Никогда в жизни Бэзил не был так напуган, как тогда, когда выбежал из магазина и увидел Шерри в объятиях Лео. Несколько мгновений назад все были в напряжении. Во-первых, Брикер позвонил и сказал, что заметил мальчиков Лео в кофейне прямо напротив входа в переулок позади магазина. Люциан приказал ему припарковаться и преследовать их.
Брикер направился через магазин, намереваясь добраться до Шерри и убедиться, что с ней все в порядке. Люциан последовал за ним, позвав Башу, и перехватил ее, как только она достигла входа в кафе и заметила мужчин внутри. Люциан приказал ей подождать Брикера и Александра, а затем помочь им справиться с четырьмя мужчинами. Едва Бэзил повесил трубку, как Элви внезапно выскочила из двери кабинета. Ему не нужно было, чтобы она кричала о том, что Шерри пропала, и у них проблема – бледного и испуганного выражения лица женщины было достаточно, чтобы заставить его пробежать мимо нее в офис. Однако на верхней площадке он остановился, увидев, что Шерри действительно там нет.
– Задняя дверь, – рявкнул Люциан прямо у него за спиной, и Бэзил снова двинулся вниз по лестнице в переулок. Он запомнит тот момент, когда увидел Лео и Шерри, на всю оставшуюся жизнь. Это было выжжено в его сознании, в самом сердце. Чудовище завладело его женщиной, и он был бессилен сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти ее. И все же он попытался бы. Он бросился вперед, намереваясь схватить ублюдка, который, вероятно, убил бы Шерри или, по крайней мере, ранил, но он не думал об этом в тот момент. К счастью, Люциан был рядом и поймал его за руку, чтобы остановить.
Дойдя до кабинета, Бэзил пересел на стул за столом Шерри. Он собирался усадить ее в кресло, но, как только добрался до него, устроился сам, посадив ее к себе на колени. Он не был готов отпустить ее. Он больше никогда ее не отпустит.
– Что мне делать? – спросила Шерри, и он заглянул ей в лицо.
– Ты не позволила мне обратить тебя, как я хотел сделать прошлой ночью, – твердо сказал он, и когда ее глаза расширились от удивления, он внезапно разозлился. – Ты могла умереть, Шерри. Лео схватил тебя, а я ничего не мог с этим поделать. Ты могла умереть.
Шерри замешкалась, но затем мягко указала: – Бессмертие не защищает от этого, Бэзил. Лео был бессмертен, а теперь он мертв.
– Когда Бэзил непонимающе уставился на нее, она вздохнула и призналась: – Вообще-то я спрашивала, что мне делать, с тем, что я не знаю фамилии отца.
– О. – Он нахмурился, а затем посмотрел на дверь, когда она открылась, и Виктор завел Элви внутрь.
– Ты в порядке? – с тревогой спросила Элви, бросаясь к ним из-за стола.
– Да. Я в порядке, правда. – Шерри попыталась сесть, но Бэзил удержал ее на месте. Она удивленно посмотрела на него, а потом обернулась, когда Элви снова заговорила.
– Я до смерти перепугалась, когда вернулась и поняла, что тебя нет, а потом увидела, что задняя дверь приоткрыта, и поняла, что Лео, должно быть, проник внутрь, – пробормотала Элви, сжав руки, она добавила: – Слава богу, с тобой все в порядке.
– Да, но еще важнее то, что Стефани теперь в безопасности, – с улыбкой заметила Шерри, и Бэзил готов был свернуть ей шею. Кого волнует, что Стефани в безопасности? Стефани была в безопасности в Порт-Генри. Это она чуть не умерла, черт возьми!
– О боже, – выдохнула Элви, ее глаза расширились. Очевидно, эта мысль еще не пришла ей в голову. Теперь, когда это произошло, Бэзил не мог сказать, разрыдается она или закричит от радости. Слезы победили, и Элви повернулась к Виктору и уткнулась лицом в его грудь, ее плечи дрожали.
К большому удивлению Бэзила, Виктор посмотрел на свою женщину так, словно она сошла с ума.
– Милая, все хорошо, – заметил он, автоматически обнимая ее.
Элви подняла голову, всхлипывая: – Я знаю, – и снова уткнулась лицом ему в грудь.
– Она просто счастлива и чувствует облегчение, – сказала Шерри, сочувственно поглаживая спину подруги, – должно быть, она ужасно боялась за Стефани, и еще ее добило то, что она уехала в Торонто.
– Да, да! – воскликнула Элви, еще глубже зарываясь Виктору в грудь.
Виктор беспомощно переводил взгляд с женщины на брата. – Я... э ... я думаю, что должен ... э ... – сдавшись, он подхватил Элви на руки и повернулся к лестнице, но остановился, чтобы пропустить Люциана и Брикера в комнату. Как только путь был свободен, он направился вниз по лестнице, ведущей в магазин.
– Что, черт возьми, происходит? – с удивлением спросил Брикер, наблюдая, как Виктор выносит Элви. – Сначала Бэзил уносит Шерри, потом Маркус тащит рыдающего Башу, а теперь Элви рыдает, а Виктор играет роль Хи-Мэна. Женщины сошли с ума или это бессмертная конвенция пещерных людей?
Люциан протянул руку и ударил молодого человека по затылку.
– Ой, – пожаловался Брикер, потирая место удара. – За что?
– Прояви уважение, – рявкнул Люциан. – Баша только что убила человека, которого на протяжении двух тысячелетий считала своим сыном. В ее рыданиях нет ничего постыдного.
– Точно, – согласился Брикер. – Я понимаю это.
Люциан хмыкнул и повернулся, чтобы посмотреть на Бэзила, но нахмурился, когда молодой охотник сказал: – А как же Элви и Шерри?
– Я хотел как можно скорее увезти Шерри с места преступления. Она не плакала, – заметил Бэзил. – Но она смертная. Наблюдение за обезглавливанием человека и борьба с последствиями для нее не обычное явление.
– О'кей, это я тоже понимаю, – согласился Брикер, а затем перевел взгляд с Бэзила на Люциана и спросил: – Но почему плакала Элви?
Люциан нахмурился, когда молодой человек пристально посмотрел на него. Бэзилу казалось очевидным, что его брат понятия не имеет, почему плакала Элви, но вместо того, чтобы сказать об этом, он просто предположил: – Ей не нужна причина, чтобы плакать. Она просто сделала это.
Шерри издала звук, подозрительно похожий на фырканье, ее тело дернулось навстречу Бэзилу, а затем она объяснила Брикеру: – Элви просто рада, что жизни Стефани больше ничего не угрожает. Ей было очень тяжело так долго переживать за девушку.
– А, – понимающе протянул Брикер. Но теперь Люциан нахмурился еще сильнее.
– Теперь она должна быть счастлива. Стефани в безопасности, – заметил Люциан.
– Она счастлива, – терпеливо заверила его Шерри. – Вот почему она и плакала.
Во всяком случае, это, казалось, смутило Люциана еще больше. Покачав головой, он повернулся к Брикеру и сказал: – Как тебе уже и сказали, женщинам не нужна причина, чтобы плакать. Они просто делают это.
– Да, точно. Но лучше не намекай на то, что Ли – плакса, – сказал Брикер с усмешкой, – она самая сильная женщина, которую я знаю. Ей приходится мириться с тобой.
Люциан сердито посмотрел на него. – Она плакала, только когда была беременна. Много раз. Маргарет называла это гормональным всплеском, – добавил он угрюмо, а потом вздрогнул и признался: – Я рад, что мы можем иметь детей только раз в сто лет.
Бэзил широко улыбнулся. Он знал, что Люциан обожает свою жену так же, как он сам обожает Шерри, и было чертовски приятно видеть, что он снова ведет себя как человек. Его улыбка погасла, когда он погрузился в собственные мысли. Он обожал Шерри?
Да, признал Бэзил. Он так и делал. С самого начала он просто отметил, что не может читать или контролировать ее, и признал, что она была его спутницей жизни. Это было так просто, как A + B = C, его неспособность читать плюс неспособность контролировать, равнялась спутнице жизни в его голове. Конец истории. Но это было тогда. Теперь он узнал ее лучше.
Бэзил узнал об амбициях Шерри, ее решимости, даже о том, как она ненадолго сбилась с пути. Он наслаждался ее чувством юмора, умом и добротой. Она обладала порядочностью, которая делала мир лучше, и страстью, равной его собственной. У нее также была смелость. В предпоследний момент, когда Лео держал ее жизнь в своих руках, никто не мог спасти ее от него, не рискуя ее убить. Знала она это или нет, но не стала жертвой этого ублюдка, беспомощной перед его капризами и ожидающей спасения, а ударила его ножом по яйцам и убежала от него. В конце концов, Шерри спасла себя сама.
Даже если бы там никого не было, и если бы Баша не подошла и не отрубила ему голову, как только Шерри отошла в сторону, Бэзил был совершенно уверен, что Лео не смог бы быстро оправиться после раны, нанесенной ему Шерри. Мужчина был готов рухнуть на землю, крича в агонии, когда Баша навсегда заставила его замолчать своим мечом. Если бы Шерри была там одна, он был уверен, что у нее было бы достаточно времени, чтобы сбежать, прежде чем Лео исцелится настолько, чтобы последовать за ней. И Бэзил чертовски гордился этим. Но больше всего он любил ее за это. И теперь он хотел большего, не просто, чтобы она обратилась и согласилась стать его спутницей жизни. Он хотел, чтобы она любила его. Даже нуждался в этом.
– Мой отец все еще в переулке? – спросила Шерри, врываясь в его мысли.
Бэзил взглянул на Люциана и заметил, что тот смотрит на него с молчаливой сосредоточенностью. Без сомнения, Люциан слушал его откровения. Ему было все равно. Он был бы счастлив, кричать с крыш, что любит эту женщину.
– Нет, – ответил Брикер, когда Люциан просто продолжал смотреть на Бэзила. – Деккер и Андерс отвезли его в дом силовиков вместе с остальными.
– О нет. Мы должны что-то сделать, – Шерри попыталась встать, но Бэзил сначала снова удержал ее, но потом отпустил и тоже встал. Он знал, что она хочет узнать фамилию отца. Вероятно, она надеялась спросить его, прежде чем его увезут.
– На самом деле, в данный момент ее больше беспокоит его динь-дон, чем фамилия, – прорычал Люциан, доказывая, что он был не только в мыслях Бэзила, и все еще там находился, но и в мыслях Шерри.
– Его что? – вздрогнув, спросил Бэзил.
– Наказание за вмешательство в жизнь замужней женщины, – напомнил ему Люциан. – Они разорвут его на куски. Термин Брикера, не мой, если ты помнишь, – добавил он с достоинством.
Бэзил огляделся, намереваясь успокоить Шерри, но она каким-то образом исчезла в те несколько секунд, когда он отвлекся.
– Куда она подевалась? – пробормотал он, направляясь к площадке между лестницей, ведущей в магазин, и лестницей, ведущей к двери в переулок. Обе двери были закрыты, и он понятия не имел, куда она вышла.
– Она потащила Брикера через магазин, – спокойно сказал Люциан, следуя за Бэзилом, когда тот бросился вниз по лестнице. – Она хочет, чтобы он отвез ее в дом силовиков.
Когда Бэзил вошел, магазин показался ему пустым, но он огляделся, чтобы убедиться. Но никого не увидел, выскочил на тротуар и стал вглядываться то в одну, то в другую сторону. Выругавшись, когда не увидел ни Шерри, ни молодого охотника, он нетерпеливо повернулся к магазину, а затем поспешил обратно к двери и открыл ее, чтобы крикнуть: – В какой стороне внедорожник?
– Расслабься, – сухо сказал Люциан. – Брикер не уедет без меня. Внедорожник…
– Что? – спросил Бэзил, когда его брат остановился, подняв руку, и потрясение отразилось на его лице.
– Маленький засранец просто уехал без меня, – удивленно сказал Люциан.
Посмотрев в ту сторону, куда указывал Люциан, Бэзил увидел черный внедорожник, который уже сливался с потоком машин. Слово, которое он использовал при том, было намного хуже, чем маленькое дерьмо, которым Люциан назвал Брикера.
Глава 17
– Знаешь, Люциан будет очень зол, из-за того, что уехали без него, – предупредил Джастин, въезжая в поток машин.
– Мне все равно, – заверила его Шерри. – Это срочно. Динь-дон моего отца в моих руках.
– Да, но это звучит неправильно, – протянул Брикер.
– Что? – с недоумением спросила Шерри, потом поняла, что сказала, и нетерпеливо прищелкнула языком. – Ты знаешь, что я имею в виду.
– Вообще-то нет, – проинформировал он ее. – Совет решает такие вещи, Шерри. Его динь-дон совсем не в твоих руках.
– Ну, конечно, если я скажу Мортимеру, что не хочу, чтобы они сто раз разорвали его динь-дон или что-то в этом роде, он отпустит его? Я имею в виду, что я здесь жертва. Ну, вообще-то моя мать, но она мертва, так что, так или иначе, только мне не все равно. Кроме того, разве нет срока давности? Это случилось тридцать два года назад, ради бога.
– Да, я просто объеду квартал и заберу Люциана и Бэзила, – решил Брикер.
– Что? Зачем? – нахмурившись, спросила Шерри. – Я хотела вернуться в дом силовиков раньше них, чтобы убедить Мортимера отпустить отца ко мне.
– Да, но это не сработает, сладкая моя, – сообщил Брикер. – Ты можешь умолять Мортимера, пока не посинеешь, но он не отпустит твоего отца без разрешения Люциана. И, – добавил он сухо, – все, что мы можем сделать, это разозлить Люциана и заставить его меньше прислушиваться к твоим мольбам.
Ее глаза расширились от ужаса, когда она поняла, что он сказал правду. – Разворачивайся. Вернись за ними.
– Хорошо, – успокаивающе сказал Брикер, сворачивая за угол.
Шерри закусила губу и начала ломать руки, беспокоясь, не вышли ли мужчины из магазина, и поняла, что да. Когда Брикер свернул за угол, она пробормотала: – Я бы хотела, чтобы ты сказал об этом раньше. Почему ты вначале согласился оставить их?
– Потому что я хотел знать, что ты задумала, планируешь ли ты попытаться вызволить своего отца из тюрьмы или что-либо другое, – признался он, пожав плечами, а затем сделал паузу, прежде чем указать, – я – силовик. Это моя работа – убедиться, что ты не станешь проблемой.
Шерри повернулась к нему с тревогой.
Брикер поймал выражение ее лица, усмехнулся и признался: – Я также не мог удержаться от того, чтобы посмотреть на выражение лица Люциана, когда я уеду и оставлю его позади. – Его ухмылка превратилась в полную наслаждения улыбку, и он заверил ее, – поверь мне, это было бесценно.
Прищурив глаза, Шерри зарычала: – Ты – говнюк.
– Да, – легко согласился он.
– Задница, – пробормотала она с отвращением.
– О, не будь такой, Шерри. Посмотри на это с другой стороны, так ты сможешь пилить их всю дорогу до дома стражей порядка, – весело заметил он, поворачивая за угол, – они будут пленными слушателями, неспособными избежать твоих аргументов. Видишь, как все хорошо получается?
Шерри снова нахмурилась. Было очевидно, что у Брикера немного извращенное чувство юмора. Это заставило ее задуматься, какую же женщину выберут для него нано.
– Думаю, Люциан захочет занять переднее сиденье, – весело сказал Брикер.
Шерри оглянулась и увидела, что они остановились перед магазином, а Люциан стоял у пассажирской двери, неприятно хмурясь. Она подумала, не запереть ли дверь и не посадить ли его на заднее сиденье, но это было бы неразумно, особенно когда ей что-то нужно от этого человека.
Расстегнув ремень безопасности, она соскользнула с переднего сиденья, перебравшись на заднее, когда Бэзил открыл дверь, чтобы сесть рядом с ней.
– Мы думали, вы уехали без нас, – признался Бэзил, закрывая дверь и занимая место рядом с ней.
– Мы объехали квартал, – пробормотала она, застегивая ремень безопасности. Когда она закончила и выпрямилась, то обнаружила Люциана на переднем пассажирском сиденье, с сердитым выражением, переводящим взгляд с нее на Брикера. Он, конечно, мог прочитать ее мысли. Поморщившись, она указала: – Ну, мы же вернулись за вами.
– Брикер хотел. Однако ты согласилась только потому, что беспокоишься о фамильных драгоценностях своего отца, – сухо сказал Люциан.
– Правда? – с беспокойством спросил Бэзил, беря ее за руку.
– Э ... на самом деле, фамильные драгоценности – это не то, что под угрозой, – объявил Брикер. – Фамильные драгоценности – это яички, Люциан. Не динь-дон.
– Тогда назови мне другое название этой части тела, потому что я больше не буду говорить «Динь-дон». Это смешно.
– Ты только что это сделал ... я имею в виду, повторил еще раз, – с усмешкой заметил Брикер и, когда Люциан нахмурился, пожал плечами. – Ладно, давай посмотрим, может шлепок по лодыжке.
Шерри моргнула, услышав это название. «Шлепок по лодыжке? Серьезно? Ни один мужчина не может быть таким большим».