Эскалатор не работал, и Мукуро, возмущаясь, побрел наверх пешком. Живот уже сводило от голода и сильно хотелось пить, но в карманах гулял ветер, а просить милостыню Мукуро не собирался и содрогался от одной мысли о попрошайничестве. Опуская этот немаловажный факт, делать все же что-то нужно, иначе голодная смерть неминуема. Да, что может быть еще хуже? Определенно ничего.
Оказавшись, наконец, на улице, Мукуро понял, что хуже быть может: хлестал дождь и в темном небе то и дело мелькали ослепительные вспышки молний. Прелестно.
Натянув пиджак на голову, и чувствуя себя чертовски глупо, Мукуро побежал в сторону ближайшего здания. К удивлению, дом не казался абсолютной развалюхой, даже наоборот, выглядел вполне прилично для нищенского квартала. А Мукуро ожидал увидеть морщинистых старух с тазами и мелких сопливых детей в грязи.
Первый этаж здания оказался круглосуточным супермаркетом. Витрина переливалась огнями и сверкала неоновыми иероглифами, а из автоматически открывающихся дверей завлекающе пахло чем-то съедобным. Или от голода уже глюки пошли? Как что-то может так ароматно пахнуть в общепите?
- Долго еще будешь у входа торчать, недоумок? – оттолкнул Мукуро в сторону какой-то парень и, хмуро глянув на него, вошел в магазин.
- Такой милый райончик, - умилился Мукуро и встал под козырек, зябко поеживаясь под мокрым пиджаком. – Замечательные люди. Приживемся.
Открылись двери, и Мукуро немного отодвинулся в сторону, освобождая проход. Сбоку послышалось шуршание бумажного пакета, и Мукуро в бок что-то ткнулось. Он скосил глаза и увидел невысокого парня примерно его возраста. Он посмотрел на него и снова пихнул зонтом ему под ребра. Мукуро отодвинулся еще подальше, окинув незнакомца неприязненным взглядом. Парень шагнул следом и ткнул его еще раз.
- Если ты не понял, то мне не очень приятно, - раздраженно заметил Мукуро, откидывая от себя его руку.
Парень нахмурился и схватил Мукуро за ворот, притягивая к себе. Мукуро нелепо взмахнул руками и горько усмехнулся, вызывающе заглядывая в глаза напротив. Нападение хулигана – вот чего не хватало для полного счастья. Что же, воровать у него нечего, а просто так избить себя Мукуро не даст, не на того нарвался. Парень ткнул пальцем в грудь Мукуро, а потом указал на землю и многозначительно кивнул на вывеску.
- Эээ… ты немой? – парень замотал головой и, казалось бы, еще больше разозлился. - Глухонемой? – парень хлопнул ладонью по своему лицу. Ну, черт, что за нелепые шарады? - Идиот? – пожал плечами Мукуро, теряясь в догадках.
Парень отпустил его, раздраженно глядя на него из-под длинной челки, и ткнул пальцем в вывеску. Мукуро неожиданно развеселился.
- Магазин, - кивнул он. Парень мимолетно улыбнулся, облегченно выдохнув, и показал на Мукуро. – Я? – парень закивал. – Так. Магазин, я… что дальше?
Парень скрестил руки и помотал головой.
- Неправильно? – удивился Мукуро, и парень сжал кулаки, шипя от злости.
- Я забью тебя до смерти, - скрипнув зубами, прошипел вдруг парень и замахнулся.
- Так ты можешь говорить?! – негодующе воскликнул Мукуро, на автомате группируясь для защиты.
Парень внезапно остановился и опустил руку, на его лице играли желваки, – было видно, что он чертовски зол. Воровато оглядевшись по сторонам, он вздохнул.
- Бессмысленное торчание у общественного заведения – нарушение дисциплины, - совершенно спокойно произнес он. – Покажи паспорт, - потребовал он, протягивая руку.
Мукуро смотрел на него, как на сумасшедшего. Только что он тут размахивал руками, как ветряная мельница, заставив его разгадывать непонятные шарады, и упорно молчал, а теперь отчитывает его? Он, что, полицейский? Словно в подтверждение его слов, парень достал из куртки удостоверение и ткнул им прямо в лицо Мукуро.
- Спасибо, но так читать еще труднее, - нервно посмеиваясь, произнес Мукуро, отводя его руку подальше. – Эй, ты не можешь меня задерживать, ты практикант! – возмутился он, вчитавшись в представленный документ. - Обманщик.
- Либо ты уходишь, либо я забью тебя до смерти.
- Оя-оя, будущий представитель закона мне угрожает? – вскинул брови Мукуро, с сожалением понимая, что даже не глянул на имя незадачливого правоохранителя. – Чем я заслужил подобную немилость? Стою, никого не трогаю, а где-то там, - он неопределенно мотнул головой в сторону, - кого-то уже убивают или насилуют.
- Такие, как ты, - с подозрением ответил парень, щуря и без того узкие глаза.
Мукуро оскорбился. Опускаться до того, чтобы мотаться в темных подворотнях и подлавливать невинных девушек, он бы никогда себе не позволил. Насильники – некрасивые и неуверенные в себе люди. А Мукуро красивый. И уверенный. И умный. И… ну ладно, пора заканчивать с этим. Он снова обратил внимание на парня. Чего он к нему прицепился?
- Документы.
- Ага! – от внезапного торжествующего крика позади Мукуро чуть не подпрыгнул. – Ты говоришь! Ха-ха, ты проспорил! – мимо Мукуро пролетел высокий светловолосый парень в красной толстовке и, налетев на опешившего «представителя закона», обхватил его за шею и потер кулаком по макушке.
- Ты чего приперся, конь? – недовольно оттолкнул его тот, приглаживая встопорщившиеся волосы.
- Я знал, что ты не сдержишься и с кем-нибудь заговоришь, вот и решил проверить, - пожал плечами блондин и, мельком глянув на Мукуро, потянул товарища за собой. – Тебя за смертью посылать, все уже засыпают от скуки.
- Отстань, я делаю свою работу. - парень уперся, свирепо глядя на Мукуро. Будто обещая взглядом убить его на месте, если тот посмеет сбежать.
Мукуро закатил глаза и действительно свалил. Этот театр абсурда ему уже порядком надоел. Он, конечно, знал, что нищеброды не от мира сего, но чтобы настолько…
Дождь немного утихомирился, но Мукуро уже не обращал на него внимания – и так уже до нитки промок. Прогремел гром, где-то громко замяукала кошка. Темно. Холодно.
Кажется, он забрел в чей-то двор. Невысокие дома обступали со всех сторон, словно налегая друг на друга. В некоторых окнах горел свет, несмотря на поздний час, и в них смутно угадывались неясные силуэты. Мукуро сел на покосившиеся качели и оттолкнулся от земли ногами, раскачиваясь. Неприятно заскрипели крепления, и Мукуро остановился, до боли сжимая поручни. Как же дошло до такого? Что он сделал не так? Где ошибся? Нужно было молча сносить все подлянки? Улыбаться, терпеть и быть пай-мальчиком? Породниться с младшим братишкой?
Мукуро с трудом отцепил закоченевшие пальцы от поручней и обхватил себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. Забавно. Еще вчера он валялся в теплой постели, дома, после сытного ужина с вином и фриттату, а сейчас мокнет под дождем и мучается от голода. Вот подхватит он воспаление легких и умрет, тогда может отец поймет, как хреново он поступил со своим собственным сыном. Алауди, наверное, плакать будет. Представив такую невозможную картину, Мукуро рассмеялся. Нет, умирать в таком виде, в таком месте, в такой жалкой ситуации, он не собирается. Ничего, он и не думал, что будет легко.
Мукуро задрал голову, подставляя под капли дождя лицо, и улыбнулся. Интересно, думает ли отец сейчас о нем? Или уже в заботах о благополучии приемного сынка? Ищет ли его Алауди, пытается ли дозвониться? Знают ли уже его друзья о том, что его выперли из дома? Если да, то как отреагировал Кен? Мукуро вздохнул и подтянул к себе ноги, с трудом устраиваясь на узком сиденье и натягивая повыше воротник пиджака.
Спокойной ночи, Мукуро.
***
Проснулся он из-за холодного ветра, гуляющего под влажной рубашкой, и оглушительно чихнул, спугнув небольшую стайку серых скворцов, прыгающих в луже неподалеку. Солнце тускло светило, просвечивая сквозь плотную завесу серых облаков, и совсем не грело. Очень скоро Мукуро пожалел, что открыл глаза: при свете двор выглядел не так презентабельно, каким показался ночью. Рядом стояли мусорные баки (супер! Какой идиот поставил их у детской площадки?), серые блоки домов навевали мысли о самоубийстве, а одинокая закусочная с покосившейся вывеской вызывала тошноту. В пессимистических мыслях Мукуро робко пробивалась лишь одна радостная нотка: здесь его искать точно никто не будет.
Глянув на часы, Мукуро даже ужаснулся: пять утра, а он уже на ногах. Ну, не буквально, конечно, но сознание уже ясно и чисто, что вдохновения особо не прибавляло. В такое время обычно Мукуро ложился спать. А если и просыпался (такое случалось крайне редко!), то сознание дышало на него перегаром и просило повторения.
Кстати, о времени. Увы, придется расстаться с часами. За них можно выручить пару тысяч долларов – больше наверняка не дадут хитрые продавцы в комиссионках. Но уж лучше так, чем повторение сегодняшней ночи.
Мукуро зевнул и попытался выпрямиться. От неудобного положения во время сна все тело ныло и болело, а ноги отказывались разгибаться, грозя вывихом коленных чашечек. Кое-как поднявшись и поморщившись от неприятного хлюпанья в ботинках, он с омерзением оглядел свой внешний вид. Сейчас и не отличить его костюм за сорок две тысячи йен от бракованного прикида на ближайшем тухлом рынке. Прилизав волосы и страдая от невозможности посмотреть на себя в зеркало, Мукуро двинулся к узкой улочке между домами. Где-нибудь здесь должен быть комиссионный магазин. Хотя вряд ли он открыт в такое время.
- Эй, травоядное, - окликнул вдруг его смутно знакомый голос.
Обернувшись, Мукуро почувствовал, как на него нахлынула страшная усталость – позвавший его голос принадлежал вчерашнему безумцу. Он стоял, забавно склонив к плечу голову, и хмуро смотрел на него, держа в одной руке небольшую пластиковую коробку, а в другой – плотный мусорный пакет. Из пакета торчало горлышко от бутылки. Судя по ее цвету и форме – какое-то дешевое вино, скорее всего купленное в том супермаркете, где они столкнулись накануне.
- О, наша доблестная полиция, - умилился Мукуро, разводя руки в разные стороны, - сколько лет, сколько зим! За что вы хотите арестовать меня сейчас?
- Все за то же, - ответил парень, окидывая его заинтересованным взглядом. Мукуро нахмурился, чувствуя себя голым. Так пристально разглядывали его только деловые партнеры отца, оценивая его возможности стать таким же потрясающим предпринимателем как Деймон. Парень закончил осмотр и поднял взгляд на его лицо.
- Ну как я тебе? – игриво подмигнул Мукуро, крутясь вокруг себя. – Красавчик?
Парень хмыкнул и деликатно кашлянул, с трудом сдерживая усмешку.
- Как самонадеянно. Ты себя в зеркале давно видел? Но я ценю твою самоуверенность, ты молодец. – он все же насмешливо фыркнул, и Мукуро поймал себя на мысли, что не против провести остатки своей жизни в какой-нибудь отдаленной тюрьме. – Я бы похлопал, но руки заняты.
- Но ты же преследуешь меня? Признайся, ты всю ночь дрочил на мой светлый лик.
- Ты слишком никчемен, чтобы представлять для меня интерес. – лениво, будто нехотя, ответил парень и отвернулся, направляясь к мусорным бакам.
Мукуро это задело. Какой-то оборванец в обшарпанных джинсах сейчас стоит и искренне считает себя высшей формой эволюции человека. Да он от неандертальца недалеко ушел.
Парень выбросил пакет в бак и повернул назад. Мукуро как раз заготовил для него парочку издевательских насмешек, как вдруг тот остановился как вкопанный, зачарованно глядя на скворцов, увлеченно носящихся по серому асфальту. Это немного сбило с толку, но Мукуро тут же собрался, мгновенно придумав еще одну шуточку.
- Ты еще не ушел? – вопросительно посмотрел на него парень, присев на корточки перед птичками. – И кто тут кого сталкерит? – один скворец, совершенно не боясь, запрыгнул ему на подставленный палец и зачирикал, вертя маленькой головкой в разные стороны. Парень погладил его по клюву, улыбнулся и медленно поднялся на ноги. – Я заметил, что ты собрался уходить. Хорошо. Если ты еще появишься здесь, я забью тебя до смерти. – последние слова он произнес так, что Мукуро мысленно дал ему награду за роль самого страшного злодея.
- Так ты местный якудза! Документики-то фальшивые, правда?
- Не угадал. Ни с первым, ни со вторым. Ты так же глуп, как и уродлив. – парень прищурился, добродушно улыбаясь. – Травоядное.
- Все, я потерял интерес к разговору, - развел руками Мукуро и отвернулся, решив продолжить свой путь. – Я бы подумал над продолжением, если бы ты все-таки дрочил на меня, но, увы и ах, есть дела поважнее. Аривидерчи.
Парень не стал его останавливать, что немного огорчило Мукуро – парнишка казался весьма занимательным для обыкновенного нищего огрызка, по крайней мере. А еще он до милоты похож на Алауди, такой же язвительный кусочек какульки. Только первую какульку он любил и уважал, а вторую с радостью бы утопил в чане с серной кислотой.
Надо же, он потерял уйму времени, болтая с тем незнакомцем (надо было спросить его имя, черт возьми) и теперь наблюдал за спешащими на работу и в школу людьми, гордо именуемыми в народе «людьми среднего достатка», а в кругеу друзей Мукуро – попросту оборванцами. Сейчас, правда, он сам ничем не отличался от этой серости, хотя все-таки был на порядок симпатичнее более половины из них.
Комиссионка нашлась весьма скоро. Маленькое пыльное помещение с непонятным хламом, вряд ли представляющим хоть какую-то ценность, и небритый потный мужик за стойкой, в грязном фартуке и грязными обкусанными ногтями. Рассматривал он часы долго и скрупулезно, неприязненно поглядывая на Мукуро, разглядывающего картины сомнительной подлинности.
- Пятнадцать тысяч, - наконец озвучил цену мужчина, пряча часы под прилавок.
Ого, на такое Мукуро и не рассчитывал. Мужчина лениво покопался в хлипком ящичке, видимо заменявшим кассу, и протянул деньги.
- Погодите-ка, пятнадцать тысяч… йен? – не веря своим глазам, спросил он, пересчитав банкноты.
- Ну да.
- Постойте-постойте… Это швейцарские часы. Я брал их за двадцать семь тысяч баксов, а вы мне суете эту мелочь? Я похож на ребенка, которого порадует копейка на мороженое?
- Какие баксы, парень? Этим часам десять тысяч йен –красная цена. Радуйся, что больше получил. Бери и проваливай, оборванец.
Как он его только что назвал? Мукуро пораженно смотрел на продавца, не в силах выдавить из себя и звука. Обор…ванец? Это он-то? И кто это говорит? Мукуро едва слышно скрипнул зубами и с трудом сохранил высокомерное выражение лица. Отвечать на нападки человека столь низкого уровня так же мерзко, как и выслушивать, но опускаться вровень с таким отрепьем глупо и куда отвратительней.
- И на том спасибо, сэр. Я сытно поем на эти деньги, а остатки принесу вам в знак благодарности.
Настроение резко испортилось, даже не поднявшись. Эх, а он уже размечтался.
- Швейцарские, - смеялся за его спиной продавец, - ага, как же.
Мукуро пообещал себе убить его, как только появится такая возможность, и это малость его успокоило. Поразившись своей кровожадности, он побрел дальше по улице, в надежде отыскать более-менее приличный магазин одежды. Нормальный человек, наверное, решил бы на эти деньги купить побольше еды, но Мукуро не причислял себя к этой касте. Ходить в одной и той же одежде ему не очень хотелось, но это можно было бы еще пережить, если сухими были хотя бы носки.
Спустя пару часов, потратив больше половины денег и купив на них самый кошмарный костюм в своей жизни, Мукуро сидел в небольшой кофейне и деловито рассматривал меню. Выбрать блюдо пришлось наскоро, так как дал о себе знать желудок, мигом приковавший внимание немногочисленных посетителей. Мукуро казалось, будто на него пялятся все, будто все хихикают у него за спиной, перешептываясь и язвя. Костюм плохо на нем сидел, из швов на рукаве торчали нитки, а одна пуговица на пиджаке была пришита немного ниже, чем петля, предназначенная для нее. Еще Мукуро следовало бы помыться, уложить волосы и поспать на нормальной кровати.
Ему принесли чашку обжигающего кофе, внезапно пахнущего отнюдь не приятно, и тарелку слишком густого крем-супа, по цвету напоминающего детскую неожиданность. На что похож готовящийся в данное время для него десерт, Мукуро предпочитал не представлять.
На вкус еда оказалась такой же, как и на вид. Мукуро хотелось есть, и хотелось отчаянно, но жрать подобное произведение искусства не поднималась рука и не открывался рот. Кофе, к слову, был таким же блевотным.