Она слегка улыбнулась и сказала: – Это не может быть так плохо.
– Поверь мне, это так. Подумай о некоторых своих мыслях в течение дня. Каждая из них безобидная?
Шерри нахмурилась, обдумывая свои мысли. Насколько она знала, у нее не было оскорбительных мыслей.
– Ты качаешь головой. Ты не можешь придумать ничего оскорбительного, что ты могла бы подумать лучше? – спросил он и, когда она снова покачала головой, кивнул. – Мы часто даже не осознаем этого. Хорошо, ты идешь в офис, или, в твоем случае, в свой магазин, одна из девушек входит, выглядя немного изможденной, с серым лицом, мешками под глазами и т. д... Ты действительно никогда не думала: «Вау, она выглядит как ад»?
Шерри закусила губу. Она действительно так думала. Конечно, она никогда бы этого не сказала вслух, но она так думала.
– Или ты никогда не смотрела на кого-то и думала, что они набрали пару фунтов, или эти штаны делают их зад огромным?
Шерри поморщилась. Да, она так думала.
– Или ты тренируешь новую сотрудницу, и она, кажется, медленно учится, ты ненадолго теряешь терпение и думаешь: «Господи, она иногда такая тупая», прежде чем сделать вдох и попробовать еще раз?
– Ах, – вздохнула Шерри.
– Или ты думаешь, что чей-то смех звучит как гвозди на доске. Или кто-то фальшиво напевает, и ты думаешь, что им медведь на ухо наступил. Или…
– Я понимаю, – перебила его Шерри и, поморщившись, призналась: – Да, наверное, у меня возникали мысли, которые можно считать оскорбительными, и чаще, чем я думала.
– Ты не считаешь их оскорбительными. В конце концов, это твои мысли, их никто не слышит, – тихо сказал Бэзил.
– Но бессмертные могут, – вздохнула Шерри. – Думаю, с таким трудно жить.
– Все немного сложнее, – тихо сказал Бэзил. – Молодые бессмертные обычно не могут читать старших бессмертных, если мы охраняем свои мысли, но невозможно постоянно охранять свои мысли. Ну, не невозможно, но это стресс и охранник может поскользнуться. И, конечно, смертные не могут читать бессмертных, но они и не охраняют вообще свои мысли, а быть постоянно бомбардируемыми случайными мыслями, оскорблениями и фантазиями может быть так утомительно.
– Могу себе представить, – тихо сказала Шерри, нервно прикусив губу, а затем спросила: – Но ты не можешь читать мои мысли, верно? Или можешь сейчас? Стефани теперь может.
– Нет, я не могу читать тебя, – заверил ее Бэзил. – Что делает тебя самой спокойным человеком в коттедже Кейси.
– Спокойной женщиной? – спросила Шерри, поморщившись. Это прозвучало так же сексуально, как сопли.
Бэзил усмехнулся, увидев выражение ее лица. – Поверь мне, это делает тебя самой привлекательной женщиной в мире. Я могу расслабиться только с тобой, Шерри. Обычно я могу расслабиться только тогда, когда я один, но одиночество это ... ну, тяжело, – сказал он сухо. – Приятно иметь возможность наслаждаться обществом, не будучи настороже. Я не наслаждался этим со времен Аканты.
– Аканта? – спросила Шерри. – Где это?
– Аканта – не место, она была моей первой половинкой, – тихо сказал он.
– Твоя первая половинка? – удивленно спросила она. – Значит, я не первая?
– Нет, – серьезно ответил он. – Мне посчастливилось встретить спутницу жизни, когда я был совсем молод. К сожалению, она пробыла со мной недолго.
– Что с ней случилось? – спросила Шерри.
– Атлантида пала через шесть месяцев после нашей свадьбы. Она не выжила, – помолчал он и добавил: – Аканта была учительницей. Школа, где она преподавала, взорвалась во время первого землетрясения. Она попала в пламя ... – он сглотнул и объяснил: – По какой-то причине наночастицы делают нас очень огнеопасными. У нее не было шансов.
– Прости, – тихо сказала Шерри.
– Ладно, – торжественно произнес он и признался: – В то время мне казалось, что наступил конец света, и мне стыдно в этом признаться, но я просто сел и... – он пожал плечами. – Я не был мотивирован бороться за выживание. Я бы умер там вместе со всеми, если бы не Люциан. В основном он вытащил меня из Атлантиды, меня и нашего брата Жан-Клода, хотя я не знаю, где Люциан нашел волю или желание жить сам. Осенью он потерял не только свою половинку, но и детей.
– Это ужасно, – пробормотала Шерри.
– Да, – вздохнул Бэзил и посмотрел на нее с ироничной улыбкой. – И это ужасно удручающий разговор. Кроме того, все это случилось очень давно. У всех нас было более трех тысяч лет, чтобы оплакать потерю Атлантиды и всех тех, кто умер вместе с ней, семью и друзей, дома, жизни, которые никогда не вернутся обратно.
Шерри кивнула и уставилась на их переплетенные руки, пытаясь придумать другую тему, менее удручающую для обсуждения. – Если Атлантида была так продвинута тогда, представь, как далеко она продвинулась бы сейчас.
– Хм-м-м, – пробормотал Бэзил, а затем указал: – С другой стороны, они могли бы в конечном итоге найти решение проблемы нано, и тогда я не был бы здесь, чтобы встретиться с тобой.
Она молча кивнула, признавая, что это правда. Она знала этого человека недолго, но определенно была рада с ним познакомиться ... пока что.
– Так... почему магазин кухонной утвари? – внезапно спросил Бэзил.
Шерри удивленно посмотрела на него и улыбнулась, увидев его несколько озадаченное выражение лица. Она предположила, что для мужчины открытие магазина кухонной утвари будет последним, что он подумает сделать. Особенно если он не ел целую вечность. Пожав плечами, она просто ответила: – Потому что я люблю поесть.
Бэзил на мгновение задумался над ее ответом, но выражение его лица не прояснилось, и он, наконец, спросил: – Ну, тогда почему не ресторан?
– Потому что я плохо готовлю, – честно призналась она и усмехнулась, увидев смятение на его лице. – На самом деле я не такая уж плохая хозяйка, но не настолько хорошая, чтобы управлять рестораном. Кроме того, я люблю все гаджеты, и они есть в моем магазине: лапшерезки, мороженщики, овощерезки, и универсальный измельчитель ... – Она пожала плечами. – Есть так много отличных вещей, которые облегчают приготовление пищи для таких женщин, как я, которые заняты и хотят сэкономить время. И затем есть прекрасные сервировочные наборы, красивые винные графины, прохладные каменные кубики льда и так далее. Так много нововведений и они появляются почти еженедельно.
– И, наверное, все они у тебя на кухне, – предположил он с усмешкой.
– Да, – призналась она с самоуничижительной улыбкой, а затем призналась: – У меня есть все необходимое, чтобы устраивать потрясающие званые обеды. К сожалению, я никогда не использую их. У меня никогда не было времени на это, а даже если бы и было, у меня не было времени на друзей. У меня есть парочка, но я была так занята, открывая и развивая магазин, что потеряла много друзей.
– Значит, светская бабочка, которую сдерживает работа? – мягко предложил Бэзил.
Шерри поразмыслила над этим, затем улыбнулась и с самоуничижением сказала: – Или это, или подражательница светской бабочки, которая прячется за своей работой.
Бэзил был удивлен ее откровенностью, и просто спросил: – Как долго ты владеешь магазином?
– Три года, – ответила Шерри.
– А сейчас тебе тридцать два? – спросил он.
– Да, я открыла его в свой двадцать девятый день рождения.
Бэзил поднял брови и тихо присвистнул. – Впечатляюще.
Шерри слабо улыбнулась и покачала головой. – Не настолько впечатляюще. Хотя после университета я много работала и откладывала каждый лишний пенни, я все равно не смогла бы открыть магазин такой молодой.
– Тогда как? – с любопытством спросил он.
Шерри пожала плечами и, уклонившись от ответа, сказала: – Я могла бы открыть его на шесть или семь лет раньше. Лютер предложил мне деньги, чтобы открыть магазин, когда мы окончим университет, но я отказалась.
– Лютер? – спросил Бэзил с явным любопытством.
– О. – Она слегка рассмеялась. – Друг. На самом деле его зовут Лекс, но я в шутку называла его Лекс Лютер, а потом как-то так получилось, что он стал просто Лютером. – Она пожала плечами, потом улыбнулась и сказала: – Он мой лучший друг. Мы познакомились в университете, в конце концов, оба сняли комнаты в одном доме, когда я переехала из кампуса после первого курса, и мы все еще друзья сегодня, хотя я больше не встречаюсь с ним.
– Во всяком случае, он из богатой семьи, – добавила она. – Поэтому, когда прошел выпускной, он предложил мне деньги на магазин. Мы были бы партнерами. Но... – она замолчала и поморщилась. – Я хотела сделать это сама. Я хотела доказать себе, что могу это сделать, и у меня был план. Кроме того, я не хотела рисковать его деньгами. Я бы никогда себе не простила, если бы магазин обанкротился, и я потеряла бы его деньги.
– Это тот самый Лютер, с которым ты встречалась, но не была близка?
Шерри заметила, что он говорит об этом в прошедшем времени, как будто она согласилась разорвать свои случайные отношения с мужчиной, с которым встречалась. Но она оставила это и покачала головой. – Нет. Лютер всегда был только другом. – Она улыбнулась и добавила: – Вообще-то я не видела его много лет. Примерно в то же время, когда я открыла свой магазин, ему предложили очень хорошую должность в одной компании в Саудовской Аравии, и, если не считать редких писем по электронной почте, мы почти не разговаривали. Но до этого он был чем-то вроде комбинированной подруги и старшего брата в одном лице. И я думаю, что он гей, хотя он не признался мне. Шерри задумалась, удивляясь, почему Лютер не признался ей в этом. Ее бы это не волновало.
– Во всяком случае, он предложил мне деньги, чтобы открыть магазин, но я отказалась и решила сделать это сама. Согласно моему большому жизненному плану, к тридцати четырем годам я скопила бы достаточно денег, чтобы открыть собственный магазин, и владела бы им бесплатно и без долгов.
– Но вместо этого ты смогла открыть его в двадцать девять, – пробормотал он, а затем спросил: – Что случилось? Ты выиграла в лотерею?
– Хотелось бы, – тихо сказала Шерри и покачала головой. – Нет. Боюсь, моя мать умерла. Сердечный приступ в пятьдесят четыре.
– Мне очень жаль, – тихо сказал Бэзил.
– Как ты сказал о своей жене, мне тоже.
– Полагаю, ты использовала свое наследство, чтобы открыть магазин пораньше? – догадался он.
Шерри кивнула. – У мамы был страховой полис. Я вложила его в покупку магазина. Думаю, она бы этого хотела. Она всегда поддерживала мою мечту.
Бэзил кивнул. – А твой отец? Братья и сестры?
Шерри пожала плечами. – У меня был брат, Дэнни. Он был на год младше меня, но ...
Она сделала паузу и сглотнула, а потом вдруг это вырвалось наружу, сорвалось с губ, как пробка из бутылки с вином, и она выпалила всю историю о том, как потеряла брата.
– Он утонул, когда мне было восемь. Мы были на лодке в Сидар-Пойнт с несколькими другими семьями, с которыми часто плавали. Мы приехали незадолго до обеда и должны были посетить на следующий день парк. В тот вечер лодочники решили устроить барбекю на пристани, чтобы сэкономить деньги на следующий день. На берегу стояли скамейки для пикников и все такое, чем могли пользоваться лодочники. Мы, дети, играли, пока взрослые жарили хибачи ... хот-доги и гамбургеры. Мама забыла булочки с хот-догами. Папа послал Дэнни к лодке, чтобы взять их. – Она снова посмотрела на задний двор и сказала: – Потребовалось время, чтобы кто-нибудь понял, что он не вернулся обратно с булочками. Когда они пошли проверить, как он, Дэнни плавал между лодкой и причалом. Он был хорошим пловцом. Мы оба были, но на лбу у него была рана. Они думают, что он поскользнулся, садясь в лодку или выходя из нее, и ударился головой.
– Такой молодой, – печально покачал головой Бэзил. – Должно быть, вам всем было тяжело.
Шерри кивнула. – Мои родители так и не оправились. Они винили друг друга и себя. Если бы она не забыла булочки, если бы он сам пошел за ними ... – Она покачала головой. – Вскоре они развелись. Папа переехал на Запад, женился на женщине с двумя детьми, и с ней завел еще двоих, и с тех пор я его не видела.
Бэзил нахмурился. – Он никогда не связывался с тобой или ...
– Он звонил пару раз. Писал по электронной почте тоже, – призналась она. – Но я была не очень восприимчива. Мне казалось, что я потеряла брата, а потом он бросил нас. А еще я чувствовала, что безразлична ему, что Дэнни – это все, что имело для него значение, и только меня было недостаточно, чтобы удержать его там, – тихо призналась Шерри.
– Я уверен, что это неправда, – тихо сказал Бэзил.
Шерри пожала плечами. – Когда я перестала отвечать на его звонки, он не очень-то старался со мной видеться и разговаривать, – заметила она, а потом вздохнула и сказала: – Но все в порядке. Это было очень давно.
– Значит, ты одна на свете? – спросил Бэзил.
– Нет. У меня три тети со стороны мамы и их семьи. Они сплотились вокруг меня и очень поддерживали, когда умерла мама. Они и сейчас такие. Они всегда включают меня в праздники и дни рождения. И у меня есть друзья.
Бэзил только кивнул в ответ и спросил: – Так что ты изучала в университете? Бизнес?
– Да, – улыбнулась она. – Это казалось разумным, если я хотела иметь свой собственный бизнес в один прекрасный день.
– Разумно, – согласился он. – И ты воспользовалась этими знаниями перед тем, как начать свой бизнес?
– Конечно. Я работала в офисе крупного международного строительного подрядчика в Торонто. Это была хорошая работа, платили превосходно, иначе я никогда бы не смогла так экономить. И они были готовы платить все сверхурочные, которые я хотела отработать, – усмехнулась она. – Я много работала сверхурочно.
– Ах, – кивнул он. – Значит, ты никогда не была замужем?
Она посмотрела на него в замешательстве. – Какое отношение сверхурочная работа имеет к браку?
– Ты говоришь, как женщина, которая никогда не была замужем, – весело заметил он. – Муж бы протестовал против такой сверхурочной работы.
– О, – покачала головой она. – Нет. Мне не очень везло в любви. У меня ужасный вкус на мужчин. Мне попадались неудачники и гниды, – сказала она с усмешкой, а затем добавила, – хотя я была помолвлена однажды, ненадолго.
– Что привело к разрыву помолвки? – с любопытством спросил Бэзил.
Шерри пожала плечами. – Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему.
Он кивнул и слегка улыбнулся. – Ну, для меня это, конечно, лучше.
– Как это? – спросила она.
Бэзил замялся, а потом сказал: – Спроси меня об этом еще раз через неделю.
Шерри с любопытством посмотрела на него, но затем повернулась, чтобы снова выглянуть наружу. Из соседнего дома только что вышла женщина в перчатках, шляпе от солнца и с корзинкой, полной садовых инструментов. Шерри увидела, как женщина подошла к розовым кустам, стоявшим перед домом, поставила корзину, взяла ножницы и принялась за работу.
– Прекрасный день, – тихо сказал Бэзил.
– Да, прекрасный, – вздохнула Шерри и добавила: – Когда я заговорила о солнечном свете и о том, что у твоих людей с ним нет никаких проблем, ты рассказал о нанотехнологиях. Это значит, что в отличие от вампиров Стокера, у вас нет проблем с солнечным светом?
– Нет.
Она подняла бровь. – Но традиционные вампиры не выносят солнечного света ... или чеснок ... или религиозные символы, такие как крест.
– Ах. – Бэзил слабо улыбнулся, наблюдая за работой женщины. – Ну, хотя мы и не вспыхиваем пламенем, когда на нас падает солнечный свет, он повреждает нашу кожу, так же как и у смертных. Традиционно мы избегали и до сих пор избегаем солнечного света. Среди нашего народа ты не найдешь ни одного поклонника солнца. Чем больше повреждение, тем больше крови надо. Потребность в большем количестве крови за один раз – больший риск быть пойманным. Теперь это просто означает, тратить кровь, которая является ценным товаром. У наших банков крови столько же проблем с заменой, сколько у Красного Креста и банков крови смертных, – пожал плечами он. – Поэтому мы избегаем этого, насколько это возможно. В прошлом это означало большую часть дня оставаться дома и жить в основном ночью. Но сейчас мы гораздо свободнее. У нас есть УФ-защитное остекление на окнах, как в наших домах, так и в автомобилях, так что это просто вопрос передвижения от автомобиля до здания или наоборот, что позволяет получить достаточно мало повреждений.