- Зато, как я вижу, бомжи его облюбовали, - фыркнул парень, тяжело поднимаясь.
Вот ведь… маленький говнюк. Даром, что полицейский. Парень оперся рукой о столб, переводя дыхание. Боже-боже, даже метра не прошел. Мукуро резво вскочил и, немного помаявшись с выбором между внезапно возникшим состраданием и необыкновенным, но таким же внезапным, трудолюбием, двинулся в супермаркет.
- Эй, Рокуро, - позвал его парень, и Мукуро, будто бы нехотя, обернулся, - виски понравился?
- Бывало и получше, - пожал плечами Мукуро, все еще двигаясь на работу, но уже спиной вперед. – В следующий раз я тебя угощу. И, в отличие от тебя, не той разбавленной водичкой, что ты мне подсунул! – крикнул он напоследок и припустил к сверкающей витрине магазина. Уже стоя перед открывающимися дверьми, он вдруг со злостью и раздражением понял, что полицейский назвал его Рокуро, и что он снова забыл спросить его имя. Право же, не всегда же ему называть его полицейским?
На работе его покрыли трехэтажным матом, о существовании которого в японском языке Мукуро даже и не подозревал, и даже чуть не пнули, но он сумел поставить блок. Надев униформу, которая казалась Мукуро слегка унизительной, и нацепив бейджик с исправленной фамилией, он сел за стойкой, уныло оглядывая пустой магазин. Ночью заходят лишь алкоголики в поисках выпивки, да краснеющие подростки, покупающие презервативы. Дешевые, между прочим. Фу.
- Рокудо-сан, а какие девушки вам нравятся? – хихикая, спрашивали его милые продавщицы, когда «поток» клиентов иссяк.
- Хм, надо подумать… - Мукуро загадочно возвел глаза к грязно-серому потолку и улыбнулся. – Наверное, такие, как ты, Мина-сан.
- Ой, скажешь тоже, - отмахнулась девушка, все же слегка смутившись.
Даа, за этими девушками ухлестывать не приходится. Стоит отвесить самый примитивный комплимент, например, как только что прозвучавший, а они уже тают. Те девушки, что были в прошлой жизни Мукуро, на такую детскую лесть посмотрели бы на него как на фрика и отшили бы в тот же миг. Нет, они, конечно, более доступны, чем эти невинные вчерашние школьницы, но, по крайней мере, ведутся на куда более изысканное общение. Если у них в планах не только секс, конечно же. Тогда они предпочитают не выслушивать комплименты и прочую лабуду, а сразу же тащат в VIP-кабинку. А можно и сразу, на людях, никто все равно не обратит внимания.
Эх, было времечко… Мукуро настолько предался ностальгии, что совсем не заметил покупателей, столпившихся у прилавка и молча смотревших на его блаженное лицо.
- Ох, здравствуйте, добро пожало… - ну да, конечно. Вряд ли этот паршивец пропустил бы такое зрелище.
Тсуна с каменным лицом поставил корзину на прилавок и быстро отвернулся, зажимая ладонью рот. Его плечи мелко подрагивали, не было сомнений в том, что он ржет, как дикая лошадь.
- Привет… эээ… – Ямамото поднял руку и замер в нерешительности, забыв его имя. Жалкое зрелище.
- Мукуро. Его зовут Мукуро, - укоризненно подсказал ему Дино. Ну да, как итальянцу не запомнить имя другого итальянца. Их не так уж много в Японии, а те, кто есть, наверняка в здешней мафии.
- А, точно! Мукуро! Привет! – Ямамото прямо лучился весельем. Хотя, может быть, все дело в его улыбке. Нужно будет спросить, какой зубной пастой он пользуется и что за стоматолог его обслуживает.
Гокудера стоял в стороне, хмурый, как всегда, и мял в руке пачку сигарет, внезапно не самых плохих. Тсуна, отсмеявшись, повернулся к Мукуро и протянул карточку. Мукуро хотелось его удавить, а затем медленно расчленить. И съесть.
- Как твои дела? Братик, - спросил Тсуна, улыбнувшись так, что Мукуро бы точно блеванул, если бы только на него не пялился администратор.
- Отлично, - приходится держать марку и улыбаться тоже не самой милой своей улыбкой, - к сожалению, мы принимаем только наличные.
Тсуна бросил взгляд на картридер, что лежал рядом с кассовым аппаратом и вопросительно посмотрел на Мукуро.
- Он сломан, - не моргнув и глазом, соврал Мукуро. – Только наличка. Братик.
- Ничего, я заплачу, - Дино пролез вперед, вытаскивая потрепанный кожаный портмоне, и протянул видавшую виды банкноту.
- Извини, я отдам, когда мы дойдем до банкомата, - виновато потупился Тсуна. Ясно, значит, и перед друзьями он прикидывается няшным ангелочком.
- Ничего-ничего, ты и так в прошлый раз закупался для всех. – отмахнулся Дино. – Тем более, мы же знаем, зачем…
- Ну, мы пойдем, - вдруг перебил его Тсуна, торопливо укладывая покупки в пакет. Это немного насторожило. Что «зачем»? Мукуро подозрительно покосился на Тсуну, и тот поспешно отвернулся, почти выбегая из магазина.
- О, - только и смог сказать Дино, с удивлением глядя вслед удирающему другу. – Ну… странно. Ладно, - он склонил голову, прощаясь с Мукуро, и, видимо, позабыв, что можно было просто пожать руку. Им вовсе не нужно держать этикет, они же не японцы.
Оставшееся время ничего интересного не происходило. Мукуро, правда, волновался о том, что теперь Тсуна знает, где он работает. Вряд ли он расскажет отцу – не в его интересах, но если «случайно» растреплет друзьям, то позора будет выше крыши. Мукуро даже с неохотой вспомнил, что дела у него вовсе не хорошо идут. Что одежда у него убогая, вместо геля для душа приходится обходиться мылом, парикмахеров он уже сто лет не видел, а на обед у него онигири из забегаловки напротив. Кстати, о парикмахерах.
После работы Мукуро забежал в здание с покосившейся вывеской, которое носило гордое звание салона красоты, и достаточно привлекательно подстригся, заодно продав волосы. Сумма вышла не такая уж и маленькая, что сильно обрадовало Мукуро. С короткой стрижкой немного непривычно, но стало гораздо легче, да и шампуня теперь меньше надо будет брать. Можно будет даже расщедриться и купить бальзам для волос.
Испытывая в душе смешанные чувства, Мукуро зашел в свою комнату и прямо в одежде плюхнулся на кровать. С одной стороны, он рад незапланированной получке, с другой – удивлен своей радости и одновременно раздражен тем, что ему приходится экономить.
Мысли плавно перетекли обратно к Тсуне. Он гуляет по ночам в не самых хороших районах, водит дружбу с обор… с людьми среднего достатка, и ему зачем-то нужны деньги. Дино, правда, не до конца произнес свою реплику, но смысл был понятен. Зачем Тсунаеши деньги? Он боится, что его выкинут и копит на будущее? Вряд ли, выпнули-то как раз Мукуро. Может, Тсуна хочет что-то купить?
Так ничего и не поняв, Мукуро заснул.
***
Проснулся он только к ночи. Болела голова и, когда он сжал ее руками, даже испугался, что нет волос, но быстро вспомнив свой поход к парикмахеру, успокоился. Было тяжело расстаться с шевелюрой, он даже не хотел выпускать их из рук, когда настало время прощаться, и персоналу пришлось силой отбирать у него волосы.
Вздыхая и ностальгируя, Мукуро прошел к крошечному холодильнику и с ужасом понял, что еды нет. Есть только заплесневелый сыр, но Мукуро не любил французскую кухню. Был бы Алауди – съел бы он, а так придется топать в магазин. Можно было бы зайти в закусочную, но тогда денег придется потратить намного больше.
Спустившись на первый этаж, он с удивлением обнаружил, что в магазине совсем темно. Он вслепую двинулся вперед, называя попеременно имена своих коллег. Откликнулся лишь старик-охранник. От него Мукуро и узнал, что магазин закрыли из-за того, что какие-то умники побили окна и обчистили кассу. Неизвестно, что именно они нашли в этой кассе, кроме повесившейся там мыши да пару тысяч йен мелочью, но Мукуро приуныл. Работа была ему нужна. Его мучения прервал возмутившийся желудок, и Мукуро поплелся в другой магазин, который находился у черта на куличиках.
Близилась полночь, и на улицу, как нежить, повалили толпы народа. Не самого доброжелательного, к слову говоря. Где-то проходили разборки, унылые, как лопочущие младенцы, где-то хихикали девчонки со своими ухажерами… Первое время Мукуро с интересом поглядывал по сторонам, удивлялся и шастал повсюду чуть ли не с открытым ртом, теперь уже это все было привычно и даже слегка надоело.
- Эй, парень, не займешь пять сотен? – раздался совсем рядом хриплый прокуренный голос.
- Кто бы мне занял, - ответил Мукуро, не замедляя шага. В тот же миг его схватили за куртку и развернули в сторону, дыша в лицо перегаром.
- Это была не просьба, мудак.
Мукуро поморщился от брезгливости и отвращения. Если бы он был сыт, его точно стошнило бы. Парень, схвативший его, был слишком крупным для худосочных японцев, видимо, сидел на стероидах. Лет двадцать-двадцать три, не больше, а из-за щетины на лице и заплывших узких глаз казался древним стариком-пропойцей. Накачанным стариком-пропойцей.
- Если я дам вам деньги, то умру с голода, - пожал плечами Мукуро и заметил, как его окружают парни в «типа крутых» тертых куртках. Его это нападение даже порадовало: значит, он не выглядит совсем уж нищебродом, раз его решили грабануть. К тому же, на этих идиотах можно сорвать раздражение и злость, скопившуюся за последние несколько недель, а ее было немало. Раньше сделать это было проще, благодаря спаррингам с Алауди, который неизменно выламывал ему руки, и, естественно, ежедневному сексу, в котором агрессия также успешно выплескивалась.
- А нас это не волнует. Мы вежливо тебя попросили поделиться деньгами, ты отказался и за это поплатишься здоровьем.
- Если бы пошел нам навстречу, не пришлось бы тратиться на больницу.
Мукуро обвел равнодушным взглядом собравшуюся толпу из пяти-шести человек и вздохнул. Видит бог, он не хотел насилия.
- Что тут происходит? – знакомый голос не дал ему броситься на обидчиков, и Мукуро обернулся, с толикой недовольства обращая свое внимание на нарушителя.
Опа. Нарушителем оказался тот самый полицейский. Выглядел он еще хуже, чем вчера ночью. Даже на ногах едва держался. Он подобрался и подошел ближе, вытягивая руку с удостоверением личности.
- Полиция. Немедленно очистите улицу, вы нарушаете дисциплину.
Мукуро аж дар речи потерял. Этот камикадзе решил договориться с этими отморозками? Его же забьют в два счета, да и потопчутся заодно по его хладному трупу.
- И ты здесь, - безэмоционально заметил полицейский, узнав Мукуро. – Как же ты достал уже.
- О, знаешь, я тоже не рад на каждом шагу натыкаться на тебя, - обиделся Мукуро. – Ну вот, а я-то уже хотел защитить тебя от тех злых дядек, что стоят за моей спиной, но теперь уж фиг тебе, сам отдувайся.
Парень удивленно вскинул брови и вдруг улыбнулся, что никак не вязалось с его внешним плачевным видом.
- Ты? Защитишь меня? – он насмешливо прищурился, убирая удостоверение в карман и подходя ближе. – Не смеши меня, девчушка, ты бы просто мешался у меня под ногами.
- Девчушка? – Мукуро шагнул навстречу, испытывая страстное желание врезать по этой самодовольной роже, и плевать, что парень выглядит так, будто его только что прокрутили в мясорубке.
- Мне показалось, что ты подстригся именно по той причине, что тебя все за женщину принимают.
- О, ты заметил? Я польщен. Хоть кто-то из нас двоих выглядит пристойно.
- Говоришь, как старая дева.
- А ты видимо, сильно меня хочешь, раз убеждаешь себя в том, что я подхожу на роль твоей подружки.
- Ты слишком высокого о себе мнения.
- Ты тоже не страдаешь от пониженного самолюбия.
- А может, вы уже заткнетесь? – взорвался, наконец, тот самый гопник, про которого они оба уже успели забыть. – Гони баб… - он не успел продолжить, а Мукуро даже повернуться в его сторону не успел, как мимо него пролетел полицейский. Хруст ломающейся кости неожиданно понравился Мукуро, хотя раньше он слышал его только в фильмах, и он поспешил втянуться в завязавшуюся драку. Мукуро был уверен, что не получит ни одного удара, но удары сыпались со всех сторон, стремительно погашая энтузиазм. В какой-то момент он заметил, что большинство пинков он получает именно от полицейского. Вот урод, а Мукуро думал, что они заодно. Полицейский двигался быстро, бил точно, без сильного замаха, и совсем не был похож на полутрупа, коим он выглядел. Мукуро слегка испугался, когда, на секунду вырвавшись из толпотни, увидел бесчувственное тело на земле. Полицейский какой-то преступник. Бьет будто на смерть. Но, если от этого абстрагироваться, то парень не так уж и плох. Может быть, чуточку хуже Мукуро, но их уже не разделяла гигантская пропасть.
- Черт с ними, валим!
- Здравая мысль, - хмыкнул Мукуро, радуясь, что они все-таки сдались. Еще чуть-чуть, и он бы потерял сознание от усталости и боли. Ах, точно, и от голода тоже.
Полицейский хотел было двинуться следом, но не выдержал и плюхнулся на асфальт.
- Я думал, еще хуже ты выглядеть не можешь, - сказал Мукуро, протягивая ему руку, чтобы помочь встать.
Парень презрительно скривился, облизнул окровавленные губы и поднялся самостоятельно, отмахнувшись от предложенной помощи.
- Взаимно, - ответил он. Мукуро снова оскорбился. Битым его этот парень не видел, так что это был такой нехилый намек на его непривлекательную внешность.
- Тебя зовут-то как? – спросил он, подавив в себе растоптанное самолюбие.
Парень отдышался, вытирая разорванным рукавом кровь с лица, и слабо улыбнулся, поворачиваясь к Мукуро. Похоже, ему было немного смешно, впрочем, как и самому Мукуро: они знают друг друга уже почти месяц и даже общаются, если это можно так назвать, а так и не познакомились до сих пор как полагается. Парень вдохнул поглубже, с хрипом втягивая воздух, и наконец, ответил:
- Хибари Кея.
========== Новый дом ==========
Оценил свои выкрутасы Мукуро только дома, когда заглянул в зеркало, чтобы перед сном полюбоваться на свое прекрасное лицо. Прекрасным оно не оказалось: под правым заплывшим глазом желтел синяк, губа разбита и на лбу кровоподтек. Это не считая разбитых в кровь костяшек пальцев, отбитых почек и ноющего ребра. Если бы это произошло в прошлой его жизни – вольготной и сытной, он бы валялся на кровати и ныл, что умирает, а отец бы сходил с ума и вызывал скорую помощь. Алауди бы над ним издевался и исподтишка лупасил, а Мукуро бы жаловался на мигрень и попорченную внешность.
Дааа, но это тогда, а сейчас нужно срочно приложить к лицу пакет со льдом, ведь завтра с утра тащиться на работу. Мукуро открыл холодильник и вспомнил, что льда-то у него и нет. Нафига он ему, если на коктейли ему не хватает денег, а на что лед еще годится, он не знал. Пришлось соскабливать снег со стенок морозильника.
Хибари Кее досталось сильнее – он пришел уже похожим на ожившего зомби, а после драки так вообще создавалось впечатление, что он вот-вот умрет. Но дерется он потрясно, этого у него не отнять. Наверное, это из-за того, что он полицейский, а представителей правопорядка вряд ли любят в этих районах. А он еще тычет своим удостоверением всем в лицо.
Они, перед тем, как разойтись по сторонам, еще раз сильно поругались, а потом Мукуро пнул его и быстренько убежал. Он признавал, что это поведение сопливого школьника, но менее веселым это занятие быть не перестало.
Живот уныло заурчал, тактично намекая на то, что пора ужинать. А ужинать было нечем. Если только самим желудочным соком. Мукуро вздохнул, не отрывая от лица тряпку со снегом, и поплелся в постель. Что ж, во всем нужно видеть светлую сторону: зато он похудеет, а то уже целлюлит намечается. Мукуро посмеялся и завернулся в плед. Сам пошутил – сам посмеялся, отличный английский юмор.
Только он начинал засыпать, как за окном завизжала сигнализация. Долбанная развалюха – какой идиот вздумал поставить на нее сигнализацию? Где-то сверху рыдал ребенок, внизу, у подъезда, ругалась какая-то парочка, - сколько можно уже? Вообще, Мукуро искренне считал, что японцы – тихие и неконфликтные люди, старающиеся не афишировать свою личную жизнь, дисциплинированные и спокойные. Так и было. Когда он вращался в определенных кругах – так и было. Теперь оказалось, что это вовсе не так. Люди, находящиеся всего на ступень выше бомжей, разрушили все его впечатление. Они ругались, дрались, сосались на углах и остановках, и ничем не отличались от простых смертных.