Туше! Хотя нет. Гвардия погибает, но не сдается. Сначала посмотрим фотки Кариночки. Надежда умирает только с отъездом объекта и его крали. Но если бы я и вправду была невестой Колчановского, то я бы поостереглась снова оказаться там, где можно встретиться с этой диверсанткой. Черт его знает, каким несварением такая встреча закончится. Да, пункт о страховании здоровья внести нужно было обязательно. Но поздно…
Однако предаваться сожалениям было глупо. Я тут временное явление, и спустя какое-то время Анна Леонидовна сможет продолжить свое сватовство без толку. Выкинув пока из головы бабу Нюру, которая сейчас, наверное, перемывала мне кости, я сосредоточилась на Люсе, в который раз придя к выводу, что она милое и добродушное существо.
Несмотря на то, что мадам Полякова попала под каток бабушкиного гнева, она пыталась сгладить очередную неловкость. Люся, если и обиделась, то никак этого не показала. Хотя мне было неприятно, не за себя. Что там плетет Костику баба Нюра, меня волновало только от нездорового любопытства. Все ее потуги были заведомо тщетны, потому что Колчановскому я сейчас нужна гораздо больше изобретательной старушки. Будь он мне настоящим женихом, я может быть и беспокоилась, а так… Нашу любовь никому до понедельника не победить.
А вот за Люсю я обиделась. Передо мной была приятная, общительная молодая женщина, к которой просыпалась симпатия с первых минут знакомства. Гостеприимная, простая в общении, умная, что следует из ее профессии. И я прекрасно понимала Александра, почему он когда-то выбрал Людмилу Сударикову. Зато уже заведомо недолюбливала Карину. Оценки шефа вполне хватило, чтобы понять, что из себя представляет вторая внучка. Да и слова Люси дополнили картину. Она ждала двоюродную сестру на годовщине своей свадьбы, где собрались самые близкие, но та предпочла подругу и отдых в Турции, хотя, опять же судя по словам Людмилы, любила смотаться и в Прованс. Не удивлюсь, если за счет сестры. Значит, откажись она от своей поездки, то особо ничего бы не потеряла. Хотя это уже личное дело Карины. Однако будь она поумней, то, наоборот, дружила бы с кузиной, не только когда ей этого хотелось. Через Люсю Карина могла бы найти себе мужика во Франции и там осесть на радость бабушке.
— Тебе совсем не обидно? — спросила я, поглядев на щебечущую Люсю.
— Ты про то, что наговорила бабуля? — она улыбнулась. — Она всегда больше любила Карину. Бабушка живет с семьей сына — с дядей Родей. Его с женой потому и нет сегодня, что они пользуются моментом свободы.
— У твоих родителей такой большой дом, — удивилась я, — почему бабушка не с ними живет?
— Потому что Родичка без нее пропадет. Его заест «эта змеюка Райка», — хмыкнула Люся. — Он младший, и бабушка всегда больше уделяла внимания ему. Потом также поделила внуков. Нет, она, конечно, любит и меня, и маму, но наше место второе. Я маленькая обижалась, потом привыкла и решила, что папа прав — нашу бабулю лучше любить издалека.
— Слишком деятельная, — понимающе улыбнулась я. — И изобретательная.
— Заметила? — рассмеялась Людмила.
— Я бы ей Оскар вручила за сцену с внезапным умиранием, — ответила я.
Люся пожала мое запястье и произнесла:
— Косте Каринка неинтересна. Это всем понятно, кроме бабули. Карина ему немного строила глазки, но он не реагировал, и моя сестрица отправилась искать счастья с другими вариантами. Ей вообще больше нравится свобода, и мужчины интересны больше, как источники дохода. Она говорит, что роль любовницы ей подходит больше, потому что не налагает обязательств. Только бабушка продолжает верить в ангельскую сущность любимой внучки. И пусть верит. Говорят, сказки полезны для здоровья.
Я хмыкнула и вычеркнула Карину из своих размышлений. Люся расставила все точки над «i», разом ответив на все мои предыдущие вопросы. Мы как раз зашли в комнату Анны Леонидовны, и я скользнула взглядом по сторонам, почему-то ожидая увидеть здесь иконостас, вроде тех, что устраивают маньяки, когда обклеивают стены фотографиями своей жертвы. Но меня ожидало разочарование — иконостаса, посвященного Карине, не было.
— А вот и планшет, — Люся быстро сориентировалась в бабулиной вотчине.
Планшет был не из дешевых, и кто сделал престарелой аферистке такой подарок, сомневаться не приходилось.
— Это вы ей подарили, — уверенно произнесла я.
Люся кивнула и включила планшет. Похоже, ей самой было любопытно, что там подготовила баба Нюра. Она пролистала фотографии, заглянула в видео и фыркнула. Я стояла рядом и без всякого стеснения пялилась на экран, разглядывая свою «соперницу». В отличие от Люси, Карина была черноволосой. Кукольное личико, стройная фигурка, эффектные позы. Она ничем не отличалась от сотни таких же кукол, чьими фотографиями пестрили Инстаграм и прочие соцсети. Я не увидела ничего, что выделило бы эту девушку из безликой толпы подобных ей. Та же Люся казалась мне интересней в своем несовершенстве, но с приятной нежностью черт.
— Она блондинка, как я, — сказала Люся. — Но брюнетки эффектней, поэтому перекрасилась. Грудь и задницу тоже до ума довела. Рабочий инструмент.
Обида на сестру была. И не только за то, что она не приехала. Скорей всего, Люся даже не особо была бы рада ее видеть, только сама себе в этом не признавалась. Наверное, Римма то же самое чувствовала к брату. Все-таки родители не понимают, как делают детям больно, когда начинают делить их на любимых и не очень. Хотя, наверное, это закаляет. Тому, кому не на кого опереться, приходится самому крутиться и выгрызать себе дорогу в жизни, в отличие, от зацелованных в заднее место любимчиков. Они продолжают нуждаться в опеке даже тогда, когда сами становятся родителями. Удача на стороне самостоятельных и упорных. Анне Леонидовне я вынесла мысленное порицание с занесением жирного минуса в карму.
— Идем, — сказала Люся. — Бабуля, наверное, уже изнывает от желания показать свою подборку.
— Да, не будем заставлять себя ждать, — согласилась я.
Когда мы вернулись, баба Нюра по-прежнему сидела рядом с Костиком. Александр отсутствовал, и Людмила, передав бабушке планшет, отправилась на его поиски. Подозреваю, адвокат сбежал от Анны Леонидовны, отдав ей на съедение своего друга. Друг слушал бабулю с вежливой улыбкой, что-то отвечая на ее слова, но при нашем появлении протянул ко мне руку и произнес с укоризной:
— Ты долго, я успел заскучать. Сплетничали, девочки? Надеюсь, Люся не выдала моих страшных тайн?
— У тебя еще остались тайны от меня? — с деланной подозрительностью спросила я, устраиваясь со свободной от шефа стороны. — Да еще и страшные? Мне придется пытать тебя, нехороший мальчик.
— Мне будет больно.
— Я тебя потом пожалею и займусь твоим воспитанием.
— Жду не дождусь, — очень уж интимным тоном ответил Колчановский. Он склонился к моим губам, и баба Нюра покашляла, требуя к себе внимания.
Шеф довел сцену до логического финала, поцеловав меня, и обернулся к еще одной аферистке. Дождавшись, когда я верну ей Костика, Анна Леонидовна оживилась, явно смакуя ожидаемый эффект. Нет, тут она, конечно, была в чем-то права. На фоне куколки Карины я выглядела несколько… бледно, проигрывая ей по всем физическим параметрам. Но! Зато вся настоящая. И я мазнула по экрану снисходительным взглядом.
— А вот тут смотри, — баба Нюра хитро улыбнулась и представила товар лицом, то есть в купальнике. Я разглядела на плече Карины татушку дракона. — Красавица же! Скажи, Костенька, — она заглянула в глаза Колчановского.
— Красавица, бабуль, — покладисто согласился шеф и повернулся ко мне. — Не заскучала?
— Мне бы хотелось прогуляться, — сказала я чистую правду. — Пройтись немного. Погода такая замечательная. Ты ведь не откажешь своему тигрику? — закончила я проникновенно. — Могу и одна сходить, но если кто-то захочет обогреть одинокую путницу…
— То останется без обогревателя, — мрачновато отозвался Костик. Он обернулся ко мне и закатил глаза, похоже, баба Нюра его уже достала. — Я сам буду выгуливать моего тигрика. Я даже знаю, куда тебя отведу.
— У меня еще видео есть, — забеспокоилась Анна Леонидовна.
— Успеется, бабуль, — улыбнулся ей шеф. Он первым поднялся с насиженного места, затем подал руку мне, и «внучок» махнул своей поклоннице: — Вернемся и сразу посмотрим, баб Нюр. — А затем шепнул: — Валим, валим быстро.
Так мы и сбежали, оставив бабушку наедине с планшетом. По дороге Колчановский помахал Александру с Люсей, пообещав скоро вернуться. С собой их не позвал, и я поняла, что шефу хочется обсудить ход операции «Натяни нос адвокату». Мне было всё равно о чем говорить, можно и о нашей авантюре. Главное, почувствовать себя свободной хоть ненадолго. Без орлиного взора бабы Нюры и ее яда в сторону безвинного бухгалтера, без каверзных вопросов Александра и обязанности души не чаять в своем начальнике. Тем более, эта игра начинала затягивать, и наши поцелуйчики и телячьи нежности воспринимались уже как нечто, само собой разумеющееся. А Вероника Андреевна, знаете ли, уже давненько без отношений, и изголодавшееся женское сердце не камень, оно еще и поверит в то вранье, которое изобрела его хозяйка по настоянию афериста Колчановского. Так что, да, мне требовалась передышка.
— Ну, что я могу сказать, — Костик вел меня по деревенской улице, приобняв за плечи, — мы — молодцы. Внедрение прошло успешно, пылим в глаза с положительным результатом. Нам даже не приходится прилагать особых усилий, они сами нам помогают. Ты меня неизменно радуешь, так что твои проценты за достоверность вполне оправданы. У тебя есть театральный опыт?
— Ну, если считать участие в утренниках в детском саду и школе, то есть, — улыбнулась я, посмотрев на него. — Ты тоже отрабатываешь свою роль на твердую пятерку.
— Мне с тобой легко, — произнес шеф и умиротворенно вздохнул, подняв лицо к вечернему солнышку. — Правда. Всё получается как-то естественно, словно мы давно знакомы. Может дело в том, что ты не заигрываешь со мной, не пытаешься мне понравиться. Не раздражаешь, в общем. Я рад, что не ошибся в своем выборе. А это означает, что я неплохо разбираюсь в людях.
— Индюк, — усмехнулась я. — Когда-нибудь ты раздуешься и лопнешь. Пф! — я вскинула руки и поиграла пальцами. — И только перья будут планировать по воздуху.
Костик скосил на меня глаза и, зловеще понизив голос, спросил:
— Атака пираньи?
— Играешь кольцами? — в тон ему спросила я.
— Извиваюсь, не без этого, — деловито кивнул шеф.
— Кусь, — ответила я и клацнула зубами.
Мы рассмеялись, обменявшись веселыми взглядами. Костик на мгновение сильней прижал меня к себе, и я вдруг смутилась. Отвела глаза и кашлянула. Затем снова бросила взгляд на Колчановского, но он уже глядел в сторону, и что творится в его голове, понять было сложно. Впрочем, женщиной здесь по-прежнему была я, и думаю, мой шеф неловкости момента не ощутил. Проклятая впечатлительность…
Чтобы избавиться от легкого раздражения, вдруг кольнувшего меня, словно шампур в руках бабы Нюры, я решила перевести разговор на третью аферистку.
— Меня обильно облили грязью? — спросила я, глядя через сетку забора в чужой двор, мимо которого мы как раз проходили. Мой взгляд зацепился за детские качели, висевшие между двумя деревьями, и я вздохнула — отчаянно захотелось сесть на эти качели и долететь до солнца…
— Не бери в голову, — сказал Костик, избежав прямого ответа. — Что бы кто ни говорил, всё это касается фантома, а не тебя — Кольцову Веронику Андреевну.
— Не расскажешь?
— Зачем? Всё это имело бы смысл, если бы могло испортить то, что существует. А так… Главное, что это показывает веру в наши отношения, и значит, мы всё делаем правильно.
Мы уже вышли за переделы деревни, и я сняла со своего плеча руку Колчановского, он возражать не стал.
— Там речка, — указал он направо. — Есть место, где можно посидеть в уединении.
— Отлично, — кивнула я, и мы направились к реке.
Он оставил меня под ивой, свесившей ветви к воде. В ее зеленой густоте я и нашла место для отдохновения. Куда навострил лыжи мой шеф, я выяснять не стала, пользуясь моментом, чтобы привести мысли в порядок. Я вспомнила наш офис, коллег и дверь в кабинет начальника. Мысленно подойдя к этой двери, я стояла и смотрела на нее, думая, что сейчас меня опять за что-нибудь отчитают сухим безразличным тоном. Я вызвала в памяти свои эмоции в такой вот момент ожидания, когда секретарша Костика скажет мне: «Входите».
Однако ни содрогания, ни предчувствия нагоняя не появилось. Я больше не ощущала трепета перед КГ, потому что я уже видела его совсем другим и знала, что за маской истукана скрывается живой человек, наделенный чувством юмора, который мог испытывать неловкость, психовать и иронизировать.
— Черт, — тихо выругалась я.
— Как ты? — в этот-то момент и вернулся Костик.
Он уселся рядом со мной и протянул букетик из одуванчиков. После положил мне руку на плечо и встряхнул:
— Откуда уныние?
— Какое уныние? — я изобразила на лице удивление.
— Ты выругалась, я слышал. Рассказывай.
Я неопределенно пожала плечами и отмахнулась:
— Да так… взгрустнулось.
И чтобы спрятать смятение, уткнулась лицом в одуванчики, а когда вернула их на колени, Колчановский хмыкнул.
— Что? — ворчливо спросила я.
— У тебя желтый нос. Дай оботру, — он вытащил из кармана джинсов белоснежный платок и обтер мое лицо, приговаривая: — Еще спорила, что не поросенок. Самый настоящий поросенок.
— Тигр, — возразила я.
— Угу, — кивнул Костик. — Розовый и с пяточком. Хрю?
— Кусь, — не согласила я, клацнув зубами.
Колчановский отдернул руку, после погрозил мне пальцем и… зашипел:
— Не ш-ш-шали.
Я улыбнулась и поднялась на ноги, он последовал моему примеру.
— Идем обратно, — сказала я. — Там у бабы Нюры уже зубной протез свело от нетерпения показать свой товар.
— Купец из нее неплохой, — усмехнулся шеф. — Не знал бы Каринку лично, мог бы проникнуться, хотя бы любопытством.
— Насколько хорошо знаешь? — заинтересовалась я.
— Пару раз встретились на нейтральной территории, — уклончиво ответил Колчановский.
— И как? — не отстала я.
— А ты с какой целью интересуешься? — ответил вопросом на вопрос шеф.
— Да столько разговоров, что тут невольно станет любопытно…
— Любопытство пиранью сгубило, — прервал меня Костик и поддел кончик моего носа костяшкой согнутого пальца. — Говорят, из нее уху сварили.
И я записала в репутацию начальника еще один плюс, сообразив, что он свои отношения с женщинами обсуждать не будет. Вот так вскользь еще может упомянуть, но подробности не выдаст. Уважаю.
— Слушай, — я немного сменила тему, — тебя баба Нюра не утомляет?
— Старость надо уважать, — пожал плечами Костик. — Да и вижу я ее редко, чтобы сильно утомиться. Ее родным больше достается.
— Ты хорошо знаешь здешние места, — заметила я, желая узнать побольше, пока мы не дошли до коттеджа.
— Шурик с Люсей вместе десять лет, — ответил Колчановский. — Это только женаты два года. Они учились вместе, тогда и сошлись. Мы еще в старый прабабушкин дом приезжали частенько.
— Тогда почему ты удивлялся, что Саша женился на Люсе? — я остановилась и внимательно посмотрела на шефа, вдруг заподозрив, что меня несколько дезинформировали, когда втягивали в эту авантюру. — Ты соврал о причине спора?
Костик обнял меня за талию и зашагал дальше, вынуждая и меня сдвинуться с места.
— Нет, — произнес он, не глядя на меня. — Почти нет, да практически не соврал.
— А оценка их браку? Женился не выгодно…
— Ну, тут выгодно вышла замуж Люся, — ответил Костик. — Дело не в этом. Шурик когда-то говорил, что не признает все эти заморочки с оформлением отношений. Отношения либо есть, либо их нет. Можно жениться и через месяц сбежать, а можно без штампа в паспорте прожить всю жизнь. Это было его убеждением, и Полик твердо стоял на своем, пока два года назад они не решили перебраться во Францию и там открыть адвокатскую практику. Ну и когда я получил приглашение на свадьбу, то не смог сдержаться.