– Сколько времени потребуется смертному, чтобы создать такое сопротивление? – с любопытством спросил Брикер.
– По меньшей мере, двадцать лет, – пробормотала Дрина, с любопытством глядя на Шерри.
Она тут же покачала головой. – Не может быть, чтобы в моей жизни в течение двадцати лет был бессмертный без моего ведома. Вы, ребята, не стареете. Я бы заметила.
– Краска для волос, старая одежда, может быть, немного косметики сделают вид, что они стареют, – тихо сказала Дрина.
– Серьезно? – удивленно спросила Шерри.
Дрина кивнула. – Это будет тот, с кем ты будешь проводить много времени. Почти ежедневно в течение двадцати лет, я думаю. Они... – Ее голос затих, когда Шерри снова начала качать головой.
– Можешь остановиться на этом. У меня так долго никого не было.
– Никто? – нахмурившись, спросил Бэзил.
– Ну, моя мать прожила со мной двадцать девять лет, но три года назад умерла от сердечного приступа. Ваши люди не умрут от сердечного приступа.
– Это не твоя мать. Если бы твоя мать была бессмертна, ты тоже была бы бессмертна. Это передается через кровь матери.
– Если только ее мать не обратили после рождения Шерри, – заметила Дрина.
Шерри нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Привет. Сердечный приступ. Мертва. Ваши люди умирают только от обезглавливания и огня, насколько я понимаю.
– У твоей матери был партнер? – спросила Дрина.
– Только мой отец. Она никогда не встречалась после того, как они расстались.
– Никого?
Шерри начала качать головой, но потом засомневался.
– Кто такой дядя Эл? – резко спросил Люциан, очевидно уловив мысль, которая пришла ей в голову. – Брат твоего отца?
Шерри покачала головой. – Нет. На самом деле он не был дядей. Он был другом семьи. Он проводил с нами много времени и очень поддерживал маму, когда они с папой расстались, – пожала плечами она. – Какое-то время я думала, что они начнут встречаться, но ничего не вышло.
– Ты в этом уверена? – спросил Бэзил и заметил: – Они могли и не сказать тебе, что встречаются.
– Нет. Они не встречались, – заверила их Шерри. – Я бы знала. Кроме того, он не был в моей жизни так долго. Он появился после смерти моего брата Дэнни, когда мне было семь. Как я уже сказала, на самом деле он не был дядей. К тому времени, как я поступила в университет, он был всего лишь приятным воспоминанием.
– Так он был другом твоих родителей или нет? – спросил Брикер, нахмурившись, и когда она вопросительно посмотрела на него, указал: – Ты сказала, что он был другом твоих родителей, но потом ты сказала, что он появился после смерти твоего брата, когда тебе было семь. Он появился, когда тебе было семь или раньше?
Шерри поколебалась, потом беспомощно пожала плечами. – Понятия не имею. Я была ребенком.
– Не имеет значения, что он не был в ее жизни с тех пор, как она была подростком, – перебила Дрина. – Мы имеем дело с бессмертным, который, очевидно, все еще в твоей жизни. Этот дядя Эл вряд ли исчезнет в течение пятнадцати лет, а потом вдруг появится, чтобы напугать ее через столько времени.
– Ну, в моей жизни нет никого, кто соответствовал бы требованиям бессмертного, – сказала Шерри. – Единственные люди, с которыми я имею дело на ежедневной основе, которым немного за двадцать, – это мои сотрудники Эмма, Джоан, Аллан, Зандер, Сара и Эрик ... и я не знала никого из них до того, как открыла магазин три года назад. Так что если один из них бессмертный…
Дрина покачала головой. – Трех лет недостаточно. Но это не должен быть кто-то, кто выглядит так, как будто им чуть за двадцать. Как я уже сказала, краска для волос, макияж и одежда могут сделать их старше.
– Неважно, сколько им лет, – настаивала Шерри. – Просто у меня так долго никого не было. Дольше всех в моей жизни была моя мать, которая, как я уже сказала, умерла. После этого мой приятель Лютер был в моей жизни дольше всех в течение девяти лет, и он получил работу в Саудовской Аравии и переехал туда как раз перед тем, как я открыла магазин три года назад. С тех пор я его не видела.
– Тети и дяди? – спросила Дрина.
– Мои родственники не вампиры-бессмертные, – уверенно сказала Шерри.
– Ты не можешь быть уверена ... – начала Дрина, но Шерри перебила ее.
– Я уверена, – твердо настаивала она. – Никакое количество косметики и краски для волос не заставит двадцатилетнего человека выглядеть на шестьдесят-семьдесят лет. Моя мать была младшей, хотя и родилась на пятнадцать лет позже своей старшей сестры. У всех моих тетушек варикозное расширение вен и морщины от лба до ног. Что касается моих дядей, то один лысый, с небольшой седой прядью на макушке, у другого пончик на макушке лысый, а волосы растут по бокам, а у третьего живот трясется, как миска с желе, когда он смеется. Говорю тебе, они не бессмертные.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем Люциан скомкал пустую обертку от сэндвича, бросил ее на тарелку вместе с пустым пакетом из-под чипсов, взял тарелку и стакан и встал, чтобы выйти из комнаты на кухню. Они услышали, как он шумит, вероятно, избавляясь от обертки и ставя тарелку в посудомоечную машину, затем он вернулся с блокнотом и ручкой.
– Запишите всех, кого ты когда-либо знала в своей жизни, и как долго они были рядом с тобой, – проинструктировал он, протягивая ей блокнот и ручку.
– Всех? – с тревогой повторила Шерри.
– Каждый, кто провел много времени вокруг или рядом с тобой, – пояснил он. – Твои друзья, друзья семьи и все такое.
– Это много людей, – предупредила Шерри, принимая блокнот и ручку.
– У тебя есть время до утра, – твердо сказал Люциан и повернулся к Харперу. – Ты можешь отвезти Стефани и Дрину в Порт-Генри или остаться здесь на пару дней, если хочешь. Но если вы останетесь, Стефани не выйдет из квартиры.
Харпер кивнул, но спросил: – А Шерри и Бэзил?
– Они останутся здесь, пока мы не выясним, кто этот бессмертный в жизни Шерри и почему он не хотел, чтобы она была в Порт-Генри, – объявил он.
Шерри не могла не заметить, что никто не протестовал против того, что Люциан диктует всем что делать. Даже она держала рот на замке, иронично усмехаясь, когда Люциан продолжил.
– Если вы останетесь на ночь, – сказал он Харперу и Дрине, – они тоже могут остаться здесь. В противном случае Брикер отвезет их в дом стражей порядка после того, как высадит меня.
Харпер кивнул и посмотрел на Дрину, когда она взяла его за руку. Она потянула его в сторону, чтобы прошептать ему что-то на ухо, и его брови слегка приподнялись. Но он кивнул, выпрямился и сказал: – Шерри и Бэзил могут остаться здесь. Мы хотели бы остаться на пару дней и попытаться разобраться, кто этот бессмертный, прежде чем мы уедем.
– Чтобы загладить свою ошибку, – тихо добавила Дрина. – Не повредит, если больше людей будут ломать голову над этой загадкой.
– Я люблю головоломки, – объявила Стефани, опускаясь на диван рядом с Шерри и добродушно улыбаясь ей.
Шерри улыбнулась в ответ, а затем посмотрела на Люциана, когда он направился к выходу, объявляя: – Мы уходим, Брикер.
Брикер помедлил с сабом на полпути ко рту и уставился ему вслед, потом вздохнул и быстро завернул вторую половину сэндвича, пробормотав: – Конечно, так и есть.
Шерри закусила губу, наблюдая, как Брикер карабкается за Люцианом. Никто не проронил ни слова, пока не услышал, как открылась и закрылась дверь лифта, а затем Дрина взглянула на Шерри и улыбнулась.
– Я сварю кофе и посмотрю, приготовила ли миссис Паркер пирожные или что-нибудь еще, что поможет тебе набраться сил, пока ты будешь составлять список.
– Я помогу, – предложил Харпер, подходя к ней.
Шерри подпрыгнула от неожиданности, когда Стефани вдруг завизжала: Брауни! – и спрыгнула с дивана, чтобы поспешить за парочкой. Она с усмешкой наблюдала, как девушка уходит. «Иногда Стефани казалась шестидесятилетней, а иногда просто шестнадцатилетней ... или даже шестилетней», – подумала она и покачала головой.
– Ты не против остаться здесь?
Шерри взглянула на Бэзила и начала кивать, потом нахмурилась и сказала: – Ты приехал в Канаду навестить свою дочь, а теперь ... – она закусила губу, покачала головой и сказала: – Знаешь, тебе не обязательно оставаться здесь. Я пойму, если ты захочешь вернуться в Порт-Генри и продолжить свой визит к Катрисией.
Он слабо улыбнулся ее словам и погладил ее по щеке, затем заправил прядь волос ей за ухо. – Мы можем посетить Катрисию после того, как решим этот вопрос. Я имею в виду, ты не против, остаться здесь, а не в доме силовиков? Это третье новое место почти за столько же дней. Я подумал, не предпочтешь ли ты место, где уже была.
– О, – слабо улыбнулась она и огляделась. – Нет, все в порядке. Отсюда, конечно, отличный вид, – сказала она, затем нахмурилась и добавила, – если только мы не стесним Дрину и Харпера. Я не хочу причинять им неудобства.
– Нет, – объявил Харпер, возвращаясь в комнату с подносом сахара, сливок, подсластителя и ложек. – Вообще-то, приятно получить хоть какую-то пользу от этого места. Мы проводим так много времени в Порт-Генри, эта квартира действительно пустая трата времени. Слава богу, я владелец и не плачу за квартиру, – сухо добавил он. Харпер ободряюще улыбнулся ей и поставил поднос на кофейный столик. – Здесь несколько гостевых комнат, и вы двое можете жить в одной из них. Это зависит от вас.
– Слава богу, моя комната звуконепроницаема, – сказала Стефани, вынося второй поднос, на котором стоял противень с пирожными и несколько тарелок. – По крайней мере, мне не придется слушать, как вы четверо этим занимаетесь. Я не знаю, как другие спят со всем этим шумом.
– Это говорит та, которая храпит, как лесоруб, – поддразнил Харпер.
– Вовсе нет! – Стефани ахнула от ужаса, а затем обеспокоенно спросила: – Правда?
– Нет, милая, – заверила ее Дрина, укоризненно взглянув на Харпера, когда вошла в комнату с подносом, уставленным кофейными чашками. – Харпер просто дразнит тебя.
– Хм-м-м. Стефани хмуро посмотрела на него, когда Дрина поставила на стол пирожные и тарелки, затем плюхнулась на диван рядом с Шерри и уставилась в блокнот. – Не проще ли составить список за обеденным столом?
– О! – Дрина помолчала, все еще держа в руке поднос. Прищелкнув языком, она повернулась в ту сторону. – Мне следовало об этом подумать. Мы можем выпить кофе с пирожными за столом, чтобы ты могла писать. Кстати кофе готов через минуту.
– О, в этом нет необходимости ... – Шерри позволила своему голосу затихнуть. Дрина была уже на полпути к столу, Харпер и Стефани подхватили подносы и последовали за ней. Пожав плечами, она встала и последовала за ним, наклонившись к Бэзилу, когда он обнял ее и присоединился к ней. В любом случае работать за столом было бы легче.
Шерри и Бэзил устроились там, пока Стефани раздавала тарелки с пирожными, а Харпер раздавал кофейные чашки. Дрина принялась раздавать всем ложки и вилки и расставлять кофейные приборы в центре стола. Затем она собрала подносы и вернулась на кухню, чтобы проверить кофе.
Шерри открыла блокнот, держа ручку на первой строке, но ничего не написала, когда Бэзил предложил: – Напишите все, что помнишь, когда была ребенком, запиши, как долго они были в твоей жизни, а затем продолжи до сегодняшнего дня.
– Хорошо, – сказала она, заглянула на страницу и записала имя матери, а затем дату ее смерти.
– Если ей придется перечислять всех, от школьных друзей до учителей, это займет какое-то время, да? – заметила Стефани, кладя на тарелку щедрый кусок брауни.
– Как ты думаешь, почему Люциан дал ей время до утра? – сухо спросил Харпер.
– Я думала, вы спите днем, – пробормотала Шерри, записывая за именем матери и отца
– Некоторые – да, некоторые – нет, – пробормотал Бэзил, потирая ее плечи, пока она записывала имена бабушки и дедушки. – Мы все избегаем выходить на улицу днем, но это не значит, что мы не можем быть на ногах. Люциан, вероятно, вздремнет, когда вернется домой, так что утром он будет свежим.
Шерри просто кивнула и продолжила свой список. Чем быстрее она закончит, тем быстрее они смогут лечь в постель и поспать, прежде чем Люциан вернется и начнет изводить их.
– Как будто вы двое способны на любой сон, – сухо заметила Стефани.
– Стеф! – зарычал Харпер.
– Что? – спросила девушка и пожала плечами. – Ты знаешь, что это правда. Вы двое тоже не будете много спать, а Бэзил и Шерри новее в этом деле, чем вы, ребята. Я сомневаюсь, что они будут спать вообще, кроме коротких приступов бессознательности. – Она взяла тарелку с кусочком брауни, развернулась, и поставила ее перед Бэзилом, потом погладила Шерри за руку и предложила, – Ты должна позволить Бэзилу обратить тебя. Тогда недостаток сна не повлияет на тебя так сильно. Все, что тебе будет нужно сделать, это выпить еще немного крови. Кроме того, Лео рыщет где-то поблизости ... – Она поколебалась, а потом печально закончила: – Ну, ты просто не хочешь, чтобы он обратил тебя.
Шерри оторвала взгляд от блокнота и огляделась, когда в комнате внезапно воцарилась тишина. Дрина стоял в дверях кухни с большим, полным кофейником в руках и пораженным взглядом на лице. Харпер стоял во главе стола, глядя себе под ноги, и на его лице отражались разочарование и печаль, а Бэзил смотрел на Стефани с жалостью. Что касается самой Стефани, то девушка вернулась на свое место перед противнем с пирожными, но теперь просто смотрела на квадраты, опустив плечи.
– Разве мне никто не обещал пирожные? – спросила Шерри с натянутой веселостью. – Вот я тружусь над своим списком, и все же я единственная, у кого нет брауни.
– Верно, – у Стефани напряглись плечи, и, вернувшись к своим делам, она пробормотала: – Мы не можем этого допустить.
Шерри подавила вздох и снова уставилась в блокнот, но ее зрение было немного затуманено, глаза блестели от слез.
Глава 11
Шерри закончила чистить зубы, положила зубную щетку на стойку рядом с Бэзилом и повернулась к двери, но остановилась. Было уже поздно, после двух часов ночи, и Люциан должен был прийти утром, так что они вряд ли смогли бы выспаться, а она все еще колебалась, собираясь лечь спать. Она уже трижды чистила зубы.
Поморщившись, она повернулась к раковине и посмотрела на женщину, которая смотрела на нее. Нервная женщина в короткой розовой кружевной ночной рубашке, которую с таким же успехом можно было не надевать, поскольку сквозь нее просвечивало все. И все же не то чтобы Бэзил не видел всего.
– Серьезно? – прошептала она своему отражению. – Ты уже несколько раз занималась с ним сексом, но теперь нервничаешь, потому что делишь с ним комнату?
Ее отражение не ответило, и Шерри закатила глаза и прочитала лекцию: – Все, что тебе нужно сделать, это открыть дверь, выйти и забраться в постель. Желательно, не споткнувшись и не сломав шею или иным образом не унизив себя.
– Шерри?
Она резко повернулась к закрытой двери. – Да?
– Ты в порядке? – с беспокойством спросил Бэзил и смущенно добавил: – С кем ты разговариваешь?
Шерри посмотрела на свое отражение и прошептал: – Теперь видишь, что ты наделала?
– Что я сделал?
– Проклятый бессмертный слух, – пробормотала она, открывая дверь. Бэзил стоял снаружи в светло-голубой хлопчатобумажной пижаме и темно-синем халате. Он выглядел таким чертовски жизнерадостным ... как будто он привык находиться в чужих спальнях с женщинами, которых встретил всего несколько дней назад.
– Ничего, – заверила его Шерри, когда поняла, что не ответила на его комментарий, а затем призналась с некоторой досадой, – я просто разговаривала сама с собой.
– О. – Он облегченно вздохнул и улыбнулся, его взгляд скользнул по ней с удовольствием. – Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – пискнула она и прошла мимо него к кровати, думая только о том, как бы спрятаться под одеяло. Боже, какая же она дурочка.
Шерри быстро забралась на кровать и натянула одеяло до шеи. Затем она придержала его одной рукой и заставила себя улыбнуться ему.