Свора - Зов крови - Колесникова Юлия Анатольевна 10 стр.

Джейсонд замолчал и уставился на меня. Прошла секунда и он рассмеялся, приняв мою бледность за признак недоверия.

— Это не страшные байки, просто семейное поверье. Я не до конца им верю, и все же что-то в этом есть, не правда ли?

Я слабо улыбнулась. Мысли быстрым вихрем закрутились в голове, и я не знала, стоит ли делать то, что я собиралась.

— А кто они были, эти аристократы? Та прабабка рассказала сестре?

— Сестра той прабабки однажды сказала моей бабушке, что это были вампиры, ей никто не верил. Она к тому времени была очень старой, лет под сто, и говорила всякий бред. Думаю, они были такими же, как и мы, людьми со странными способностями!

Чтобы закрыть стон, рвущийся из меня, я откусила огромный кусок бутерброда и заставила себя жевать, но еда на вкус была как бумага.

Значит, рассуждала я, когда человек общается близко с вампиром, у него вырабатывается некоторое оружие, с помощью которого можно сопротивляться вампирам? И главное, в семье, оказывается, я была не одна такая, влюбившаяся в вампира! Это тоже наследственная черта?

— А что случилось тогда с той прабабкой? — мой вопрос привел в замешательство Джейсонда. Он немного поерзал на месте, почесал нос (ну совсем как я!) и пожал плечами.

— Не думаю, что тебе понравиться ответ.

Да что тут думать? Я любила Калеба больше, чем всех людей на свете и даже своих детей, и если бы он оставил меня, я бы в здравом уме не прожила бы долго!

— Она сошла с ума, — констатировала я. Но Джейсонд криво усмехнулся.

— Сначала сошла с ума, даже дети ее не радовали. Мужа не замечала, совершенно перестала жить, чахла. И однажды, как говорила ее сестра моей бабушке, та просто исчезла. Все двери и окна остались заперты, а она исчезла из своей комнаты. Но думаю, она, скорее всего, покончила с собой. Хотя тела ее так и не нашли, но в Новом Орлеане, крокодилы быстро прикончат все, что попадет в воду.

Я чуть не рассмеялась, так как знала, как она могла так исчезнуть. Интересно, если она осталась с ним, и приняла бессмертие, может мне когда-нибудь удастся ее увидеть? Вот это будет кадр! Встретиться со своей прапрапрапрабабкой, хотя может там еще много этих пра, но все же бабкой. И что я ей скажу? Представляешь, я тоже полюбила вампира!

— А таких как мы много? — спросила я, и тут же пожалела. Я не знала, есть ли у Джейсонда еще дети кроме меня, и честно говоря, не хотела знать.

Джейсонд покраснел. Его глаза налились виной. Которой я за ним честное слово не чувствовала.

— Марли…прости, что так все вышло. Твоя мать и я…мы любили друг друга,…но к тому времени я был довольно долго женат, и жена серьезно болела…Фиона так и не смогла мне простить, что я не развелся. Она запрещала нам встречаться и даже помогать вам! Ты мне веришь?

Я молчала. Как больно вдруг позволить себе вдуматься в то, что передо мной сидит мой настоящий отец. И он мог дать мне нормальное детство, и я бы не была обязана подвергаться теперь опасности жить с вампирами…на один короткий миг, детство без Терцо и Самюель завладело моим воображением… но оно и в половину не показалось мне счастливей. А что говорить о возможности быть с Калебом? Все сложилось так, как должно было быть!

— Верю. И простите Джейсонд, но мне уже все равно, правда, я рада, что познакомилась с вами, и узнала о том, что не давало мне спокойно спать последние несколько месяцев. Но мои родители Самюель и Терцо.

Он тяжело вздохнул.

— Я бы хотела, поговорить с вами об акциях.

— Да, конечно, и я советую тебе их не продавать. — Джейсонд тут же превратился в делового человека. — Компания очень прибыльная!

Я улыбнулась. И он понял, что мне все равно.

— Тогда я буду рад их у тебя купить. По крайней мере, это мне предложил твой жених.

Ну, Калеб, и когда он все успевает?

— Хорошо. Я дам вам адрес адвоката моих родителей. В скором времени мистер Хедли уладит все с моим наследством, и я тогда вы свяжитесь с ними.

Джейсонд грустно улыбнулся, и после некоторого молчания понимающе покачал головой. Немного помедлив, он достал бумажник и вынул оттуда несколько фотографий. Я с интересом наклонилась над ними, и в первый и последний раз в жизни посмотрела на своих братьев и сестер. Их было пятеро!

— Самой младшей…Марлен…тринадцать, — он поставил передо мной снимок рыженькой девчушки, с задорно блестящими синими глазами, и в ней я распознала черты лица моей маленькой Сони. Да уж, она, несомненно, будет похожа на тетку с именем ее матери!

— Это Гвен и Дельмоника, — они погодки им теперь двадцать пять и двадцать шесть, — теперь я увидела двух симпатичных смуглых девушек с черными волосами, но глаза у них по-прежнему были такие же, как и у меня.

— Стивен и Ник, близнецы, — я удивленно вскинула брови. Значит, такая наследственность у меня от обеих семей. Фиона была из двойни, а у отца близнецы! Глаза мальчиков лет двадцати двух, были темные, а вот волосы все же русые.

— Три дочки и два сына. Да, теперь я не понимаю, на что вообще надеялась мама, — сказав это, я поперхнулась. Пробыв в Чикаго два дня, я уже дважды назвала Фиону мамой. Снова волна стыда, будто бы я предаю Терцо и Самюель, захлестнули меня.

— Четыре дочки и два сына, — мягко поправил меня Джейсонд. Он смотрел на меня ласково, и мне не нужно было заглядывать в его сознание, я и так знала, о чем он думает. О том, что будет любить меня совсем по особенному, чем всех этих пятерых детей, потому, что я вмещала в себе не только его черты лица, но и Фионы, женщины которой он любил.

Мне стало ужасно стыдно, что я не захотела сначала с ним общаться. Как же я была не права. Наконец, впервые за долгое время, я была умиротворена и спокойна, потому что мне приоткрылась завеса правды обо мне, о Фионе, отце, семье. Я на несколько ощутимых шагов приблизилась к тому, чтобы узнать кто такая Рейн Туорб!

Я перетянула маленькую кожаную сумочку, где носила всегда при себе кошелек, паспорт, и помаду, и достала оттуда несколько маленьких фото моих маленьких деток.

На одной им было по полгода, а вторая была сделана до отъезда, так как я знала, что когда приеду, они уже немного подрастут, и изменяться.

— Это мои дети — Соня и Рики, я назвала их в честь родителей Терцо и Самюель. — я гордо передала фотографии в руки Джейсонда.

— Мои первые внуки, — голос его сел от волнения, и он перевел на меня влажные глаза, такие, какие я никогда не увижу у Терцо или Самюель, — можно я оставлю их себе?

Я улыбнулась и кивнула. Хотелось плакать, но я не могла позволить себе разрыдаться, вот тогда я точно предам своих настоящих родителей.

— И если ты не против, могу я тебе изредка звонить и писать? Я понимаю это слишком много, но мне интересно будет знать, что с тобой и с внуками все в порядке.

Мне снова вспомнились слова Калеба о том, что Терцо и Самюель останутся со мной навсегда, а у Джейсонда будет только эта человеческая жизнь. И поэтому, подавив в себе протест и чувство вины пред родителями, я кивнула, глотая слезы.

— Тогда не стоит мне, наверное, тут ночевать.

Он поднялся на ноги и я тоже. Наступило неловкое мгновение. Мы были знакомыми, но чужими. И каждому хотелось еще так много узнать друг о друге, но мы чувствовали, что этого делать не стоит.

— Если ты простила мне так много, прости и это, — загадочно сказал он, и тут же заключил меня в объятия. Такие теплые, человеческие, без обжигающе холодной кожи, когда мне не стоит переживать по поводу того, что запах моей крови заставит его горло болезненно сжаться. В первый и последний раз в жизни я пожалела, что он не стал мне настоящим отцом!

Я не смогла сдержать слез.

— Мне не за что тебя прощать…папа… — эти слова я тоже произнесла один единственный раз, и только для его ушей. Об этом не узнает никто. Может даже Калеб. Я надеялась.

Он ушел, скрывая мокрые глаза, и сил убирать за собой на кухне у меня не было. Я помчалась наверх, в нашу с Калебом комнату и порадовалась, (впервые в жизни!) что там не было Калеба.

Я долго плакала прежде, чем снова ощутила на себе легкое прикосновение холодных рук, и смогла им обрадоваться. Калеб ничего не говорил, он молчал и давал мне вдоволь наплакаться. Сил звонить родителям в этот день у меня не было. Предавать, так предавать!

Глава 5. Сюрпризы

— Одевайся! — заявил мне на следующее утро радостно Калеб. Я, не смотря на его тон, даже и не думала двинуться с места, он только прервал сон, где мы с ним страстно целовались, а так как в реальности я продолжения не ожидала, то и вставать мне было не за чем.

Но Калеб был сегодня суперрадостен и гиперактивен, ну просто какой-то заводной робот на батарейках. Когда я, наконец, разлепила сонные глаза и увидела его веселую улыбку, смутное чувство что он что-то задумал, прочно поселилось в моей голове.

Он сложил на кровати одежду, которую я по его понятию обязана была сегодня одеть, а также принес мне завтрак в кровать. И пока я ела, он все так же сиял. Причем в прямом и переносном смысле. Кроме его радостной улыбки меня еще слепила его кожа, она перламутром переливалась на солнце сквозь раздернутые шторы. Денек должен был выдаться погожим, не похожим на мокрую вчерашнюю погоду.

— Ты хочешь, чтобы мы сегодня куда-нибудь пошли? — догадалась я, так как одет он был по спортивному — в тренировочные штаны, футболку и батник с капюшоном. — Но на улице солнце!

— Туда куда мы поедем, оно нам не помешает, — еще раз загадочно улыбнулся Калеб.

— Это как-то связано с тем, что ты вчера уходил? — поняла я, и искрящийся взгляд Калеба подтвердил мою очередную догадку.

— А как же, для чего еще мне нужно было оставлять тебя дома одну? — невинно переспросил он.

Калеб застыл на стуле, руки сложены на груди, но его лицо никак не хотело скрывать широченной улыбки.

— Может для того, чтобы я пообщалась с отцом, — возмущенно вскрикнула я.

— Так ты заметила? — Калеб наиграно огорчился, словно его уличили во лжи.

— Калеб Гровер, я тебя уже хорошо знаю, да и не трудно было догадаться, когда Джейсонд, сказал мне, что вы говорили.

— И ты на меня даже не злишься? Не серчаешь, потому что сделал так, как счел нужным? — искренне удивился он. Наверное, Калеб не ожидал от меня такой сговорчивости. А я чувствовала себя пристыженной. И все-то он всегда знает!

— Если ты оказался прав, так чего мне злиться.

— Действительно, чего бы это тебе злиться, — подразнил меня Калеб. Я, пытаясь скрыть ответную улыбку, стала уплетать вафли, запивая, их тем же самым что и вчера чудесным чаем.

— Аланис нас ждет только к вечеру, так что у нас целый свободный день!

Я подозрительно прищурилась.

— Который ты расписал по минутам?

— Ну, почти. Думаю тебе понравиться!

Я рассмеялась. Мне давно не приходилось видеть его в таком приподнятом настроении. Калеб словно перестал быть вампиром и вел себя действительно как девятнадцатилетний. Его вторая половина, половина старика, просто бесследно исчезла, в чем я убеждалась на протяжении всего дня.

На скорую руку умывшись и одевшись в черные джинсы, и серый теплый свитер, я накинула так же предложенный Калебом батник, почти такой же, как и его, с капюшоном и боковыми карманами. На ноги кроссовки, хорошо, что я их захватила, хотя, зная Калеба, он вполне мог купить мне новые, еще задолго как я проснусь, так же как тогда поступил с платьем и туфлями.

Я заплела волосы в простую косу, уже такую длинную, что я могла закидывать ее за плечо и грызть кончик волос, как все красивые девушки в сериалах. Стоило еще научиться, так же по-глупому хлопать ресницами!

В доме стояла как всегда тишина, ну честное слово, будто слуги тут привыкли прятаться! — и Калеб заговорщицки повел меня куда-то вглубь дома, откуда мы через подвальные двери попали в гараж.

Он с радостным вдохновением включил свет и передо мной во всей красе засверкали три разношерстные машины. Одна из них просто копия моего Мерседеса, который я оставила дома, но этот был стального цвета, такого, каким становится асфальт намоченный дождем.

— Мерседес SLK, почти такой же, как твой, но его сделали под болид Формулы-1. Простой в вождении, что очень хорошо для тебя. Но главное его достоинство — мотор мощностью 360 к/с, оттого максимальная скорость 250 км /ч. За 4,9 секунд ты можешь набрать скорость 100 км /ч!

Я ошеломленно слушала эту лекцию о Мерседесах, и так, честно говоря, не поняла, чем он отличается от моей машины, кроме того, что у него не было съемной крыши, как у моей крошки.

— Рядом ты видишь Ягуар ХS. Он немного подрос в длину, в отличие от предыдущей модели, но по мне — вещь просто шикарная!

Я с удивлением смотрела на то, как Калеб, словно мальчишка радуется новым игрушкам. Он казался сейчас таким по-мальчишески привлекательным, и я почти была уже готова подойти и поцеловать его, когда он понизил голос, его брови весело приподнялись, и он в манере Теренса провел по крыше третей золотисто-янтарной машины, рукой.

— А это, что и говорить, просто моя мечта! Феррари!

Ну, чем хороша Феррари, мне объяснять уже не надо было. Как сказал бы Ричард Феррари — это Феррари, и дополнительных слов для описания не надо.

— На какой поедем?

Калеб обернулся ко мне, и я непонимающе пожала плечами.

— Сомневаюсь, что Аланис будет рада, если мы возьмем машины без разрешения.

Калеб захохотал, и мне пришлось сдержаться, чтобы не стукнуть его, так как я понимала, кому будет больнее.

— И что такого смешного сказала я?!

— Ты вчера вообще слушала завещание?

Я надулась. Конечно же, я слушала о том, что шлось в завещание, но мистер Хедли наговорил так много, а я все время думала о других вещах.

— Эти машины твои! — Калеб облокотился на Феррари и протянул руку мне. Я машинально подала ему свою ладонь, все еще как-то не понимая до конца, что он сказал. Разве мистер Хедли говорил вчера о машинах? Я вообще смутно помнила те вещи, кроме акций, ведь о них мы говорили с отцом Деверо, и машины ускользнули от моего внимания.

— Но я боюсь ездить на таких машинах! Они не могут быть моими.

— Технически они в распоряжении твоих родителей, пока тебе не исполнится 21 год, или если ты не выйдешь замуж. Но они твои!

Теперь я посмотрела на машины совсем по-другому. Слово «мои», сделало их раз в пять привлекательнее.

— Единственное чего я не могу понять, кто ездил на них, твои дедушка и бабушка не выглядели как люди, которые будут разъезжать на таком вот Феррари.

Да уж, это точно, скорее всего, здесь должны были стоять модели машин сделанные в стиле ретро, такие низкие с удлиненным носом и полным отсутствием багажника.

— А впрочем, какая тебе разница, ведь теперь они твои. Мистер Хедли распорядился, и к концу дня две из них отправят в Англию, а вот на одной сегодня ездим мы.

Я покачала головой, видя радостное возбуждение на лице Калеба. Не смотря ни на что, я была рада, что он все же уговорил меня поехать. Это того стоило, только чтобы видеть два дня подряд такое расположение духа Калеба — цветущее, наполненное жаждой жизни. Словно в его жизни не было тех десятков лет, что часто разделяли нас, делали пропасть между мной и им.

— Тогда думаю Феррари, но я не сяду за руль.