— Бэмби, девочка моя.
Она делает мягкое движение, и, не высвобождаясь из захвата моих рук, поворачивается ко мне лицом. Вижу у нее на щечках румянец и блеск в ее глазках.
Я должен воспользоваться моментом и сказать это прямо сейчас… ну же, Рэд, открой свой рот и скажи эти три слова:
— Я тебя люблю.
Моя любимая так хорошо и так радостно улыбнулась мне, что моему речевому аппарату уже не нужны никакие увещевания:
— Солнышко мое любимое…
Она прервала меня поцелуем, и мне уже не хотелось ни говорить, ни думать, а хотелось лишь отдаваться сладости этого момента. Мои губы вливаются в мягкий, не страстный, а скорее изучающий поцелуй. Какая же она вкусная (я навсегда запомню этот шоколадный привкус), как же она пахнет… Ее губки следуют за моими — они отдаются моим губам без сопротивления и собственной воли. Я раскрываю их, проталкиваюсь языком через ее зубки и… встречаю отпор. Нехотя прерываю поцелуй, и чувствую, как Бэмби прячет свое лицо у меня на груди. Мое дыхание настолько неровное, что мне требуется какое-то время на то, чтобы привести его в норму.
Я чувствую, что опять в состоянии говорить:
— Бэмби, любимая, посмотри на меня.
Она все-таки высвобождается из моих объятий, прежде чем сделать это. Боже, у нее такой лукавый взгляд.
— О чем ты думаешь?
Чтобы ответить, Бэмби берет со стола дощечку. Я заглядываю ей через плечо, и вижу: «О том, что ты здорово целуешься».
Ее ответ так потешил меня, что я громко рассмеялся… впервые за пятьсот десять лет.
Что-то упало на пол — этот звук прерывает мой смех, но не стирает улыбку с моих губ. На меня с порога комнаты пялится Вилен. Мой смех вывел его из равновесия настолько, что он уронил книгу.
Глава 8
Рэд
Я уже полчаса ворочаюсь в кровати и все никак не могу заснуть. Замираю и притворяюсь спящей, как только слышу звук входной двери. Рэд, судя по шагам, подходит ко мне, и я чувствую небольшое движение воздуха возле своего лица. Но мне это вполне могло показаться, потому что, спустя несколько секунд, до меня доносится шум воды из ванной комнаты. Несмело приоткрываю один глаз и вижу… коробочку. Ставлю сто баксов на то, что в ней конфеты. Я взяла ее в руки, и на меня накатила волна нежности к Рэду… Рэд… хороший мой… любимый мой… Нет, не буду их кушать прямо сейчас, а то еще обсыпит — кто его знает, на что у меня аллергия. Чувствую, что не смогу удержаться от искушения, если коробочка будет продолжать мусолить мне глаза, и прячу ее под подушку с мысленным приказом: « и забудь пока о том, что у тебя есть конфеты».
Что творю, что делаю? Что творю, что делаю? Бэмби, прекрати истерить, ты прекрасно знаешь что-творишь-что-делаешь…
Ну почему в книгах все так просто… Они слились, они затрепетали, их тела сами…
Ну да, я почувствовала что-то такое, целуясь с Рэдом, но моя голова ни на секунду не отключалась. Это было захватывающе и необычно… Х-м, второе как раз понятно, учитывая, что это первый поцелуй на моей памяти… Ой, а ведь я сегодня, так сказать, впервые поцеловалась. Что ж, для первого раза — совсем недурно…
Не имею ни малейшего представления, сколько бы я еще просидела возле кровати Рэда, перебирая в уме все за и против того, чтобы находиться здесь, если бы он не проснулся. Еще тогда, в «палате», я обратила внимание на то, что он мгновенно переходит из состояния сна к бодрствованию — такое впечатление, что его органы чувств никогда не сдаются на волю Морфея.
— Бэмби, девочка моя, опять этот сон? Прости, что не услышал твой крик.
Он говорит и… включает ночник… садится, свесив ноги с кровати… подхватывает меня с пола… встает… Как же у него все легко и быстро получается. Я кладу ему на щеку свою ладошку и машу головой, показывая, что это не плохой сон привел меня сюда. Потом показываю на ухо и делаю круговое движение рукой.
Рэд решил уточнить:
— Ты боишься, что нас могут услышать?
Я тупо киваю, и он аккуратно усаживает меня на кровать, отходит к шкафу.
…Рэд роется в своих вещах и тихо ругает Вилена, который «вечно засунет так, что потом не найдешь». Потом я слышу его довольное хмыканье и едва различимый щелчок.
Когда Рэд поворачивается ко мне, то я вижу на его лице… растерянность:
— Бэмби, я что, говорил вслух сам с собой?
Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Мой муж пытается (я в шоке) оправдаться:
— Слушай, я не знаю, что со мной вообще происходит. Но вот я просыпаюсь, вижу тебя… и теряю голову. Это же только ненормальные разговаривают вслух сами с собой, да?
Я качаю головой, показывая, что не вижу в этом ничего ни странного, ни страшного.
Он, как будто, боится приблизиться ко мне и остается на месте, при этом показывает на дощечку возле кровати:
— Ты пришла, чтобы спросить меня о чем-то?
Я же в этот момент чувствую себя жалкой дурой…
Так, надо выкручиваться из сложившейся ситуации, а то я рискую упасть в глазах Рэда «ниже плинтуса».
У-у-у, ну почему он такой быстрый? Я думала, что он откроет глаза, потом сонно мне улыбнется, что я прикоснусь к его губам и… о том, что будет дальше, я не думала.
И вот, в результате, сижу здесь в полной растерянности…
Показать ему на кровать? — «проходи, Рэд, и чувствуй себя как дома»… ага, обхохочешься . Встать и уйти? — «прости, Рэд, это я пописать хотела, но перепутала двери»… еще лучше.
Я не знаю, видит ли он румянец на моих щеках при таком освещении, но очень надеюсь, что нет.
Идея! Зашла сказать спасибо за конфеты(В три часа ночи?) А, не обращайте внимания — это я всегда такая-загадочная-такая-загадочная.
Зачем показала ему на ухо? У меня, похоже, нервный тик…
Так, Бэмби, вижу свет в конце тоннеля… Это, конечно, не так, как ты себе представляла… я думала сделать это после того, как что-то случится… ну, что-то после поцелуя… ну, то, что природа подскажет нашим телам… ну, вот, я хотела сделать ему сюрприз…
Хватит тянуть — поднимайся навстречу своему счастью…
Я встаю и подхожу к Рэду, который с интересом ( вот, блин, исследователь нашелся)изучает мое лицо. При этом мне кажется (или это паранойя?),что он видит все те чувства, которые во мне сцепились друг с другом.
В подтверждение моих опасений, Рэд делает быстрое ( опять быстрое… ну, сколько можно — его скорость не дает мне опомниться) движение навстречу мне, нежно обхватывает мое лицо руками, и, глядя мне в глаза, ласково говорит:
— Я все испортил, да? Ты пришла ко мне не из-за того, что хочешь что-то спросить или попросить, да?
Ну, мое же лицо в данный момент в его руках, так что кивок здесь неуместен, вот поэтому я медленно закрываю-открываю глаза ( это же тоже знак согласия, верно?).
Слышу произнесенное им шепотом «Бэмби, солнышко мое», чувствую, как он прижимается к моим губам, и резко, с силой раздвигает их, врываясь в мой рот языком. Ощущения от этого поцелуя похожи на первый, как небо и земля. Тогда это было знакомством, изучением и тонким намеком на то, что его губы любят послушание и подчинение. Сейчас же этим губам ни до намеков — они торжествуют в каждом медленном, но сильном движении, они не смакуют — а вкушают, они не подчиняют — но правят…
Чувствую, как кровь бешено пульсирует у меня в висках под пальцами Рэда, и начинаю совершенно непроизвольно постанывать от непонятного ощущения затягивающегося в сладкий узел низа живота (кто там написал, что поцелуй в губы — это звонок сверху вниз? а, не все ли равно…).
Его губы отпускают мои, но лишь для того, чтобы найти себе новые места для ласк на моих щеках и шее. Его руки отпускают мое лицо, но лишь для того, чтобы обнять меня за спину, причем за нижнюю ее часть.
Я чувствую, как поддаюсь этому давлению и прижимаюсь к нему всем телом, при этом начинаю несмело гладить его обнаженные плечи (как хорошо, что он спит с голым торсом, а то бы я просто не знала, как попросить его снять одежду).
Рэд слегка ослабил объятия, чтобы дать волю своей руке обхватить мою грудь. Я резко дергаюсь от его руки назад (не от испуга, нет — я просто не ожидала, что мое тело, в прямом смысле, сладостно заноет от ощущения его пальцев, сжимающих мою грудь). Этого моего движения хватило для того, чтобы Рэд немедленно оторвался от меня губами и руками… заглядывает мне в глаза и задает вопрос:
— Бэмби, мне остановиться? — он смотрит на меня так, как будто боится, что я не пойму смысл его слов, — Запомни, девочка моя, один твой знак, и, как бы я далеко не зашел, но я тут же отступлюсь, обещаю…
Боже, его дыхание такое же частое, как и у меня. А я, надо сказать, чувствую себя в данный момент марафонцем на длинные дистанции.
Вместо ответа, опускаю свое лицо, и начинаю покрывать его грудь легкими поцелуями.
Рэд тихо говорит: «Бэмби», — и относит меня на кровать.
Ложится рядом, медленно расстегивает на мне рубашку. Я беру его за подбородок, чтобы он увидел мой жест, направленный в сторону бра ( почему-то, мне стало неуютно от одной только мысли о том, что он увидит меня обнаженной). Его губы тут же находят мои, целуют и говорят: «Бэмби, нет», целуют и говорят: «пожалуйста», целуют и говорят: «разреши при свете». Я качаю головой, и Рэд выгибается, чтобы щелкнуть выключателем.
В моей памяти (в неповрежденной ее части) хранятся десятки литературных и научно — медицинских описаний интимного процесса, и я пытаюсь подобрать правильные слова к тем ощущениям, которые мне дарят сильные долгие неторопливые ласки Рэда.
Мой муж не просто прикасается ко мне — я чувствую, как он, подобно настройщику музыкального инструмента, прислушивается… ко мне, к реакции моего тела, к моим постанываниям… на каждую его ласку, на каждое его поглаживание-сжимание-поцелуй-покусывание-вылизывание. Лишь добившись какого-то определенного, известного ему одному, результата, он начинает двигаться дальше. И я не могу предугадать, какой частью моего тела сейчас займутся его губы и руки, потому что он постоянно изменяет направление их движения — вот он целенаправленно продвигается вниз, но тут же смещается, как будто пропустив какую-то деталь, вбок или вверх…
Вот он поворачивает меня спиной к себе, и я узнаю, что сзади мои самые чувствительные точки находятся на попке, в основании шеи и в местечках за коленками. Вот я опять поворачиваюсь, подчиняясь его рукам, на спину…
Моя кожа медленно горит приятным внутренним жаром, моим легким не хватает воздуха, а мне не хватает… Рэда. Я не понимаю, как такое вообще пришло мне в голову — ведь он же, кажется, везде… ведь он уже, кажется, не оставил ни одного миллиметра моей кожи без внимания…
Пальцы Рэда, сместившись по внутренней стороне моего бедра вверх, заставляют мою спину выгнуться дугой, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать. Из-за того же, что последовало за этим, я непроизвольно сжалась и замерла, почувствовав, что к его пальцам нежно и несмело присоединяются его губы.
Рэд улавливает мое неприятие, и тут же возвращает свои губы к моему лицу. После нескольких легких поцелуев, я слышу его шепот:
— Сладкая моя, вкусная жадинка, ну разреши мне попробовать себя, пожалуйста.
Я машу головой, и пытаюсь сжать ноги, отказывая его просьбе. Он тут же усиливает давление своих пальцев и продолжает упрашивать:
— Ш-ш-ш, нет, моя хорошая, расслабься, вот так, моя девочка. Я понял — в другой раз, — и вынуждает меня вновь потерять контроль над своим телом.
Потом я слышу, как он, наконец, снимает брюки…
Это сладостное издевательство над моим организмом когда-то закончится? А хочу ли я этого? А каких еще ощущений я жажду? Я не знаю ответы на эти вопросы, но вот мое тело наверняка в курсе…
Рэд уже между моими ногами — он сместился так, чтобы удерживать свой вес надо мной. Его голос медленно вырывает меня из полубессознательного состояния:
— Бэмби, я сейчас сделаю так, что ты не сможешь пошевелиться какое-то время. Девочка моя, ты мне доверяешь? Ты не испугаешься из-за этого?
Я нахожу рукой его лицо, и веду пальчиками по скуле, как бы приободряя его дальнейшие действия. Надеюсь, что он меня понял… Точнее, мое тело очень-очень на это надеется… Краешком сознания на секунду задумываюсь, а почему, собственно, меня это должно напугать? Но не успеваю зацепиться за эту мысль, потому что тут же оказываюсь зажатой в крепкой ловушке из его рук, ног, бедер, торса. Я могу пошевелить только головой. Рэд настойчиво напоминает:
— Девочка, ничего не бойся. Я почувствую, если ты захочешь, чтобы я остановился. Ты только не бойся дать мне это почувствовать, ладно? Поверь, я не только отступлюсь, но и все равно сделаю так, чтобы ты… закончила. Хорошо, любимая?
Я делаю неопределенное движение головой… Рэд находит мои губы и, не прерывая поцелуй… начинает медленно проталкиваться внутри меня… Мое тело пытается помочь ему, но неослабевающий захват Рэда не дает мне такой возможности.
Я издаю глубокий стон и сквозь этот свой звук, слышу его тихий голос:
— Ш-ш-ш, нет… Потерпи еще чуть-чуть — ты такая маленькая, что я боюсь сделать это быстро.
Мне хочется съязвить (против натуры даже в таком состоянии не попрешь) о том, что это не я — такаямаленькая, а что это он — такойогромный.
Еще несколько его глубоких движений, и я начинаю задыхаться от ощущения заполненности. Во мне крепнет убежденность, что внутри у меня уже не осталось места для него, что он не сможет войти еще глубже. Ну, неужели со мной что-то не так? Неужели я не способна принять его? От этих мыслей у меня пропадает желание искать слабые места в цепкой хватке Рэда. Мне лишь хочется полностью расслабиться и попытаться, тем самым, помочь ему войти в меня полностью. Рациональная часть моего мозга подчинила-таки мое тело, и Рэд тут же произносит:
— Спасибо, любимая, — … делает один очень резкий глубокий толчок, и обеспокоено шепчет, — Бэмби, милая, тебе не больно?
У меня сбилось дыхание, и, мне не удается выдать реакцию на его вопрос.
Рэд еще немного выжидает, наверное, тем самым, предоставляя мне возможность не только выровнять дыхание, но и привыкнуть к нему. Потом тихо предупреждает:
— Я сейчас только попробую и сразу отпущу тебя. Бэмби, ты главное дыши, следи за дыханием, пожалуйста.
Это уже напоминает мне какой-то урок. С другой стороны, я испытываю к Рэду благодарность за то, что он так аккуратно ведет себя со мной. Наряду с этим, комментирует то, что считает нужным, не надеясь, что иначе я буду реагировать на все его действия, подобно бездумной кукле…
Потом все вдруг переменилось. Моя рациональная, анализирующая происходящее со мной, «я»уходит куда-то в тот момент, когда мои освобожденные ноги обхватывают талию Рэда.
… Он «съедал» губами мои стоны… он не давал мне прийти в себя… он довел меня до бессознательного состояния, и терпеливо удерживал, пока мое тело жадно утоляло свою жажду…
… Я медленно приходила в себя, нащупывая свою целостность.
…Ровно в тот момент, когда мне показалось, что я начала собирать свое тело и разум воедино, Рэд тихонечко спрашивает:
— Любимая, да?
Я не понимаю смысл его «да», но разве может у меня быть для него хоть что-то «нет»?
Рэд еще несколько раз двигается внутри меня, и я оказываюсь в его сильных объятиях. Боже, он меня сейчас просто задушит… Но, оказалось, что для волнений нет причин — как только дрожь его тела стала спадать, он сразу дает мне возможность и двигаться и дышать…
Я чувствую, как он медленно перекатывается на спину, увлекая меня за собой. Рэд не дает мне сразу улечься, придерживая меня, еще раз нежно целует и спрашивает:
— Бэмби, тебе помочь вытереться?
Вместо ответа, я прикрываю нас одеялом, нащупываю включатель, и слегка зажмуриваюсь от, даже такого неяркого, освещения. Рэд дарит мне мягкую улыбку, при этом с интересом ожидает моих дальнейших действий.
А вот такого ты точно не ожидаешь…. Но я же обещала себе сделать это… Так, хватит тянуть кота за хвост.