— Я не думала, что он такой строгий, — вырвалось тогда у Британи.
Глупое замечание: она знала ректора не больше часа.
— Сам удивился, — признался Мердок, ковыряя пол носком ботинка. — Не то чтобы я часто бывал в его кабинете, но Дон постоянно, любит он розыгрыши. Прежде мастер Лабриан так не лютовал. Сто баллов! — простонал рыжий второкурсник. — Вам еще объяснят, но это катастрофа, почти гарантированное исключение летом.
И вот теперь Британи стояла в тени платанов, в паре метров от светлого пятна здания, и гадала, за каким окном Кей. Она надеялась, сестра оставила его открытым, тогда Бри забралась внутрь. Девушка уже убедилась, привычным путем не войти: дверь пусть и не заперта, но рядом горит окно, а в нем бдит целительница в белом халате. Мимо нее не проскользнуть.
— Ладно, осмотрю все.
Аккуратно ступая, чтобы не хрустел песок под ногами, Британи двинулась в обход. Теперь девушка держалась вплотную к стенам, старалась слиться с тенями. Одно дело — сад, другое — бдительная сестра. Вряд ли она обрадуется ночным посетителям.
Все окна одинаково темны, только пост дежурной сияет как путеводная звезда. Прильнув носом к стеклам, Бри раз за разом видела пустые голые койки с одинаково свернутыми полосатыми матрасами. Она уже отчаялась, решила, Мердок ошибся, или Кей перенесли на второй этаж, когда в дальнем окне забрезжил огонек. На лампу не похоже: слишком слабый, скорее, свеча. Затаив дыхание, Британи немного выждала и подкралась к окну. Глубокий вздох, и она заглянула внутрь, готовая в любой момент дать стрекоча.
Первой в глаза бросилась кровать — такая же, как все, узкая койка, на этот раз не пустая. На ней, бледная, как покрывавшая ее простыня, лежала Кей. Бри сначала показалось, будто она мертва, но потом она выдохнула: лицо открыто, на столике какие-то склянки. Приободрившись, девушка потянулась к раме, надеясь каким-то образом проникнуть внутрь, отдать цветы, сказать Кей пару добрых слов. Кто бы к ней ни заходил, сейчас его в комнате нет, да и свеча пропала. Она привстала на цыпочки, почти коснулась наружного шпингалета, когда ночной посетитель вернулся. Британи замерла, боясь пошевелиться. Оставалось надеяться, ее не заметят.
Мужчина поставил огарок свечи на столик, чуть сдвинув микстуры, и склонился над Кей. Его профиль показался Бри знакомым. Ну, конечно, ректор!
Гвен некоторое время не двигался, пристально рассматривая лицо больной, а затем простер ладонь над ее грудью. От его пальцев потянулись тончайшие зеленые нити. Они вошли в Кей, за считанные мгновения сплелись в нечто вроде трубки или веревки. По ней из тела девушки в ладонь ректора потекли золотистые пылинки.
Глаза Бри расширились.
Пальцы господина Лабриана светились! Да что там, вся его рука! Свечение словно разносилось кровью по венам, поднимаясь все выше, к плечам.
И тут ректор резко обернулся, посмотрел прямо в глаза Бри. Девушка испуганно отпрянула от окна и, не удержав равновесия, плюхнулась на землю. Быстро подскочив, она кинулась наутек. Взгляд Гвена сверлил лопатки, подстегивая, подгоняя вперед.
Бред, с испугу Бри почудилось, будто глаза ректора светились. Но одно она знала точно: господин Лабриан по головке не погладит. Но на улице темно, ректор вряд ли сумел ее толком рассмотреть. Раз так, если ее не поймают, девушке ничего не грозит. Она малодушно подумала, что подозрение в первую очередь падет на однокурсниц Кей.
Сердце выпрыгивало из клетки ребер, легкие болели, когда Британи добралась до погнутого прута. Она запоздало вспомнила, что оставила розы под окном. Кто-то мог вспомнить, как Бри шагала с ними из садов. «Да ну, — успокоила себя девушка, — меня никто не запомнил. Какое всем дело до Мышки, когда рядом красотка, а впереди попойка с друзьями». Платье у нее неброское, немодное, прическа тоже, ни макияжа, ни манящей походки — такая рядом стоять будет, не сразу заметят.
Кое-как приведя дыхание в порядок, Бри прислушалась: тихо. Но ректор — мастер иллюзий, недаром профессор, нельзя расслабляться. И девушка протиснулась в дыру, с облегчением оставив лазаретный садик за спиной.
Когда раскрасневшаяся Британи вернулась в общежитие, час отбоя давно миновал, пришлось выслушать нудную нотацию от консьержки.
— Смотри, — предупредила она, недовольная тем, что ее выдернули из кровати, — в последний раз отпираю! В следующий раз на улице ночевать будешь или там, откуда пришла.
В любой другой ситуации Бри бы возмутилась. Решить, будто она!.. Но сегодня девушка лишь кивнула и, низко опустив голову, скользнула внутрь. Пусть лучше думают, что она гулящая, чем признаться… Хотя, в чем, собственно? Формально Британи не совершила преступления, отделалась бы легким выговором за ночные прогулки, но что-то подсказывало, ректору лучше не знать, кто застал его у постели Кей.
Софа еще не спала и при стуке двери подняла голову, оторвавшись от чтения. Потертый корешок сообщал, что соседка увлекалась не только учебной литературой.
— Хорошо время провела? — София потянулась и засунула книгу под подушку. — Что-то плохо выглядишь для свидания, — нахмурилась она. — Брось его и не бери в голову?
Рассказывать или нет?
Ополоснув лицо, Британи решила, что ей таки нужен взгляд со стороны.
— Я в лечебное крыло ходила, — присев рядом с кроватью соседки, призналась она. — И кое-что видела.
Прикусив губу, Бри замолчала. Глупости все, игра воображения.
— Ну, не томи!
Софа села и скрестила руки на груди.
— Тебя в разведку надо, — хмуро заметила она. — Там молчунов ценят.
Британи вздохнула, сначала один раз, потом второй, сцепила пальцы и решилась. Если она не расскажет, то не заснет.
— Я ходила проведать одну девушку… Кто-то погрузил ее в летаргический сон. Ты еще не приехала, когда все случилось, а я сидела рядом… когда ритуал проводили. Вернее, мы играли в спиритический сеанс, а она вдруг застыла.
Собственные слова казались Бри детским лепетом. Софа тоже хмурилась и ничего не понимала.
— Да говори толком! — прикрикнула она. — Ты еще хуже учебника по некромантии.
— А ты его читала? — ужаснулась Британи.
Соседка кашлянула, ковырнула пальцем одеяло и неохотно призналась:
— Случайно. Стащила у кузена, но ничего не поняла.
Бри окинула Софу неверующим взглядом. Та возмутилась и эмоционально заверила, что со смертью не связывается и другим не советует.
Немного успокоившись, Британи продолжила и более-менее связно описала предысторию своего похода и действия ректора в палате Кей.
— Зеленый — это хорошо. — София глубокомысленно почесала подбородок. Она важно раздула щеки, будто уже стала профессоршей. — Зеленый — цвет жизни. Вот если бы черный, тогда бы он ее убивал.
— Типун тебе на язык! — всплеснула руками девушка.
Какая же она глупая, ректор лечил Кей, а Бри нафантазировала всякого. Золотистые частички — тоже, наверное, хорошо. Только почему-то поток шел от Кей к Гвену, а не наоборот. Но Британи ничего не смыслила в магии, за исключением собственной, стихийной. Уточнять у Софы она тоже не стала. При всей своей важности соседка знала не большее ее.
— Знаешь, — снова обратившись мыслями в прошлое, протянула Бри, — у него глаза светились.
— Брось! — фыркнула София и потянулась за книгой, чтобы продолжить прерванное чтение.
— Клянусь! — стиснула ее руку Британи. — Как два огонька!
На мгновение почудилось, будто давешний недобрый взгляд вновь сверлил спину. Девушка даже обернулась, но, разумеется, никого не увидела. Занавески задернуты, дверь заперта, стены на месте. Бред все.
Софа закатила глаза и на всякий случай проверила, нет ли у соседки жара.
— Холодный. — Она отняла ладонь от ее лба. — Признавайся, выпила для храбрости?
— Да трезвая я! — возмутилась Бри и, не в силах усидеть на месте, вскочила. — Думаешь, я просто так испугалась? В тот момент, когда он обернулся, внезапно так, глаза точно светились. Алые такие.
— Ты хоть определись, — лениво зевнула София и открыла книгу на заложенной странице, — огоньки они или красные. Спи лучше, иначе к утру ректор у тебя в нежить превратится. Завтра на него посмотришь и убедишься, что это свечка в глазах отражалась.
Британи потянулась к верхней пуговице. Соседка права, красные глаза — это чересчур. Не следовало листать учебники перед вылазкой, не привиделось бы. Среди тех, которые выдали первому курсу факультета стихийной и природной магии оказались и пособия по боевой магии. Девушка недоумевала, зачем им знать, куда надо бить гуля. Наверное, библиотекарь в спешке перепутала.
— Все? — не отрываясь от чтения, буркнула Софа. — Ты подумай, может, ректор пентаграммы чертил или хвост отрастил?
— Да я уже поняла: глупости все.
Сняв платье, Бри аккуратно повесила его на спинку стула.
А розы жалко. Нельзя цветы просто так срезать и на пол бросать.
На следующий день Британи окончательно забыла о ночном видении. Никто за ней не пришел, в ректорский кабинет не вызвал, да и во время торжественной речи Гвен Лабриан не рыскал взглядом по залу в поисках беглой природницы. Приветствие выдалось на редкость скучным. Ректор и сам это понимал, явно тяготился необходимостью в сотый раз произносить те же пафосные фразы. Подсевший к Бри Мердок утверждал, что в том году студентов тоже призывали к усердию и служению родине. Зато сидевшие в первом ряду почетные гости довольно кивали. Благодаря им академия ни в чем не нуждалась — государственного финансирования для ремонта и обновления пособий явно бы не хватило.
Потом на сцену вышел сводный хор и стройно вывел гимн альма-матер. Все студенты и преподаватели при этом поднялись, приложив руку к сердцу. Не обошлось и без государственного гимна, уже без слов, сыгранного оркестром. После все разошлись по аудиториям. Учебный год официально начался.
Первой в списке занятий стояла теория магии. Британи вместе с Софой устроилась перед преподавательским столом, как и положено прилежным ученицам, однако ничего записывать сегодня не пришлось. Новоиспеченным студентам объясняли правила, выдавали карточки на питание, выбирали старост. Усердно тянувшая руку Софа обошла худого как жердь парня и, обернувшись, показала ему язык.
Бри мысленно усмехнулась. Отличная из них вышла парочка: Мышка и староста.
Велев Софии после занятий зайти на кафедру за какими-то методичками на весь курс, преподаватель попросил кого-то из юношей принести барабан из приемной декана:
— Скажите секретарю, что для первого курса, она поймет.
Гадать, зачем понадобился музыкальный инструмент, пришлось недолго. Вдобавок он оказался вовсе не инструментом, а лототроном — прозрачным шаром с бумажками внутри, насаженным на держатели.
— Ну что, дамы и господа, — преподаватель хитро подмигнул студентам и погладил свою седеющую бородку, — вам повезло, станете первопроходцами. С этого года для стихийников и природников вводят новый предмет — «Основы боевой магии». Не беспокойтесь, никто не ждет от вас подвигов, всего лишь умения защитить себя в случае необходимости. Министерство настояло…
Он кашлянул и, прочистив горло, продолжил:
— Словом, их не устраивают маги, которые умеют только вызывать ветер и выращивать пшеницу.
Один из парней поднял руку и, получив разрешение, спросил:
— Мастер, мы отныне участвуем в Королевских играх?
Аудитория забурлила. Часть студентов радовалась, часть пришла в тихий ужас.
— Нет, правила не меняются. Но жизнь не ограничивается играми. Слишком много магов погибают из-за неумения противостоять тем же зомби. Словом, станете универсальными специалистами, хотя, по моему мнению, — пробурчал преподаватель, — чушь это, а не нововведение! Каждый должен заниматься своим делом.
Британи согласно кивнула. Она умрет от страха, если ее заставят сражаться с упырями!
Продолжая сетовать на министерских новаторов, педагог раскрутил шар и пояснил:
— Внутри бумажки с именами ваших наставников. Мы посовещались и решили, что эффективнее учить каждого индивидуально. В качестве учителей к вам приставят студентов старших курсов боевых направлений. Вместе с ними вы согласуете график занятий и в конце года получите или, наоборот, не получите от них «зачет» в ведомость.
Шар остановился, и маг жестом пригласил Софию как старосту первой вытащить бумажку. За ней гуськом потянулись другие. Они по очереди запускали руку в шар через специальное отверстие, вытягивали карточку и, назвав себя, передавали преподавателю. Никаких имен — просто цифры. Маг сверялся со списками и вносил необходимые данные.
Бри медлила. Отчего-то ей не хотелось подходить к шару. Однако и ждать, пока останется всего одна бумажка, она не собиралась. Удача обычно благоволила к ней, повезет и в этот раз. Зажмурившись, девушка запустила руку в шар и вытянула «девятку». Хотя бы не «единицу» — Британи не сомневалась, тогда бы ей попался Кевин. Но от судьбы не уйдешь.
— Кевин Ташир, студент-некромант четвертого курса, — огласил приговор преподаватель.
Ну что ж, она может спокойно пропускать занятия по боевой магии — «золотой мальчик» никогда не поставит ей «зачет».
Глава 6
— … называется квантезией, — расхаживая между рядов, бубнила госпожа Чиа, не забывая менять иллюзорные изображения перед доской. — Проще говоря, неоспоримым магическим фактом.
Британи не вникала в смысл ее слов, просто писала. Теория магии казалось ей чуть ли не диссертацией, сплошные незнакомые слова. Девушка не понимала, почему нельзя пользоваться обычными, да и вообще зачем им, первокурсникам факультета стихийной и природной магии методы познания. Легче уломать Кевина Ташира показать пару приемов самообороны, чем сдать эту галиматью. Бри вздохнула и покосилась на Софу. Та внимательно слушала, с таким умным лицом, будто все понимала. И записывала она мало. Ее конспект чистенький, структурированный, когда как в тетради Бри строчки напрыгивали друг на друга, лились сплошным потоком сознания.
Соседка уже занималась со своим куратором с четвертого курса, а Британи приходилось врать, чтобы не признаться в страшном: она и не думала подходить к Кевину. Она не видела смысла. Зачем унижаться, терпеть насмешки, если результат один? Да и без «Основ боевой магии» девушка явно завалит первую сессию. Та же госпожа Чиа не сжалится, не поставит «удовлетворительно». Безусловно, до декабря еще далеко, может, произойдет чудо, и Бри прозреет?
Следующей в расписании шла «Стихийная магия: Специализация» — любимый предмет. На первом, общем занятии, провели тестирование и разделили курс на четыре группы. И вот уже две недели они оттачивали свое мастерство.
— Для нас равнозначно важны, — снова ворвался в сознание голос преподавательницы, — как эмпирический, так и теоретический метод познания. Кто напомнит, в чем они заключаются?
Бри замерла, перестала дышать. В голове крутилось: «Только не я, только не я!»
Кто бы сомневался, София уже тянула руку и бойко ответила:
— К эмпирическому относятся наблюдения, эксперименты, сравнения, когда как к теоретическому — различные гипотезы и прочие виды умственной деятельности, направленные на выявление новых и систематизацию, уточнение старых знаний.
Госпожа Чиа кивнула, и сияющая Софа опустилась на место. Вот всезнайка! Недаром ее за глаза прозвали Профессоршей. Зато теперь будет, у кого проверочные списывать. Академия не школа, придется привыкать, что отныне не лучшая в классе.
Бри едва заметно улыбнулась. Кое в чем она таки превзошла соседку. Хотя бы в умении одеваться. Да и стихийный дар у Софы слабее, когда как Британи ходит в числе лучших.
Долгожданный колокол на одной из башен возвестил о конце мучений. Бри с облегчением захлопнула тетрадь и вложила в футляр самопищущее перо. София, наоборот, не торопилась, нарочито долго укладывала все в сумку.
— Не бойся! — приобняв, шепнула ей Британи. — В прошлый раз у тебя почти получилось. Даже магистры магии порой терпят неудачи.
— А! — отмахнулась Софа и наконец встала. — Семечко попалось бракованное. Их по дешевке закупают, на качество не смотрят.
На прошлом занятии природники проращивали тыквенное семечко. У Софии оно едва проклюнулось, когда как тыква Бри выпустила три листочка.