход жизни в подразделении почти целиком зависит от его лидера, - сказала я. – Лед получил прозвище за то, что никогда не проявляет эмоций. Это заставляет окружающих нервничать, но Лед поддерживает строгий порядок в подразделении. Травля, неподчинение и смута мгновенно и жестко пресекаются, и неважно, кто в них замешан. Люди, которые следуют его правилам и тяжело трудятся, получают защиту и хорошее отношение.
- Полная диктатура, но справедливая, - заметил Тэд.
- Да. Льда можно назвать хорошим лидером, потому что лондонцы прибыли сюда с пустыми руками, но сейчас находятся в равных условиях с остальными подразделениями. Его любят: все-таки он руководит лондонским подразделением уже тридцать лет. Лидера можно сменить с помощью всего лишь кучки людей, но нельзя продержаться на своем месте больше пары лет без широкой поддержки.
Тэд молчал минуту или две, словно что-то обдумывал.
- Значит, прибыв в Лондон, Доннел женился на твоей матери, но после его возвращения в Нью-Йорк она осталась в Лондоне. Ты сбежала от пожара и перебралась в Нью-Йорк в одиннадцать лет, но твоя мать умерла.
Он помолчал.
- Мой отец умер, когда мне было всего шесть, так что я могу понять, как ты себя чувствовала и почему ненавидишь привилегированных иномирцев, вроде меня.
Я испытала странное чувство вины от того, что не могла рассказать Тэду, как он ошибается в отношении моей ненависти к нему. Посреди сводящего с ума высокомерия и раздражающих вопросов бывали моменты, вроде нынешнего, когда парень выглядел вполне человечным и приятным.
Тэд покачал головой.
- Блейз, тебе ни к чему так жить. Когда Брейден, Феникс и я уедем весной, мы могли бы взять тебя с собой в один из колониальных миров. Ты сможешь вести достойную, цивилизованную жизнь, которой заслуживаешь.
Я недоверчиво уставилась на него.
- Ты, кажется, забыл, что я принадлежу к земному Сопротивлению.
- Я понимаю, что ни один колониальный мир не захочет принять члена Сопротивления, особенно дочь Шона Доннели, но я знаю нескольких могущественных людей и мог бы... – Похоже, в этот момент Тэд заметил выражение моего лица, поскольку не договорил фразу.
- Значит, ты предлагаешь использовать свое влияние, чтобы обеспечить мне местечко в одном из ваших ярких новых миров? – Моя краткая приязнь к Тэду сменилась бешенством, и я посмотрела на пиявку. – И каких одолжений ты планируешь попросить в обмен на свое великодушие?
Тэд выглядел испуганным.
- Никаких, - поспешно сказал он. – Я бы не помыслил пытаться подкупить девушку...
Я не слушала его – злилась, что Тэд счел меня такой же, как мой брат, предположил, что я могу стать изменницей и предать все и всех, лишь бы ухватиться за шанс переселиться в новый мир.
- Каков бы ни был твой план, - накинулась я на иномирца, - в нем есть один большой изъян. Я не заинтересована в твоей взятке, потому что никогда не покинула бы Землю. Возможно, ты невысокого мнения об этой планете. Сперва люди разрушили ее за века перенаселения и загрязнения, затем бездушно сбежали, но это родной мир человечества, и некоторые из нас его любят!
Тэд вжался в стенку палатки, чтобы увеличить расстояние между нами.
- Пожалуйста, забудь, что я вообще предлагал тебе перебраться в другой мир. Уверяю, я не пытался подкупить тебя и добиться... симпатии. Меня просто тревожило, насколько трудна и опасна твоя жизнь в Нью-Йорке.
Симпатии к нему? Я сообразила, что поняла все совершенно неправильно. Конечно, Тэд не считал меня предательницей, подобной брату. Тэд не знал, как Симус продал нас иномирцам в обмен на место в одном из новых колониальных миров. Тэд вообще не знал, что у меня есть брат.
- Прошу прощения, - сказала я гораздо спокойнее. – Я не думала, что ты пытаешься соблазнить меня спать с тобой. Я слишком остро отреагировала, потому что волнуюсь о Земле и потому что твои слова напомнили мне кое-что плохое...
Одна из удочек резко вздрогнула.
- Рыба! – крикнула я и поспешно выползла из палатки.
Мы ненадолго отвлеклись, втаскивая свою добычу наверх и насаживая новую наживку на крючки, затем Тэд заговорил вновь, с параноидальной осторожностью подбирая слова:
- Я принимаю, что ты хочешь остаться на Земле, но наверняка есть лучшие места для жизни, чем Нью-Йорк. Ты не могла бы уйти с нами за Ограду и найти место в одном из поселений там?
Я покачала головой.
- Когда последние гражданские покинули Нью-Йорк, многие из них осели в поселениях за Оградой. Они не забудут, как вели безнадежную битву, защищая свои районы от мародеров, и как некоторые из их друзей умерли на баррикадах. Они не пустят к себе дочь мародера. Меня пристрелят!