Мебель у меня была простой: кушетка со спинкой и деревянными подлокотниками, шкаф, комод, дубовый стол и стулья. Я поставила свечу в фонарь на окне рядом с моей кроватью. Рядом со старинным зеркалом высотой в десять футов на всю стену, лежал сильно изношенный старинный ковер.
В такие времена можно было сказать, что я жила в роскоши.
В квартире было душно. Ночь не сумела прогнать всю дневную жару, но я так устала, что мне было все равно. Я стянула одежду, залезла в ночную рубашку, упала лицом вниз на кровать.
И сразу же уснула.
Глава 8
Разбудили меня слишком рано хлопающими звуками. Уборщики Ночи войны выметали бумажные цветы и стаканчики из-под Напитка с улиц в десять утра.
К счастью, это было на два часа позже обычного. Но они пели и не очень хорошо, звук прорывался сквозь старые окна.
Даже в лучшие времена я не была жаворонком, а сегодня я была измучена, как никогда.
— Черт, — пробормотала я и натянула одеяло на голову. Я только начала засыпать, как на лестнице раздалось эхо голоса Гуннара.
— Клэр? Ты наверху?
Я прокляла себя за то, что дала ему запасной ключ.
— Уходи. Я сегодня сплю до победного.
На лестнице раздался топот. Я высунула голову и убрала волосы с глаз. Вошел Гуннар, наряженный в серую форму, которую Сдерживающие предпочитали для своих гражданских сотрудников. Он выглядел на удивление хорошо для человека, который, наверно, поспал столько же, сколько и я. Ни опухших глаз, ни нездорового после употребления Напитка оттенка кожи.
— Знаешь, какой сегодня день? — проворчала я.
— Воскресенье.
— Ага. Значит я могу поспать подольше. Зачем ты так рано пришел? И почему выглядишь так хорошо?
— Хорошо поспал. И мне сегодня нужно кое-что сделать в офисе, — никто не сказал Гуннару, что жизнь в Зоне после войны замедлилась. Если была работа, он сделает ее как можно раньше.
— Ты сумасшедший.
— Я занятой. И если ты не в курсе, перед твоей дверью выстроилась линия достойных холостяков с роскошными пенными ванными и ароматическими свечами.
Я застонала, подумывая снова зарыться в одеяло.
— Твоя жестокая ложь не вытащит меня из кровати.
— Ага, это было подло, — сказал он и сел на край моей кушетки. — Нормально добралась до дома?
Я не успела решить, что рассказать Таджи и Гуннару о прошлой ночи. Я не могла рассказать им, что была на Острове Дьявола без того, чтобы рассказать о магии. И я не хотела рассказывать им о духах, потому что они взбесятся. Я любила Гуннара, как брата. Но он иногда чересчур мня оберегал.
С другой стороны, меня допросили Сдерживающие. Об этом есть официальная запись, и, возможно, лучше об этом услышать от меня.
Я села и заправила волосы за уши.
— Пообещай не беситься.
— Когда ты говоришь подобное, это гарантирует, что я взбешусь.
— Двое духов напали на девушку у здания Окружного Суда. Я их отогнала, и Сдерживающие приходили в магазин поговорить со мной и охотником за головами по имени Лиам Куинн.
Гуннар моргнул.
— Помедленнее, и расскажи все снова от начала до конца.
Я снова пробежалась по истории, начиная с Ночи войны до духов. Когда я закончила, впечатленным он не выглядел.
— Да с чего тебе в голову пришло ударить духа? Надо было бежать. Господи, больше ты домой одна не пойдешь, — он казался пораженным.
— Девушке нужна была помощь. Я не могла бросить ее. И это была Ночь войны. Сдерживающие не очень-то спешили, — что меня весьма устроило.
— Наверное, они решили, что это ложная тревога, — сказал Гуннар. — Мог быть кто-то в костюме, или человек был слишком пьян, чтобы отличить правду от вымысла.
Он вздохнул и посмотрел на меня.
— Я рад, что с тобой все хорошо.
— Как и я.
— К сожалению, ситуация с духами явно не становиться лучше.
Я смогла не сморщиться.
— Сдерживающие считают, что ситуация ухудшается?
Гуннар нахмурился.
— Я не видел официальных данных, но мы слышим о них гораздо чаще. Двое духов вместе — это редкость. Наверное, я посмотрю на отчет по расследованию.
Я кивнула.
— Мне было бы интересно узнать, нашли ли они духов. Так мне было бы спокойнее, — по крайней мере, это была абсолютная правда. — Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Как Бёрк?
Гуннар пожал плечами.
— Не знаю. Они с Таджи нашли общий язык, но ты знаешь, какая она скрытная. Не уверен насчет ее чувств, и она ничего мне не сказала. Хотя он кажется хорошим человеком. От него так и веет старой школой джентльменов. Есть чувство юмора. Но не уверен, что она на него уже запала. Но не знаю.
— Поговорю с ней вечером, — было воскресенье, что означало наш ужин. — Теперь уходи, чтобы Золушка могла переодеться в платье.
— Золушка не носила темно-серый. И у нее была фея-крестная и Очаровательный принц.
— У меня есть магазин, лимонное дерево и советник старшего Коменданта.
— Правда, — он встал. — Увидимся вечером. Я пригласил Бёрка, надеюсь, ты не против.
— Погоди… зачем ты пригласил Бёрка, если Таджи на него не запала?
— Потому что он мне нравиться, — он нахмурился. — У меня не так уж много друзей мужского пола. Мне нужно больше таких друзей.
— Потому что мы с Таджи только и говорим, что о принцессах и пони?
Гуннар застонал.
— Ты знаешь, о чем я. И он предложил принести красную фасоль с рисом. Я не мог отказаться.
Я с подозрением уставилась на Гуннара.
— Он не из Нового Орлеана. Он знает, как готовить?
Гуннар пожал плечами.
— Он сказал, да. Давай дадим ему шанс. И раз уж твоя очередь готовить, и не похоже, чтобы ты начинала…
Вот тут он прав.
— Хорошо, — сказала я. — Но если ужин пойдет не так, ты должен вернуть его в нужное русло.
Он галантно поклонился.
— К вашим услугам, мэм, — сказал он и ушел на лестницу.
* * *
Я оделась. Сегодня это были: высокие ботинки, короткая юбка и свободная рубашка на пуговицах, все темно-серое. Плевать на мнение Гуннара, важнее смешаться с толпой. Особенно сейчас смешаться казалось лучшим решением.
Я пошла вниз, включила свет в кухоньке… и ничего. Я закатила глаза, посмотрела на часы, и сделала мысленную заметку попытаться снова через десять-пятнадцать минут. Перебои с энергией обычно были недолгими. Но их частота раздражала. Некоторые члены Конгресса предлагали вывезти всех из Зона, перекопать территорию, проложить новую сеть, не по бетону. Это, уверяли они, решит проблему, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.
Идея была глупой. И думаю, так или иначе, мы уже привыкли. До войны я была обычным подростком, у меня были свои гаджеты. И да, они были опорой, помогали сосредоточиться или отвлечься, вместо того, чтобы думать о том, с чем приходилось сталкиваться в старших классах. Вначале без них было странно. Но ты приспосабливаешься. И учишься сосредотачиваться на вещах перед собой.
Я нашла Трея, парня, который обычно занимался доставкой для меня у черного входа, он в своей серой форме обмахивался планшетом. Он работал на Сдерживающих, распространяющих по Кварталу товары, которые прибывали с конвоем. Он стоял рядом со старым почтовым грузовичком, который Сдерживающие переделали в транспорт для доставки, легко маневрирующий по узким аллеям Квартала.
— Уже пекло, — сказал он.
— В этом году очень жарко, — согласилась я. — Отдыхал в Ночь войны?
— Весь город отдыхал ночью. Мы с женой отлично провели время. Я немного перепил Напитка, никак не могу напиться водой, чтобы вывести его.
— Все время забываю, что ты женат, — сказала я с широкой улыбкой.
— Четырнадцать счастливых лет. Сейчас Ида ненавидит меня так же, как и ненавидела в день, когда мы поженились.
Дверь грузовичка была открыта. Он осмотрел коробки с печатями Сдерживающих, посчитал их и что-то записал на планшете.
— Что ты привез мне сегодня?
— Сюрприз — сухпайки. Энергетические батончики. Сухое молоко. Мыло. Нейлоновый корд. Батарейки. Клейкую ленту. — Он посмотрел на меня. — Ты же знаешь эту поговорку.
Я улыбнулась ему.
— Новый Орлеан построили французы, клейкая лента его восстановила.
— Именно так, — сказал он, кивая. — Еще, похоже, есть овсянка, сухая картошка. И да, деликатесы.
Мои глаза засветились.
— Деликатесы?
Он протянул мне планшет и полез в грузовик. Я расписалась на нижней линии, обещая рассчитаться за товары со Сдерживающими в течении тридцати дней.
Через минуту он появился с коробкой из пенопласта для перевозки холодных продуктов.
Значит, это что-то холодное. И значит, скоропортящееся.
Поменяв планшет на коробку, я взвизгнула. Он был тяжелым. Холодное, скоропортящееся, тяжелое. Хорошие знаки.
— Дай мне еще одну коробку, — сказала я. — Я могу занести две, и мне не терпится отнести это внутрь.
Трей поставил вторую коробку на первую, прихватил свою и пошел за мной в магазин. Я поставила обе на книжный стол около двери, сковырнула ногтями скотч с пенопласта. Приподняв крышку, я почувствовала холодный воздух.
— Что это? — спросил Трей, почти с благоговением. Сдерживающие, будучи военными и федералами, имели доступ к продуктам и вещам. Но деликатесы были редки, и поэтому чудесны.
Я сняла замерзшую гелевую упаковку, обматывающую содержимое, и широко улыбнулась, доставая восемь упаковок несоленого масла.
— Это чудо Ночи войны, — сказала я, меня едва не разрывало от радости.
— Черт, — проговорил Трей. — Давненько я не видел столько масла.
Всплыли воспоминания о том, как мой отец пек печенье на нашей кухоньке на какие-то праздники. В большой чашке была куча желтого масла, и он мешал его деревянной ложкой. Если у нас есть масло, то у нас почти что нормальная жизнь. И в эти дни, почти что нормальное меня весьма устраивало.
В тишине, установившейся в магазине, я сложила масло обратно в коробку и завернула в гелевую упаковку.
— Надежнее холодильника, — тихо сказал Трей.
— Печально, но правда, — я посмотрела на него, на его темную кожу, круглое лицо, брови, нахмуренные от сожаления. Трею было за сорок, так что он повидал до войны больше, чем я. Ему было, что терять.
— Могу отложить брусок или два, если захочешь прихватить их после смены.
Что-то мелькнуло на его лице, будто он пытался стряхнуть меланхолию, он слегка улыбнулся.
— Слишком насыщенно для моей крови. Я о вкусе, — пояснил он, прежде чем я успела сделать ему лучшее предложение. — Не хочу привыкать к такому в эти дни. Предпочитаю не иметь, чем потерять.
— Понимаю.
— Лучше забери остальные коробки, — сказал он. — Мне еще надо заехать в несколько мест.
Он оставил коробку на столе и мы вышли обратно на жару.
— Я слышал, духи напали прошлой ночью, — сказал Трей, снова залезая в грузовик и протягивая мне коробку.
Не похоже, что мне удастся избежать разговоров про духов.
— Ага. Ниже по улице. Двое.
— Они ушли?
— Насколько я знаю. Они пытались напасть на девушку. Как я поняла, она тоже сбежала.
— Хорошо. Ей же лучше. Дрянная ситуация, да? В Новом Орлеане считают, что прекрасно разобрались с монстрами и магией, и они постоянно появляются.
— Что правда, то правда.
— Так, — произнес он, когда мы заносили очередную партию коробок в здание, — ты слышала о старом Липскомбе? Как раз был там, когда Хойт Байер обвинял его посреди улицы в том, что тот украл его женщину.
Я улыбнулась.
— Нет. Расскажи.
* * *
История была хорошая, но с душком, обманом, страстью и предательством. Хорошая сплетня для Нового Орлеана.
Я разобрала последнюю кучу, когда часы с кукушкой начали бить полдень. Они были в форме маленького коттеджа, потемневшие от возраста. В полдень с первым ударом маленькая девочка в красной накидке начинала двигаться по дорожке. С шестым ударом с другой стороны следом за ней выходил высокий серый волк с блестящими желтыми зубами. Он забегал следом за ней в коттедж, и когда пробивал полдень, Красная шапочка выкидывала волка за дверь.
— Она почти такая же храбрая, как и ты, — говорил мой отец.
Папа привез часы по частям, когда ездил в Германию за товаром. Я гордилась тем, что именно я собрала их, возилась с шестеренками, пружинками и шурупами, пока они не зазвенели снова.
Обед означал, что пора открывать магазин. Я подошла к двери и увидела Лиама Куинна, который стоял на дорожке, и скрестив руки на груди, рассматривал ассортимент табакерок из Лиможа на окне. Не многим в эти дни были нужны табакерки, но они создавали красивую картину.
На нем были джинсы и аккуратная черна футболка с V-образным вырезом, на щеках была темная щетина. Наверное, он спал так же мало, как и я, но от этого он стал лишь более плутоватым и опасным.
Он сказал, что поговорит со мной о Никс, но часть меня была удивлена увидеть его здесь. Он был новой странной главой моей жизни, и переплет между этими страницами и остальными, все еще казался хрупким и тонким.
Я перевернула знак «ЗАКРЫТО», затем отперла дверь и открыла ее.
— Лиам.
— Клэр. Можно войти?
Я отошла, сделав широкий жест рукой.
— Магазин открыт. Принимаем наличные и жетоны. Сломаешь что-то — покупаешь.
Он фыркнул и вошел.
Я прошла к прилавку, открыла металлическую коробку из маленького сейфа под прилавком и поставила ее рядом с книжкой для кассовых чеков и ручкой.
Лиам в это время ходил по магазину, его взгляд скользил по мебели, антиквариату, еде. Через мгновение он перевел взгляд на меня, будто почувствовал мой собственный, понял, что я наблюдаю за ним. Он был в моем магазине, на моей территории, так что я не отвернулась.
— Никс хочет встретиться с тобой вечером, — сказал он, переходя к главному.
Я поморщилась. Плохое время.
— Мы не можем это перенести?
Он просто приподнял брови, явно не впечатленный моим вопросом.
— Я знаю, что вы оба делаете мне одолжение, — сказала я, поднимая руки вверх. — Просто, по воскресеньям я ужинаю с друзьями.
Я знала, что это было слабое объяснение, больше похожее на оправдание, но ужин был моим еженедельным ритуалом, доза необходимой нормальности. Мне нужно держаться за нормальность, за Гуннара и Таджи.
— Это важно для нас. Просто…
— Это нормально, — сказал он.
— Ага, — произнесла я с облегчением. — Это нормально.
— Во сколько он?
— В семь тридцать.
— Мы можем сходить в шесть. У нас будет полтора часа. Не идеально, но для первой встречи сойдет.
— Спасибо. Отлично. Но как мы там займемся тем, чем должны? Везде мониторы.
— Предоставим это Никс, — сказал Лиам. — Может, она захочет куда-нибудь уйти.
— Уверен, что ей можно доверять? — я доверилась Лиаму в том, что мы делаем, в его способности спасти меня от Острова Дьявола. Никс я не знала.
— Я не уверен, можно ли кому-либо доверять, когда коса находит на камень, — сказал он. — Но у меня нет причин сомневаться в ней. Я знаю ее многие годы.
Пусть и не радужная перспектива, но не лишено практичности. Я ценила такое.
— В шесть часов, — сказал он снова.
Мгновение он смотрел на меня, на губах подобие улыбки, проверяя, посмею ли я поспорить с ним. Но я знала, когда нужно сдаться, тут не было смысла спорить.
— Ладно.
Он кивнул, соглашаясь со сделкой.
— Я сходил к зданию Окружного суда, раз уж оказался неподалеку. Хотел проверить территорию днем, поискать следы духов, что-то, что они могли оставить.
— Что нашел?
— Похоже, они спали в здании. Земля была почти нетронута, и я нашел следы около одного из заколоченных окон. Естественно, уже больше не заколоченного. Похоже, в углу была устроена постель. Несколько одеял, упаковок от еды. Похоже, им было что есть.
Не лишено смысла. Наверное, в Новом Орлеане осталось еще несколько домов, в которых еще не подчистили еду и вещи.