Я оглядела картинный ряд на стене, которому бы позавидовала Третьяковка, и мельком отметила, что пару портретов ректор убрал. Вспомнилась похожая ситуация в доме Майкла, и я лишь понятливо вздохнула.
— Аурелия, о чем вы хотели поговорить? — нетерпеливо напомнил о себе ректор. — Это касается учебы?
Майкл и правда говорил, что я могу обращаться к его дяде по любому поводу, но я никогда не пользовалась этой возможностью. Сама мысль, что мне могут поставить зачет «по блату», вызывала отторжение. Мне было важно честно заработать не только хорошее отношение преподавателей, но и высокий балл по большинству предметов.
— Нет, моя просьба не касается учебы. Вернее, лишь немного.
— Я весь во внимании.
Ректор даже свернутый в рулон холст положил на крышку стола, словно подтверждая правдивость своих слов. Я постаралась удержать на лице маску невозмутимого спокойствия и выдала подготовленную заранее ложь:
— Магия иллюзий дается мне с большим трудом. Я боюсь, что не справлюсь с последним домашним заданием, и это скажется на общей итоговой оценке по предмету.
— Вы хотите, чтобы я поговорил с мэтром? — перебил меня ректор. — Что ж, это можно сделать.
— Нет-нет! — Я раздосадовано мотнула головой. — Уверена, мне по силам это задание, но не хватает немного… концентрации.
Дядя Майкла озадаченно посмотрел на меня и, забывшись, весьма неаристократично почесал кончик носа.
— Не понимаю. К чему вы клоните?
Так, вот тут главное — не спугнуть. Мягко, осторожно подсекаем и тащим. Мой папа обожал рыбалку и меня кое-чему успел научить.
Воспоминания о родном мире всколыхнули застарелую боль, будто кто-то рывком содрал с ранки корочку, и я прикусила щеку изнутри, чтобы справиться с эмоциями.
— У вас большая коллекция артефактов. Я помню, вы как-то великодушно мне ее показывали. Среди множества таких сложных магических штук… — Я сделала паузу, боясь, что перегнула и нарисовала себя совсем уж дурочкой, но ректор расслабился. Кажется, его не смутило, что ученица академии называет артефакты — «штуками». — Была очень полезная вещица, позволяющая лучше сосредотачиваться на заклинаниях.
— Концентратор? — «угадал» ректор. — Ох, Аурелия… Честно говоря, даже не знаю. Вы уверены, что это так необходимо?
Я кивнула. Сомнений не было, без концентратора мне не обойтись. Если бы речь шла об увеличении потенциала, я бы обратилась за помощью к Ариане. Не думаю, что она бы отказала. Но я чувствовала, что сил мне хватит. Единственное, чего недостает, — умения их собрать в один поток и направить в нужное русло.
— Да, мне очень важно выполнить это задание, — откликнулась я.
Нет, все-таки Ной Абрамс не дурак. В какой-то момент мне показалось, что он поддался и сейчас даст желаемое без лишних вопросов, просто чтобы поскорее отделаться от меня, талантливой, но глупенькой, по мнению большинства мужчин, девчонки.
Но нет.
— Разве программа курса по иллюзиям изменилась? Я не припомню там настолько сложного задания… Да и потом, поверьте, лучше получить низкий балл, но сохранить здоровье. Концентратор — мощный артефакт, и последствия его использования могут стать для вас неприятным сюрпризом.
Я разве что языком не цокнула от разочарования. Ладно, нежно и осторожно не получилось, будет грубо и «в лоб». Если бы не реальная необходимость, я бы не стала, а так придется.
— Джонатан Эйверли будет вам очень признателен.
Я сама удивилась от того, как уверенно прозвучал мой голос. Ни намека на нерешительность. И даже руки я спокойно вытянула вдоль тела, а не теребила по привычке кружево пышной юбки.
Ректор замер. Он прошелся по мне недоверчивым взглядом, но в глазах быстро зажегся огонек понимания. О моей работе в Тайной Канцелярии он слышал, но, судя по всему, никогда не придавал этому значения. Ну мало ли, может, меня туда Оуэн по знакомству устроил, или Джонатану нравится, как я кофе варю.
В общем, ректор точно старался об этом не думать, ведь иначе я выпадала из образа прекрасного цветка — невесты его племянника. А это чревато когнитивным диссонансом… Тем самым, с которым он, судя по всему, сейчас пытался справиться.
— Что ж, раз так…
Ректор подошел к стене, увешанной портретами, и отодвинул один из них. За рамой обнаружилось черное пятно в форме квадрата — сейф. Я посмотрела в сторону, хотя все равно бы не увидела руну — мастерство ректора позволяло делать это мысленно, без помощи пальцев. Спустя пару мгновений меня окликнули.
— Вы знаете принцип действия концентратора?
Я повернулась к ректору.
— Да, в общих чертах.
— Отлично. Помните, что на следующий день вам будет очень нехорошо: головная боль, тошнота, страшная слабость… Это только неполный список возможных побочных действий.
Меня передернуло от таких перспектив, но на моей решимости это никак не сказалось.
— Сложно предсказать, как отреагирует именно ваш организм, — между тем продолжил ректор, держа в руке амулет на тяжелой цепочке. — Все индивидуально.
— Понимаю.
Я протянула ладонь, и на нее лег увесистый артефакт. Темное серебро обрамляло крупный алый камень — рубин. Он ярко сиял, а в его глубине, казалось, мелькали тени.
— Если это все, то, пожалуй, я поспешу на прием.
Ректору явно не терпелось поскорее приступить к своим делам и выкинуть из головы меня и все, что со мной связано. Косился он на меня без неприязни, но как-то… разочарованно.
Видимо, невеста племянника в его представлении должна вести себя иначе.
— Конечно. Благодарю вас за помощь, — уловив напряжение, я добавила: — И Джонатан Эйверли тоже.
Ректор тяжело вздохнул и как-то невесело улыбнулся. Помнится, Майкл рассказывал, что в день выпуска Джонатана дядя раскупорил бутылку дорогого многолетнего вина, припасенную на особый случай. Представляю, каково это — учить магии главу Тайной Канцелярии. Не дай бог обидишь ненароком!
И ведь беда почти миновала! Наверняка ректор думал, что судьба уже не станет так часто сталкивать его с Джонатаном Эйверли, но тут не вовремя нарисовалась я со своим даром.
***
Уже позже, в спальне, я положила нагретый в ладони амулет на стол и пробежалась глазами по строчкам открытой книги, которую успела изучить до похода к ректору. В скупом желтовато-красном свете свечей буквы чуть расплывались, но я уже привыкла: часто занималась по ночам, пытаясь успокоить разум и уснуть после кошмаров.
Забавно, что конкретно эту книгу (талмуд в кожаном переплете) я одолжила у Оуэна еще месяц назад. Тогда и речи не шло о том, что мне придется испробовать на себе методы осознанного транса, но я почему попросила Оуэна дать мне литературу на эту тему. Тогда казалось, что для общего развития, но теперь я ясно понимала: интуиция мага-пророка снова дала о себе знать.
В темное окно, в стекле которого я видела собственное смутное отражение, постучал Бред. Причем сделал это не лапой, а кончиком острого хвоста. Я хмыкнула, но распахнула створку, впуская вместе с дракончиком аромат позднего осеннего вечера.
— Ну как? Поохотился?
— Два грызуна и белка! — похвалился тот, словно речь шла о наградах на турнире. — Последняя чуть не ушла! Эх, потерял хватку.
Я постаралась, чтобы сочувствие к судьбе белки не отразилось на моем лице.
— Может быть, тебе почаще улетать, чтобы восстановить форму?
— И оставить тебя без присмотра? — возмутился тот. — Вот уж нет!
Я задернула шторы и задумчиво покосилась на дракончика, устраивающегося в кресле у камина. Признаться, меня начинала тревожить такая сильная привязанность Бреда ко мне. Он же не был моим фамильяром и был вовсе не обязан сутками сидеть на моем плече.
Бред встряхнулся, как мокрая кошка, и, покружив по подушке, улегся на нее.
— Твой рыцарь еще не явился?
Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду. Если так подумать, то в стремлении Джейсона мне помочь и правда было слишком много благородства. Необоснованного благородства.
Почему он соглашается на все мои просьбы? Если бы в видении мне не показали сцену, где он лично сражается с заговорщиками, я бы решила, что он все-таки играет на их стороне и через меня пытается что-то узнать. Но это видение в бальном зале сбивало меня с толку. Именно из-за него я решила, что Джейсону можно доверять.
Что, если я ошиблась, и он ведет свою игру?
Словно подслушав, что речь идет о нем, комнату ослепила вспышка света. Я на автомате прикрыла глаза, а когда открыла, увидела Джейсона. Его черные, коротко стриженые волосы были еще влажными, словно он только что принял душ. На плече висела холщовая сумка.
— Я после вечерней тренировки, — вместо приветствия сказал Джейсон и бросил сумку у кресла. — К счастью, она не затянулась.
Я покосилась на часы на каминной полке с преувеличенным вниманием. Почему-то мысль о Джейсоне в ванне казалась слишком… интригующей. Черт, Мира! Что, лучше бы он заявился весь пыльный и потный после изощренных издевательств мэтра Ларкинза, которые тот называет уроками физической подготовки?
— Ничего, ты как раз вовремя, — кашлянув, заметила я, а затем все-таки решила проявить сочувствие: — И часто вас так гоняют?
Джейсон чуть пожал плечами, оглянулся по сторонам и, завидев кресло, опустился в него.
— Почти каждый день. В конце семестра нам предстоит сдача экзамена сразу по нескольким боевым дисциплинам, так что расслабляться нельзя.
— Нельзя, — согласилась я, легко представив толпу озверевших боевиков, сражающих друг с другом. Меня передернуло, и я вполне искренне заметила: — Не знаю, как ты с этим справляешься.
Джейсон усмехнулся. В отблесках камина его лицо чуть заострилось и приобрело еще большую притягательность. Я с холодной отстраненностью в очередной раз заметила, что он обладает какой-то звериной, природной красотой, в которой чувствуется и сила, и смелость, и желание заставить играть весь мир по своим правилам.
К слову, об этом мне бы не стоило забывать…
— Ну а мне сложно понять, как ты справляешься со своим даром, — проговорил он. Поделишься, каково это — видеть будущее?
— Варианты будущего, — по привычке поправила я и, подумав, призналась: — Страшно и местами непонятно.
— А ты не хотела запечатать дар? Многие девушки так делают.
В хрипловатом голосе не прозвучало ни намека на издевку, только горячее любопытство. В Джейсоне в принципе постоянно ощущался огонь, готовый полыхнуть в полноценный пожар. Даже сейчас, когда он выглядит уставшим после тренировки, все равно складывается ощущение, что в любой момент он может сорваться с места, если это потребуется.
— Мне предлагали, но я отказалась.
— Не смогла предать часть себя? — пониманием уточнил Джейсон.
Я не ожидала, что он найдет настолько точное определение, и удивленно вскинула на него глаза.
В этом мире женщинам, в которых пробуждалась магия (инициация могла случиться в любом возрасте) действительно часто запечатывали дар. Иногда насильно, по требованию мужа или отца, но тогда несчастная рисковала умереть в ходе довольно болезненной процедуры. Если это происходило добровольно, то риска смерти уже не было, но возникали другие проблемы, как правило, связанные с репродуктивной функцией. Что интересно, то же самое касалось и мужчин, но те и не стремились избавляться от дара, считая его преимуществом.
— Не смогла, — глубокомысленно согласилась я. — И пусть от дара я не в восторге, но… Что?
Джейсон вдруг фыркнул, а затем и вовсе негромко рассмеялся. Под рубашкой перекатились мышцы, а в вороте блеснула цепочка. Я невольно потянулась к тяжелому амулету — концентратору — лежащему на столе.
— Просто это прозвучало так, будто ты не в восторге от себя.
Я замерла, ненадолго растерявшись, а Джейсон продолжил:
— Тем более что дар — это отражение нашей души.
— Так говорят дикари, верно? — вспомнила я. Кажется, об этом упоминалось в одной из книг по истории и географии. — Вы и правда в это верите?
Улыбка, как и неожиданное веселье, вдруг слетело с Джейсона. Он не стал замкнутым, но будто бы мгновенно посерьезнел. В глазах мелькнул блеск застарелой боли.
— Так считала мама, — тихо, с едва уловимой грустью сказал он и, тряхнув головой, резко перевел тему: — Начнем?
— Ну наконец-то! — встрял Бред, все это время старательно изображающий деталь интерьера. — К делу, делу!
Мне безумно хотелось расспросить Джейсона о матери и о жизни в общине, но я понимала, что вряд ли это будет уместно. Я сбросила с плеч шерстяную накидку, но осталась в платье. Переодеваться в ночную сорочку в мои планы не входило. Джейсон чуть задержал на мне взгляд, но затем, словно заставив себя, перевел его на стену напротив. Я забралась с ногами на кровать и пояснила:
— Мне будет сложно уснуть, я слишком сильно нервничаю, поэтому сначала придется погрузиться в медитацию, а затем при необходимости выпить сонное зелье. Но лучше бы без него, иначе есть риск, что я не смогу вовремя проснуться.
Джейсон кивнул.
— Понял.
Я на всякий случай решила еще раз все проговорить, поэтому продолжила:
— Чаще всего я просыпаюсь резко, с криком, так что не пугайся. Иногда мне сложно сразу отличить реальность от видения, но момент дезориентации быстро проходит.
Джейсон снова кивнул. В его взгляде мне почудилось… сочувствие?
— Что требуется от меня?
— Я не стану рассказывать видение, но, как смогу, покажу. Надеюсь, ты поймешь, ведь речь идет…
Я торопливо прикусила язык.
— О шпагах, я помню.
С губ сорвался вздох облегчения. Все-таки Джейсон на редкость понятливый парень.
— Верно.
Чувствуя себя крайне неловко, я уселась в позу лотоса и, положив запястья на колени, прикрыла глаза. Разум никак не хотел отключаться, подкидывая то одни образы, то другие. Перед мысленным взором все время вставал Джейсон, сидящий в кресле у камина. Краем уха я улавливала шорох крыльев Бреда, устроившегося на подоконнике.
Огромным усилием воли мне удалось сконцентрироваться и все-таки помедитировать. Дыхание выровнялось, пульс стал спокойнее, а на душе полегчало.
С подобием умиротворения я повесила на шею концентратор. Он приятной тяжестью лег на грудь и соприкоснулся холодным металлом с обнаженной кожей. Я нырнула в постель, чувствуя, как голова затуманивается сонной дымкой. Кажется, получится обойтись и без зелья!
Бред подлетел к люстре и по очереди погасил все свечи. Комната погрузилась в приятный полумрак, разбавляемый лишь огнем в камине.
— Спокойной ночи, — сказала я.
— Вряд ли она будет спокойной, — со вздохом пробормотал Джейсон.
Я не могла разобрать выражение его лица, поскольку сам он сейчас казался мне одной большой тенью, но в его словах промелькнула какая-то странная обреченность. Я не успела об этом как следует подумать. Буквально через пару минут меня сморил сон.
ГЛАВА 5
***
Мужчина в маске оборачивается. Шпага в его руках блестит тускло и зловеще. Я пячусь, отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Мой противник усмехается (я чувствую это, пусть его лицо и скрыто черной тканью) и взмахивает рукой. Каким-то чудом я парирую удар. Звон двух встретившихся клинков оглушает, но всего на мгновение. Уже в следующий миг меня пронзает острая боль. Я с ужасом гляжу вниз, где в районе живота на платье проступила алая клякса — кровь.
Моя кровь.
Наемник снова поднимает шпагу и….
— Нет!
С криком я подскочила на постели и, тяжело дыша, вскинула руку, словно защищаясь от удара.
— Аурелия, все в порядке. Это всего лишь сон.
Ладони коснулись чьи-то теплые пальцы и медленно, осторожно опустили ее на скомканное одеяло. Меня трясло, в ушах все еще стоял собственный предсмертный хрип, поэтому вид растрепанного, слегка помятого после сна Джейсона сбил меня с толку. Разве он не должен был сейчас сражаться с другим наемником? Хотя нет, это же будет позже.
— Эй, подруга! — Моего плеча коснулось кожистое крыло, а затем в ноги плюхнулся дракончик. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Сосредоточься на реальности, ну!