- Я должен подписать пергамент в департаменте водного хозяйства, - объяснил Поттер, улыбаясь старому приятелю. – Только никак не могу найти нужный кабинет.
- Давай твою бумагу. И жди здесь.
Рон схватил папку и исчез. Сотрудникам Министерства разрешалось аппарировать внутри здания для ускорения и облегчения их работы.
Через пять минут он вернулся и протянул Гарри пергамент с вожделенной подписью.
- Слушай, пойдём куда-нибудь, отметим нашу встречу, - предложил Рон.
- А тебя не хватится твой начальник?
- Да кому я нужен. Меня держат тут только из-за Герми. Вот её действительно ценят, - горько сказал Уизли. – А давай пойдём в кафе напротив Министерства. Если будут искать, я скажу, что вышел на ленч.
В кафе было многолюдно. Да сейчас и впрямь время ленча. Гарри почувствовал, что проголодался.
Они заняли столик у окна, заказали какие-то бутерброды, по бокалу коньяка, и выпили за встречу, потом ещё и ещё. Рон захмелел после первого же бокала.
- Что, Гарри, забыл старых друзей? – как-то агрессивно спросил он. – Ну, конечно, ты же ещё на шестом курсе начал подлизываться к Хорьку. Тоже мне, национальный герой. Если бы Снейп ему не помог, фиг бы он убил Волдеморта.
Гарри не стал напоминать, что тогда, после победы Драко над Волдемортом, Рон сам как-то отдалился от него. Поттер постарался перевести разговор. Он спросил, как поживает сынишка Рона.
Уизли как-то непонимающе уставился на Гарри. Потом вдруг как будто что-то вспомнил.
Он начал хвастать, какой наследник у него родился. Гарри знал, что Гермиона забеременела ещё в середине седьмого курса и сдавала выпускные экзамены уже на пятом месяце. Преподаватели старательно закрывали на это глаза. Все знали, что Министр Магии уже подал персональную заявку в Хогвартс именно на мисс Грейнджер. Он страстно мечтал получить эту магически сильную всезнайку, чтобы, наконец, навести порядок в архиве рукописей в Отделе тайн. Гермиона сразу же после сдачи последнего экзамена отправилась на своё рабочее место. Её даже не было на выпускном вечере. С головой зарывшись в старые фолианты и пергаменты, она про него просто забыла. И в родильное отделение Мунго её увезли прямо с работы. После родов, проведя месяц дома и сдав ребёнка на руки заботливых эльфов, она вернулась в Отдел тайн. Семья Уизли жила в коттедже, выделенном Министерством Магии. Люциус лично подарил им на новоселье двух своих эльфов. Сначала Гермиона тихо возмущалась, но потом неожиданно поняла, что теперь можно все силы отдавать работе и карьере, не тратя их на домашнее хозяйство, которое теперь вели домовики. Сейчас Ланселоту, сынишке Рона, было полтора года. И Гермиона опять ходила беременной. Рон Уизли хотел основать новый род Уизли-Грейнджер и стать прародителем семьи сильных магов.
- Ты представляешь, я недавно захожу к Лансу в детскую, а он сидит и строит из кубиков замок. И кубики поднимает просто взглядом! – брызгая слюной, рассказывал Рон. – Он действительно будет сильным волшебником. Хорёк тогда всё правильно сказал. Этот самый закон Монтегро действует.
Кто бы сомневался! Союз довольно слабого мага с сильной грязнокровкой (именно с сильной) стопроцентно даёт магически сильное потомство. Когда-то Драко презрительно рассказал «Уизелу» про закон Монтегро, посоветовав не упускать Гермиону.
- Гарри, сколько стоит обучение в вашей новой школе? – внезапно спросил Рон.
Этот вопрос Основатели обсуждали долго. В Хоге родители учеников платили тысячу галеонов за год. И в два раза больше платил попечительский совет. В новой школе пока не было никаких попечителей. Всю стройку оплатил Гарри из своего огромного наследства, Алекс и Драко оплачивали восстановление парка и озера и обустройство первоклассной лаборатории для изготовления зельев. На закупку парт, досок, чернил, перьев и всего прочего школьного имущества деньги дал Люциус. Поэтому, решили, что школа должна хоть немного окупиться. Цену в пять тысяч галеонов сочли вполне справедливой. Родители тех шестилеток, с которыми занимался Гарри, согласились заплатить такую цену, если их ребятишки будут учиться в новой школе.
- Пять тысяч галеонов в год, - ответил Гарри. – В дальнейшем, вероятно, снизим цену.
- А дети из бедных семей смогут учиться бесплатно? – продолжал допытываться Рон.
- Первые десять лет мы такого не планируем. Рон, пойми, школа должна окупить себя и раскрутиться. А уж потом начнутся и пожертвования, и попечители появятся.
- Так, что моему Ланселоту негде будет учиться?
- Рон, но ведь есть Хогвартс. И ты, и Гермиона учились бесплатно, насколько я знаю.
- А ваша школа только для богатых и знаменитых, что ли?
- Нет. Она для магически сильных ребятишек, родители которых в состоянии заплатить нужную сумму. Слабых детей мы не будем принимать ни за какие деньги. Рон, твоему сыну всего полтора года. Почему ты беспокоишься за него сейчас?
- Мордред тебя побери! Мой ребёнок будет сильным магом, а должен учиться в этом задрипанном Хоге, да ещё и с этим сальноволосым ублюдком в директорах! А ваша школа ему будет недоступна! Ну, конечно! Главное – чистота крови! А мой Ланс – сын грязнокровки и неудачника, которого выгнали из семьи! – всё громче орал Рон.
На них начали оглядываться и прислушиваться. Посетители во все глаза наблюдали за разгорающимся скандалом. Гарри растерялся, он никогда не видел своего приятеля в такой ярости.
- Рон, чистота крови ни при чём, - пытался урезонить его Гарри. – При поступлении в нашу школу должны быть выполнены два условия: ребёнок должен быть магически сильным, и его родители должны быть в состоянии платить за него. Да, аристократические семьи богаты, но если их дети будут магически слабыми…
- О, да! Аристократические семьи! От этих аристократов не продохнуть! Ты как связался с этими слизеринскими гадами, так сразу лучший друг побоку! – Рон вскочил со стула, размахивая руками.
- Рон, послушай… - Гарри попытался взять его за руку.
- Да не трогай меня! Мне противно! - шарахнулся от него Рон. - Ты же не человек, ты хоркру…
Чья-то рука крепко зажала ему рот.
- Заткнись, Рон! - располневшая беременная Гермиона с гневом смотрела на своего мужа.
Рон как-то сразу обмяк. Он опустился на стул, растерянно и испуганно оглядываясь вокруг, как будто не понимал, где находится.
- Рон, иди домой. Немедленно, - властно приказала Гермиона.
- А…
- Я предупрежу, что ты приболел.
- Ты… ты сердишься на меня? – робко спросил Рон.
- Иди домой. Поиграй с Лансом. Почитай ему. И скажи Топси, что я хочу на ужин жареной рыбы, - терпеливо повторила Гермиона.
- Да… Ланс… Топси…. Хорошо…
Рон поплёлся к выходу. Жалкий, потерянный, сгорбившийся. Гарри смотрел ему вслед. Было противно и грустно.
- Рон, купи мороженого! – сказала ему вслед Гермиона.
Уизли остановился и обернулся. Его лицо озарилось счастливой улыбкой.
- Клюквенного?
- Клюквенного и шоколадного.
- Хорошо, Герми. А ты скоро придёшь домой?
- Скоро. Я сейчас посижу на совещании у Люциуса и сразу домой.
Вмиг воспрянувший Рон выскочил за дверь. Гермиона, держась за поясницу, тяжело уселась на стул. Он заказала стакан воды и отпила несколько глотков.
- Герми, ты счастлива? – помолчав, спросил Гарри. – Почему ты вышла за него?
- Он любит меня. Любит больше жизни, - ответила она.
- А ты?
- А я позволяю себя любить, - спокойно ответила Гермиона и, опять отпив из стакана, продолжила. – Рон простой добрый парень. Недалёкий? Не очень умный? Ну и что? Зато наши дети будут сильнейшими магами. Да, я верчу им, как хочу. Но я никогда не обижу и не брошу его.
- Но ведь ты могла выйти замуж за… Ну, я не знаю… За кого-нибудь более достойного.
- Гарри, кто бы ещё позволил мне выскочить на работу сразу после родов? Он беспрекословно слушается, и меня это устраивает. Я полновластная хозяйка в своем доме. Кроме того, я и впрямь хочу основать род Грейнджер-Уизли, род сильных волшебников. (Гарри заметил, что Гермиона ставит свою фамилию впереди). Закон Монтегро в случае с Роном сработал на сто двадцать процентов. Я ещё добьюсь для Рона титул лорда, который он передаст наследнику!
Гарри восхитился этой прагматичной циничностью и, подумав, одобрил её. В самом деле, Рон в хороших руках, он любит свою жену и ребёнка, и счастлив. Чего ещё надо?
- А вообще, он со вчерашнего дня какой-то странный, - задумчиво сказала Гермиона. – О чём-то размышляет, бормочет что-то, не отвечает на вопросы. Такое ощущение, что он под каким-то заклинанием. Я постараюсь разобраться с этим и сообщу тебе.
- Герми, если у вас нет денег, чтобы Ланс поступал в нашу школу, я дам… - предложил Гарри.
- Да не такие уж мы и бедные, - рассмеялась Гермиона. – Моя бабушка оставила мне кругленькую сумму. Если её перевести в галеоны… Так что, через пять лет ждите моего ребёнка.
- Если, конечно, мы сможем довести дело со школой до конца.
- Ой, да всё у вас получится! Если один из Основателей – Спаситель Отечества, у которого папаша Министр Магии, вы начнёте приём в школу уже в сентябре. Говоря по правде, программа обучения Хогвартса далека от идеала. Меня всегда раздражало, что нам простейшие темы разжёвывают несколько уроков подряд, хотя и так всё ясно. А сейчас я понимаю, что это было сделано для слабеньких учеников. Сильному магу тяжело и не интересно учиться в одном классе вместе со слабаками. Я даже думаю, что это просто вредно. Сильный ребёнок хочет насыщаться знаниями и идти вперёд своими темпами, а его искусственно сдерживают. Это может снизить его магический потенциал.
Гарри вдруг почувствовал, что в этом есть рациональное зерно. А ведь Дамблдор не зря постоянно ставил Слизерин и Гриффиндор в один поток, несмотря на возражения Снейпа. Именно на Гриффиндор попадали почти все грязнокровки и полукровки, у которых магический потенциал был, мягко скажем, крайне невысоким. А на Слизерине учились в основном чистокровные отпрыски аристократов, унаследовавшие магическую силу от своих предков. Нет, были, конечно, исключения из правил. Вон полукровка Снейп был сразу отправлен на Слизерин. Значит, распределяющая шляпа не только учитывала черты характера, но и чувствовала магическую силу первокурсников. Дамблдор искусственно ослаблял нелюбимый им факультет, заставляя сильных собранных слизеринцев учиться вместе с раздолбаями гриффиндорцами.
Попрощавшись с Гермионой, которая спешила на совещание у Министра Магии, Гарри дошёл до книжного магазина «Флориш и Блоттс» и заказал поставлять в поместье «Пестрая курочка» каталоги всех новинок. А потом начал бесцельно бродить между полок. Он вспоминал Гермиону.
А вдруг и у них с Северусом точно также? Гарри любит, а Сев просто позволяет себя любить?
Нет, не может быть! Сев стал таким хорошим. У них сейчас столько общих дел и по управлению Хогом, и по обеспечению всем необходимым новой школы.
А ведь раньше…
«Поттер, не смей вмешиваться в мою жизнь! Я буду спать, с кем захочу! Ты принадлежишь только мне. Ты моя собственность, Поттер! Если ты не согласен на такие отношения, убирайся!» - вспоминались юноше жестокие слова Снейпа. Сколько слёз в подушку пролил Гарри в самом начале их романа! Но ведь сейчас всё не так! Или…
Июнь в этом году выдался холодным и дождливым. В кабинете директора горел камин. Северус сидел в кресле и что-то писал, постоянно сверяясь с огромным фолиантом, который парил в воздухе возле его левой руки. Фоукс дремал на жёрдочке. Иногда он щурился на капли дождя на оконном стекле, брезгливо встряхивался и опять прятал голову под крыло.
Гарри привычно плюхнулся на ковёр возле ног любовника, потёрся головой о его колени и вздохнул.
- Что случилось? – сразу спросил чуткий Снейп.
Одним движением палочки он отправил фолиант и свой пергамент на стол, спугнув Черныша, который нагло развалился посреди каких-то книг. Гарри молчал, собираясь с мыслями.
- Мы же договорились, что ты ничего не будешь скрывать от меня, - мягко сказал Снейп, беря в ладони лицо Гарри.
И юноша рассказал о встрече с Роном и Гермионой и о скандале, который прекратился, едва начавшись.
- Он её любит, а она позволяет себя любить, - повторил он поразившую его фразу.
- Так тоже бывает, - безразлично прокомментировал Северус. – И не всегда это плохо.
Гарри не решался спросить. А Снейп молчал, о чём-то размышляя.
- Сев… А мы… Ну, у нас…. – юноша мямлил, боясь спросить напрямую.
- Похоже на заклятие Империуса или Конфундуса, - пробормотал Снейп.
- А? О чём ты, Сев?
- Я говорю, похоже, что твой Рон был под каким-то заклятием подчинения. Он явно должен был устроить громкий скандал с твоим участием и привлечь внимание к тебе именно как к хоркруксу Волдеморта. Ведь широкая общественность до сих пор этого не знает. Кингсли и Люциус возвели это в ранг государственной тайны.
Гарри поразился, как он этого не заметил. И ведь точно, Рон как будто искал причину для ссоры.
- Что я - хоркрукс, прекрасно знает Дамблдор. Ты думаешь, что он воздействовал на Рона?
- Интереснее другое. Почему после вмешательства его жены твой приятель так резко пришёл в себя? Обычно заклятья подчинения заставляют выполнить приказ до конца. А никто так и не понял, что хотел сказать твой Уизли. Я хочу встретиться с мисс Грейндж… хм, с миссис Грейнджер-Уизли. А возможно, и с её благоверным.
Ночь. Полумрак освещается только слабо теплящимся огнём камина. За окном барабанит холодный дождь. Даже Черныш не захотел, как обычно ночью, отправиться на прогулку. Он крепко спит на коврике возле камина. Погода совсем испортилась. Зато в спальне Сева тепло и уютно. Они просто лежат вместе в мягкой директорской постели. Гарри крепко прижимается к горячему боку Северуса и чувствует, что его гладят по голове. Он тихо дует любовнику в ухо. Снейп фыркает от щекотки и тихонько щелкает Гарри по носу. Юноша, наконец, решается.
- Сев, а ты тоже только позволяешь себя любить? – с замиранием сердца скороговоркой
задаёт он так мучивший его вопрос.
Вот что мучило мальчика весь вечер! Снейп глубоко вздыхает. А ведь все его отношения с любовниками и впрямь строились только на этом. Он не мог и не хотел позволить себе привязаться к кому-нибудь. Потому, что боялся. После той боли, которую причинила ему Лили… Он легко завязывал отношения с любовниками и немедленно разрывал их, когда чувствовал, что флирт и занятия сексом перерастают в нечто большее. И только с Гарри так не получилось. Сначала страшно одинокий мальчишка умолял не бросать его, с надеждой смотря своими зелёными глазищами и хлопая длиннющими ресницами. Северус с изумлением понял, что этот ребёнок полностью доверяет ему. И это было так удивительно и трогательно, что зельевар почувствовал острую нежность к нему, и понял, что увязает в этом странном чувстве, как муха в варенье. Он попытался освободиться, изменяя направо и налево, сурово и грубо обращаясь с мальчишкой и обижая того до слёз (Нет, что греха скрывать, свои садистские наклонности Снейп тоже потешил, жестоко наказывая паршивца по поводу и без повода, и получая от этого несказанное удовольствие). Но освободиться не получилось. А уж когда Гарри, обидевшись, исчез, Снейп и впрямь дико затосковал. Да какого пикси! Что он хочет скрыть от самого себя? То, что любит и боится потерять эту любовь?
- Ну, и ладно. Хорошо, хоть не гонишь меня. Наверное, я тебе надоел со своей любовью, - сонно пробормотал Гарри, неверно истолковав молчание Снейпа.
- Я люблю тебя, - серьёзно и твёрдо сказал Северус. – Я готов жизнь отдать за тебя.
- Се-е-ев… - восторженно и изумлённо вздыхает Гарри, и в его губы впивается страстный поцелуй.
*
- Ну, мистер Уизли, чего вы боитесь? Что я назначу отработку или сниму баллы? Увы, уже не имею права, как бы мне этого ни хотелось.
Снейп насмешливо разглядывал сжавшегося напряжённого Рона, который до сих пор страшно робел перед суровым директором. Гарри на другой же день организовал встречу Гермионы со Снейпом. С собой она притащила и Рона. Ровно на пять минут Снейп открыл камин в кабинете директора для четы Грейнджер-Уизли.