Люциан повернулся и вышел из комнаты, а Брикер, приподняв бровь, посмотрел на Николаса. «Страна чудес»?
– Люциан всегда любил парки развлечений, – криво усмехнулся Николас, подходя к кучке цепей, которую Пол не заметил свернувшейся в углу. – К сожалению, Ли они тоже нравятся.
– Почему это так печально? – удивленно спросил Брикер.
– Она должна родить в следующем месяце. Ты же не думаешь, что он подпустит ее к аттракционам? – спросил Николас с лающим смехом, начиная распутывать цепь с помощью Брикера.
– Ну, правильно, – сказал Брикер, поморщившись. – Черт возьми, ей повезет, если он позволит ей гулять по парку, и не будет настаивать на инвалидном кресле или на том, чтобы нести ее. Он взглянул на Пола и похлопал по столу. – Запрыгивай, Пол. Давай пристегнем тебя для поездки.
– На стол? – тупо спросил он.
– Люциан предложил это, когда мы только вошли в дом, – сказал он, пожав плечами, и затем похлопал по столу, указывая, – прочное кованое железное основание, толстая твердая поверхность. Менее вероятно сломать, чем твою кровать, и легко убрать беспорядок после этого.
– Мы перенесем тебя в постель, когда все самое худшее закончится, и ты перестанешь метаться и линять, – успокоил его Николас.
– Линяет? – спросил Пол, повышая голос.
– Ну, это только один из терминов, которые мы используем, – сказал он извиняющимся тоном. – Во время поворота твое тело выталкивает примеси и материал, который нано решают, что тебе не нужен. Это может быть довольно грязно. Гораздо легче чистить такие поверхности. Это так... – Он кивнул на стол. – Залезай.
Пол поколебался, но потом сдался, взобрался на стул, сел на стол и закинул ноги. Ложась, он взглянул на Николаса и пробормотал: – Я знаю, что ты брат Жанны Луизы. Но мы еще не женаты. Почему он назвал меня твоим шурином?
Николас слегка улыбнулся и наклонился, чтобы предложить Брикеру под столом один конец цепи. Когда двое мужчин выпрямились и начали пристегивать каждый конец к его запястьям, он сказал: – Я уверен, что Жанна Луиза настоит на церемонии достаточно скоро, но в основном ты ее спутник жизни, и ты был обращен. Для нас это дело решенное. Он взглянул на него и улыбнулся. – Добро пожаловать в семью, брат.
– Спасибо... Я думаю, – слабо пробормотал Пол.
– Это не совсем сделка, – заметил Брикер, когда двое мужчин подошли к столу. – Агония и крики еще впереди. – Он сделал паузу, чтобы нагнуться и принять цепь, которую Николас передал ему под столом, затем выпрямился и продолжил: – Но она никогда никого не убивала ... во всяком случае, никто из тех, кого я видел. – Поджав губы, он серьезно посмотрел на него, а затем спросил: – У тебя нет болезни сердца или чего-то такого, о чем нам следует знать, не так ли?
Глаза Пола расширились, но он покачал головой.
– Хорошо, хорошо. – Брикер снова похлопал его по ноге, а затем начал прикреплять к ней кандалы, добавив: – Я уверен, что тогда все будет хорошо.
– Это тоже хорошо. Джини никогда не простит нам, если мы убьем ее спутника жизни.
Это сухое замечание донеслось от двери и отвлекло внимание Пола от двух мужчин, сковывающих его ноги. Он посмотрел на парня, небрежно прислонившегося к двери.
– Томас. – Николас защелкнул кандалы на щиколотке Пола, проверил, все ли в порядке, потом встал, пересек комнату и обнял его. Отстранившись, он спросил: – Что ты здесь делаешь?
– По какой-то странной причине дядя Люциан решил, что я должен быть здесь во время большого поворота. Сегодня утром он приказал самолету Аржено забрать меня и Инес и доставить нас сюда, – объяснил Томас, ухмыляясь.
– Значит, Инес здесь? – спросил Николас.
– Ты шутишь? – усмехнулся Томас. – Она не позволила мне улететь без нее. Кроме того, Бастьен думает, что у него есть для нее место здесь, в Канаде, и хочет поговорить с ней об этом.
– Значит, она в офисе? – спросил Николас, поворачиваясь, чтобы отвести его к краю стола, к которому был прикован Пол.
– Нет. Бастьен хочет увидеть ее завтра, поэтому она пришла со мной сегодня. Она у входа. Когда мы входили в дом, подъехала машина, так что она осталась посмотреть, кто это, и либо отослать их, если они смертные, либо поприветствовать, если они наши. Он посмотрел на Пола. – Значит, это он?
– Хм-м-м. – Николас улыбнулся Полу и кивнул. – Он кажется довольно приятным парнем.
– Он достаточно хорош для Джини? – спросил Томас.
– Кто-нибудь достаточно хорош для Джини? – весело спросил Николас.
– Хм, – пробормотал Томас.
– Но он такой же придурок, как и она, – задумчиво заметил Николас. – Она тоже работает в отделе исследований и разработок в Аржено.
– Ну, по крайней мере, они могут работать вместе, – криво усмехнулся Томас. – Хотя работая на одном месте, они не могут сделать много реальной работы. Я подозреваю, что весь следующий год их будут находить в чуланах для метел или в машине на парковке.
Николас кивнул. – На самом деле Бастьен должен дать им год отпуска.
Пол хмуро посмотрел на них. – Привет. Я проснулся. Я тебя слышу, – раздраженно заметил он. – Ты можешь думать, что я недостаточно хорош для твоей сестры, но я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива. И мы не будем заниматься этим в машине на парковке. У меня немного больше опыта, – мрачно заверил он их.
– Кроме того, в гараже повсюду камеры слежения, – заметил Брикер, заканчивая сковывать вторую ногу Пола и выпрямляясь, чтобы присоединиться к двум другим. – Так мы узнали, что Жанну Луизу похитили. Охрана видела, как он проскользнул на заднее сиденье ее машины как раз перед тем, как она села.
Пол снова нахмурился, но так как именно поэтому он смог заверить их, что их не поймают за грязными делами в машине на парковке Аржено, он ничего не сказал. Однако, судя по веселым лицам мужчин, в этом не было необходимости. Вероятно, они вытянули эту мысль из его головы.
– Хм. Это что-то новенькое, – неожиданно заметил Николас, глядя Полу в глаза.
– Да, они обычно сначала идут к органам, – прокомментировал Томас, подходя ближе к столу и наклоняясь, чтобы получше рассмотреть глаза Пола.
– Что обычно сначала попадает в органы? – осторожно спросил Пол.
– Нано. Твои глаза уже сверкают серебром, – объяснил Николас, а затем спросил: – У тебя какие-то проблемы с глазами?
– У меня поздний кератоконус, – признался Пол, нахмурившись, и по его спине побежали мурашки. В его глазах появился странный жар.
– Что такое кератоконус? – с любопытством спросил Брикер, подходя к столу, чтобы лучше видеть.
– Роговица, чистая передняя часть моего глаза, истончается и выпячивается наружу в форме конуса, – пробормотал он, моргая, когда глаза начали жечь. – Я ношу жесткие газопроницаемые контактные линзы из-за этого.
– Хм, – пробормотал Томас. Он взглянул на Николаса, потом со вздохом повернулся к нему. – Ну, хорошая новость в том, что тебе больше не понадобятся контактные линзы.
– А плохие новости? – мрачно спросил Пол, зажмурившись от растущего давления.
– Я думаю, ты будешь одним из тех, у кого поворот наступает быстро и жестко. Ты…
Больше Пол ничего не слышал. Внезапно его вниманием полностью завладела боль, внезапно пронзившая оба глаза. Ощущение было такое, будто кто-то взял два ножа для колки льда и вонзил их ему в глаза. Он тут же заревел от боли и забился на столе, дергая себя за запястья, пытаясь дотянуться до глаз. Хотя, наверное, лучше, что он прикован. Пол подозревал, что он сделал бы все, что угодно, в том числе вырвал бы себе глаза, чтобы положить конец агонии, пронзившей его. Хуже всего было то, что он знал: это только начало.
Глава 19
– Я вернулась.
Услышав это радостное заявление, Жанна Луиза подняла голову и заставила улыбнуться свою ассистентку Ким, когда миниатюрная блондинка вошла в лабораторию с улыбкой на лице и пружинистой походкой.
– Обед с Артуром? – поддразнила Жанна Луиза, или, по крайней мере, попыталась поддразнить. Слова прозвучали немного безжизненно, но в последнее время все в ней стало невыразительным.
– Ленч и другие вещи, – счастливо вздохнула Ким при мысли о смертном мужчине, который заменил Фреда в «Службе безопасности». За последние несколько недель они довольно быстро сблизились. Настолько близко, насколько могут быть близки бессмертные и смертные, не являющиеся спутниками жизни. – Он самый милый маленький смертный на планете. И хорошо целуется. И в других вещах тоже, – добавила она со смехом. – Вряд ли мне придется проникать в его мысли и показывать ему, что делать. Ему нравится это делать.
– Хм. – Жанна Луиза опустила голову. Смертный, с которой она встречалась, когда Пол похитил ее, был такой же. Возможно, он и сейчас такой. Она не узнает. Она не видела его с тех пор, как оставила Пола и вернулась к прежней жизни. С тех пор она никого не видела. Жанна Луиза избегала друзей и любимых, как чумы, с тех пор как встретила и потеряла Пола. И ей совершенно не хотелось встречаться со своим старым смертным любовником.
– Оставь это, – сказала Ким, подходя к ней. – Я присмотрю за ним, пока ты будешь обедать.
– Я не голодна, – пробормотала Жанна Луиза, поворачивая ручку микроскопа, пока изображение не превратилось в сплошное цветное пятно.
– Вчера ты тоже пропустила ленч. Что происходит? Бессмертие? – поддразнила Ким.
Жанна Луиза слабо улыбнулась шутке. Это была пьеса о менопаузе, их слово для бессмертных, которые прошли мимо желания еды и секса. Ким всегда дразнила ее этим, когда она была слишком занята, чтобы беспокоиться о ланче, и в прошлом она бы рассмеялась. В последнее время ей не хотелось смеяться, но Ким этого не знала. Никто не знал ни о Поле, ни о том, что он ее спутник жизни, ни о том, что она его потеряла.
– Жанна Луиза?
Она взглянула на девушку и, заметив, что ее губы внезапно дрогнули от беспокойства, отодвинула табурет и встала. – Ты права. Мне нужно идти обедать.
Ким поколебалась, но потом улыбнулась и кивнула. Однако ее улыбка не скрывала беспокойства. Жанна Луиза проигнорировала ее и подошла к столу за сумочкой. Затем направилась к двери.
– Жанна.
Остановившись, Жанна Луиза вопросительно оглянулась.
– Если я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь ... ты же знаешь, что помогу, да? – тихо сказала Ким.
– Помочь с чем? – нахмурившись, спросила Жанна Луиза.
Она заколебалась, а затем извиняющимся тоном сказал: – Говорят, новых спутников жизни легко читать, но больше похоже на то, что они транслируют свои мысли. По крайней мере, так обстоит дело с тобой.
Она встретила ее пристальный взгляд на мгновение, а потом отвел взгляд. – Спасибо, – пробормотала она и выскользнула из лаборатории.
Казалось, не имело значения, что она никому не сказала. Похоже, она все равно всем рассказывала. «Это объясняло, почему люди избегали смотреть ей в глаза и были особенно добры к ней в последнее время», – подумала она и вздохнула. Она была трагической фигурой, живым символом того, чего боялся каждый бессмертный, того, кто нашел и потерял свою половинку.
Вздохнув, она заставила себя расправить плечи и поднять голову. Она ничего не могла поделать с тем, что другие бессмертные могли читать ее мысли, но она не должна была быть таким жалким созданием, как они все думали. Она нашла спутника жизни и не могла претендовать на него. Это не означало, что она не найдет другого, надеюсь, того, кто уже бессмертен и не нуждается в обращении.
Одна мысль об этом угнетала Жанну Луизу. Она не хотела другого. Она хотела Пола. Но не на несколько десятилетий. Она уже хотела его, как никого и ничего в своей жизни, даже отцовской любви. И это всего через пару недель. Она не могла представить, как это больно – иметь его на всю жизнь, а потом потерять. Жанна Луиза тогда даже не могла понять, что такое боль. «Лучше эта ужасная, мучительная боль сейчас, чем полная агония потом. Или, может быть, любая последующая агония стоит того времени, которое она могла бы провести с ним сейчас», – подумала она, добравшись до кафетерия.
«В этом-то и проблема», – подумала она, собирая поднос и автоматически двигаясь вдоль стойки, выбирая свой обычный сэндвич с ветчиной и сок. Ее мысли продолжали колебаться. Ей хотелось увидеть его улыбку, услышать его смех, заглянуть ему в глаза. Она жаждала его поцелуев, его объятий, его тела, скользящего по ее телу. Но в глубине души она знала, что если потеряет его, то это ее убьет. Однако это не мешало ей проезжать мимо его дома каждый вечер по дороге на работу, в надежде увидеть его или даже Ливи. Она вела себя как наркоманка или сталкер, и это начинало ее пугать. Каждый вечер, проезжая мимо, она проклинала себя, стыдилась и обещала, что больше так не будет. Но на следующую ночь она делала это снова.
Расплачиваясь за обед, Жанна Луиза глубоко вздохнула. Затем она повернулась, чтобы отнести поднос на пустой стол, по дороге она размышляла, сможет ли убедить дядю, тетю и отца стереть ей память. Это было опасно, но если это не убьет ее и если ей это удастся, она перестанет страдать. Она не будет помнить, что когда-то встречалась с ним, не будет вспоминать и жаждать его поцелуев, не будет знать, что потеряла ...
– Если ты потеряла вкус к ветчине, попробуй бутерброды с беконом, салатом и помидорами.
Жанна Луиза вздрогнула от этого торжественного замечания, ее глаза расширились, когда она посмотрела на человека, который так завладел ее мыслями. Одетый в джинсы и футболку, с темными очками, закрывающими глаза, он выглядел готовым отправиться на пляж, и, очевидно, был здесь не для работы.
– Пол, – слабо произнесла она, и ее тело взревело в ответ на его присутствие. – Что…?
Ее слова замерли, когда он протянул руку и снял очки. Она тупо смотрела в сверкающие серебристо-зеленые глаза, которые смотрели на нее, не в силах понять, что она видит.
– Твой дядя Люциан нанес мне визит вчера днем, – тихо сказал он, а затем криво улыбнулся и добавил: – Он был очень добр ко мне. Ну, твой дядя Люциан, твоя тетя Маргарет, твой отец, мачеха, два брата, их жены и охотник по имени Брикер – все нанесли мне визит. У тебя интересная семья, – сухо добавил он. – Думаю, они мне нравятся. Они…
Его слова оборвались, когда Жанна Луиза внезапно вскочила со своего места и бросилась на него. Он сразу же обнял ее и крепко прижал к себе, но она отстранилась на середине поцелуя, чтобы спросить: – Кто тебя обратил? Как? Почему?
Пол улыбнулся ее неистовым вопросам, но ответил не сразу. Вместо этого он подхватил ее на руки и направился к выходу, прежде чем сказать: – Твой дядя оказал честь. Он, по-видимому, разорвал себе запястье, хотя я этого не видел, а затем приложил его к моему рту. Очень неприятно, – добавил он, вспомнив, как вздрогнул, когда толкнул двери и направился по коридору к «Службе безопасности».
Нахмурившись, он сказал: – Я рад, что тебе не приходится пробовать кровь на вкус. Упакованная кровь определенно лучше, чем пить, пробуя ее. – Ты должна была сказать мне об этом, когда я предложил тебе свою кровь. Я мог бы найти соломинку или еще что-нибудь.
– К этому привыкаешь, – пробормотала она, глядя в его прекрасные зеленые с серебром глаза. Он был обращен. Бессмертный. Она не собиралась терять его. Ее разум пел ей эту песню снова и снова, но она все еще не совсем понимала ее.
– В любом случае, – продолжил он, кивнув Артуру, когда смертный охранник бросился открывать им дверь гаража. – Не успел я опомниться, как меня привязали к кухонному столу, а вся твоя семья уже была там. Ну, кроме Люциана и его жены. Они отвезли Ливи в «Страну Чудес», а потом к себе домой, чтобы она не слышала криков отца. – Он поморщился, когда нес ее вдоль ряда припаркованных машин. – Твой дядя немного не в себе ... – Он поколебался, но потом покачал головой и сказал: – Они до сих пор Ливи. Он сказал, что они подержат ее некоторое время, чтобы мы могли снова познакомиться. – При этих словах на его лице отразилось беспокойство.
– С ней все будет в порядке. Я знаю, он кажется грубым и немного страшным, но у дяди Люциана доброе сердце. Дети и собаки любят его, – тихо сказала Жанна Луиза. – Это всегда хороший знак.