- Ножик? – насмешливо переспросил ярл. – Опасной преступнице дать оружие?
- С каких же пор я стала опасной преступницей?! – Валя вскинула брови в деланном удивлении. – По-моему я – ни в чём не повинная жертва политических репрессий, только и всего.
Стражники зашептались, обсуждая смысл непонятных их умам слов, а Ульфрик нахмурился, маг же был холоден и равнодушен словно айсберг, лишь мельком он окинул Валю взглядом и слегка кивнул.
- Уведите, – приказал правитель Виндхельма, видимо, он так и не нашёлся, что ответить дерзкой пришелице. – Пойдёте через Западное крыло и через подвал. Выйдете в третьем переходе. Ты знаешь, капитан.
Лысый оживлённо закивал, от чего стал похожим на болванчика. Челюсть его уже была на месте, но при своём господине он был не так многословен, как наедине с пленницей.
- До свидания, ярл, – небрежно бросила напоследок Валя, когда стража повлекла её вперёд, в узкий тёмный коридор.
- Лелеешь надежду выжить? – голос Ульфрика прозвучал уже тогда, когда вся процессия скрылась за поворотом, и Валентина только и смогла, что тихо прошептать:
- Да, и прикончить тебя, при первой же возможности...
Она брела вдоль запертых дверей, то и дело вытирая нос: от стужи с его кончика постоянно капало. Цветы в корзине присыпало снегом, снег набивался в низкие жёсткие ботинки, которые её заставили обуть, летел в глаза, мешая смотреть. Валя любила снег, Валя любила приключения, Валя любила путешествия. Но сейчас, когда по приказу ярла-расиста, она выстукивала чужие двери, пытаясь изображать из себя невинную цветочницу, и ожидала, когда же на неё нападёт убийца-некромант – она тихо ненавидела и снег, и путешествия, и приключения, и весь этот Скайрим, вместе с проклятым Виндхельмом.
- Не желаете цветочков? – спросила Валя елейным голосом, когда на её стук распахнулась очередная дверь.
- Пошла прочь! Иначе собаку спущу! – завопил бородатый норд, выряженный в ночную рубашку.
- Ну и пошёл на хер! – пробормотала Валентина двери, захлопнувшейся у неё перед носом.
Где-то в тени зданий сидели в засаде доблестные стражи Виндхельма. Но на них надежды было мало: относительно лёгкая Валя и то утопала в белом холодном ковре по щиколотки, что можно говорить о здоровых мужиках, выряженных в тяжеленные сапоги. А значит, если на неё таки клюнет убийца, то он вполне успеет порешить свою жертву, к тому времени, как поспеет подмога.
Мимо ссутулившейся Валентины прошествовал какой-то чванливый горожанин, не удостоивший девушку даже взглядом, когда та предложила ему цветы.
“Что за бред, лютой зимой продавать цветы, а не горячее вино со специями, например?” – рассуждала про себя женщина, огибая очередной сугроб. “И вообще, где они берут эти цветы, среди вечной мерзлоты? Неужели хватило ума теплицы отстроить?”- Валя поставила корзину на каменную оградку и принялась вытряхивать снег из ботинка.
Из-за поворота вынырнул ещё один припозднившийся прохожий. Валентина лишь окинула его взглядом и взялась за второй ботинок. Её начало напрягать это ночное движение. Какой же убийца на неё нападёт, если народу вокруг, как на площади в базарный день. А закончить этот спектакль хотелось поскорее, пальцы на ногах основательно замёрзли, а на руках и вовсе онемели: её маскировка цветочницы не предполагала наличия перчаток.
- Всегда дивился беспечности Виндхельмских девушек, – прохожий остановился неподалёку от скрючившейся в характерной позе Вали и скрестил руки на груди. – Ночь, мороз, убийца на свободе, а они знай себе прогуливаются по городу.
- Я не прогуливаюсь, – прохрипела Валентина: от мороза у неё начал пропадать голос. – Я работаю. Цветы не желаете?
- Цветы? – мужчина слегка склонил голову.
Вале показалось, что он хочет заглянуть ей под капюшон, но она лишь сильнее натянула плотную ткань на голову и откашлялась.
- Цветы, – повторила она.
- Я предпочитаю кое-что иное, – мужчина сделал ещё шаг навстречу Валентине. – И хотел бы это получить от тебя.
Взгляд женщины скользнул по незнакомцу. Когда рука мужчины двинулась за спину, Валя уже понимала кто перед ней.
- Так, что же вы хотите? – спросила она, обувая ботинок.
- Мне как раз не хватает красивых глаз и горячего сердца,- криво усмехнулся мужчина.
Нож не блестел в темноте. Лезвие рассекло воздух, Валя ловким движением выставила ему на встречу корзину. Цветы посыпались на снег, раздался треск сухой лозы. Мужчина попытался вырвать лезвие из корзинки, но не смог: Валентина с силой напирала на него, а затем резко дёрнула несчастную плетёнку в сторону. Нож и импровизированный щит упали в снег, а женщина задрала юбку, засадила растерявшемуся убийце в пах и, не особо надеясь на доблестных Виндхельмских стражей, припустила по улице.
Бежать мешало длинное тяжелое платье, снег, в котором Валя просто увязала , и неудобная обувь. Мясник же, поражая своей скоростью, отошёл от удара и уже настигал бегущую девушку. Валя слышала его хриплое дыхание у себя за спиной, но не могла ускориться. ” Кричи! Надо закричать!” – скользнула в голове мысль, но вместо пронзительного вопля из её горла вырвался только жалкий писк. Плащ, завязанный на шее у женщины, оказался в руке у убийцы. Он дёрнул за него, останавливая беглянку, перехватил сильной рукой женщину за горло и прижал к стене. Валя попыталась вырваться, ударила несколько раз мужчину в бок, но лишь ушибла пальцы о стальную рубашку, скрытую под одеждой. ” Продуманный, гад!” – подумала она, когда увидела ещё один нож в руке Мясника.
- Не дёргайся! -зашипел он, занося руку для удара.
- Ага! – прохрипела Валя, извиваясь будто угорь.
Каким чудом ей удалось отвести от себя лезвие, Валентина не поняла. Только услышала треск рвущейся ткани и скрип ножа о кольца кольчуги. В глазах убийцы мелькнуло недоумение. Этого хватило женщине для того, чтобы вцепиться ногтями в лицо Мясника. Мужчина взревел, как раненый бык и поднял руки, пытаясь защитить глаза. Валентина снова вырвалась, но не надолго, на сей раз убийца, не желавший расставаться с облюбованной жертвой, вцепился женщине в волосы.
Мелькнула чёрная тень, раздалось хриплое рычание и хватка Мясника ослабла. Валя отскочила и увидела уже знакомый силуэт оборотня. Вервольф держал задыхавшегося убийцу за горло когтистой лапой, а второй методично разрывал звенья плохонькой кольчуги. Колечки со звоном разлетались, открывая доступ к беззащитному телу. Валя отвернулась, когда увидела тёмные шнуры кишок, вывалившихся из разорванного живота. Мясник не мог кричать, из-за стиснутого горла, поэтому умирал он молча, корчась в страшных муках. Зато Валя отчётливо услышала вопли ужаса, звон оружия и топот удаляющихся шагов. Эти ублюдки всё время были рядом и просто смотрели за тем, как её пытались убить.
Оборотень разжал когти, труп Мясника кулем упал на землю. Из широкой глотки монстра вырывалось хриплое дыхание. Валентина уже привычно вскарабкалась на спину оборотня и тот помчался прочь с того места, где снег пропитался кровью.
Бежал он довольно долго. Сквозь завывание ветра в ушах, Валя услышала чей-то сдавленный крик. Вервольф, не обращая внимания на случайных свидетелей уносился всё глубже в недра города, по одному ему известному маршруту. Вскоре они достигли большой арки, показавшейся Валентине смутно знакомой. В арке виднелся силуэт человека, который не только не испугался возникшего из ночной темноты оборотня, но помахал ему рукой, призывая следовать за собой. Так необычная троица побежала по загаженным переулкам Квартала Серых, который женщина узнала преимущественно по запаху. Достигнув заброшенного на вид здания, их проводник сделал знак останавливаться и взбежал на крыльцо. Вервольф послушно замер, тяжело дыша, а Валя с трудом переборола в себе желание погладить густую шерсть. Повозившись с замком, неизвестный скрылся в глубине дома, оборотень последовал за ним. На крыльце Валя спрыгнула со спины зверя и шагнула в темноту. Искра, ещё искра, загорелась свеча, освещая угол, заросший паутиной, кучу вещей, сваленных на полу и лицо неизвестного помощника. Валя с удивлением узнала в серокожем данмере Амбариса – хозяина Клуба “Новый Гнисис”. Жалобный стон, хруст суставов и напряженное лицо трактирщика говорили о том, что за спиной у Валентины, Вилкас принимал свой человеческий облик.
- Всё готово, – тихо сообщил Амбарис, когда Соратник отошёл от превращения и направился к кипе вещей.
- Прекрасно, – Вилкас извлёк из недр вещевой свалки штаны и принялся одеваться. – Что замерла? – спросил он, взглянув на Валю. – Давай, одевайся, твои вещи тоже тут.
Подойдя поближе, Валентина с изумлением обнаружила, что её одежда, в которой они с Нируином лазили в подозрительный дом, а главное – меч и ножи, изъятые у неё стражниками, лежат вперемешку с одеждой Вилкаса.
- Но как? – спросила она, возводя изумлённые глаза, на одевающегося норда.
- Скажи спасибо Леголасу, – буркнул Вилкас, – это он всё устроил. Просил передать, что остался только один долг.
Валя очень надеялась, что в свете свечи было не видно её раскрасневшихся щёк, когда она поняла о каком долге идёт речь. Вместо ответа, она принялась лихорадочно одеваться. Амбарис, всё время невозмутимо державший свечу, беспокойно повернул голову к двери, услышав шум на улице:
- Быстрее, – поторопил он Валю и Вилкаса, – лодка ждёт.
- Лодка? – женщина возилась с перевязью.
- Да, -кивнул данмер, бросив быстрый взгляд на Соратника. – Все ворота в городе будут охраняться. Не думаю, что стража полезет в аргонианскую помойку. Я там договорился о лодке с одним типом. Он вас переправит подальше от Виндхельма и высадит неподалёку от тракта.
- Тебя тоже подговорил Леголас? – усмехнулась Валя.
- Он подговорил, – спокойно ответил Амбарис, – а Вилкас обещал хорошо заплатить за помощь.
- Ну, что? Идём? – прервал их беседу Соратник.
- Бежим, – усмехнулся данмер.
На этот раз прогулка была куда короче прежней. Они быстро сбежали по улице вдоль вонючих сточных канав, по которым сплошным потоком лились сточные воды Виндхельма. Вскоре, они достигли городской стены, в которой виднелся большой водосток. Чуть дальше кусок каменной кладки был разобран, а до ушей беглецов донёсся скрип дерева – они подошли к пристани. У причала стояло несколько утлых судёнышек, а рядом с ними покачивалась на волнах лодочка, похожая на ореховую скорлупку.
- Только не говорите, что мы поплывём на ней, – взмолилась Валя, когда увидела, что мужчины уверенно направились именно к этой лодке.
Вилкас и Амбарис синхронно воззрились на женщину, а Соратник даже уже открыл рот, чтобы ответить, но Валентина только подняла руки в успокаивающем жесте и послушно направилась на причал.
Первым прыгнул в скорлупку Вилкас и протянул женщине руку. Валя осторожно ступила на борт лодочки, но чуть не выпрыгнула обратно, увидев под капюшоном гребца морду, очень похожую на динозаврика из “Парка Юрского периода”, того самого, который замечательно плевался кислотой. Дёрнувшись, женщина поспешила взять себя в руки и примостилась в лодке, вежливо кивнув аргонианину в знак приветствия. Как только пассажиры заняли места, ящер махнул чешуйчатой лапой Амбарису, и данмер развязал узел на канате, которым была привязана лодка.
- Удачи! – пожелал данмер, когда скорлупка, покачиваясь на волнах, отчалила от снежного Виндхельма.
Валя сидела, вцепившись в борта трухлявой посудины и про себя вспоминала все молитвы которые когда-либо слышала на своём веку. Бушующая река несла лодочку, раскачивая так, что казалось, ещё немного и гребец, вместе с парой пассажиров окажутся в ледяной воде. Ветер бросал в лицо комья мокрого снега, от которого не спасали плащи, от холода и ветра моментально покрывшиеся ледяной коркой. Пару раз несчастное судёнышко накренилось так, что Вале захотелось упасть на дно лодки и не видеть ничего вокруг. Остановило женщину лишь то, что на днище скорлупки плескалась студёная вода, которая в избытке заливалась через борта.
Аргонианин, правивший лодочкой, невозмутимо косился на своих пассажиров жёлтым глазом и, временами, налегал на вёсла. Вилкас словно изваяние замер позади Валентины, вцепившись руками в края посудины так, что казалось дерево лопнет под натиском сильных пальцев норда.
В конце-концов это малоприятное путешествие подошло к концу. Когда берег возник перед ними, отделяемый лишь узкой полоской льда у самого побережья, агронианин разулся, закатил рваные штаны, продемонстрировав Вале и Вилкасу зелёные чешуйчатые лапы с загнутыми когтями на пальцах, как он мог с ними ходить, оставалось загадкой, и спрыгнул прямиком в холодную воду. Ломая лёд, достигавший ящеру до пояса, он подтянул лодку поближе к суше. Валя услышала как днище посудины зашуршало о каменистое речное дно.
Кое-как, с помощью Вилкаса и аргонианина, женщина вылезла на берег и тут же принялась растирать затекшие от холода и напряжения ноги.
Тем временем Вилкас беседовал с лодочником:
- Вот, как и договаривались, – сказал Соратник, протягивая ящеру кошель, судя по виду основательно набитый септимами.
- Прекрас-с-сно,- довольно зашипел аргонианин. – Ваш-ш-ши лош-ш-шади в нес-с-скольких с-с-сотнях ш-ш-шагов отс-с-сюда. Там ес-с-сть неглубокий грот – убежищ-щ-ще контрабандис-с-стов. Он пус-с-стует, из-за непогоды товаров давно нет. Вы с-с-сможете там укрытьс-с-ся, а мне пора, пока меня на хватилис-с-сь в доках, – с этими словами ящер, взмахнул длинным хвостом, видневшимся из-под плаща, и столкнул лодку обратно в воду.
Вилкас и Валентина бодро двинулись вдоль скалистого берега. Женщина пристально вглядывалась в тени, залегшие на белом снегу, среди деревьев, силясь рассмотреть отверстие пещеры, но безуспешно.
- Сюда, – Вилкас указал пальцем направление.
Действительно, стоило им лишь немного подняться вверх, как спрятанная самой природой в обломках острых скал, пещера, возникла словно из ниоткуда. Какое-то время они двигались на ощупь, по природному коридору. Вскоре проход сделал крутой поворот и спутники оказались в просторном круглом зал. Пахло лошадьми, сеном, навозом, пылью и сыростью.
- Постой тут, – тихо сказал Соратник и растворился в темноте.
Для Вали так и осталось загадкой, как Вилкас умудрился нашарить и зажечь фонарь, если она даже рук своих не могла разглядеть. В тусклом фонарном свете Валентина рассмотрела их временное убежище, оказавшееся весьма неплохо обустроенным, как для пещеры. Над скальной породой, служившей полом, поднимался деревянный настил, в углу были грудой свалены спальники. В отдельном загончике с кормушками и поилками, стояли лошади, смирные животные недовольно зафыркали, когда Вилкас поднёс к ним фонарь. Лошадиная сбруя и сумки, оказались бережно сложенными возле стойла. Валя, изнемогая от усталости, уселась прямо на сырое дерево и наблюдала за тем ,как Соратник возится с костром и приготовлением ужина. Не прошло и получаса, как Вилкас и Валентина уже восседали на спальниках, под которые мужчина от души подложил соломы, и отдавали должное жареному мясу, свежему хлебу и горячему вину с пряностями. Промокшие и промёрзшие вещи сушились неподалёку от огня, Валя, оставшаяся в одной исподней сорочке, куталась в серебристый мех плаща. Вилкас был более устойчив к местной погоде, поэтому лишь хмыкнул, глядя как женщина уютно заворачивается в подарок Фаркаса, сам он остался в белой рубахе и штанах.
- Я тебе скажу, – заявила Валя с набитым ртом, – что в этом ужасном городе, самые приятные всё таки не норды.
Вилкас только неопределённо пожал плечами отпивая из жестяной кружки.
- И всё таки, – Валентина уселась поудобнее и с интересом уставилась на Соратника, – как же вам удалось меня вытащить?
- Я же сказал, – Вилкас подгрёб охапку соломы под голову и улёгся, растянувшись во весь свой немалый рост, – Нируин всё устроил.
- Его же выгнали из города, сразу после допроса? – удивилась женщина.
Вилкас ухмыльнулся, в его голубых глазах отразились языки пламени:
- Где ты видела вора, который бы покинул город, если сам того не желает, – мягко ответил он. – Нируин был у меня меньше чем через час после того, как его выпроводили за ворота. В вкратце рассказал мне всё. Я его оставил в комнате, а сам утром отправился к Вунферту, вроде как за книгами, – Вилкас сделал ещё один большой глоток вина.