– Сударыня, его величество счел возможным выслушать ваши соображения по поводу финансов Тодории, – сообщает он мне.
Я вижу – он удивлен, а может быть, даже и разочарован. В его представлении о мире женщина не может занимать важный пост – даже если это пойдет на благо государству. Он хорошо относится ко мне и готов предоставить мне кров и оказать поддержку, но он не готов признать, что женщина годится на что-то большее, чем подносить королеве корзинку с рукоделием.
– Отлично! – я довольно потираю руки. – Но чтобы у меня появились хоть какие-то соображения, мне нужно ознакомится с документами.
Я не знаю, как называются местные финансовые документы, но не сомневаюсь, что хотя бы бюджет в Тодории есть.
– Разумеется, сударыня, разумеется, – не очень уверенно говорит граф. – Но хочу сразу вас предупредить – речь не идет о назначении на должность. Его величество всего лишь распорядился ознакомить вас с состоянием дел и готов дать вам возможность выступить на заседании государственного совета.
Судя по всему, даже это кажется ему чем-то противоестественным.
– Мне показалось, даже на это его величество пошел лишь потому, что должность статс-дамы, из-за которой, как считают все, вы проделали путь из Америки в Европу, оказалась занятой.
Я пожимаю плечами. Пусть даже и так. Мне важно выполнить свою часть договора – чтобы потом Вересов не вздумал урезать мне заработную плату. Я ознакомлюсь с документами и что-нибудь порекомендую. Они, конечно, откажутся – и его величество, и месье Амбуаз. Но мне-то какое дело? Если они хотят стать банкротами, я не могу им запретить.
– Тут есть еще некоторые проблемы, – мнется граф. – Я лично предоставлю вам любые данные, которые вам потребуются, но не думаю, что другие министры окажутся столь же покладисты.
– Кто-то осмелится нарушить распоряжение его величества? – удивляюсь я.
Он мотает головой:
– Открыто – нет. Но вы должны понимать, что вам вряд ли будут оказывать содействие.
Интересное кино! Похоже, Тодория обзавелась долгами не только из-за неразумности своих королей. Не удивлюсь, если среди членов государственного совета есть много тех, кто отстаивает интересы отнюдь не своей родной страны. Но об этом я подумаю позже.
– Ну что же, – улыбаюсь я, – в таком случае предлагаю начать с того министерства, где от меня не будут что-то утаивать. Не так ли, ваше сиятельство?
Он пытается улыбнуться в ответ, но у него это плохо получается. Похоже, и в хозяйстве месье Амбуаза не всё прозрачно.
За ужином Сюзанна рассказывает супругу о нашей встрече с герцогиней де Жуанвиль. Она полна негодования и щедро изливает его в адрес красавицы-блондинки.
– Ты представляешь, дорогой, она не постеснялась признаться в том, что лишила нашу милую Элен той должности, о которой ты хлопотал. Пристроила на нее свою сбежавшую из Франции родственницу – не удивлюсь, если такую же интриганку, как она сама.
Мы с графом только молча киваем. Ее сиятельству пока ни к чему знать про мою настоящую работу.
– Герцогиня была одна или с супругом? – месье Амбуазу удается задать вопрос, только когда графиня отхлебывает вино из бокала.
Ого, так у мадам имеется супруг! Интересно, как он относится к тому, что она изменяет ему с королем? Или если с королем, то не считается? Хотя какая мне разница?
Когда Сюзанна отвлекается на то, чтобы попенять лакею на невнимательность, я тихонько спрашиваю графа:
– Когда вы сможете показать мне документы? Завтра утром?
Он тяжело вздыхает:
– Как изволите, сударыня.
У меня есть к нему не только финансовые вопросы. Но задать их при графине я не могу. Вряд ли Сюзанна знает, что в их особняке есть портал, способный перемещать людей во времени. И многое ли об этом портале знает сам месье Амбуаз?
13. Прогулка
На следующий день после завтрака мы с графом отправляемся в его министерство – министерство королевского двора.
– Сударыня, не возражаете, если мы поедем верхом? Я покажу вам не только Алар – всю Тодорию.
Я занималась верховой ездой, когда училась в школе, и более-менее способна удержаться в седле, но когда ко мне подводят лошадь, на спине которой находится странная штуковина с загогулинами, я ощущаю неловкость. Нет, я знаю, что до двадцатого века женщины пользовались именно таким седлом – дамским – но знаю это исключительно теоретически.
– Вам что-то не нравится, ваша светлость? – любопытствует месье Амбуаз. – Я понимаю – для таких прогулок нужен особый наряд, но…
Я осторожно трогаю луки в передней части седла.
– Видите ли, ваше сиятельство, в нашем времени женщинам куда удобнее ездить верхом так же, как ездят мужчины. А это… Я даже не знаю, как в нём сидят.
Кажется, месье хихикает. Посмотрела бы я на него, начни он пользоваться мотоциклом или велосипедом.
– Вы ездите в мужском седле? – не верит он. – Но разве в юбках это удобно?
– Не удобно, – соглашаюсь я. – Поэтому мы надеваем брюки.
О, нет – он краснеет!
– Шарль поможет вам, – прокашлявшись, говорит он.
Слуга приносит скамеечку, с которой я, хоть и не без труда, забираюсь в седло. Признаться, мне страшно. Моя правая нога лежит на верхнем рожке, а левая опирается на нижний. Я никогда не ездила с одним стременем. Мне кажется, что при малейшем движении лошади я скачусь с ее спины. Но нет – мы трогаемся, и уже через несколько минут мое дыхание приходит в норму, и я начинаю смотреть по сторонам.
Особняк графа Помпиду находится на окраине города, но сейчас мы направляемся не в столицу, а в горы. Взбираемся по узкой дороге всё выше и выше.
– Скажите, ваше сиятельство, а как так вышло, что портал оказался именно в вашем доме?
Нас сопровождают двое слуг, но они держатся на расстоянии и не могут слышать наш разговор. Месье Амбуаз вздыхает:
– Я и сам хотел бы это знать, сударыня. Он открылся недавно и так неожиданно, что я до сих не могу прийти в себя. Месье Ве-ре-сов, – фамилию Андрея Романовича он выговаривает по слогам, – появился в моем кабинете словно из воздуха. Никогда раньше ничего подобного не случалось. Не знаю, связано ли это со мной лично или с тем местом, где стоит мой особняк.
– А это место чем-то примечательно?
Граф еще больше мрачнеет:
– К сожалению, да. Во времена инквизиции на этом месте сжигали ведьм.
Я чувствую дрожь во всём теле. Месье Амбуазу, кажется, тоже не по себе.
– Это было давно, но, согласитесь, приятного в этом мало. Между прочим, сударыня, если вы ведьма, то советую вам об этом молчать. Многие до сих пор вспоминают инквизиторов не с ужасом, а с одобрением.
– С чего вы взяли, что я – ведьма? – удивляюсь я.
Граф смотрит на меня долго и пристально, а потом пожимает плечами:
– Ну, нет, так нет. Хотя месье Вересов говорил, что воспользоваться порталом могут только те, у кого есть магические способности. Нет-нет, сударыня, не беспокойтесь, мне нет до этого никакого дела. Сейчас меня больше волнует то, почему я сам оказался в это вовлечен.
Наш разговор прерывается, потому что с площадки, на которой мы остановились, открывается такой вид, что я только восхищенно ахаю. Погода солнечная, облаков на небе почти нет, и вся Тодория лежит перед нами как на ладони.
Величественный Алар со шпилями церквей и башнями дворцов. Небольшие, разбросанные и на горных склонах, и в долине деревушки. Золотистые поля, зеленые луга и синие глади водоемов. Мне кажется, я попала в сказку.
Месье Амбуаз довольно улыбается.
– Вам нравится, сударыня?
Отвечать не требуется. Он всё видит и сам.
На обратном пути мы проезжаем через одну из деревень, и идиллическая картина рассеивается. Десятка два дворов производят тягостное впечатление. Небольшие, давно нуждающиеся в ремонте домики держатся на честном слове. Повсюду грязь и нищета. Немногочисленные жители в заплатанных или откровенно рваных одеждах бросают на нас отнюдь не приветливые взгляды.
С одного из дворов выбегает мальчишка лет пяти – чумазый и явно голодный. Он тянет к нам дрожащую руку.
Граф пришпоривает коня.
Всё это так не вяжется с тем, что мы видели полчаса назад, что при выезде из деревни я даже оборачиваюсь, чтобы понять, что это не мираж.
– С высоты всё выглядит совсем по-другому, – месье Амбуазу нетрудно прочитать мои мысли.
– Но почему они живут так бедно? Мне кажется, здешний климат вполне благоприятен для занятия сельским хозяйством.
– Они ленивы и не хотят работать, сударыня. Но прошу вас – не думайте об этом. Я уже почти жалею, что пригласил вас на эту прогулку. Давайте сосредоточимся на делах. Нас ждут цифры!
14. Министерство королевского двора
Королевский дворец находится на центральной площади столицы – выглядит он достаточно презентабельно, особенно в сравнении с тем, что я видела в горах. И возглавляемое месье Амбуазом министерство находится на той же площади – справа от резиденции его величества.
Спешивание оказывается для меня таким же квестом, как и посадка на лошадь. Я боюсь запутаться в длинных юбках. Граф сочувственно цокает языком и говорит, что домой мы поедем в карете.
Не знаю, сколько работников трудятся в министерстве, но пока мы идем по коридорам, навстречу нам попадаются не так много людей. Все они почтительно кланяются графу, на меня же смотрят с удивлением – должно быть, я первая женщина, которую месье сюда привел.
Мы располагаемся в его кабинете – светлом, просторном и обставленном с большим вкусом. В массивных шкафах – множество книг в роскошных переплетах. На стенах – великолепные пейзажи в золоченых рамах. На полу – большой ворсистый ковер.
Граф отдает распоряжения невысокому щуплому мужчине в темном костюме, тот торопливо кивает и исчезает.
– Полагаю, мы начнем со сметы, – предлагает месье Амбуаз. – Вы познакомитесь с нашими доходами и расходами, и если вас что-то заинтересует особливо, то я дам необходимые пояснения.
Я не возражаю.
– Кто определяет, в каком объеме к вам поступают средства? Смета утверждается его величеством?
– Смета утверждается государственным советом, – сообщает его сиятельство. – Но еще задолго до заседания совета мы с министром финансов обговариваем итоговые суммы.
– Вы подотчетны министерству финансов? – уточняю я.
Месье самодовольно улыбается:
– О, нет, сударыня! Наши обсуждения с министром финансов носят всего лишь формальный характер. Он не имеет права урезать или контролировать расходы нашего министерства. Это может сделать только его величество.
– Но его величество не делает этого, не так ли? – догадываюсь я.
Улыбка министра становится еще шире:
– Его величество вполне мне доверяет. И, могу вас заверить, сударыня, я никогда не использую это доверие себе во благо. Собственно, наша смета определяется исключительно потребностями членов королевской семьи.
В кабинет, сгибаясь под тяжестью нескольких гроссбухов, возвращается щуплый чиновник. Он кладет книги на стол и застывает, ожидая дальнейших распоряжений от начальства.
– Можете идти, Жак! – отпускает его граф. – Если мне понадобятся ваши услуги, я вас позову.
Тот мгновенно исчезает.
– Вот, извольте, ваша светлость, – месье Амбуаз раскрывает верхнюю книгу. – Это документы по прошлому году. Вот здесь, справа – наши доходы, большая часть которых поступает из государственного казначейства. Как они формируются – вопрос не ко мне. Я отвечаю, прежде всего, за наши расходы.
Его толстый, украшенный дорогим перстнем палец скользит по строчкам. У писаря министерства отменный почерк – я напрасно боялась, что не смогу разобрать рукописный текст. И хотя отдельные слова остаются вне моего понимания, большая часть терминов вопросов не вызывает.
Я прошу у его сиятельства чистую бумагу и перо и, стараясь обойтись без клякс, выписываю самые существенные суммы.
Собственно, все расходы в смете делятся на две части – расходы королевской семьи и расходы самого министерства. Бюджет, как ни странно, профицитный – доходы, пусть и ненамного, но превышают расходы. Интересно, на чём они сэкономили? Ага, на вояжах.
– Не состоялась поезда его величества в Париж, – поясняет граф. – Сейчас там неспокойно.
Если бы всё это было написано по-русски, я разобралась бы куда быстрей. А так уже после получаса изучения документов у меня начинает болеть голова. Пытаюсь сосредоточиться хотя бы на самой важной информации.
Как я и ожидала, большая часть расходов проходит по статье «На содержание членов королевского дома». Каждый член семьи монарха получает что-то вроде жалования. И Рейнар Пятый, и принцесса Луиза, и еще несколько человек – те имена мне пока незнакомы. Боюсь, если я предложу экономить на этом, понимания у его величества я не встречу. Нет, для начала стоит поискать что-то более нейтральное.
Немало тратится на ремонт столичного дворца и загородной резиденции. По собственному опыту знаю, что именно ремонтные работы дают особый простор для всяких махинаций – и попробуй докажи нецелевое расходование средств. Ставлю галочку напротив этой суммы на своем листе – нужно выяснить, в каком состоянии на самом деле находятся дворцы.
– А это что такое? – уточняю я, глядя на сумму с пятью нулями в строке «На известные Его Величеству потребления».
Месье Амбуаз смущается:
– Расходы на фавориток, ваша светлость!
– Что??? – ахаю я. – Его величество одевает их в золотые платья? Дарит им дворцы или целые провинции? Да вы, наверно, на оборону тратите меньше!
Должно быть, герцогиня де Жуанвиль неплохо зарабатывает при дворе. И, судя по использованному графом множественному числу, не только она. Ну что же, с этой статьи и начнем!
15. И снова о портале
Я зачеркиваю один из нулей – не в гроссбухе, а всего лишь на своем листке – но месье Амбуаз всё равно приходит в ужас.
– Сударыня, это недопустимо! Вы не понимаете, насколько это важно!
– Важно осыпать любовниц бриллиантами, когда страна вот-вот будет объявлена банкротом? – от возмущения я забываю о толерантности.
Граф шокирован такой прямотой:
– Поймите, ваша светлость, мы не можем ограничивать его величество! Он имеет право окружать себя красивыми женщинами – тем более, что он пока не женат.
Я фыркаю:
– Да кто же с этим спорит? Конечно, имеет право. Пусть окружает. Но зачем же столько тратить?
Теперь Помпиду смотрит на меня непонимающе. Я спрашиваю:
– Не хотите же вы сказать, ваше сиятельство, что его величество покупает любовь этих красивых женщин? И что без этой платы они не удостоили бы его своим вниманием?
Граф бледнеет и с опаской смотрит на дверь. Боится, что нас подслушают?
– Как вы можете так думать, сударыня? Все женщины Алара почтут за счастье поймать один только ласковый взор его величества.
Я киваю:
– Вот и отлично! Свое внимание он может дарить им совершенно бесплатно. А деньги потратить на более благородные цели.
Но я понимаю – это отнюдь не решение проблемы. Даже если король откажется от фавориток и перестанет ремонтировать дворец и наносить визиты соседям, это вряд ли сильно улучшит ситуацию.
– Мне нужна копия сметы вашего министерства за прошлый год.
Граф с готовностью отвечает:
– Писец сделает ее к завтрашнему дню.
Да, то, что копировальный аппарат сделал бы за несколько минут, подчиненному месье Амбуаза придется делать весь вечер и всю ночь. Но мне нужны и другие данные.
– Когда я смогу ознакомиться с книгами министерства финансов?
Граф мрачнеет.
– Боюсь, сударыня, вам там не будут рады. Я сам с трудом принял тот факт, что женщина может заниматься чем-то, помимо обустройства домашнего очага. Не ждите, что это примут и другие.
Я пожимаю плечами:
– Мне всё равно, как они это примут. Я должна выполнить ту работу, на которую я согласилась. Его величество любезно согласился выслушать мои предложения. Но для того, чтобы их сформулировать, я должна изучить доходы и расходы Тодории в целом, а не только министерства королевского двора. Я выскажу свои соображения на заседании государственного совета, как того желает король, а потом вернусь домой – а вы будете вольны поступить так, как вам заблагорассудится. Захотите что-то изменить – я буду рада. Оставите всё, как есть – ну, что же, это ваше дело. Не думайте, что я намерена докучать вам своим обществом.