— Лом есть? — спрашивает он, как только Граймс наконец-то вытаскивает свою задницу из салона.
— Ты собрался…?
— Нет, блядь, будем ждать, пока Эд сам откроет нам дверь. Шевелись, Граймс!
Рик делает шаг, но тут же замирает, вновь окидывая его взглядом, закусывает губу, борясь с самим собой. И, видимо, все же принимает решение. Дэрил жадно следит, как Граймс заглядывает в салон, и взгляду открывается отличный вид на его упругую задницу, обтянутую светло-синими джинсами, слегка задравшуюся майку, дающую увидеть бледную полоску кожи. И вроде бы ничего необычного, так какого черта желудок сжимается, поднимаясь к горлу, а сердце ухает прямо в кишки, громко бухая внутри? И ведь совершенно обычный мужик.
Дэрил нервно сглатывает, ощущая, как под кожей двигаются мелкие жучки. Это так напоминало ему те мерзкие сны. Он чувствует взгляды, направленные на них из темноты, голодные, но в то же время холодные, как космос. Ушей касается едва слышное уханье проскальзывающего в щели ветра, цепляющееся за металл, превращающееся в тихие стоны мертвецов, медленно надвигающихся на них. Словно две реальности в эту секунду смешиваются в одну. Вот только в руках нет безопасного арбалета, да и людей, которые могли бы прикрыть спину.
Диксон до крови закусывает губу, пытаясь таким образом вернуть себя в сознание. И боль действительно помогает, вырывая его из кровавых объятий сумасшествия.
— Все в порядке?
Дэрил вздрагивает, неожиданно осознавая, что Рик успел уже вернуться вместе с ломом и сейчас недоуменно вглядывался в его лицо. Нет, он реально сходил с ума. Нужно было обратиться к чертовым жрицам Вуду, чтобы изгнать этого демона. Потому что терпеть это дерьмо уже не было сил. Он окончательно свихнется. И однажды проснется в том же дерьме, где его к черту сожрут, все такого же непонимающего и несчастного.
Он сжимает пальцами холодное железо, задевая теплую руку Граймса. Всего одно движение, и замок летит к чертям, а дверь открывается, давая рассмотреть то, что внутри. Такого разочарования Диксон не испытывал давно. Эд явно старался здесь все обустроить. В центре серый матрас, застеленный мятым одеялом, маленькая подушка, обтянутая веселенькой наволочкой с цветочками. У стены мини-телевизор, подключенный к рогатой антенне.
Дэрил щелкает выключателем, освещая все помещение, позволяя увидеть больше. Но… Это было обычное убежище человека, у которого были проблемы с семьей. И судя по удивленному выражению лица Рика, тот тоже этого не ожидал. Вот только Диксон не готов так быстро сдаться. Нет смысла скрывать такую фигню, а это значит, что за столь обычным видом скрывалось что-то более значительное. Должно быть…
— Тут ничего нет, — тихо говорит Рик, проводя пальцем по тумбе, стирая тонкий слой пыли. — Просто…
Дэрил напряженно вглядывается в какую-то рухлядь, приставленную к углу. Обходит комнату по периметру, неожиданно спотыкаясь. Какая-то неровность. Диксон присаживается на корточки, проводит пальцами по линялому ковру, чувствуя хорошие такие вмятины, словно здесь стояло что-то на трех ногах. Он наклоняется чуть ниже, пытаясь заглянуть под тумбу, и ведь в темноте что-то действительно есть.
Он тянется глубже, пачкая пальцы в какой-то грязи и пыли. По коже пробегает мелкий жучок, царапая цепкими лапками. Отвратительно ощущение. Но он все равно не останавливается. Блядь. Нужно было еще немного, совсем чуть-чуть. Он уже ощущает гладкий пластиковый край. Бицепс болезненно сжимает, острый край царапает кожу даже через плотную куртку. Есть. Диксон довольно выдыхает, обхватывая вещицу, и медленно тянет ее наружу, боясь выронить.
— Что ты там делаешь?
Дэрил полностью игнорирует мужчину, продолжая аккуратно тянуть, пока вещь не оказывается снаружи. Всего лишь кукла, как он сразу же не понял?
— Наверное, его дочь забыла, — находит вполне логичный ответ Рик. Но у Дэрила другие мысли.
Он откидывает игрушку в сторону, резко дергает полочки в тумбочках, вытаскивая их, зарываясь в вещи, пытаясь найти хоть что-то, что подтверждало его мысли. Потому что если это была правда, то было бы пиздец как херово для Эда. Но ответило бы на некоторые вопросы.
Еще игрушки, детская одежда. На самом деле слишком много детской одежды. Платьица, штанишки, майки, все не особо заношенное. Но дети быстро растут, так что это тоже можно было объяснить. Однако вот куклы, игровая приставка, всё, что так хотят дети в любом возрасте, почему-то так же валяется здесь же. Практически новые, но неизменно забытые. В руки попадается маленькая юбочка, с темной капелькой чего-то, словно крови. Но допустить мысль об этом слишком страшно. И Дэрил продолжает поиски, выворачивая шкафы. В одном из них он находит треногу для фотоаппарата, а затем и сам аппарат.
Граймс следует за ним по пятам, заглядывает через плечо, заставляя напрягаться. Нос забивает его запах, смешанный с потом и какими-то бабскими духами. Отвратительно, что аж блевать хочется. Спину обжигает ощущение присутствия. Так и хотелось шутливо ткнуться в чужую грудь. Вот только ситуация сейчас была… Блядь, почему он мог думать параллельно о всяком дерьме, когда обстановка была такой напряженной? Но Дэрил все равно прикрывает глаза, когда Рик ненароком касается плеча, наклоняясь слишком низко. Горячее дыхание обжигает загривок, пробираясь под ворот расстегнутой куртки, оседая на нем едкой пленкой.
— Что здесь? — тихо спрашивает Рик.
Его голос пробирается прямо в мозг, распрямляя извилины, набивая черепную коробку воздушной ватой. Руки трясутся, и Дэрил не сразу попадает в мелкие кнопки. Сейчас все должно было решиться. Он увидит действительно страшные картинки, которые заставят его просто свернуть голову ублюдку.
— Вставьте карту, — вслух читает Рик. — Тут ничего нет.
Он практически уже вжимается в спину, наваливаясь сзади, рука аккуратно ложится на локоть, слегка придерживая. И не двинуться, не шевельнуться. Внутри все застывает, словно в глотку кто-то залил бетон, пытаясь потушить лаву, вот только он нагревается, заставляя нервно сжимать кулаки, кусая губы.
— Похоже, здесь все чисто, — продолжает говорить Граймс, даже не пытаясь отойти, наоборот, как будто наваливаясь сильнее. Его дыхание перемещается с шеи на ухо, заставляя мочки красноречиво покраснеть. — Может быть, это был не Эд? Или Эрик забыл что-то еще?
Блядь, да Граймс просто издевался. Он, наверное, заметил и теперь просто смеялся над ним. Потому что голос мужчины становится тише, меняется тембр, формируя тяжелый комок внизу живота. Ублюдок. Дэрил сжимает кулак, но не может заставить себя обернуться, ударить под дых. Вот все что он может. Стоять, словно истукан, тяжело втягивая воздух.
— Думаю, мне нужно еще раз поговорить с Эриком, может, он вспомнит что-нибудь еще? — продолжает задумчиво бормотать Рик. — Потому что это определенно не может быть причиной. Явно обычный склад. Возможно, Пелетье ночует здесь, когда ссорится с женой. Может, из-за этого он наорал на Эрика. Не хотел, чтобы тот знал о проблемах в семье.
Нет, Дэрил был уверен, что здесь что-то есть, и оно было у них под самым носом, однако Диксон почему-то не видел этого. Блядь. Что же?
Он возвращает на место фотоаппарат, еще раз заглядывая в глубину полки, надеясь найти там что-то, хотя бы маленькую карту памяти с уликами. Но нет, нихрена, только пыль и мелкие бусинки от какого-то украшения. Опять же, слишком много детских вещей. Да, у Эда была дочь, но… это все равно было странно. Разве нет?
Диксон все же заставляет себя отойти, пинает матрас, слегка сдвигая его, обводя медленным взглядом помещение. Что же он упускал? Где же ответ?
— Может, пойдем? — нервно спрашивает Рик. — Нас могут заметить, а у нас даже ордера нет.
— Похуй, — обрубает Дэрил, обходя еще раз помещение, заглядывая в каждый уголок, который мог пропустить. Но все так же ничего, что могло бы натолкнуть на решение проблемы. — Здесь должно быть…
Рик напряженно прислоняется к стене, поглядывая то на него, то на улицу, пытаясь что-то увидеть в полумраке. Коп он и в Африке коп. Удивительно, что Граймс вообще согласился на это дерьмо.
Становится еще жарче. Дэрил проводит ладонью по влажным волосам, приводя их в полный беспорядок. Это было чертовски неправильным решением, брать с собой Граймса. Даже с его чертовой подачкой в виде брата. Кстати о брате. Дэрил резко разворачивается к мужчине, окидывая его напряженным взглядом. Что если Граймс откажется?
— Я взял тебя с собой. Ты должен помочь Мэрлу, — напоминает он.
— Конечно. Я своих слов не забираю. В любом случае, — кивает Рик. — Я держу свое слово. Может, все же…
Дэрил задерживает свой взгляд уж слишком долго. И Рик это, видимо, понимает, он нервно облизывает губы, привлекая внимание к поблескивающей плоти. Блядь, Граймс как будто намеренно провоцировал его. Сначала подходит так близко, сейчас медленно облизывал губы, слегка выставляя бедра вперед.
Нет, нихера. Это просто с ним ненормально. Потому что ни один нормальный ублюдок не будет думать о таком дерьме, не будет окидывать другого мужика внимательным взглядом. Не будет хотеть вновь ощутить его рот на своих губах, вкус на своем языке. Так, Дэрил, нужно было думать башкой, а не тем, что ниже. Да и херня все это. Диксон не чертов педик. Это все долбанные сны.
— Слушай… — как-то неуверенно говорит Рик, почесывая свою шею. — Может, дашь мне свой номер, чтобы я смог связаться с тобой, если что-то случится? Да и тебе… Если что-то найдешь, может, я помогу тебе… Если хочешь, не как коп. Просто Эрик мой друг, и я не хотел бы, чтобы с ним что-то случилось, — быстро тараторит он.
К чему эта бессмысленная суета? Сейчас ведь Дэрил действительно сотворит какую-нибудь херню, из-за которой будет чувствовать себя паршиво. Но если не сотворит, будет тоже самое. Черт возьми, как же у него от всего этого болела башка.
— Нет, — категорично отрезает, чувствуя от этого чуть ли не физическую боль.
Черт, черт, черт! Почему его так тянуло к этому совершенно обычному копу? Граймс болезненно улыбается, вытаскивая из мозга что-то странное. И Диксон просто не сдерживается. Он делает шаг к мужчине, резко хватая его за грудки, заставляя отшатнуться. Вот только Рику некуда бежать, он вжимается своей задницей в холодный бок машины, вытягивается в струнку, не зная, что ожидать. И Дэрил мог понять его страх. Потому что он сейчас выглядел, скорее всего, просто неадекватно. Однако в этот раз он не хотел выбить мужчине мозги, хорошенько избить его, словно маленькую сучку.
Дэрил резко прижимается к чужим губам, нажимает языком, проникая внутрь, жадно шаря. И ведь сейчас он не пьян, нечем оправдать это чертово безумство. Но… Блядь. Он как-будто действительно нуждался в этом. Какое-то животное внутри, голодное, требующее сожрать мужчину, вновь поднимает голову, крича, чтобы он сделал это, стеная из-за удовольствия из-за того, что наконец-то отчаянная мечта исполнена. В мозгу искорками взрываются звезды, создавая новые галактики. И что-то встает на место, ломая хребет, наконец-то вправляя его. Перед глазами мелькают картинки, наполненные болью, желанием и надеждой. И уже не отличишь, где сам он, а где тот мужчина из сна. А может, все это именно он и был, тот, кто так хотел запретного плода, того, что не имел права желать.
Диксон отшатывается, неожиданно осознавая, что творит. В животе все сжимается, скручивается в тугие узлы, поднимая желудок к горлу. Хотелось блевать, забиться в темный угол и ждать, пока этот кошмар не закончится. Или наконец-то просто погрузиться в тот ужас. Он даже не оборачивается на Граймса, боясь увидеть в его лице… хоть что-то. Просто садится на байк, заводит его, убираясь отсюда подальше. Даже не оборачиваясь на оклики очнувшегося Рика.
В ушах ревет двигатель байка, даже громче, чем нужно, во рту мерзкий горький привкус. Дэрил выжимает из мотоцикла все, гоня на максимуме, рискуя убить себя любым неверным движением. Но все это мелочь. Он обгоняет очередную машину, щурясь из-за яркого света фар едущей на встречу машины. Громкий гудок практически оглушает, но Диксон даже не оборачивается, не показывает фак, как раньше. Нет, он только глухо матерится, как мантру повторяя: «Этого не может быть».
А дома его ждет беспокойно мечущийся по комнате кот. Заметив его, комок шерсти сигает под диван, прячась там, светя из темноты своими яркими глазами.
Все это не могло быть реальностью. Только глупостью, придуманной каким-то извращенным психопатом. Потому что просто так не станешь ощущать так, не будешь чувствовать это разрывающее ощущение. Нет, блядь, больше нельзя. Он больше не сунется туда, не увидит Рика. К херам все, собственное психическое равновесие важнее. Он не хочет окончательно чокнуться.
Дэрил падает на кровать, закрывая глаза, просто отключаясь.
========== Часть 6. Похититель ==========
Наконец-то. Впервые за столько времени Дэрилу не снятся сны, его просто поглощает чернота, съедает, хороня в глубине своего нутра, наконец-то выключая все эмоции. И только где-то на краю сознания, в самом дальнем его уголке поблескивает маленький бриллиант упущенной из вида мелочи.
Диксон морщится, медленно вырываясь из сна. Не сразу осознавая, что кто-то настойчиво ломится в дверь. Круто же его вырубило после вчерашнего. Но зато сейчас он размышлял достаточно трезво. По крайней мере, в голове не мешались странные картинки, заставляющие его путаться в собственных мыслях и реальностях. Однако сейчас не об этом. Он путается в пледе, грохаясь на пол, но все же наконец-то подходит к этой долбанной двери, которую явно вознамеривались выломать.
— Что, блядь? — рычит он, дергая ручку, пытаясь перебороть мерзкое чувство дежавю.
Вот только внутренности превращаются в камень, стоит увидеть людей. Трое в костюмах с висящим на шеях жетонами, издевательски поблескивающими в лучах солнца. Агенты. Мозг настойчиво пытается найти причину, что этим ублюдкам могло быть нужно. Но не могли же они прийти из-за какого-то долбанного склада?
Дэрил даже не успевает ничего сказать, руки больно выворачивают за спину, глухо щелкают замком наручники, болезненно сжимая запястье. А рядом с ногами просачивается черная тень кота, метнувшегося к выходу, махнувшего на прощанье пушистым хвостом.
— Что за?.. — непонимающе выдыхает он, тут же срываясь в стон, когда в почку бьет увесистый кулак.
— Заткнись, отброс, — рычит агент, наклоняясь к самому уху. — Где ребенок? Говори, пока я тебе прямо тут ноги не переломал.
Дэрил закусывает губу. Что блядь? Какой ребенок?
— Не понимаю, о какой хуйне…
В очередной раз кулак впечатывается под ребра, как-будто пытаясь заставить его говорить. Вот только вместо слов он низко рычит, крепко стискивая зубы. Дэрил отлично знает, сколько бы он ни говорил, что ничего не делал, сколько бы ни оправдывался, его никто не будет слушать. Потому что он чертов отброс, никто для этих людей. И значит, виноват во всем дерьме в этом мире.
— Ничего, скоро заговоришь, — обещает агент, дергая его назад, заставляя отлепиться от стены.
Дэрил бросает быстрый взгляд назад, окидывая свою комнату, прощаясь с ней. Вряд ли ему позволят вернуться обратно. Эти ублюдки выбьют ему все кишки перед тем как посадить ни за что. А затем — в тюрьму из-за какой-то хуйни, о которой он даже не знает.
Один из агентов проходит в квартиру, сбрасывает на пол вещи, безжалостно топча их, разбивая кружки, ломая миску кота. Вот так и его жизнь уходит в никуда, в жопу огромному слону, так глубоко, что света белого не увидишь. Блядь! И не сделать ничего, не вырваться, чтобы остановить это безобразие.
— Смотрите, он пытается убежать, — неожиданно с насмешкой говорит агент.
Нога бьет под колено, заставляя покачнуться, потерять равновесие. Дэрил инстинктивно дергает руками, пытаясь помочь себе, но добивается лишь того, что железо наручника режет запястье. Мир переворачивается, Диксон втягивает голову в плечи, стараясь хоть как-то сгруппироваться, выдыхая, когда край ступеньки врезается в голову. Боль выворачивает кишки, плечо противно щелкает, выходя из суставов, а рот наполняет кровь. Хорошо, что здесь не так далеко лететь, а то точно остался бы без зубов, а может, вообще шею свернул. А так вроде бы живой. Только язык прикусил, плечо выбил, да заимел кучу синяков. Но жить можно будет.