Я навостряю уши — знать, чем владеет страна, в которой я оказалась, крайне важно. Но мой собеседник от того, что хоть как-то связано с экономикой, переходит к политическим вопросам.
— Сейчас страной управляет его величество Рейнар Пятый, но он пришел к власти уже тогда, когда Тодория погрязла в долгах. Его дед — славный король Ришар — уже жил не по средствам. А при правлении его отца Анри Седьмого ситуация только усугубилась. Анри был одержим идеей найти в горах залежи золота и изумрудов — местные легенды гласят, что их тут видимо-невидимо. Почти все доходы Тодории шли на снаряжение экспедиций.
— И что? — я подаюсь вперед. — Нашли что-нибудь?
— К счастью, нет.
Я смотрю на него с удивлением. Он рад тому, что месторождения, которые могли бы разом решить все финансовые проблемы страны, так и не были найдены?
— Поймите, сударыня, — грустно улыбается он, — если бы в Тодории были обнаружены золото и изумруды, на нас бы тут же напали более сильные соседи. Кому же не хочется стать обладателями таких богатств? Мы — мирное государство и стараемся не ввязываться в вооруженные конфликты. У нас есть армия, но она вряд ли сможет противостоять французским или итальянским войскам.
То, что он говорит, весьма разумно. Хотя какое-нибудь — пусть и совсем маленькое
— месторождение изумрудов нам бы не помешало.
— И каковы же доходы Тодории? — любопытствую я.
Но граф качает головой.
— Нет-нет, сударыня, об этом мы с вами говорить пока не будем. Я не хочу давать вам необоснованные надежды. Если его величество, как я и рассчитываю, откажется от ваших услуг в качестве бухгалтера, то совершенно ни к чему забивать вашу хорошенькую головку ненужной информацией.
Я сжимаю кулачки, но пока решаю не спорить.
— Хорошо, тогда расскажите мне о королевской семье, — миролюбиво соглашаюсь я.
Месье Амбуаз сразу воодушевляется:
— Его величество Рейнар Пятый, несмотря на молодость, мудрый и смелый правитель. Те два года, что он управляет Тодорией, ситуация в стране немного улучшилась, но, к сожалению, долги, в которые влезли его дед и отец, слишком велики. К тому же, даже среди высшей тодорской знати есть те, кто ради личной выгоды готов пойти на сделку с врагами.
— Врагами? — переспрашиваю я. — Вы же говорили, что Тодория ни с кем не враждует.
— Открыто — нет. Но соседние страны отнюдь не против присоединить нашу территорию к своей. И с этой целью они идут на подкуп наших сановников. Как я уже сказал, его величество молод и еще недостаточно искушен в государственных делах, и я боюсь, как бы, наслушавшись советов близких, но не очень честных людей, он не совершил необдуманных поступков. Впрочем, я понимаю, что уже утомил вас своим рассказом, и более подробно об этом мы поговорим с вами позже, когда вы отдохнете.
Я воспринимаю это как приглашение и поднимаюсь с кресла.
— А где же, согласно вашей легенде, должна обосноваться маркиза д’Аркур?
Он немного смущается:
— Я решил, что будет правильно, если вы пока поживете в моем особняке. Уверяю вас, вам будет удобно! Я познакомлю вас со своей супругой — конечно, она не знает, кто вы на самом деле, и будет лучше, если мы с вами и далее будем сохранять это в тайне.
Ну, что же, наличие жены делает мое пребывание в доме пусть и немолодого, но всё-таки мужчины достаточно приличным.
— Хорошо, — киваю я. — Надеюсь, ваш особняк недалеко? Я уже валюсь с ног от усталости.
А вот сейчас он улыбается так широко, как только возможно.
— Рядом, сударыня, совсем рядом! Более того, мы уже находимся в нём!
Я хватаюсь за спинку кресла. Вот как? Портал, через который я (пусть и с помощью машины времени с нашей стороны) попала сюда, находится даже не во дворце, а в доме какого-то министра? Судя по всему, этот толстый и внешне забавный месье Амбуаз отнюдь не так прост.
10. Супруга месье Амбуаза
— Что же вы так мало кушаете, милочка? — укоризненно качает головой графиня Помпиду. — Это при королевском дворе в моде такая умеренность, а у нас с Амбуазом всё по-простому.
Графиня не молода, но энергична. Как только ее супруг представил нас друг другу, она заключила меня в объятия, и я как-то сразу почувствовала, что это — не по обязанности, а от души. Будучи на полголовы выше графа, она ничуть не смущается этого, и когда она смеется, всё ее пышное тело колыхается как желе.
Она немного удивилась, что я прибыла так незаметно («В почтовой карете? Какой ужас!») и сразу же потащила меня к заставленному всевозможными яствами столу, за которым мы и сидим уже второй час.
— Решительно не понимаю, дорогая, как вы живете в своей Америке? Говорят, там полным-полно диких людей, которые наряжаются в перья и ездят на лошадях без седел? — в ее взгляде — неприкрытое любопытство, но я понимаю — это вовсе не связано с желанием подловить меня на каком-нибудь несоответствии. Нет, она ни в чём меня не подозревает. Просто ей, как и всякому человеку, никогда не выезжавшему из своей страны, интересно то, что происходит за ее пределами. — И у вас, кажется, президент, а не король, и его избирают? Это просто немыслимо, правда, дорогой?
Месье Амбуаз кротко кивает. Похоже, в присутствии супруги он бывает крайне молчалив. Графине и не требуются собеседники — ей требуются слушатели.
— Не могу себе представить, как можно избирать главу государства! Но я ничуть не сомневаюсь, что если бы нам нужно было делать подобный выбор, мы всё равно выбрали бы нашего милого Рейнара!
— Сюзанна! — восклицает граф, призывая жену к благоразумию.
Но она не намерена прислушиваться к его словам и только пожимает плечами:
— А что я такого сказала, дорогой? Разве не правда, что все мы в Тодории обожаем славного короля Рейнара Пятого? — и она снова оборачивается ко мне. — Он вам непременно понравится, милочка! И вы ему, уверена, тоже.
Она хитро прищуривается, а я чувствую, что краснею. Не думаю, что хочу ему понравиться именно в том смысле, который она наверняка вкладывает в эти слова.
— Через две недели во дворце состоится бал, — сообщает она. — Это — прекрасный повод, чтобы быть представленной ко двору.
Бал? С танцами? Похоже, это еще и возможность выдать себя со всеми потрохами. Я понятия не имею, какие танцы сейчас в моде, и вряд ли двигаться под музыку правильно и изящно можно научиться за столь короткое время.
— Его величество необычайно хорош собой! — продолжает графиня. — И не по годам мудр. Если бы его дед и отец были столь же разумны, ему не пришлось бы расхлебывать то, что они натворили.
— Сюзанна! — снова вмешивается месье Амбуаз.
— Разве я говорю неправду, дорогой? — удивляется она. — Кому, как не тебе, знать, в сколь плачевном состоянии находятся финансы Тодории? Но ты прав — не будем говорить о делах. Нам с любезной маркизой еще нужно озаботиться достойным такого бала нарядом! Я сегодня же приглашу лучшую портниху Алара!
Я ничего не знаю о деньгах Тодории, и в моих карманах нет ни копейки. Ни цента? Ни франка? Или что у них тут в ходу? Надеюсь, месье Амбуаз об этом подумал.
— Между прочим, — сияет улыбкой графиня, — на этом балу впервые появится и ее высочество Луиза — если, конечно, ей позволит самочувствие.
— Ее высочество? Дочь короля?
То, что у его величества оказывается взрослая дочь, быть может, означает и то, что у него есть и супруга, а это уже внушает некоторый оптимизм. Какими бы вольными ни были нравы при этом дворе, вряд ли король станет допускать вопиющее нарушение приличий и ставить в неловкое положение супругу. А значит, я смогу подружиться не с его, а с ее величеством.
Но Сюзанна быстро показывает мне, что мои мысли пошли не в ту сторону.
— Нет-нет, милочка! Это не дочь, а сестра его величества. Очень воспитанная молодая барышня. Правда, она не очень хороша собой.
— Сюзанна! — месье Амбуаз окончательно теряет терпение и громко стучит по столу. Графиня пожимает плечами:
— Я полагаю, дорогой, что друзья промеж собой могут говорить вполне откровенно. К тому же, ее светлость может составить и собственное мнение, когда увидит ее высочество. К сожалению, принцесса не отличается ни красотой, ни крепким здоровьем.
Хозяин решительно поднимается из-за стола, давая понять, что обед окончен. Сюзанна вынужденно делает то же самое.
— Горничная проводит вас в вашу комнату, ваша светлость, — говорит месье Амбуаз.
— Надеюсь, вам там будет удобно. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь тут же об этом сообщать.
— Можете будить меня хоть среди ночи, милочка! — разрешает хозяйка. — А если вдруг не сможете заснуть (такое, знаете ли, бывает с дороги), Жаннет приготовит вам травяной отвар — она в этом деле большая мастерица.
Но отвар мне не требуется. Как только я падаю на кровать с мягкой, словно воздушной, периной, я проваливаюсь в сон.
11. Фаворитка
Завтрак мне приносят в постель. Травяной чай, вишневый конфитюр и воздушные круассаны, которые просто тают во рту. Это восхитительно!
Потом горничная сооружает на моей голове красивую прическу и помогает мне одеться. Платье я вынуждена надеть то же самое, что и вчера. Для меня настоящей в этом нет ничего предосудительного. Но для маркизы д'Аркур это ужасно! Чтобы объяснить отсутствие других платьев, месье Амбуаз придумал целую историю о том, что сундук с моими нарядами рухнул в пропасть, когда карета в горах попала под камнепад.
Его супруга накануне вечером так прониклась его рассказом, что выразила желание прямо с утра заняться моим гардеробом.
Я только-только успеваю привести себя в порядок после завтрака, как дражайшая Сюзанна появляется на пороге моей спальни.
– Надеюсь, вам хорошо спалось, ваша светлость? Я так всю ночь не сомкнула глаз. Я составила целый список необходимых покупок, и мы с вами немедленно отправляемся по модным салонам и обувным лавкам. Хотя сама я никогда не покупаю готовые платья, боюсь, вам сейчас без них не обойтись. Но не беспокойтесь – уже вечером к нам приедет портниха, которая сошьет вам превосходные наряды на заказ. Но до того, как они будут готовы, вам нужно будет что-то носить. Полагаю, мы пока можем купить два-три готовых платья. Конечно, в них нельзя будет появиться при дворе, но для поездок по городу и пребывания в нашем с Амбуазом доме они вполне подойдут.
На улице светит солнце, и мы отправляемся в город в открытой карете. Это дает мне возможность увидеть Алар во всей красе.
Город находится в горах, и это накладывает отпечаток на его архитектуру. Величественные здания будто выступают из каменных склонов. Белоснежные колонны, увитые зеленью балконы, высокие мраморные лестницы. Здесь каждый дом похож на дворец.
Мы медленно едем по длинной каштановой аллее, и графиня то и дело раскланивается с людьми, сидящими в каретах, что двигаются по встречной полосе. Я не сразу понимаю, что Сюзанна наслаждается этой поездкой не меньше меня. Ей нравится ловить обращенные на нас любопытные взоры, в каждом из которых застыл немой вопрос.
– Уверена, сегодня нам принесут целую гору приглашений! – графиня довольно улыбается. – В Аларе каждый новый человек на виду. А уж когда речь идет о красивой женщине…
Карета останавливается перед большим павильоном, где уже прогуливаются не меньше десятка людей. Это что-то вроде крытой галереи, где с одной стороны – колоннада, а с другой – украшенная фресками стена.
– Нет ничего полезнее, дорогая, чем перед прогулкой выпить бокал целебной воды, – сообщает Сюзанна. – Это лучший бювет в городе.
Мы подходим к мраморной чаше у стены, в которую из небольшого краника течет вода. Одетый в ливрею мужчина приветствует нас поклоном и подает нам на подносе два уже наполненных хрустальных бокала.
Я осторожно подношу сосуд ко рту. Вода теплая и солоновато-горькая. Тихонько пью. Графиня тоже осушает бокал и мурлычет от удовольствия.
– Не правда ли, отличный вкус? А завтра мы с вами отправимся к другому источнику.
Мы бредем обратно к карете. К счастью, близких знакомых Сюзанна тут не встречает – я еще не готова общаться. И всё-таки одного разговора избежать не удается.
Вывернувшая из-за поворота аллеи женщина настолько красива, что мне кажется – я смотрю на картину. Светлые волосы – будто корона. Огромные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Яркие, идеальной формы губы. И фигура что надо. Встреть я такую в нашем времени, задумалась бы о натуральности такой классической красоты.
– Прекрасное утро, не так ли, ваша светлость? – обращается к незнакомке графиня Помпиду. Она улыбается, но даже я понимаю – ей неприятна эта встреча.
– Да-да, вы правы, – небрежно откликается та и окидывает меня оценивающим взглядом.
Я чувствую висящее в воздухе напряжение и начинаю нервничать.
– Герцогиня де Жуанвиль, маркиза д'Аркур, – представляет нас друг другу Сюзанна.
Мы обмениваемся легкими кивками.
– Наслышана о вас, ваша светлость, – голос у герцогини под стать ее внешности – нежный, бархатистый. – Граф Помпиду говорил, что вы должны прибыть из самой Америки. Это ужасно далеко, не правда ли?
Я подтверждаю – да, далеко.
– Хотя, боюсь, вы прибыли напрасно, – в ее взгляде появляется что-то похожее на жалость. – Должность, которой так добивался для вас его сиятельство, уже занята.
– Не может быть! – вмешивается графиня. – Сама обер-гофмейстерина обещала Амбуазу…
Но герцогиня не дает ей договорить:
– Да-да, я знаю. Но обстоятельства изменились. Несколько раньше вас в Тодорию из Франции прибыла моя дальняя родственница. Бедняжка, она потеряла там всё. Ее мужа казнили на гильотине в Париже. Она приехала в Алар на крестьянской телеге. Могла ли я не похлопотать за нее при дворе? Надеюсь, вы не станете на меня за это обижаться. Да и вам, боюсь, покажется у нас в Тодории скучно.
Я вижу, как багровеют щеки у графини, и считаю должным ответить:
– Не беспокойтесь, ваша светлость, я не ищу шумных развлечений. А здесь красивые горы и чистый воздух.
– Ну, что же, – усмехается блондинка, – надеюсь, и здешнее общество покажется вам приятным.
Она удаляется с гордо поднятой головой. Гуляющие по аллее пары почтительно склоняются перед ней.
– Злобная гадюка! – негодует графиня, когда мы снова оказываемся в карете. – Она сделала это нарочно!
– Но кто она?
– Главная фаворитка его величества! – Сюзанна говорит то, о чём я и сама уже догадалась. – Она узнала, что Амбуаз хлопотал о месте при дворе для вас, дорогая, и сделала всё, чтобы этого не допустить.
Не могу сказать, что я расстроена услышанным. Напротив, я рада, что место статс-дамы уже занято. Быть может, это послужит дополнительным аргументом в пользу совсем другой должности для меня.
А вот графиня расстроена искренне. Судя по всему, у них с герцогиней отнюдь не дружеские отношения.
– Она боится, что его величество перенесет свою благосклонность на кого-то другого.
Я предполагаю:
– Наверно, она надеется выйти за него замуж?
Я никогда не страдала от неуверенности в себе. Напротив, я знаю, что красива и способна вызывать интерес у мужчин. Но есть женщины, которые рождены, чтобы стать королевами – герцогиня как раз из таких.
Но Сюзанна хмыкает:
– Не думаю, что в голову его величества хоть когда-нибудь приходила мысль жениться на ней, хотя они и знакомы с детства. Нет, он должен связать себя узами брака с девицей из какой-нибудь славной королевской семьи Европы. Такой союз послужит интересам нашей страны. А Жуанвиль беспокоится не зря – рано или поздно его величество потеряет к ней интерес.
Я качаю головой:
– Мне кажется, ей нечего бояться. Вряд ли его величество сумеет найти при дворе кого-то, столь же красивого.
Графиня склоняется к моему уху:
– Вы любите читать романы, дорогая? Я тоже. Но станете ли вы читать много раз один, даже самый интересный из них? Особенно если знаете, что на свете много других, не менее прекрасных книг.
12. Разрешение его величества
После разговора с королем месье Амбуаз возвращается домой в довольно странном состоянии.