— Ты уверена, что они умерли именно здесь? На этой самой кровати?
— Это общеизвестный факт. Голливуд обожает скандалы, а этот был одним из самых громких. О нем много писали.
— Значит, Бренда де Лориллард убила своего женатого любовника, а затем покончила с собой? А известно, зачем она это сделала?
Джилли пожала плечами.
— Возможно, она ему надоела. С мужчинами такое случается, ты же знаешь.
— Неужели? — он чуть заметно улыбнулся.
Пришло время научить Джилли Мейер кое-каким правилам самообороны. Она напоминала Колтрейну беззащитного котенка. Шипела, царапалась, но ею легко было управлять.
— А сколько здесь еще спален? — поинтересовался он, меняя тему разговора.
— Семь. Одну занимает Рэйчел-Энн, а у Дина свои апартаменты рядом с кухней. Остальные спальни закрыты.
Значит, для него здесь оставалось много свободного места. Конечно, если Рэйчел-Энн не пригласит его жить вместе с ней.
— Я увидел, что хотел, — улыбнулся он. — Теперь мы можем перекусить.
Джилли стояла, не двигаясь, глядя на него с другого конца комнаты.
— Ты мне не нравишься, — вдруг сказала она. — И я тебе не доверяю.
— Знаю, — ответил он с неожиданной мягкостью.
— Назови мне хоть одну причину, чтобы я тебе поверила.
— Я не знаю ни одной.
— Ты мне поможешь?
Он был прирожденным обманщиком, поэтому ответил не колеблясь.
— Да.
Глава пятая
Небо над Лос-Анджелесом пестрело сиреневыми и оранжевыми полосами. Поднимающийся над городом смог придавал закату странный, мерцающий отблеск. Джилли сидела на ступеньках лестницы, ведущей в неухоженный сад. Медленно попивая холодное пиво из бутылки, она ждала возвращения Колтрейна.
Интересно, куда он пропал? Сказал, что задержится на минутку, чтобы воспользоваться туалетом. Конечно, она согласилась. Но и караулить под дверями ванной комнаты, разукрашенной розовыми лебедями и позолоченными кранами, Джилли не собиралась. Она вернулась в кухню, взяла две бутылки пива и вышла на веранду.
Ей не хотелось изображать из себя милую и гостеприимную хозяйку. Но ей нужна была помощь Колтрейна, да и день выдался нелегким. Она отказалась пойти с ним поужинать, зато могла угостить его пивом. Обычная вежливость, только и всего.
Что он там делает, удивилась Джилли, но потом решила, что становится слишком мнительной. Колтрейну нет никакого дела до такой старой развалины, как La Casa.
К тому времени, как мужчина вышел из дома, Джилли успела выпить полбутылки пива. Колтрейн снял пиджак, галстук и закатил рукава рубашки. Светлые волосы торчали в разные стороны, тем не менее, выглядел он чертовски привлекательно. Джилли сделала вид, что этого не заметила.
— Лишнего пивка не найдется? — спросил он, прислонившись к перилам.
Джилли молча вручила Колтрейну бутылку, и тот с удовольствием сделал большой глоток холодного пива. Джилли уставилась на его шею, завороженно следя за тем, как капельки влаги оседают на коже, потом снова обратила взор на свою бутылку с пивом.
— Так как же нам быть с твоим братом? — небрежно спросил он.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Наверное, не стоит надеяться на то, что ты уволишься и вернешься в Новый Орлеан?
— А ты неплохо информирована, — с довольной улыбкой сказал он.
Джилли от досады прикусила губу.
— Нужно знать своего врага.
— Я не враг тебе, Джилли, — тихо возразил он.
— Каждый, кто угрожает моему брату, мой враг.
— Значит, у тебя уйма врагов. Твой брат легко поддается на угрозы, — заметил Колтрейн. — Почему ты не хочешь, чтобы он решал свои проблемы самостоятельно? Если он думает, что отец его не ценит, он должен прямо об этом сказать.
— Джексон только того и ждет, — проворчала Джилли. — Он бы посоветовал ему не распускать нюни.
— Но ведь Дин, на самом деле, нытик, — заметил Колтрейн.
Джилли окинула его суровым взглядом. Она испытывала некоторое неудобство, сидя у его ног, но не собиралась менять позицию. Что с того, что он сядет рядом с ней? Она вообще не хотела находиться рядом с Колтрейном.
— Не думаю, что тебе удастся спасти брата, — сказал Колтрейн. — Пора ему, наконец, оторваться от компьютера и заняться устройством собственной жизни.
Джилли нервно посмотрела по сторонам.
— Конечно, я могла бы ему помочь, если бы ты прекратил… Если бы ты прекратил…
— Что я должен прекратить? — с неподдельным интересом спросил Колтрейн.
— Быть примером для всех. Ошибись хоть раз-другой. Дину трудно соперничать с таким пай-мальчиком.
Колтрейн окинул взглядом лужайку, на его лице застыло странное выражение.
— Значит, я должен сойти с пьедестала, — он перевел взгляд на Джилли. — Чего ты хочешь от меня добиться? Чтобы я прикарманил денежки Мейер Энтерпрайзерс и сбежал? Боюсь, что это невозможно. Однако, в остальном я полностью в твоем распоряжении. Хочешь, чтобы твой отец поручил Дину какое-нибудь ответственное дело? Без проблем. Я скажу Джексону, что очень занят и мне нужна помощь. Я даже могу сказать ему, что никто не справится с работой лучше Дина. Мне не трудно соврать.
— Ты не очень-то вежлив.
— Точно. Кстати, я заказал пиццу. Здесь недалеко есть местечко, где делают такую пиццу, что пальчики оближешь. Я заказал самую большую, на тот случай, если твоя сестра вернется домой.
Джилли снова охватило легкое беспокойство.
— Почему тебя так интересует моя сестра?
— Я уже говорил, что много о ней слышал.
— А ты не верь всему тому, о чем говорят. Кроме того, я не люблю пиццу.
— Ты совсем не умеешь лгать. Не то, что я.
Он был прав. Джилли всегда была никудышней лгуньей.
— Возможно, я обойдусь без твоей помощи, — сказала она. — Но в одном ты прав, Дин не должен идти на поводу у Джексона. Он должен бросить отцу вызов.
Колтрейн пожал плечами.
— Конечно, только не знаю, что из этого выйдет. Тебе это помогло?
— А с чего ты взял, что я бросила отцу вызов?
Колтрейн в ответ лишь улыбнулся. Он допил пиво и поставил пустую бутылку на каменные перила.
— Тебе это помогло? — снова спросил он.
— Нет. Джексон любит только послушных детей.
— Дин уж куда как послушен, да что-то Джексон не очень его жалует. О, вот и наша пицца!
Джилли не заметила, как на аллее появился молодой паренек, зато до нее донесся чудесный аромат сыра и томатного соуса. Она вдруг поняла, что страшно проголодалась. Пока Колтрейн расплачивался за пиццу, ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы усмирить взбунтовавшийся желудок.
Со стоическим выражением на лице она наблюдала, как Колтрейн взял коробку с пиццей и отнес на веранду.
— Настоящая итальянская пицца, — голосом соблазнителя сказал он. — Никаких анчоусов, брокколи, тофу или другого козьего сыра. Знаешь ли ты, как редко встречается такое чудо?
Джилли с трудом взяла себя в руки. Она могла устоять перед любым мужчиной, даже таким красавчиком, как Колтрейн. Но пицца — это совсем другое дело.
— Я не голодна, — возразила она слабым голосом.
— Понимаю. Я тоже не голоден. К тому же мне нужно уйти.
Пустая пивная бутылка чуть не выпала из рук Джилли.
— Уйти? — растерялась она.
— Знаю, для тебя это страшный удар, тем не менее, я должен уйти. Меня ждут неотложные дела. А о твоей семье мы поговорим в другой раз. Возможно, Рэйчел-Энн подскажет нам, как помочь Дину. Пиццу я оставляю. Если не захочешь съесть ее сама, то можешь угостить призраков. Возможно, она им понравится.
— Сомневаюсь.
— Может, все-таки передумаешь и попробуешь кусочек? Я понимаю, ты привыкла к изысканным блюдам, но хоть раз в жизни ты должна отведать настоящей итальянской пиццы, — подшучивал над ней Колтрейн.
— Я училась в Принстоне, — напомнила Джилли. — В Нью-Джерси подают великолепную пиццу.
— Откуда ты знаешь? Ведь ты же не любишь пиццу, — он положил коробку на ступеньку возле Джилли. — Подумай над тем, что я сказал. Рано или поздно твоему брату придется самому о себе заботиться. Кстати, он вообще просил, чтобы ты пошла к отцу?
— Не напрямую, но…
— Я так и думал. Он не хочет, чтобы ты вмешивалась в его дела. Чем больше ты стараешься для него сделать, тем хуже конечный результат.
— Привет! Меня зовут Джилли, и я готова решить за вас ваши проблемы! — попробовала отшутиться Джилли.
— Если потребуется моя помощь, ты знаешь, где меня найти.
Джилли зорко следила за тем, как Колтрейн быстро прошел по извилистой аллее и скрылся за высокими деревьями, потом дождалась, пока стихнет звук его автомобиля. Она бы ждала и дольше, но изумительный запах сыра и салями сводил ее с ума. Она набросилась на пиццу.
И как же мне, бедняжке, противиться силам зла, думала она, с аппетитом поглощая пиццу. Колтрейн говорил правду — пицца была восхитительной. Джилли могла достойно встретить любое испытание, но не могла устоять перед вкусной едой.
— Что ты ешь?
Джилли чуть не подскочила на месте. Возле нее стояла Рэйчел-Энн, ее любимая сестра. Бледная, грустная и, как всегда прекрасная. Роскошными кудрями ярко-рыжих волос и огромными зелеными глазами она напоминала мадонну с картин прерафаэлитов.
— Пиццу, — ответила Джилли с набитым ртом. — Тысячу лет не ела такой вкуснятины. Бери, угощайся.
— Я не голодна. — Тем не менее, Рэйчел-Энн уселась на ступеньку рядом с Джилли и взяла кусок, предложенный сестрой. Она долго рассматривала толстый слой начинки, словно надеялась там найти разгадку тайны мироздания. — К тому же я не ем мяса.
— Тогда убери салями, я ее съем, — великодушно предложила Джилли.
— Откуда взялась пицца? — Рэйчел-Энн медленно выуживала из начинки кружочки салями и бросала их в коробку. — Ты никогда не заказываешь еду на дом, потому что это дорогое удовольствие. А ты экономишь каждый цент.
Джилли не стала возражать сестре. Ее скупость, или, экономность, как мягко выразилась Рэйчел-Энн, была продиктована суровой прозой жизни.
В соответствии со сложными формулировками завещания, составленного Джулией Мейер, трое ее внуков вступали во владение La Casa de Sombras на равных условиях. Кроме того, все они получили одинаковую сумму денег на содержание дома.
Рэйчел-Энн быстро спустила все денежки — ведь кокаин стоит недешево. Джилли подозревала, что у Дина денег тоже почти не осталось. Стоит ли говорить, что ни брат, ни сестра не добавили ни цента к огромным суммам, которые шли на содержание старого дома.
— Скупость у меня в крови, — пошутила Джилли. — По наследству от предков-шотландцев. К тому же пицца досталась мне даром. За нее заплатил новый любимчик Джексона.
— Неужели? — удивилась Рэйчел-Энн, с аппетитом уплетая пиццу. От наслаждения она закрыла глаза. — Говорят, он очень красив. Это правда?
— Ну…
— Ты с ним спишь? — лениво поинтересовалась Рэйчел-Энн.
— Нет. Все ночи я провожу дома, одна. Если бы я завела роман, ты бы заметила.
— Я не обращаю внимания на такие вещи, — созналась Рэйчел-Энн, откусив кусок пиццы. Джилли молча с ней согласилась. Сестра не замечала, что творится вокруг — светит ли солнце, идет ли дождь. Она полностью ушла в себя, отчаянно борясь с собственными демонами, тянувшими ее назад, в мутный мир наркотиков и пьяного угара. Казалось, она не замечала, как в ее жизни то появляются, то исчезают другие люди. — Вкуснотища… Если он способен раздобыть такую фантастическую пиццу, я готова с ним переспать.
Джилли эта мысль почему-то не понравилась. Рэйчел-Энн привыкла менять мужчин, как перчатки. Правда, после возвращения из больницы она ни с кем не встречалась, но все знали, что это лишь временное явление. По крайней мере, Колтрейн был менее опасен, чем прежние приятели Рэйчел-Энн — торговцы наркотиками, наркоманы и алкоголики. Во всяком случае, он не был похож ни на одного из них.
— Это глупая затея, Рэйчел-Энн, — сказала Джилли с притворным равнодушием. — Мне кажется, что он опасен.
В глазах Рэйчел-Энн зажглись озорные огоньки, совсем как в былые времена. Джилли поняла, что неудачно выбрала слова.
— Опасный, красивый, да к тому же приносит пиццу? Да он просто неотразим!
— А ты не поддавайся, — угрюмо предложила Джилли.
Рэйчел-Энн хотя бы не старалась казаться скромницей. Конечно, Колтрейн ее хотел, впрочем, как и большинство мужчин. И он ею интересовался, хотя ни разу не видел. Нетрудно было догадаться, почему.
Все знали, что Рэйчел-Энн была любимицей Джексона Мейера. Честолюбивый человек, вроде Колтрейна, не преминул бы этим воспользоваться. Сын не оправдал надежд Джексона, поэтому логично было предположить, что он с радостью примет толкового и надежного зятя, который со временем унаследует фирму. К тому же Рэйчел-Энн была милой, красивой и совершенно беззащитной. Она легко поддавалась чужому влиянию. Джексон был умелым кукловодом, он годами отрабатывал свой талант на любимой дочери. Джилли убедилась на собственном опыте, что Колтрейн сполна обладал этим даром.
— Буду стараться изо всех сил, чтобы не поддаться искушению, — улыбнулась Рэйчел-Энн. — Так он красив?
— Даже слишком, — проворчала Джилли. — Но я не хочу о нем говорить, и думать тоже не хочу. Если это будет зависеть от меня одной, то ноги его больше не будет в La Casa. Да и пиццу мы можем заказать сами — номер телефона указан на коробке. У меня тоже есть свои слабости, хотя я и скряга.
Рэйчел-Энн вяло улыбнулась. Джилли почувствовала, как от жалости к сестре сжалось сердце.
— Слушай, сестричка, может, поднимемся наверх и посмотрим какой-нибудь допотопный фильм? — предложила она. — Помнишь, как в старые добрые времена? Выберем какую-нибудь бредятину, про любовь, и будем слезы утирать платочком.
— Мне совсем не хочется плакать, — возразила Рэйчел-Энн. — Да и любовь мне не нужна, во всяком случае, сейчас. А бредятины в моей жизни было достаточно, и она меня больше не радует.
Она встала, такая худенькая, хрупкая, полная изящества. Джилли старалась скрыть растущее беспокойство. Она очень боялась за сестру.
— Я могу тебе помочь, милая?
Рэйчел-Энн покачала головой и медленно побрела в сторону дома, словно один из призраков, которых она, по ее словам, часто видела.
Джилли прислонилась спиной к каменной балюстраде и провожала взглядом сестру. В одном Колтрейн был прав — ей нужно отступить, позволить брату и сестре жить самостоятельно. Пускай они ошибаются, но сами справляются с трудностями и продолжают двигаться вперед по тернистой дороге жизни.
Но именно сейчас Рэйчел-Энн была настолько хрупкой и ранимой, что лишь бездушное чудовище могло бросить ее на произвол судьбы.
Привет! Меня зовут Джилли, и я готова решить за вас ваши проблемы! Но у меня сердце разрывается, когда я вижу, что не все могу решить, не все исправить.
Рэйчел-Энн осторожно шла по дому с высоко поднятой головой. Она не смотрела вверх, не смотрела по сторонам, не оглядывалась. Так было безопасней всего. Она никогда не видела их прямо перед собой — только легкое движение в темноте, шепот среди ветра, запах духов или турецкого табака в доме, где никто не курил.
Она знала, что призраки La Casa не причинят ей вреда. Но в ее жизни было столько хлопот и забот, что для призраков просто не хватало места. В детстве она их видела часто, но тогда они ей не мешали. Зато в последние годы она с трудом переносила их взгляды, сказанные едва слышным шепотом слова осуждения, их бледные, прозрачные лица, выражавшие сочувствие.
Они давно умерли, повторяла она себе. Это плод моего буйного воображения, разрушенного наркотиками. Бренда де Лориллард и Тед Хьюз умерли пятьдесят лет назад — они не могут блуждать по старому дому и следить за мной.
Рэйчел-Энн шла, постоянно убыстряя шаг. Она почти бегом вбежала в комнату, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, стараясь унять нервную дрожь. По крайней мере, здесь ей ничто не угрожало. Призраки никогда не являлись к ней в комнату — хотя там не было ни связок чеснока, ни распятий. Ее спальня была единственным местом, где она их никогда не видела. Причины она не знала, и особо над ней задумывалась. Главное, что здесь она, наконец-то, могла вздохнуть с облегчением.