«Сейчас да, — ответила я и добавила: — но не в субботу вечером.»
«Больше никаких самостоятельных вылазок, — написала Лэйни в ответ, а затем по пятам пришло следующее: — И все будущие светские мероприятия, которые ты собираешься посетить, я пойду с тобой».
Я улыбнулась в своей телефон, услышала, как хлопнула дверь, поэтому подняла голову. Потом у меня перехватило дыхание.
Черт! У двери, ведущей в компаунд клуба, стоял Тэк. На нем были выцветшие джинсы, мотоциклетные ботинки и облегающая белая футболка. Даже издали я могла увидеть, что его волосы были сексуальными от изголовья кровати. И я знала почему, так как в данный момент он целовался с высокой, худой, темноволосой женщиной, и когда я говорю «целовался», я имею в виду «целовался в засос». Они были заняты своим целованием, ее руки находились на его фантастической заднице, а его руки на ее заднице.
Боже, я была с ним в постели в субботу, а вчера вечером в воскресенье, у него была новая женщина. И он не проводил меня до двери и не поцеловал, как ее, на прощание. Черт, он даже не попрощался со мной.
Мать твою.
Я с силой зажмурилась и сглотнула, и мне стало больно и неприятно... очень больно.
Ладно, может я и не смогу остаться на этой работе.
Я открыла глаза и посмотрела на телефон, большой палец залетал по клавиатуре.
«Он только что вышел из компаунда», — написала я Лэйни.
Через две секунды пришел ответ:
«ОМБ!!!!»
«Он целуется с брюнеткой», — сообщила я ей.
«ОМБ!! ОМБ!!! ОМБ!!!! Убирайся оттуда!» — ответила Лэйни.
Я услышала першение ожившего двигателя и подняла голову, брюнетка садилась в потрепанный пикап. Я перевела взгляд на Тэка, который в упор смотрел на меня. Я опять перевела взгляд на пикап, брюнетка помахала Тэку, но он уже закончил с ней. И поняла я это потому, пока она махала ему рукой, я оглянулась на него, он уже не обращал на нее ни малейшего внимания, направляясь ко мне.
Я опять опустила голову в телефон, напечатав: «Она уезжает. Он идет ко мне.»
Я отправила сообщение и уставилась на телефон, не поднимая головы и изо всех сил стараясь не прикусывать губу и не смущаться от его присутствия.
— Рыжая, — услышала я, когда мой телефон запищал в руке, к счастью, мне не пришлось тут же смотреть на него, читая пришедшее сообщение от Лэйни.
«Беги, Тайра, беги, беги, беги!!!!»
— Рыжая, — послышалось уже ближе, я наконец подняла голову, Тэк поднимался на три из восьми ступенек ко мне.
Он хорошо выглядел. Все в нем выглядело хорошо. И одежда. Его волосы выглядели так, словно он только что встал с постели и просто причесал их пятерней. И, как морщинки расходились по сторонам от его глаз. И, как двигалось его тело.
Нет, я точно не была шлюхой. Мне следовало прислушаться к словам Лэйни.
— Привет, — выдавила я из себя.
И моя кожа тут же начала гореть, я была почти уверена, что стала розовой от макушки до пят, как только его взгляд скользнул по мне. Когда он добрался до верха лестницы, то посмотрел на меня сверху вниз, совершенно не выглядя при этом счастливым.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Я удивленно уставилась на него, потому что в субботу вечером сообщила ему о том, что я — его новый офис-менеджер.
Разве нет?
Поэтому я сказала:
— Я пришла на работу.
— Что?
— Я здесь работаю.
Его глаза оглядели меня от макушки до пят, затем он повторил:
— Пришла на работу?!
— Да, меня наняла Элоиза. Я буду выполнять ее обязанности. Я твой новый офис-менеджер.
Он смотрел на меня сверху вниз, и вид у него был совсем несчастный. На самом деле он выглядел еще более несчастным, чем несчастный.
Затем он заявил:
— Ты решила меня разыграть, да?
Я снова попыталась не прикусить губу, и мне это удалось, отрицательно покачав головой.
Очевидно, Тэк не был большим поклонником работать с женщинами, которых поматросил и бросил. Или, в моем случае, оттрахал, а потом выгнал из своей постели.
Мне показалось это даже любопытным, не в хорошем смысле, тем не менее было любопытно.
Тэк объявил:
— Ты здесь больше не работаешь.
Я моргнула, глядя на него, автоматически потянувшись и ухватившись за перила рядом.
— Что?! — Прошептала я.
— Детка, это нехорошо, — проворчал он. — О чем, черт возьми, ты думала?
— В смысле? — Спросила я.
Он наклонился, поразив меня затуманенную, ошеломленную, уволенную еще до того, как я стала думать, что он выглядел еще несчастнее, чем прежде, и должна была признать, что его вид меня страшил.
— Я не работаю с сучками, у которых во рту был мой член, — заявил он, и в этот момент моя кожа перестала гореть, а воспламенилась.
— Но, — начала я, когда снова обрела дар речи, — кажется, я говорила тебе, что я твой новый офис-менеджер.
— Нет, — отрезал он.
— Я в этом почти уверена, — сказала я.
— Нет, — рявкнул он.
— А я думаю, что говорила.
Он наклонился еще ближе и зарычал:
— Рыжая. Ты. Не Говорила.
— Хорошо, — прошептала я, потому что теперь он определенно страшил меня своим видом еще больше, но также и потому, что я на самом деле была уже не уверена говорила или нет, хотя точно знала, что говорила.
— Я не трахаюсь с теми, кому выписываю зарплату, — он снова высказал свое мнение совершенно ясно, и мой разум мчался, пытаясь найти решение этой новой дилеммы, в то же время я боролась с желанием рвануть со всех ног, как только могла, к своей машине и смыться прямо, черт возьми, сейчас из этого компаунд-парка автомобилей и мотоциклов, сделанных на заказ, убраться как можно дальше от этого долбанного страшного парня.
Я просто хочу сказать, о чем я думала? Я думала, что он красивый. Идеальный. Мужчина моей мечты на мотоцикле.
О, Господи, как я ошибалась. Очень, очень ошибалась. Он оказался грубым байкером, президентом мотоциклетного клуба, и он страшил меня и пугал.
С усилием я взяла себя в руки.
И сказала:
— Хорошо, мне это подходит. Небольшое замечание. Мы забываем, что случилось, и поскольку этого никогда не повторится, тебе не придется нарушать свое правило «не спать с сотрудниками», и... я смогу на тебя работать.
— Мы забываем о случившемся? — спросил он, выглядя еще более сердитым.
— Э... ага, — ответила я.
— Правило нарушено, детка, его нельзя нарушать, — ответил он.
— Оно не нарушено, — ответила я.
— Рыжая, нарушено.
— Нет.
— Именно так.
— Нет, не так, — заявила я, и он открыл рот, чтобы ответить, лицо приняло жесткое выражение, глаза сверкали, и я затараторила свои доводы. — Видишь ли, ты сказал, что не спишь с теми, кому выписываешь зарплату. Элоиза наняла меня, но, на самом деле, я еще не приступила к работе. Значит ты мне не подписывал чек на зарплату, потому что она только что мне предложила работать у тебя. На самом деле, я не выполняла еще никакую работу. Я вхожу в эту дверь, — я указала на дверь офиса, — когда являюсь твоим сотрудником, а поскольку мы не... э-э... ну, ты понял... не будем снова, тогда, технически, ты не нарушил свое правило и... не нарушишь в будущем.
— Я знаю, какая ты на вкус, — сообщил он мне то, что я и так уже знала.
Это была странно и немного грубо с его стороны делиться подобными вещами, поэтому я промолчала.
— И как ты стонешь, когда кончаешь, — продолжал он.
Лучше не становилось, и я стиснула зубы, стараясь не прикусить губу.
— И какая ты, блядь, ненасытная, — продолжал он. — Детка, ты думаешь, что рядом со мной мне нужна ты, такая чертовски сумасшедшая.
Я моргнула.
Затем тихо спросила:
— Что?
— Дорогая, ты самая ненасытная задница, которая была у меня в постели за долгое гребаное время. Мне нравится ненасытность, ты думаешь, я не воспользуюсь этим?
Теперь он определенно грубил, причем открыто.
— Я не ненасытная, — прошептала я.
Он откинулся назад.
— Господи, да это же ты, мать твою. Ты чертовски изголодалась, что чуть не вымотала меня окончательно. Дорогая, это о чем-то говорит.
Это уже было совсем не смешно, и с каждой секундой становилось все более не до смеха.
— Мы можем больше не поднимать эту тему? — Спросила я.
— Да, конечно, можем не говорить об этом. Я согласен. И я также согласен, потому что ты не оставила свой номер телефона, прежде чем уехать в субботу. Так что дай мне свой номер, тащи свою задницу в машину, и я позвоню тебе, когда ты мне понадобишься.
О боже мой. Он правда такое мне сказал?!
Я почувствовала, как кровь перестала течь по моим венам, все мое тело затвердело.
— Ты только что мне это сказал?! — Спросила я, когда смогла зашевелить губами.
— Рыжая, дай мне свой номер, тащи свою задницу в машину, я позвоню тебе, когда мы снова захотим повеселиться.
Он опять это сказал. Он не только сказал, но и повторил это снова.
Я снова стиснула зубы, но на этот раз по другой причине.
Затем спросила:
— Ты помнишь мое имя?
— Что? — спросил он в ответ.
— Мое имя, — ответила я. — Я называла тебе свое имя в субботу вечером, я точно знаю, что называла его, поэтому не смей мне говорить, что я не говорила. — Я абсолютно четко сказала ему как меня зовут. На самом деле, я по крайней мере три раза говорила ему, как меня зовут, когда он все продолжал называть меня «Рыжая».
— Ты издеваешься надо мной? — опять спросил он.
— Перестань спрашивать, издеваюсь ли я над тобой. Нет, не издеваюсь. Скажи, как меня зовут? — Я потребовала ответа.
— Детка, какая разница? Нам не нужны имена, — совершенно невероятно ответил он.
— О, Боже, — прошептала я. — Ты придурок.
— Рыжая…
— Полный придурок. — Продолжала шептать я, и он скрестил руки на груди.
— Есть два варианта, Рыжая, дай мне свой номер, тащи свою задницу в машину, убирайся отсюда и жди моего звонка или просто тащи свою задницу в машину и убирайся отсюда. У тебя есть пять секунд.
— Я не собираюсь садиться в свою машину, — заявила я ему. — Я жду Элоизу, которая покажет мне, что к чему, и я начну работать.
— Ты не будешь здесь работать, — возразил он.
— Буду, — ответила я.
— Нет, не будешь.
— Именно буду.
— Детка, я не собираюсь повторять все сначала.
Тогда-то я и вышла из себя, сама не знаю почему. Я была не из тех, кто может выйти из себя. Когда планируешь каждую секунду своей жизни, редко выходишь из себя. Осторожность и потеря спокойствия не идут рука об руку.
Но я потеряла свое спокойствие.
Уперла руки в бока, шагнула к нему и приподнялась на цыпочки, чтобы уставиться в лицо.
— А теперь послушай меня, пугающий парень на байке, — рявкнула я. — Мне нужна эта работа. Я уже два месяца не работаю, и мне нужна эта работа. Я не могу ждать еще два месяца или больше, выискивая другую работу. Мне нужна работа сейчас. — Его голубые глаза прожигали так, что я чувствовала это физически, но продолжала. — Ты хорош собой, у тебя отличные татуировки и классная козлиная бородка. Ты поймал мой взгляд, я — твой. Мы занимались сексом. Секса было много. И было хорошо. И что? Это было тогда, а не сейчас. Мы не собираемся играть в это снова. Мы тогда закончили. Я буду приходить в восемь и уходить в пять, делать свою работу, а ты будешь моим устрашающим боссом байкером, подписывать мне чеки на зарплату и высказываться по поводу моей работы и, возможно, если ты будешь хорошо себя вести, я приготовлю тебе кофе. Кроме стен этого офиса ты для меня не существуешь, а я не существую для тебя. То, что у нас было, это было. Но все закончилось. Я двигаюсь дальше, работая... на этой... работе.
Я замолчала, поймав себя, что тяжело дышу. Я также поймала себя на том, что его глаза все еще прожигали меня. Я чувствовала, что он все еще сердится, но было еще что-то, чего я не понимала, потому что фактически его не знала, не могла правильно понять выражение его лица. Но что бы это ни было, это было пострашнее, чем его злость, которая, честно говоря, была достаточно пугающей.
Он заговорил тихо.
— Ты думаешь, Рыжая, что если я сию минуту заключу в свои объятия и поцелую, ты не будешь лежать на спине в следующую минуту в моей постели, широко раздвинув ноги?
Услышав его слова, я забыла насколько он был пугающим, прошипев:
— Ты не выносим.
— Я прав, — выпалил он в ответ.
— Только попробуй прикоснись ко мне и получишь судебный иск, — язвительно парировала я.
— Ты настолько полна дерьма, — ответил он.
— Только попробуй, — враждебно настаивала я, хотя не хотела этого. Не потому, что я считала, что он был прав, а потому что он был придурком. Огромным придурком. И я в эту секунду решила, что скорее бы предпочла, чтобы меня коснулся любой мужчина, находящийся в камере смертников, нежели захочу, чтобы Тэк снова дотрагивался до меня.
— Все в порядке? — Услышали мы оба и повернули головы, взглянув вниз, где перед лестницей стояла Элоиза и смотрела на нас широко раскрытыми глазами.
Я открыла рот, чтобы ответить Элоизе, но прежде чем я успела произнести хоть слово, заговорил Тэк.
— Скажи ей, если она снова наденет на свою задницу это модное дерьмо на работу, я уволю ее задницу, — прорычал Тэк, и я увидела, как Элоиза дернулась от удивления.
Она была в джинсах, обтягивающей футболке и босоножках на высоком каблуке, а я — в юбке-карандаше, блузке и туфлях на высоком каблуке, поэтому должна была признать, что определенно ошиблась с дресс-кодом, но за это не увольняли.
Я посмотрела на него и увидела, что он смотрит на меня.
— А ты, — сказал он, — если я снова попробую тебя на вкус, как только смогу, а я попробую, Рыжая, поверь мне, ты будешь уволена. Уберешься отсюда. Поняла меня?
— Ты не сможешь, — заявила я, и он впился в меня взглядом, потом скользнул взглядом по моему лицу. Некоторое время он разглядывал, при этом выражение его глаз изменялось. Я готова была поклясться, как видела своими глазами, как гнев буквально сочился из его глаз и было что-то еще, связанное с интересом, что-то разгоряченное, что-то гораздо более пугающее меня.
Его разгоряченные голубые глаза встретились с моими, и он пробормотал:
— Это мы еще посмотрим.
Затем он отступил, сбежав вниз по ступенькам, неторопливо подошел к мотоциклу, перекинул через него ногу, завел мотор, дал задний ход и с ревом умчался прочь.
— Что это было? — Спросила Элоиза, я подпрыгнула от ее слов, обернувшись, она оказывается стояла рядом со мной.
— Не думаю, что произвела хорошее первое впечатление на своего нового босса, — ответила я. Элоиза смотрела вслед Тэку, но, услышав мои слова, перевела взгляд на меня широко раскрытых глаз, я натянула на лицо маску «Я могу это сделать», улыбнулась ей и воскликнула: — Не бери в голову! Он изменит свое мнение. А теперь давай-ка пойдем.
И я повернулась к двери офиса.
2
Пусть так и будет
Это был третий день в «Прокатись». Элоиза ушла, я осталась одна, понятия не имея, что нужно делать.
Мне казалось, что было бы хорошо знать хоть немного об автомобилях и мотоциклах, если собираешься быть офис-менеджером гаража, который делал их на заказ. Элоиза сделала все, что могла, за те два дня, когда показывала мне все, но ее поджидала работа в Вегасе. Она должна была стать дилером блэк-джека, а также менеджером гаражного офиса. Ее мужчина уже уехал, начав там работать, и она должна была «вытащить свою задницу отсюда» (ее слова), потому что ее мужчина уже терял терпение, когда она собиралась к нему приехать. Похоже, было не так уж много женщин, способных управлять гаражом, или, по крайней мере, не так много, которые соответствовали бы стандартам Мотоциклетного клуба «Хаос» (сокращенно МК, одной из немногих вещей, которым Элоиза научила меня), и поэтому ее усилия найти себе замену потребовали больше времени, чем она ожидала.
Она не разделяла того, что представляли собой стандарты МК «Хаос», но похоже требования на эту должность не включали прежде всего знания об автомобилях и мотоциклах.