- Тогда пойдём к Сабьорну, он варит неплохой мёд, к тому же, цена у него ниже чем здесь. А нам немало надо.
Под расстроенные взгляды хозяйки таверны, парочка покинула “Гарцующую кобылу”.
- Слушай! – осенила Валю внезапная догадка, когда они шли по пути от ворот города к медоварне, – Если тебе такой наряд твой босмер продал, значит наверняка он сделан из кожи съеденных им врагов!
Левелин вновь заткнул уши и с воплем:
- Я не слушаю! – побежал прочь.
Валя, заливаясь хохотом, помчалась за ним.
Из медоварни они вышли, когда всё вокруг окутал густой, непроницаемый мрак. Валя то и дело спотыкалась о камни на дороге и громко ругалась. Левелин только улыбался:
- Хорошо, что я не доверил тебе нести мёд, – сказал он, потряхивая большим деревянным ящиком, в котором гремели бутылки, – А то принесли бы мы каджитам один запах.
Сказав это, он сам оступился и едва не выронил всё то, за чем они тащились в медоварню. Тут настал черёд Валентины расхохотаться, когда бард разразился бранью.
- Надо было факел брать, – сказала женщина, увидев бредущего по дороге стражника, оказавшимся единственным пятном света на дороге от медоварни до Вайтранских конюшен.
- Будет сделано! – радостно воскликнул Левелин и что было силы заорал, – Эй! Уважаемый!!!
Стражник завертел головой, в поисках источника звука, но поскольку сам был на свету, довольно долго не мог рассмотреть женщину и барда, бредущих позади. В конце-концов, то ли чутьё, то ли звон бутылок, то ли громкое пыхтение нагруженного барда подсказали стражнику направление в котором смотреть. Как раз к этому времени Валя и Левелин подошли поближе:
- Простите, за беспокойство, – Валя приветливо улыбнулась, – Можем мы составить вам компанию до Вайтрана? А то мы ни фонаря, ни факела не захватили, а когда несёшь такое богатство, – она похлопала рукой по ящику с мёдом, – падать очень страшно.
- Ух! – выдохнул стражник, снимая с головы остроконечный шлем, – Я уж думал, что в беду кто-то попал. Конечно, идём!
К концу пути Валя и бард были уже не рады своему опрометчивому решению идти в Вайтран вместе со стражником. Уже немолодой мужчина всю дорогу сетовал о жутких болях, мучавших его по ночам, особенно в это время года.
- Сырость, – грустно вещал он, – сырость и холод, ходить толком не могу, хромаю постоянно. А всё этот проклятый бандит, чтоб его в Обливионе поджарили как следует!
- Так, что случилось, то? – вымученно спросил Левелин.
- Мы банду брали, под Хелгеном, я тогда ещё молодой был, лет двадцать вроде. Ну и заметил главаря банды, решил подобраться к нему да и разом дело покончить. Вот пока я этого мерзавца преследовал, его дружок мне стрелу в колено и пустил! – он витиевато выругался, – Думал вообще ходить не смогу, ан нет, подлатали меня мастера-целители, да вот службу спокойную пришлось выбирать, так и сижу за городскими стенами. А мои ровесники уже до офицерских чинов дослужились.
Стражник так проникся своими воспоминаниями, что принялся изо всех сил хромать и даже постанывать, ругая слишком длинную и кривую дорогу до города. До конюшен они добрались с горем-пополам, Валя наспех поблагодарила солдата и они, вместе с Левелином, поспешили сбежать от него.
Каджиты сидели у костра и тихо беседовали на своём языке, когда запыхавшаяся парочка подошла к их лагерю.
- Я уже не думала, что вы снова встретитесь нам, – довольно промурлыкала Атаба, щуря свои желтые глаза.
- Марандру-джо возьмёт подарок, – каджит встал со своего места и забрал у Левелина ящик, – Гости могут садиться.
Левелин и Валя устроились на подстилке из грубых шкур, рядом с ещё несколькими незнакомыми им каджитами.
- Ри’сад рад гостям, – прорычал сидящий рядом с Валей выходец из Эльсвейра, – Ри’сад имеет честь быть предводителем нашего каравана.
Бард и Валентина вежливо представились в ответ, следом за ними назвали свои имена и оставшиеся караванщики. Большую часть из которых Валя не запомнила. Но трудностей из-за этого она не испытывала, потому,что дальше говорили только каджиты.
Тихими голосами, похожими то на нежное урчание домашних кошек, то на грозное клокотание львов они по очереди вещали о своей теплой родине. Рассказывали о страшных ветрах и песчаных бурях, которые погребали целые города, рассказывали о холодных, звёздных ночах, в которые страшные хищники выходили на охоту, о кровопролитных войнах с данмерами, стремящимися захватить каджитов в рабство.
Валя, затаив дыхание, смотрела на искры, летящие из большого костра, и слушала о великих Гривах, которые на самом деле были единым существом, возрождавшимся в новых телах. О странных и страшных ритуалах, которые проводились в означенные дни. О высокой привязанности каджитов к циклу луны. О тоске караванщиков по родному дому и горячему солнцу Эльсвейра. Обычно говорливый Левелин тоже притих, лишь изредка его пальцы непроизвольно касались струн лютни, которую он держал на коленях.
А затем каджиты запели песню, непохожую ни на одну из тех, что слышала Валентина ранее и позднее. Рокочущие, воющие и другие ни с чем не сравнимые звуки, вырывавшиеся из звериных ртов, напоминали одновременно и грохот водопадов, роняющих свои воды на камни, и плач детей, оторванных от матери, и вой порывистого ветра, и шум леса в грозу, и боевой клич вождя, ведущего своё войско в последнюю битву.
Валентина и Левелин вернулись в Вайтран уже далеко за полночь. Пожелав барду спокойной ночи, Валя отправилась в “Гарцующую кобылу”. Глаза слипались, поэтому она быстро пробежала по пустынному в поздний час Вайтрану, лишь пара собак, с недовольным лаем, сопроводила её до самых дверей трактира. Сонная и одновременно восхищённая Валя не заметила, что за ней зорко следила пара светло-голубых глаз.
***
В Йорраваскре царила тишина. Валя и Левелин недоумённо переглянулись и вошли в зал. В центре огромной комнаты блестел в утреннем свете, длинный полированный стол, лишь с одного края лежала потрёпанная карта и кипа книг. На стенах праздничного зала Соратников было развешано множество трофейного оружия, в углах стояли чучела оленей, медведей и каких-то тварей, напомнивших Вале саблезубых тигров, но ни души вокруг.
Левелин уверенными шагами подошёл к столу и уселся на один из множества окружавших его стульев.
- Эй, – Валя говорила тихо, – Ты уверен, что нам можно вот так заходить?
- Конечно, – безмятежно ответил Левелин, – Хорошему барду везде рады.
- Тут некому радоваться, – беспокойно оглядываясь, Валя последовала примеру барда и села за стол.
Сильный кашель заставил её вздрогнуть и завертеть головой: по лестнице, ведущей в подвальные помещения, поднимались двое мужчин. Один, заходящийся в приступах удушливого кашля, оказался высушенным годами стариком с облезлой серой шевелюрой и висящими усами, которые делали их обладателя похожим на побитого кота. Его спутник был тоже в годах, но ещё крепок, о чём говорили стремительные уверенные движения, гордая осанка и могучая шея. Он был седовласым, но в бороде и усах ещё виднелись чёрные волосы, под мышкой мужчина держал несколько книг.
- Кодлак, – прокашлявшись заговорил старик, – Я тебя уверяю, что этот человек вполне надёжен.
- Я не сомневаюсь в тебе, Вигнар, я просто не хочу растрачивать силы попусту,- ответил старику его собеседник,- Ты знаешь, что у нас есть раненые, есть те, кто на заданиях , а кто-то только вернулся и отдыхает, поэтому... – он осёкся, заметив Валю и Левелина.
- В нашем зале гости?
Не успела Валя и рта раскрыть, как Левелин тут же вскочил с места и принялся раскланиваться:
- Странствующий бард, Левелин по прозвищу Соловей к ваши услугам!
- Бардов только нам не хватало, – проворчал старик, недовольно зыркая из-под морщинистых век.
- Оставь своё старческое недовольство, Вигнар. В Йорраваскре всегда рады новым лицам – седовласый мужчина повернулся к Вале, и женщина заметила, что пол лица у Кодлака покрыты сложной татуировкой, – Бард назвался, а ты молчишь, дочка, – в глазах пожилого воина мелькнул вопрос.
- Валентина,- коротко ответила женщина.
- Валентина, – Кодлак задумчиво пожевал губами, а Вигнар забрюзжал:
- До чего докатились, до чего докатились, раньше в Йорраваскр без разрешения никто ступить не смел, а теперь – сборище...
- Прекрати, Вигнар! – в голосе Кодлака прозвучала сталь, а старик начал возмущённо теребить усы.
- Ладно, – проскрипел Вигнар, – Я пойду, а ты развлекай барда и его подругу. И подумай о моих словах, тот человек вполне надёжный.
- Подумаю, подумаю, – заверил старика Кодлак.
Валя и Левелин молчали, провожая взглядом старика, а когда тот скрылся за тяжёлой дверью одной из комнат, повернулись к пожилому воину.
- Моё имя Кодлак, – представился мужчина, – Я имею честь быть Предвестником Соратников.
- Большая честь для нас, – в кои то веки Валя отреагировала быстрее барда и широко улыбнулась, услышав с каким звуком захлопнулась челюсть Левелина.
Кодлак вздохнул и сел во главе стола.
- Что вас привело в Йорраваскр, друзья мои? – спросил он, рассматривая своих гостей, – Нужда? Желание вступить в наши ряды? Или просто послушать о наших славных делах? Если последнее, то не лучшее вы выбрали время.
- Почему? – оживился Левелин, – Что не так? Я слыхал, что Соратники отличаются отвагой, о их храбрости сочиняли песни и легенды. Как бард, я хотел бы тоже внести свою лепту в прославлении дела Соратников.
В ответ на эти слова Кодлак горько улыбнулся и покачал головой:
- В наше смутное время, когда Скайрим охвачен войной, статус Соратников сильно пошатнулся.
- Вы приняли неправильную сторону? – Валя подставила руку под подбородок.
- Такие разговоры лучше вести за кружкой доброго мёда. – лукаво ухмыльнувшись сказал Кодлак и тут же громогласно крикнул,
- Эй! Кто там есть! Принесите мёду! И какой-то еды!
Как из-ниоткуда появились две женщины: одна- пожилая в замызганном платье, вторая – помоложе, крепкая, дородная, одетая в штаны и холщовую рубашку. Так же быстро женщины приволокли откуда-то глиняный кувшин, полный хмельного напитка, три кружки и деревянный поднос с хлебом, острым сыром и печёным луком, а затем испарились где-то в тени праздничного зала. Кодлак налил мёд гостям и себе, а затем задумчиво потеребил бороду и заговорил:
- В том-то и дело, что Соратники не приняли ничьей стороны. Из-за этого наша репутация сильно пошатнулась среди тех, кто именуют себя истинными сынами Скайрима, да и приверженцы империи приняли наш нейтралитет за трусость. Теперь наша роль всё больше сводится к работе простых наёмников. Жителям Скайрима не понять, что для нас они все равны и все едины.
Валя краем глаза заметила как помрачнел бард и, незаметно для Кодлака, похлопала его по колену. Левелин правильно понял намёк и убрал кислую мину с лица.
- По-моему, – сказала женщина, – остаться в стороне от войны, где скрещивают мечи братья – тоже храбрость.
Кодлак внезапно нахмурился:
- Мы не ждём чьего-либо одобрения, девочка,- сердито проговорил он.
Валю ничуть не смутила интонация Предвестника, она взглянула на него едва ли не с вызовом:
- Я не одобряю и не порицаю вас. Я высказываю лишь своё мнение, на что имею право. Если вы не желаете слушать никого, кроме самого себя, не нужно заводить разговор, – Валентина сердито пнула барда, который уже с минуту колотил её по ноге.
Кодлак хмурился ещё некоторое время, затем складки на его челе разгладились:
- Возможно, я действительно погорячился, ответив тебе так, девочка.
Дверь Йорраваскра распахнулась и на пороге показался взъерошенный и запыхавшийся Эрлиндир, которым Валя, шутки ради, пугала барда. Босмер вздохнул с явным облегчением, увидев за столом Кодлака:
- Как хорошо, что вы здесь!
Босмер подбежал к столу и положил на стол какую-то потрёпанную бумажку, пригвоздив её кулаком:
– Стражи – ничего! Я не знал к кому ещё! Если не поможете – сам пойду! – Эрлиндил едва переводил дух, выкрикивая отрывистые фразы.
Кодлак нахмурился, седые брови встретились на высоком лбу:
- Я ничего не понимаю, эльф. Говори с толком!
Босмер кивнул и упал на стул рядом с Предвестников, сбросив на пол все книги, лежавшие на столе.
- Он ушёл на охоту три дня назад. Нам нужна была оленина в трактире. Я хотел идти с ним ,но не на кого было оставить заведение. Я не переживал, бывало такое, что он по неделе блуждал в лесах, я его понимаю. Сегодня утром какой-то оборванец дал мне эту бумажку, я взял, но внимания не обратил. А потом протирал стол и посмотрел, что на ней написано, вот! – он пододвинул бумагу к Кодлаку.
Соратник хмуро посмотрел на листок, затем повертел его в руках:
- Ты хочешь, чтобы кто-то из моих людей отправился с тобой и помог выручить брата?
- Да, хочу, – янтарные глаза босмера лихорадочно блестели, – Я могу собрать выкуп, но я не верю, что они его отпустят живым. Скорее прикончат нас обоих. Я говорил с капитаном Каем, но он только отмахнулся. Сказал, что не может выделить стражу! Я бы пошёл один, но если их там много? Анориата так просто нельзя было поймать, понимаете?
Кодлак кивнул и тяжело вздохнул:
- Я понимаю, Эрлиндир. Но ты же видишь, что наш зал пуст. Вилкас ранен и ему не осилить дорогу, он едва гуляет по Вайтрану, – услышав имя Соратника не так давно угрожавшего ей, Валя непроизвольно вздрогнула,- Фаркас и ещё четверо на задании, а отправить с тобой одного Атиса было бы верхом неблагоразумия.
Эрлиндир в расстроенных чувствах закрыл лицо руками.
Валя, до сих пор молча наблюдавшая за диалогом, запустила ладонь в растрёпанные волосы и на мгновение задумалась.
- Где назначена передача выкупа? – она спросила тихо, и Эрлиндир, начавший громко всхлипывать, не услышал.
Кодлак и Левелин недоумённо посмотрели на женщину.
- Эрлиндир, – чуть повысила тон Валя, – где назначено место передачи выкупа?
Босмер убрал руки от лица, на его щеках остались мокрые дорожки:
– На границе с Фолкритом, – он вытер нос рукавом, – Там есть заброшенный форт. Всё в письме написано, а что тебе?
Женщина ещё некоторое время молча изучала босмера: от носков грязных заляпанных помоями ботинок, до кончиков остроконечных ушей – он имел настолько несчастный вид, что Валентина просто не могла сдержаться:
- Я помогу, если только пойдёт ещё кто-то, – тихо но твёрдо сказала она.
Левелин выпучил глаза:
- Эй, ты чего? Речь о бандитах, Валли.
- Я слышала, – невозмутимо ответила женщина.
Эрлиндил удивлённо переводил взгляд то на Валю, то на Кодлака, не зная что сказать.
- Ты умеешь владеть оружием, дочка? – голос Предвестника был ровным, он не выражал ни удивления, ни недоверия.
- Я бы не лезла в это дело, если бы не умела за себя постоять, – губы Вали дрогнули в лёгкой улыбке, – Тем более, что я не собираюсь идти одна. Эрлиндир выражал готовность идти спасать брата, вы сказали, что в Йорраваскре есть какой-то Атис, которого не правильно пускать одного. Если к нам ещё присоединится Левелин, то нас будет четверо. А если Анориат жив и относительно цел, то и он сойдёт за боевую единицу.
Кодлак побарабанил пальцами по столу, взгляд его упал на книги, всё так же валяющися на полу, Соратник со вздохом нагнулся и водворил их на прежнее место.
- Надо спросить у Атиса. Я не могу ему приказывать. Атис!!! – громыхнул он.
Данмер, как осторожный кот, возник из недр Йорраваскра и беззвучно проследовал к столу. Стройный, грациозный с матовой сероватой кожей, он казался отлитым из какого-то необычного металла.
- Зачем так кричать, Кодлак? – голос у Атиса оказался очень низким, грудным, а слова он растягивал, будто смаковал их.
- Что бы ты не говорил, что не слышал, когда тебе в очередной раз не достанется работы и денег,- Кодлак испытующе посмотрел на Соратника.
- Что надо делать? – коротко спросил данмер, устраиваясь по другую сторону стола от гостей.
- У Эрлиндира похитили брата, назначили выкуп. Разумеется наши услуги стоят дешевле и гарантии, что Анориат вернётся живым у нас выше.