- Какую еще книгу? – оскорбленным тоном пробурчал Снейп.
- Ту, где все написано. Черным по-белому. Об этом зелье. Дай!
- Да нет у меня! – вспылил зельевар. – В Запретной секции она. Я это все наизусть знаю. Зачем мне хранить такое.
Люциус решительно встал. Мир закружился и он чуть не упал. Это его рассмешило. Наркотик все больше одурманивал его мозг:
- Тогда пошли. У тебя же, как у преподавателя, есть право ходить ночью по замку и находиться в Запретной секции? Вот и давай.
- А у тебя нет, – язвительно заметил вредный товарищ, – и вообще, тебе надо, сам и иди. Я ему тут такое рассказал, а он не верит. Ну и досвидос!
- Что за лексикончик,- заржал Люциус. – «Досвидос».
Снейп чуть порозовел, что при его светлой коже было крайне заметно.
- У студентов подцепил, – буркнул он. – Все-равно не пойду.
- Пойдешь! Ты мне должен! Не дрейфь, давай прошвырнемся!
- Нашел время прошвырнуться, – закатил глаза зельевар. – Черт с тобой, пошли!
Фолиант они нашли валяющимся на полу, но из-за их не совсем адекватного состояния, никто не придал этому значения. Упал да и упал. Может, Пивз бедокурит. Ткнув другу в лицо нужную строчку, Снейп хотел развернуться и, с видом оскорбленной недоверием невинности, гордо покинуть зал. Не вышло. Ноги заплелись. Зельевар налетел на друга и вместе они нелепо повалились на ближайший стол.
Люциус.
(Алкоголь заставляет вас чувствовать себя хорошо. Алкоголь, вы хотите больше и больше. Бутылка манит вас, и вы чувствуете себя таким слабым. Здесь вы находитесь снизу и ваше эго настолько велико… Проблемы ушли, ваше горе было украдено. Вы полны и счастливы сейчас…At the bottom of the bottle – Infected Rain).
Не знаю, что это за «дурь», но мне становится легче. Не знаю, сама по себе она так действует или это сочетание ее с алкоголем. Да какая разница! Все проблемы отходят на второй план. Теперь я понимаю, почему Сев подсел на это. Как же хорошооо. Мир так ярок и удивителен. Огонь золотыми искрами рассыпается на отдельные составляющие. Они танцуют и кружатся, увлекая меня за собой. Я тянусь к этому свету, но он странен мне. Ибо, привыкшему к темноте сложно узнавать иное. Я вижу все одновременно и плывущим в никуда и – четким до умопомрачения. Я раньше никогда не замечал, насколько у Северуса длинные ресницы. И эти его расширенные зрачки… Как же это похоже на возбуждение. Мой взгляд перескакивает на губы... Я вспоминаю наш «поцелуй». Сейчас мне это не кажется таким уж страшным, ведь Сев не чужой. Я хочу его защитить, хочу быть рядом. Стены шатаются. Или это я шатаюсь, пытаясь принять вертикальное положение. Протянуть руку – вот же он. Друг. Рядом. Смотрит своими глазищами. Чем мне грозит переданная им информация. Я могу из-за этого потерять его, или Драко, или Цисси? Я должен увидеть эту книгу. Я не могу иначе. Я тащу его в библиотеку. По пути мы пару раз падаем. Хорошо, Сев наложил на нас противозвуковой щит, иначе перебудили бы ползамка. Информация, ожидаемо подтверждается, но, я вижу, что друг оскорблен моим недоверием. После «ночи» у Темного Лорда мы и так не в ладах. Друг порывается уйти, но теряет равновесие, и мы дружно врезаемся в стол. Больно же! Я лежу на столешнице спиной, держа за талию упавшего на меня Северуса. Мне не видно его лица, так как он тоже упал спиной вниз. На меня. Он судорожно дышит и порывается встать. Я помогаю, но, неожиданно, не хочу убирать руки с его талии. Снейп сейчас без извечной своей мантии, в «домашнем». Мягкие брюки и тонкий пуловер. Мне кажется, что я сквозь ткань чувствую его кожу. Наверное, это все проделки наркотика. Но мне все-равно. Я чувствую, что друг ускользает от меня. Отдаляется. Все стало таким официальным. Я неосознанно крепче прижимаю его к себе. Я не хочу отпускать его. Не сейчас.
Все еще Люциус.
Я прижимаю к себе Северуса и неожиданно наклоняюсь, вдыхая воздух возле самого его уха. Тело моментально прошивает дрожь. Друг еще не отошел от шока, вызванного внезапным падением, и, пока что, никак не реагирует на мои действия. А я и сам не пойму, чего к нему привязался. Ну друг, ну теплый, ну с расширенными зрачками… Что теперь? Сказав ‘Нокс’ я погружаю библиотеку во тьму. Огонек на конце моей волшебной палочки погас. Вот и хорошо. Я просто… Вдохнув полной грудью, я ощущаю силу… мне так хорошо. Видимо, наркотик ослабил путы моего сознания и моя иная сторона ищет пути к поверхности. Сторона, существование которой я отрицал. Тьма ластится ко мне, она мурлычет вокруг меня, как маленький книззл. Она шепчет мне, что не стоит бояться. Говорят, чтобы найти лучик света, стоит полностью погрузиться во тьму. Она манит меня… Я перестаю задумываться… Все это я успеваю ощутить секунд за 5, не более… Северус, наконец, приходит в себя и что было сил дергается, освобождаясь от моей хватки и разворачиваясь ко мне лицом. Его бьет крупная дрожь.
- Не трогай меня, – зло и нервно бросает он.
Я оторопел. Не то, чтобы я думал о чем-то ‘таком’, то есть, я возможно и не против был бы… То есть нет… Короче, я же просто не дал ему грохнуться на пол, а он что? Да что он себе возомнил? Помнится, раньше он не дергался от меня как от чумы. И руку мог пожать и по плечу позволял себя похлопать. Как бы…
- Северус, ты рехнулся? – спрашиваю спокойно. – Что тебе там привиделось? Это же я. Чего ты так трясешься?
Снейп не отвечает. Он делает шаг назад и попадает в полосу лунного света. На его лице застыла гримаса страха. Я просто опешил. Даже яркие всполохи эмоций от действия белых гранул отошли на второй план. Когда-то, в юности, я пытался развивать свои зачатки эмпатических способностей. Но они были так малы, что о своих ‘успехах’ я предпочел умолчать. Всего пару раз я улавливал отзвуки чувств других людей. Особенно сильных чувств. Но это было так давно. Я закрыл глаза и сосредоточился, моля, чтобы белые гранулы подстегнули мою восприимчивость. Ведь Северус и был тем самым лучиком. Моим персональным светом, который сейчас вытащил меня из внутренней тьмы. Открыв все ментальные каналы, я всем сердцем потянулся к другу и захлебнулся ужасом. Мощным страхом, который зельевар испытывал сейчас, находясь рядом со мной… Мой единственный друг меня боялся…
(Я буду тем, кто тебя найдет и за собой кто тебя поведет. Наступит тьма, но знай, что я везде. Слышишь шепот в темноте? Whispers in the dark – Skillet).
Северус.
Ох уж этот Люц. Я ему о фактах, а он мне – покажи книгу. Еще и мой ‘допинг’ струсИл. Ну это можно понять. Новость-то так себе, не особо приятная. Точнее, это полный пздц. Ну показал. Подтвердил. Обиделся. Собрался уйти. Было как-то нехорошо. Наверное, таки не следовало мешать мои гранулы и огневиски. Вот как-то неспокойно мне было сейчас в библиотечной тиши вместе с Люцем. Даже протрезвел. Почти. Что на меня нашло, я же сам позвал его. Слишком резко крутанувшись, я не удержался на ногах и повалился назад, попутно ‘уронив’ Люца на столешницу и придавив сверху. Ай да я! На талии сомкнулись в кольцо мужские руки. Это еще как понимать? Прежде, чем среагировал мозг, успело среагировать тело. Я резко вырвался, ощущая беспричинный, прямо-таки панический ужас. Ну вообще, на прикосновения старых друзей так не реагируют. Даже на такие. Максимум – неприятие. Ну послать еще можно на крайний случай. Но ужас… Все мое естество окутал липкий страх. Мерзкие склизкие щупальца обвили меня, заставляя скорчиться возле стеллажа и дышать через раз. В голове мелькала кнопка ‘опасность’. Опасность? Да какая же? Если друг и ‘слетел с катушек’ от психотропа, то объяснить ему, что я его товарищ, убежденный гетеро и все такое, будет непросто, но… Возможно. Отчего же такая паническая реакция? Это же мой Люциус. Люц, который столько раз вытаскивал меня из переделок в школе. Старший товарищ. Единственный, кому я доверял боль. Перед глазами вспыхивали картинки ранней юности. Страх потихоньку отступал…
Люциус ощущал колебания эмоционального фона Северуса. Это была конкретная ‘каша’. Вот же, мужчина сам душой тянется к нему. Такая сладкая эмоция. Малфой отлепляется от стола и неуклюже приседает рядом с другом, пытаясь развернуть лицо того к себе. В воздухе запахло возбуждением. Да не может быть! Вот же, Северус вроде бы принимает его, но резкий толчок в грудь заставляет аристократа потерять равновесие и приземлиться прямо на пятую точку. Не будучи умудренным большим опытом в искусстве эмпатии, Малфой мигом закипает. Он решает, что Северус трусит и врет. Последние события выжали из блондина все соки и он ‘взрывается’:
- Север, да ты придурок, – орет он. (Благо они позаботились о щитах тишины на дверях библиотеки). – Что за идиотское поведение? Дрожишь, пихаешься. Да когда ты от меня так шарахался? Ну извини за тот поцелуй, я просто… Растерялся от твоего рассказа и не знал, как выразить, что ты мне нужен. Подумаешь, трагедия. Но ты же сейчас врешь! Я чувствую, ты тянешься ко мне, как и раньше. А твои руки отпихивают меня. Ты никогда не был трусом, Сев. После той ‘вечеринки’ ты закрылся от меня. Совсем. Ну и пожалуйста. Друг называется! То просто случайность. А ты тут выеживаешься. Да ты же сам сейчас… Ой, все…
Люциус вскакивает на ноги, мазнув по лицу Снейпа длинными прядями волос. Тот вздрагивает.
- Сам придурок, – шипит в ответ зельевар. – Озабоченный, зачем руками меня обхватывал? Да у тебя мозги набекрень и те – в штанах, – зло добавляет он. Страх брюнета сменяется агрессией.
Малфой подобной обиды стерпеть не смог. Размахнувшись, он что было силы вмазал по физиономии подскочившему с пола Снейпу. Завязалась потасовка. Сидевший под мантией Гарри был ни жив ни мертв от страха. Ему явно тут было не место. И да, возбуждение, которое уловил Люциус, принадлежало Поттеру…
Годы назад.
- Не может быть, ты уверен? Эта вот девчушка – кровь Поттеров? Невозможно, но тогда… Ее ребенок жив? Его можно еще спасти? Что с ней произошло? Она еле дышит, ей конец, но дитя… Легиллименс!
Мужчина ‘видит’ воспоминания незнакомой девушки-сквиба. Ясно, почему ее не забрали в Хогвартс, если она ‘кровь’ Поттеров. Жизнь бедняжки была короткой и не сладкой. Побег от приемной семьи, где ее недокармливали. Изнасилование приемным отцом. Побираниена улицах. Плохое питание. Отчаянное желание сохранить ‘плод’. Роды за одним из мусорных баков. Перегрызание пуповины зубами... Большая кровопотеря. Ноль шансов выжить… И вот – они нашли ее. Вовремя. Многое успели понять и просмотреть. Время девушки шло на секунды. Она что-то шептала. Дамблдор наклонился к ней:
- Спасите сына…
Жизнь девушки-сквиба угасла. Директор не мог не выполнить ее последнее желание. Маленький сверток отчаянно запищал…
Гарри не спал всю ночь. Он вовсю боролся с двумя ‘побочками’ зелья родства. Ясно, почему Снейп САМ не захотел пить его. Перестраховался, гад. Поттера одолевала беспричинная смешливость и… возбуждение. Он в библиотеке чуть не помер, пока дождался ухода двоих мужчин. Парень боролся с все усиливающимся желанием рассмеяться. Это раз. Хотя умом понимал, что его не должны обнаружить, иначе – ему конец. И второе – он не сводил глаз и прямо-таки ‘капал слюной’ на блондинистую шевелюру Люциуса Малфоя. Парень не знал, чего боится больше: рассмеяться или застонать. На щеках его выступил густой румянец, он задыхался от нестерпимого желания. Гарри буквально согнулся пополам в углу возле стеллажа и горящим взглядом следил за дракой двух друзей. Поцелуй? Кто-то захотел поцеловать Снейпа??? Вот Люциус – другое дело. Ах! Парень сжал рукой ноющий член. Повезло же Невиллу, что не он выпил эту дрянь! Сколько же это будет продолжаться? Гарри закусил костяшки пальцев. Благо, мужчины создали достаточно шума и всхлип подростка потонул в общем хаосе. Вот Люциус отлетел в дальний угол, где скукожился сам Гарри. Недолго думая, тот резво вытянул руку и дотронулся до кончиков светлых растрепанных волос. Оглушенный падением, Малфой ничего не заметил, а подростку стало еще хуже. Казалось, пытка не закончится никогда. Полученный эффект афродозиака сводил его с ума…
Много лет назад.
- Алиса, милая, у меня для тебя есть новость. Правда, я не знаю, как ты к ней отнесешься. Френк заходил по комнате. – Понимаешь, ко мне обратился Альбус Дамблдор. Он слышал о нашем… несчастье… и он… просит нашей помощи. Сама понимаешь, все очень секретно. Под ‘непреложный обет’. Он просит взять нас на воспитание дитя… Подробностей пока не знаю… Что ты думаешь?
Женщина притихла:
- А где они?
- Ждут неподалеку.
- Зови.
Френк сделал в воздухе пасс волшебной палочкой. Дверь отворилась, впуская мужчину со свертком на руках. Окаменевшая Алиса молча сделала шаг по направлению к ним и дрожащей рукой отогнула край ‘конверта’. Дитя со слегка вьющимися темными волосенками мирно посапывало в тепле своего ‘домика’.
- Невилл, – сорвалось вгуб женщины и слезы водопадом хлынули из ее глаз. Алиса протянула руки к малышу…
Утро у профессора Снейпа выдалось ‘не фонтан’. Вчерашний ‘коктейль’ из алкоголя с психотропными, да еще и драка и выяснение отношений с Люцем... Мужчина дрожащей рукой прикрыл глаза. Он так устал. Устал от всех обязанностей и проблем, от того, что всегда один, всегда сам по себе. Когда друг вдруг обнял его вчера, мужчина неожиданно почувствовал тепло. Не физическое. Душевное. Это было до приступа паники. Он боялся признаться сам себе, что это ‘тепло’ явно превышало ‘дружеское’ и, кажется, ему это понравилось. Быть нужным кому-то ТАК…
В дверь постучали. Снейп сквозь зубы выругался. Он совсем забыл о ‘докладе’ Поттера. Вздохнув, мужчина ‘задвинул свои чувства и размышления в дальний ящик’ и пошел открывать дверь.
Поттер был совсем измучен. Темные круги залегли под глазами. Он всю ночь ржал как сумасшедший, наложив на пределы своей кровати полог тишины. У парня от смеха уже болел живот. К тому же, не выдерживая натиска собственных гормонов, Гарри, как маньяк-извращенец, курсировал к кровати то одного, то другого сокурсника и невесомо трогал разные части их тел. Только бы не разбудить! Позора не оберешься. Скорее бы утро! К рассвету ‘побочки’ угомонились и Поттеру удалось урвать часик сна, что, конечно же, было очень мало…
Зельевар грозно скрестил руки на груди:
- Ну?
Поттер вздохнул.
- В общем, на меня напала сильная смешливость. Хуже, чем от Веселящих чар. К утру у меня просто уже болел живот от смеха. Я теперь еще долго не захочу веселиться, чувствую.
Снейп осклабился:
- Это все?
Гарри замялся.
- Поттер, не заставляйте меня применять легиллименцию…
Северус умолчал о том, что его собственные силы и самочувствие тоже оставляют желать лучшего. А проникновение в чужое сознание – серьезные затраты магической энергии. Подросток поежился. Снейп нетерпеливо цокнул.
- Это зелье, – Поттер старательно подбирал слова, – оно вызывает… влечение. К… своему полу, – совсем тихо закончил гриффиндорец.
Нервы Северуса не выдержали и он прыснул, тут же замаскировав это кашлем.
Гарри удивленно поднял глаза. За все годы он не видел профессора смеющимся ни разу.
- Ох, Поттер, надеюсь, невинность ваших товарищей по комнате не пострадала? Вот так ‘побочка’. Слава Богу, это проявилось не на мистере… Гм… Поттер, вы все еще здесь? Свободны.
Гарри крутанулся на пятках и покинул покои зельевара.
Северус.
Мне одиноко. Мне так одиноко. Столько лет я сам по себе. Можно просто двинуться умом. Я все вспоминаю свое ощущение от объятий Люциуса. Я снова и снова возвращаюсь к этому. Но я за все годы ни разу не думал о друге в таком ключе. Да и с его стороны не было намеков. Или я просто слеп? Могу ли я позволить себе эти мысли? В конце-концов, я же имею право хотя бы на небольшое количество человеческого тепла? Ближе Люциуса у меня все-равно нет никого, но у него – есть. Что ему я? Всего лишь неуемное либидо помноженное реакцией на наркотик…