Мукуро поморщился и сунул в маленькую ладошку официантки чаевые, принимая бокал. Вот бы никогда не вспоминать о том утре. Словно все тело через мясорубку прокрутили, высушили, а потом снова собрали, не заботясь об обезболивающем. Да, тогда они здорово переборщили; и как только сил хватило на ночные развлекаловки с той милой девушкой, о которой, кроме груди, он и вспомнить ничего не мог.
Музыка стала уже совсем грохочущей, и расслышать через такой оглушительный шум хотя бы что-нибудь оказалось невозможным. Кена, правда, это не особо впечатлило, и он продолжил трепаться, пока его не увела на танцпол какая-то девица. К Мукуро тоже пару раз подкатили, но настроения на заигрывания и показуху сейчас не было, а в общении с девушками эти два фактора имели громадное значение. Особенно второе: девушки падки на внешность и положение в обществе, но в довесок нужно и произвести впечатление. А для этого требуется приложить немало усилий, а Мукуро чувствовал себя усталым и разбитым.
- Простите, милые дамы, сегодня я намерен отдохнуть, - улыбнулся он очередной парочке девиц. Кстати, отказывать тоже нужно правильно. Если одна из отвергнутых, обиженных девочек окажется дочерью, сестрой, племянницей, да хоть кем, кому-нибудь из важных шишек, они могут затаить обиду, а это может негативно сказаться в будущем. – Вы очаровательны, правда, но, к сожалению, своим неважным настроением я только испорчу вам ночь.
- Тогда у нас есть для тебя кое-что, - с лукавой улыбкой произнесла одна из красавиц и выудила из сумочки небольшой бархатный мешочек. - Препарат для улучшения настроения. Как раз твой случай, тебе повезло. – Она раскрыла мешочек. Маленькие полупрозрачные коричневые капсулы, навевающие приятные воспоминания об одной из прошлых вечеринок, и не очень приятные – о следующем дне после нее.
- Звучит заманчиво. И сколько я вам должен?
- Совсем немного. – Мукуро, кажется, видел ее однажды. Может на одном из скучных званых вечеров, устраиваемых богатенькими папенькими знакомыми, а может в каком-нибудь дорогом клубе наподобие этого. Она нагнулась к нему, перегибаясь через столик, и почти в лицо прошептала: - Всего лишь себя. На эту ночь.
- Невысокая цена. – довольно прикрыл глаза Мукуро и положил на язык одну капсулу. Час-два, и его накроет. – Потанцуем?
***
… Вызывает ностальгию. Или, скорее всего, дежавю.
Мукуро с трудом перевернулся на живот и приподнялся на дрожащих руках. Ноги двигаться категорически отказывались, руки тоже сопротивлялись приказам головного мозга, да и мозг сам не хотел ничего приказывать, судя по болевым ощущениям. Из вчерашних девушек рядом лежала всего лишь одна – Мукуро даже несколько оскорбился исчезновением второй. Или она еще ночью куда-то смылась? Он потряс головой и застонал от боли. Перед глазами все вертелось и танцевало, расплывалось мутными кругами, и нещадно тошнило, словно желудок выворачивался наизнанку. Знакомые ощущения, хех. И страшно жарко, душно, и сухость во рту, даже яблоки глазные, и то высохли. Нет, нахрен мескалин, лучше уж травка, на худой конец, или экстази, но больше не эта муть.
Послышался грохот и крепкое ругательство: кто-то споткнулся о чье-то тело и упал. Это почему-то сильно рассмешило, и Мукуро захохотал, морщась от ощущения, что мозги в его голове бултыхаются, словно в банке с формалином.
- Хватит ржать, кто бы ни был, - хрипло огрызнулся незнакомый парень с растрепанными темными волосами и поднялся, держась за полки стеллажа. – Черт подери, я ненавижу себя по утрам.
- Солидарен, - кивнул Мукуро и начал медленно вставать с кровати. О, ему везет: он уже во второй раз просыпается на постели, а не на полу, как некоторые.
- Мать вашу! – откуда-то издалека раздался истошный вопль Кена. Видимо, из другой комнаты. – Мукуро, сука, вставай!
- Как ты меня назвал? – поразился Мукуро, оскорблено вскидываясь. – Повтори еще раз, а то я что-то не расслышал твою хвалебную речь обо мне.
Кен ворвался в комнату, споткнулся о злополучно развалившееся на пороге тело и гневно чертыхнулся, едва не потеряв равновесие.
- Мукуро!.. – тут Кен определенно хотел вставить крепкое словцо, но сдержался, внезапно (!) вспомнив о том, что обращается к своему лучшему другу. – Милый мой, красивый и великий Мукуро, не мог бы ты поднять свою тощ… упругую задницу и свалить вместе со мной, пока моя любимая мамочка не выпотрошила меня через пару секунд?
- Что ты несешь?
- Мама моя приехала, чтоб тебя! – зашипел Кен, осторожно отодвигая штору. – Ё, вон ее тачка стоит… Мне конец. Как она меня нашла, когда я сам даже не знаю, где я?! – он с отчаянием в глазах обернулся и замер, наблюдая, как Мукуро вслепую шарит по полу в поисках своей одежды. И даже не прикрывается. – Что ты делаешь? Валим нахер отсюда. И не свети своим голым задом, ты меня раздражаешь! Меня все раздражает, ааа! – Кен злобно пнул ножку кровати и снова глянул за окно. – Что она так долго, не знает, в какой я квартире? – пробормотал он.
Мукуро тоже много чего раздражало сегодня, несмотря на недавнее пробуждение, особенно сейчас. И в это «много чего» большей частью вписывался именно Кен, а точнее, его крики, которые отдавались в голове звоном гигантской кувалды.
- Не мог бы ты заткнуться? У меня и без тебя голова сейчас по швам разойдется. – недовольно произнес Мукуро, натягивая брюки. Трусов не нашел, грустьпичаль, но нужно торопиться. – Ох, ничего не вижу, у меня глаза высохли.
- Меньше надо было мескалином баловаться, тупица! – взъелся Кен и испуганно притих, услышав за входной дверью негромкий стук каблуков. – Это она!… – громким шепотом ужаснулся он, пятясь. – Она убьет меня.
Мукуро схватил свою смятую рубашку и в чем-то перепачканный пиджак, мимолетно поцеловал спящую девушку, кинул визитку на ее платье и, пошатываясь, побежал к Кену, уже стоящему на балконе. Надо же, в этот раз попался элитный район города, что не может не радовать.
- И что ты собираешься делать? – спросил Мукуро, торопливо застегивая непослушными пальцами рубашку.
- По карнизу доберемся до пожарной лестницы и спустимся, делов-то. – пожал плечами Кен, глядя вниз. Мукуро скептически глянул туда же и вздохнул. Падать с шестнадцатого этажа ему не улыбалось. А Кен уже полез через перила.
- Ты как вообще ее машину разглядел с такой высоты?
- Я ее тачку везде узнаю. Она чокнутая сталкерша! – пыхтя, ответил Кен и чуть не свалился, когда одно из окон раскрылось. На него удивленно таращился тот самый неизвестный, что ненавидел себя по утрам. – Ты что, идиот?! Убить меня хочешь?! – заорал Кен, продвигаясь дальше. – Мукуро, чего встал, за мной!
Мукуро покачал головой и полез следом. Может быть, ему захотелось острых ощущений, а может голова еще не работала, иначе почему бы ему слушать такого идиота?
Когда Кен ухватился за пожарную лестницу, на балконе вполне ожидаемо появилась его мать. Она поглядела по сторонам и скучающе посмотрела на своего сына, на миг встретившись с ним глазами.
- Привет, мам. – помахал рукой Кен и принялся быстро работать руками и ногами, спускаясь вниз.
- Я спущусь раньше, чем ты, Кен. – спокойно произнесла женщина, строго поправляя очки на носу.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанского. – с бравадой ответил тот, увлеченно созерцая разверзнувшуюся под ним пропасть.
- И коньяка на сумму семьдесят три тысячи. – добавила она с усмешкой и скрылась с балкона.
Мукуро осторожно выглянул из окна, в которое шмыгнул, когда запахло горячим, и принялся перелезать через подоконник. Рядом флегматично попивал кофе ненавидящий себя парень.
- Трус! – обвиняющее прошипел Кен, когда они спустились с лестницы и спрятались за углом.
- Твоя мама и так меня не любит, будь милосердным.
- Она считает, что ты дурно на меня влияешь, - пробурчал Кен и пригнулся, увидев, как из дверей вышла его мать.
- Какая слепая вера сыну, - фыркнул Мукуро, отодвигаясь в тень. – Из нас двоих дурно влияешь на меня ты. И то, что мы только что сделали, тому подтверждение.
Кен выпрямился и смахнул пот со лба. Серебристый внедорожник выехал с охраняемой территории и скрылся за поворотом. Мукуро только заметил, что его мобильник куда-то пропал. Может, в квартире оставил? Черт. А какая квартира-то была?
- Ты мой сотовый видел?
- Ты его вчера расхерачил о стену, обдолбыш. – Кен потер ноющие ладони и с брезгливостью оглядел себя. – Я похож на бомжа. У тебя есть деньги?
- Да. У меня было сто двадцать тысяч. – вздохнул Мукуро и настроение упало еще ниже, когда он вспомнил события вчерашнего дня, о том, как его выпер из собственного дома собственный же отец, и о том, как Алауди страшно его продинамил, поверив какому-то сопляку, а не ему.
- Дааа. Ключевое слово тут «было», - кисло произнес Кен, бросая быстрый взгляд на часы.
- То есть…
- Ну… - Кен замялся и неловко потер шею. – Ты за меня вчера заплатил. Я же не мог расплатиться за коньяк тридцатью тысячами, ха-ха. И отдал несколько тысяч на благотворительность.
- На что?
Кен сочувственно на него посмотрел.
- Бла-го-тво-ри-тельность. – по слогам, как умалишенному, произнес он. – Что-то там про дельфинов. Или китов, я не прислушивался.
Мукуро хлопнул себя по лицу. Какого черта? Он и так был почти на мели. Чертовы девки и мескалин. И Тсуна. Да, во всем виноват этот сопляк.
Для пущего счастья у них обоих кончился бензин. Кен здорово отдубасил свою машину и еще больше разозлился, нечаянно разбив фару. Денег не было даже на самое дешевое такси, а разъезжать в метро или, что намного хуже, автобусе или троллейбусе, ужасно стремно. Да и идти им некуда было, без денег-то.
- Ты не пойдешь домой? – спросил Кен, с тоской хлопая по карманам в поисках сигарет и ничего не находя.
Мукуро вздрогнул и промолчал. Звонил ли ему уже Алауди? Остыл ли отец? Идти ли домой сразу же или поиграть в оскорбленную фиалку? В карманах нашлась невесть откуда взявшаяся мелочь, и Мукуро сунулся в первую попавшуюся телефонную будку. Пришлось немного потупить, вспоминая номер Алауди. Долгие гудки действовали на нервы, раздражали, поэтому, когда в трубке раздался холодный голос начальника охраны, Мукуро чуть не подпрыгнул от радости.
- Привет, мама, - почти с любовью поздоровался он, накручивая на палец телефонный провод. – Я так соскучился. По тебе и твоим сказкам на ночь. Знаешь, весьма несправедливо то, что ты читал их только отцу. И показывал…
- Заткнись. Я звонил тебе с шести утра…
- С шести?! Ты сбрендил, я во столько не просыпаюсь, - наигранно ужаснулся Мукуро и нахмурился, увидев, как Кен разглядывает витрину со спиртным. От этого даже голова начинала болеть. Еще больше.
- Мукуро, твой отец… Деймон не изменил своего решения.
Странно, эта новость не показалась удивительной, но почему-то стало больно. Мукуро затаил дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Значит, все? Отказался? Отец?
- Хах… вот как. Что, даже твои акробатические трюки в постели не помогли?
Алауди молчал. Но он был зол: на отца ли, или на него? Скорее всего, второе. Мукуро тоже молчал. Он тоже был зол. На них обоих, на Тсуну, даже на себя, хотя он-то ни в чем не виноват.
- Я буду привозить тебе деньги…
- Нет, спасибо, мне подачки не нужны, - отрезал Мукуро.
- Перестань, ты же ничего не можешь сам. Ты умрешь где-нибудь под мостом или на скамейке в парке, неженка. Говори адрес, я приеду и привезу тебе деньги. Или нет, я возьму новую кредитку и…
- Автомобиль забери лучше. Он в районе Минато, квартал Кодзибуши, третий микрорайон, 13-16. Там нет бензина, так что советую заехать на заправку. Папе – привет, и пни хорошенько Тсунаеши от меня.
- Мукуро.
Мукуро швырнул трубку на аппарат и вышел из будки, хлопнув дверью. Кен удивленно на него уставился и, подумав, протянул бутылочку пива. ПИВА. Обычного, дешевого, простолюдинского.
- Хочешь? А то меня от него блевать тянет.
- О, и ты решил меня этим угостить? Ты прекрасный друг, как я погляжу. – Мукуро выдавил некое подобие улыбки, и Кен замолк, поникнув.
Отец его кинул. Наверняка, даже не задумывался о ситуации в целом. Вполне вероятно, что он даже подумывал о том, чтобы избавиться от него, еще с тех пор, как усыновил этого мелкого сопливого поганца. Мукуро стиснул зубы и до боли сжал кулаки. Его душила ревность. Отец предпочел ему Тсуну. Алауди тоже дал ясно понять, на чьей он стороне еще вчера, а весь этот лепет про помощь – всего лишь средство для успокоения совести, наличие которой еще под сомнением, или же из жалости – что более смахивает на правду.
Они издеваются. Они знают, что такой жизни Мукуро не хочет. Они ждут, что он приползет к ним на коленях? Будет просить о прощении, умолять вернуть его обратно?
- Хрен им.
- А? – Кен непонимающе смотрел на него.
Это кто еще без кого прожить не сможет.
- Я домой. Пока. – Мукуро быстрым шагом пошел к метро, искренне надеясь, что мелочи ему хватит на одну поездку. У него не было четкого плана, он никуда не собирался ехать. Просто собраться с мыслями и положиться на судьбу. Первый попавшийся поезд – конечная остановка. Подальше от дома и знакомых. Не они его кинули, это он ушел. А когда его попросят вернуться, он, быть может, подумает, а сейчас… а сейчас он слишком зол, чтобы придумывать план действий.
- Что? Мукуро, что случилось? Ты на меня обиделся? Я что-то не то сделал?
Мукуро остановился и обернулся. Правда, Кен ни в чем не виноват. И сейчас смотрит на него потерянным, взволнованным взглядом.
- Ничего. Спасибо тебе, дружище.
- С-спасибо?! Что это на тебя нашло? Мукуро!
Мукуро мог представлять себе много радужных надежд на свободную жизнь, но глупцом он не был. Он прекрасно понимал, что его ждет, но отступать было поздно. Сказанное не вернуть, слова уже произнесены. Отказаться от них не представлялось возможным без потери уважения. И что хуже: потерять уважение к самому себе или пасть еще ниже в глазах Алауди и отца, непонятно.
- Мукуро!
Страшно. Остаться одному чертовски страшно.
========== Новая жизнь ==========
В метро оказалось не так уж и плохо. Относительно чисто, не так уж и много народу, более-менее спокойно. Хотя впечатление слегка портят крикливые школьники с орущими из динамиков мобильного телефона безголосых айдолов. Денег как раз хватило на один билет в богом забытый отдаленный район города.
Уже уныло предвкушая покосившиеся дома и кучи мусора на улицах, Мукуро запрыгнул в вагон и с некоторой брезгливостью присел на краешек сиденья. Механический голос предупредил о закрытии дверей, и поезд тронулся, слегка качнувшись при движении.
В вагоне, помимо Мукуро, находилось совсем мало людей: молодая девчонка, старичок и мужчина в деловом костюме. Вот оно – преимущество метро в самый разгар рабочего дня, - никого почти нет и можно хоть голышом по вагонам носиться. Ну, если не обращать внимание на совсем уж редких пассажиров. Напротив Мукуро сидела вызывающе накрашенная девчонка лет пятнадцати-шестнадцати. Судя по дешевой бижутерии и яркой одежде, явно купленной не в брендовом магазине, учится она в обычной школе типа «Ракузана» или «Орье». Старичок дремал, прислонившись виском к окну, и его голова мелко билась о пластик, будто дрожа, но он даже не просыпался. Может, умер? А, нет, вот, пошевелился и откинулся на спинку сиденья, приоткрыв рот. Желтизна и частичное отсутствие зубов заставили Мукуро передернуть плечами и отвернуться. Мужчина в костюме как раз бросил быстрый взгляд на наручные часы и поднялся, держась за поручень. Мукуро едва подавил усмешку, когда мужчина мимолетно посмотрел на него, проходя мимо, к двери. Дорогой костюм, начищенные ботинки, кожаный портфель в руке, а часы – дешевая подделка из какого-нибудь комиссионного магазинчика. Надо же, быть таким выпендрежником, и тратить последние, - а они наверняка последние, - деньги на щегольский наряд, не имея на то хоть каких-нибудь финансовых возможностей.
Поезд остановился, заскрипев колесами, и в вагон вошли еще несколько людей. Мукуро мельком скользнул по ним взглядом и скучающе отвернулся к окну, вглядываясь в темноту тоннеля и подсчитывая, каждый встречный тусклый фонарик. Неожиданно это занятие его сильно увлекло, и очнулся он только, когда назвали его остановку. Он быстро шмыгнул в уже закрывающиеся двери и с любопытством огляделся. Одинокий охранник шатался по залу, поигрывая отключенным фонарем в руке. Больше никого. Даже касса уже закрыта.