Ведь у нее самой, наверняка, недостатков не меньше, и ему с ней тоже немножко трудно, правда с каждым днем все легче, потому что узнают друг друга, раскрываются как люди, проявляются с разных сторон и становятся ближе. Причем ближе становятся именно потому, что оба очень хотят этого. Сознательно закрывают глаза на мелочи и учатся договариваться, проявляя недюжее терпение.
Вера чувствовала перемены в себе, и ей все они казались к лучшему. Ей даже стало нравиться ее отражение в зеркале. Она поняла, что достаточно хороша, настолько хороша, что обращает на себя внимание. И она перестала смущаться, когда на нее пристально смотрят мужчины. И все это буквально за пару месяцев, с тех пор, как в ее жизни появился Саша.
Все-таки как хорошо, что он появился!!! И как удивительно, что она не оттолкнула тогда его, а приняла и пошла за ним не раздумывая… Пусть этот поступок противоречил всей ее внутренней логике, но она совершила его и обрела свое счастье.
Олег колечко на пальце заметил сразу, посоветовал сходить в отдел кадров и внести изменения, ну и поздравил, конечно. Вера посмотрела больных, сделала назначения и пошла в отдел кадров, там и наткнулась на зам. директора по науке. Вот его она хотела видеть меньше всего, но что поделать.
— Вера Юрьевна, зайдите ко мне, — произнес он ледяным голосом, не сводя глаз с ее правой руки.
Она прошла в его кабинет.
— Ну что ж, поздравляю. Сегодня с утра имел честь пообщаться с Вашим мужем.
У Веры внутри все сжалось. Но она старалась не показать вид, что ее что-то беспокоит. А он тем временем продолжал, все время обращаясь к ней на вы, хотя они были одни, и соблюдать приличия было не обязательно.
— Я сегодня с утра был по делам в «скорой», их главврач показывал свою вотчину, и в том числе в гинекологии. Так вот главным своим приобретением он считает доктора Романова. Познакомил нас, смотрю, а Романов с обручальным кольцом. Я испугался вначале, думаю, неужели обманывает нашу сотрудницу. Спросил про жену, говорит, что женат с пятницы и на Вас, Вера Юрьевна. Так Вы теперь Романова?
— Нет. Морозова.
— Что так?
— Саша посчитал, что на мою фамилию слишком много оформлено. Квартира, диплом, усовершенствования, статьи. И разве имеет значение, что у мужа и жены разные фамилии? У вас с Вашей супругой тоже разные, и ничего.
Он все-таки взорвался:
— Ты мне не безразлична, и твоя судьба тоже. Вера, как ты могла?! Сколько ты его знаешь? Может, он и хорош в постели, но он умный, властный, очень властный. Он знает себе цену! Но кто ты для него?
— Жена. Понимаешь, я его жена. Вот такого — умного, властного и знающего себе цену. И я счастлива. Как вы все меня достали! Это моя жизнь, и я могу делать с ней все, что захочу.
— Но с ним ты никогда собой не будешь. Ты будешь подчиняться и только.
— А может, это и есть быть собой. Может, я хочу подчиняться, но только ему?! Понимаешь, именно ему?! Тема закрыта! Я замужем за тем, кого выбрала. Я не собираюсь обсуждать свой выбор и надеюсь, в мою личную жизнь не будут вмешиваться, это моя личная жизнь. Я не потерплю никакого вмешательства ни с чьей стороны. Я достаточно четко обосновала свою позицию? Вопросов больше нет?
— Вера, я же хочу, как лучше. Всегда хотел.
— Я знаю, и я благодарна тебе. Но мой выбор — он.
— Я понял. Все смотрел на него и сравнивал, почему все-таки он? Красивее, умнее, мужественней? Почему он? Скажи честно, мы могли бы быть вместе?
— «Бы» мешает. Может, и могли бы. Не знаю, не сложилось. Но уже не сложилось. Давно не сложилось. И другого варианта уже быть не может, так зачем об этом говорить?!
— Я всегда буду твоим другом.
— Я знаю. Спасибо!
Она вышла из кабинета и вернулась в свое отделение.
— Что шеф? — спросил Олег.
— Поздравил.
— Что у тебя было с ним?
— С ним — ничего. Моя мама его брата с лестницы спустила, когда он на мне жениться собрался.
Олег покатился со смеху.
— Вераш, ты серьезно?
— Да не шучу я, Олег Михайлович.
— А шеф?
— На работу взял. У меня очень хорошие отношения с его родителями, и бабушкой тоже. О такой свекрови, как его мама, можно только мечтать. Особенно в сравнении с моей реальной.
— Я никогда его брата не видел.
— Я с тех пор тоже.
— Видим, заслужил, раз все так случилось.
— Да. Я маме за это благодарна. Хотя тогда не понимала.
— А мужа она приняла?
— Его не принять невозможно. Вы же заметили, что он обладает невероятным обаянием.
Олег продолжал смеяться, махнул на Веру рукой:
— Да уж, обладает, он бы и у нас всех построил. Гроза сотрудников он там у себя. Правда, говорят, что все женщины от него без ума.
— Неповторимая харизма у человека.
====== Выходной ======
Случился выходной. Такой замечательный выходной, когда оба не работают, который можно провести вместе, и получить массу удовольствия. А еще переделать кучу дел по дому и на рынок сходить… Проза жизни. Но кушать-то хочется, причем регулярно и систематически, а еду берут где? Правильно, в холодильнике, только сама она туда не попадает, ее туда положить нужно, то есть сходить и принести. Вот задумали Саша с Верой ужин при свечах, но это на вечер, а поход на рынок за продуктами — на утро. Собрались и уже почти вышли из дома, но зазвонил телефон.
— Верочка, тебя, — удивленно произнес Саша. — И кому ты в субботу понадобилась?
Она взяла трубку и услышала мужской голос, полный отчаяния.
— Вера Юрьевна, Вы дома! Никуда не уходите, я сейчас приеду.
Трубку положили.
— Вераш, кто? — спросил Саша.
— Клиент. Он лечился у меня. Нет, не лежал.
Саша улыбнулся.
— Я понял, что не лежал он в отделении, если он твой адрес знает.
— Он хороший, очень хороший парень. Просто влип, знаешь, бывает.
— Знаю, все через «влип» проходили. Значит, ждем?!
— Прости, ждем.
Ждать пришлось совсем недолго. Парень как будто на реактивном самолете прибыл. Ну, суббота, утро — машин на улицах не так много.
— Проходи, Сережа, — пригласила Вера.
А тот в упор смотрел на Сашу.
— Я в другой комнате, мешать не буду, разговаривайте, — сказал Саша и вышел.
— Мой муж, — объяснила его присутствие Вера.
— Поздравляю.
— Так что у тебя?
— Да тут история такая приключилась. Я после того лечения все правила техники безопасности соблюдал, но был на дне рождения у друга, отмечали на даче. Пили, много пили. Проснулся не один, оба голые. А ее спрашиваю: «Было?». Говорит: «Было!». Я ее за шкирку и в диспансер, у нее только кровь взять успели, и она слиняла. Я сегодня пошел за результатом. Четыре креста. Я не поверил, вышел, решил, что это мне почудилось, что я вернусь, а там все чисто. Я снова вошел в лабораторию. Спросил результат. Четыре креста. Я прямо от них позвонил. Вот приехал.
— Круто ты меня заложил.
— В смысле?
— Звонил из лаборатории?
— Они что, всех венерологов знают? Вы же в институте.
— Ага, в головном учреждении. А то не знают. Ладно, проехали. Так что ты хочешь? Через две недели сдашь кровь, на другие инфекции возьмем мазки дня через три. Вот и все.
— Нет. Я хочу лечиться. Сегодня, сейчас.
— От чего?
— От сифилиса.
— А если ты не заразился? Ты вообще не уверен, был секс или не был. Ну на крайняк можно провести превентивное лечение, только после анализов.
— Нет, полное как при вторичном.
— Нерационально.
— Правильно. Я не уйду, пока не получу первую инъекцию.
Вера поняла, что правда не уйдет. И дело даже не в том, что он не уйдет, а в том, что он боится, ужасно боится, и снять этот страх можно только инъекцией антибиотика, только так он сможет дожить до завтра, а то есть до следующей инъекции.
Это было неправильно и правильно одновременно. И она, зная своего пациента, решилась. Получив свой антибиотик, он ушел домой, пообещав вернуться завтра.
Как только за ним закрылась дверь, в комнату вошел Саша.
— Я все слышал. Ты пойдешь у него на поводу?
— А что предлагаешь ты?
— Я бы подождал две недели.
— Он не собирается ждать. Он пойдет к другому врачу, а тот будет только рад такому клиенту, его можно лечить бесконечно, воздействуя на слабые места в психике.
— Но лечить здорового человека неправильно.
— Не прикидывайся идеальным. Ты ведь тоже тогда не стал Иванову смотреть. Или я ошиблась там с криминальным абортом, но вы никто не захотел руки об сифилитичку марать. Ведь так?
— Я пришел и посмотрел.
— Ты ко мне пришел, а не к Ивановой. И ее не смотреть, а выскабливать надо было.
— Будем ссориться?
— Нет, не будем. Просто каждый будет заниматься своим делом и не лезть к другому.
— Кстати, тут нам из ООН лекцию читали, так они вообще предлагают твой любимый сифилис лечить симптоматически. То есть приходит ко мне женщина на прерывание беременности. Я смотрю, а там эрозия. Характерная или нет, черт ее знает, но по анализам у нее все нормально. Я ж не знаю, может, и есть сифилис, только серонегативный. Я ее выскабливаю и назначаю антибиотик. Все, она не заразна. А партнер? А если он не один? Тоже неправильно. И отпускать ее просто убеждая, что Вы сходите, проверьтесь и т. д. — глупо. Не пойдет ведь. Она свое получила, от ребенка избавилась, и все. Не вижу я выхода. И одна инъекция?! Нет, не солидно.
— Да, ты прав, и проконтролировать нельзя. Ты ведь ее и не узнаешь даже.
— Нет, не узнаю. У меня в день знаешь сколько штук проходит?
— А штуками ты кого измеряешь?
— Замнем для ясности.
— Нет, не замнем. Я прекрасно знаю, что о тебе говорят. И твой ложный цинизм не приемлю. А о тебе говорят, как о хорошем враче, кстати, как об очень внимательном враче, выхаживающем своих пациентов.
— Лучшем! Я лучший, Верочка.
— Зазнайка.
— Так мы идем на рынок, или я доказываю, что я лучший?
— Идем на рынок, докажешь вечером, после ужина.
Вечером они почему-то вернулись к разговору о пациентах.
— Вераш, я думал весь день. Вот окажись я на месте этого Сережи, я бы тоже хотел лечения по полной.
— И как ты додумался?
— Я сначала про инструкции думал, а там не положено никакое лечение. А потом как бы в шкуру его влез. Это ж не жизнь под дамокловым мечом. Ты права, его лучше проколоть.
— И я бываю права?!
— Ты часто права. Прости. Я иногда сначала говорю, потом думаю. Я привык сам и привык полагаться только на себя. Я уважаю твое мнение, и даже если пылю, то потом думаю и принимаю его. Давай выключим свет и зажжем свечи, вино будешь? Завтра у нас еще один выходной, дождемся твоего Сережу и поедем в горы.
— Поедем. Красотища там!
====== Ах, какая шуба! ======
Вера собиралась на обход. Планерка закончилась, Даулет разговаривал в холле с каким-то мужчиной кавказской внешности. Но это было не ново, их к нему много ходило. Вообще клиентура коллег ее не интересовала. Равно как и их не интересовала ее клиентура. Существовало негласное правило: на бланках института заключения собственным клиентам не писать, а все остальное – твое дело. Нет, конечно, в случае чего, если непонятно, можно посоветоваться с коллегами, обсудить трудности в лечении, получить дельный совет и рекомендации. Так что все ничего, все нормально. У Веры уже тоже сформировалась своя небольшая клиентура, в основном, мужская. Женщины тоже были, но меньше, а вот мужчины ее уважали, причем молодые.
Так вот, кроме того кавказца, в холле стояло несколько женщин. Они обращали на себя внимание. То есть пройти мимо и не засмотреться было невозможно. Какими же красавицами они показались Вере. Просто невероятными красавицами. Как будто их тщательно подбирали. Рост и комплекция соответствовали победительницам конкурсов красоты. И несмотря на это, все как одна на каблуках. Не просто на каблуках, а в белых импортных сапогах на шпильке. И еще Веру сразили их шубы. Она даже в продаже таких не видела. Хотя по магазинам давно не ходила. У нее ведь семья, надо приготовить ужин каждый день. Потом приходит с работы Саша и хочется побыть с ним, поговорить или просто почитать книжку. Короче, и без праздного шатания по магазинам дел хватает.
Но шубы красивые и дорогие, наверно. Вот бы ей, Вере, такую, вон как у той из чернобурки. Она бы так контрастировала с ее светлыми волосами. Да и сапоги такие ей бы подошли. Интересно, что бы Саша сказал, увидев ее в таком виде. Поглядела она на шубы, поглядела и направилась в свою палату.
— Вера Юрьевна, — услышала она голос своего заведующего, — Верочка, Вы мне сегодня позарез нужны, вон девушек осмотреть. Вы уж уважьте начальника, Вера Юрьевна.
— Даулет Абдрахманович, как скажете. Истории где?
— Нет историй, и не надо. Вы все запишите в тетрадочку, а потом мы поговорим. Кстати, я супруга вашего просил подойти.
— Я не в курсе.
— Обещался он, Верочка. У него ж отгул сегодня?
— Да, отгул. Он спать собирался.
Даулет отправил Веру за тетрадкой. А сам пошел распорядиться насчет женской смотровой.
Вера вернулась в свой кабинет, достала тетрадку и ручку.
- Вераш, будешь смотреть девочек, особо с ними не разговаривай, — Олег напутствовал коллегу.
— Ничего не понимаю, – Вера действительно недоумевала. — Каких девочек?
Нет, сегодня никого по плану нет. Завтра будут.
— Да вон в холле в шубах стоят. Даулет их сегодня тебе дарит.
— Девочки? Да это модельное агентство какое-то.
— Ох, Верашка, святая непосредственность ты наша. Проститутки они, только высшего класса. Их сутенер привел — «папочка».
— Валютные?
— Да нет, хотя… Эти элиту обслуживают. Теперь это называется эскорт-услуги. Но название сути не меняет. Так что иди работай.
Шуба вместе с белыми сапогами резко потеряли свою привлекательность. Вера их больше не хотела.
А дальше все как обычно: осмотр, анализы, забор крови. Все отмечалось в тетрадке, никаких историй, никаких имен, только клички. Прямо как у собак.
Они были такими же рабынями своего сутенера, как и поливальщицы, только имидж другой и содержание получше. У тех были «мамочки», а тут «папочка», вот и вся разница. По большому счету, их просто жалко, они ведь тоже просто женщины и тоже любви хотят, не оплаченной, не валютной даже, а настоящей…
Все девочки ушли, кроме той самой в шубе из чернобурки. Вера ее пригласила на осмотр, но та отказалась, сказав, что ждет другого врача.
Отчиталась об осмотре перед заведующим. Двух девушек решено было госпитализировать. «Папочка» согласился на дневной стационар. Они должны работать.
А в ее кабинете уже находился Саша.
— Привет! Я проспал. Обещал Даулету пораньше, но будильник выкинул. Что тут у вас?
— Иди сам к Даулету. Он тебя пригласил, я не в курсе.
Вернулся Саша мрачный. Подождал, пока старшая сестра отделения принесет ему халат, и пошел в смотровую вместе с Даулетом и той в чернобурке.
Пробыли они там довольно долго, затем все, кроме девушки, обосновались в ординаторской.
— Александр Александрович, вы можете прервать беременность? — спросил Даулет Абдрахманович.
— Могу, но не буду. Женщина хочет рожать.
— Вы понимаете, что она не рожать хочет, а шантажировать очень влиятельного человека? — это уже встрял сутенер.
— Она только что сказала, что хочет рожать. Вы все были свидетелями. Она сказала, что у нее есть родители, которые помогут ей вырастить ребенка. Какие еще вопросы могут быть? Вы хотите, чтобы я прервал беременность без ее согласия и сел в тюрьму? Так я не вижу посылов к этому.
— Сколько? — спросил сутенер.
— Оставьте меня в покое. И кстати, ее тоже. Потому что если ее привезут мне по скорой, то я сообщу, куда надо, и посадят Вас, несмотря на влиятельных покровителей.
Он развернулся, попрощался со всеми и ушел.
Вера сделала свою работу, потом села с Олегом пить чай.
— Вераш, вот твой муж принципиальный!
— Он прав.
— Прав. И сутенер прав. Ребенок — средство шантажа. И потом, ты же понимаешь, что зачат он был в состоянии алкогольного опьянения, если без наркотиков обошлось. Каждый из них прав.