- Я живой, – уточняю я и улыбаюсь, видя, как она, сдерживая слёзы, улыбается в ответ.
- Я у мамы взяла телефон хирурга, который Димку оперировал. Просто волшебник. Я ему позвонила. Можно и тебя показать, – говорит она.
Оказывается, она не истерила всю ночь, а развила бурную деятельность по моему излечению.
- Успокойся, – улыбаюсь я. – Пусть волшебник не отвлекается на пустяки. У меня простой вывих. Через недельку в качалку ещё не побегу, но рулить – пожалуйста.
- А голова?
- Отлежусь, и всё нормально будет.
Алиса недоверчиво смотрит на синяки на моём лице и лопнувшую губу.
- Это от подушки безопасности, – объясняю я. – Чуть не расплющила меня по креслу.
- Что всё-таки случилось? Вячеслав Михайлович ничего мне толком не объяснил.
- Тормозной шланг лопнул от резкого торможения, – выдаю я часть правды. Хорошо, что Алиса не сильна в автомобилях.
- Сам он просто так не лопнет. Особенно в новом «Мерседесе», – снова удивляет меня Синичка.
- И на старуху бывает проруха, – бессовестно вру я (да простят меня трудолюбивые немцы!).
Вижу, что до конца убедить её не удалось, но вопросов Алиса больше не задаёт. Пора приступать к главному.
- Мне нужна твоя помощь. Сделаешь? – начинаю давить на жалость.
- Судя по твоей хитрой физиономии, мне нужно сначала выслушать тебя, а уж потом соглашаться.
Да, её не прошибёшь жалобной мордахой. Но это даже хорошо: никто обмануть не сможет.
- Надо поехать в Москву на переговоры с индусами. Это очень важный проект.
- Насколько важный?
- Как бы тебе объяснить… Вот, например, Матвей и Люба купили хороший дом, взяли ипотеку на двадцать лет. Если мы получим заказ в Индии, то они смогут выплатить её года за четыре.
- Ого!
- Ого. Мы должны получить подряд на строительство завода по переработке отходов, то есть мусора. На западе это делают давно, но у них дороже. Если индусам понравится один, то могут заказать ещё. Мы полгода согласовывали требования и условия, изучили место строительства, оборудование, которое они собираются ставить. Короче, пахали. Представляешь, как обидно будет на последнем этапе упустить этот заказ?
Алиса понимающе кивает. Ну вот, пожалуй, мне удастся спровадить этот любопытный нос в Москву – пускай столицей полюбуется. Надо сказать Марине, чтобы расширила культурную программу командировки. Эх, поехать бы туда вдвоём с Синичкой! А то будет она по театрам и выставкам ходить с Пашкой, а я тут с ума сойду от ревности.
- Антонина введёт тебя в курс дела – это её проект.
- Но я же не специалист по промышленным объектам.
- Ты разберёшься. У вас целых два дня.
- А как же мой кинотеатр?
Ответить ей я не успеваю, потому что в палату входит следователь, который покинул её двадцать минут назад.
- Иван Антонович, – обращается он ко мне, но потом видит Алису. – Здравствуйте.
- Здравствуйте, – на автомате отвечает она и уступает ему место на табуретке у моей кровати.
- Ваша девушка?
Я киваю.
- Барышня, не могли бы Вы пойти кофейку попить, а то нам с Вашим женихом нужно обсудить новую информацию по покушению.
Твою мать, гражданин следователь!!!
Глава 34
По голове бы ему настучать за враньё! И настучала бы, но она у него и так болит. Это ж надо: пытался меня выпроводить в Москву на переговоры, которые, во-первых, почти завершены, а во-вторых, в которых я ни бельмеса не понимаю! Да там Марина будет смотреться компетентней, чем я!
Но минут через пятьдесят уговоров я всё-таки сдалась. А как ещё, если эти двое с таким напором убеждали меня, что следствию будет намного легче найти злоумышленника, если убрать подальше «болевую точку», то есть меня. Ване они обеспечат охрану (почему у него её до сих пор нет – загадка!), но через меня на него могут воздействовать, особенно если причина покушения – конкурентная борьба или личная месть. И что мне остаётся? Только отправиться в офис и два дня изучать Тосин проект, чтобы хотя бы не опозориться перед индийскими заказчиками.
Ване вернули телефон, и примерно раз в два часа он звонил и уточнял, всё ли мне рассказывают, не упустили ли чего-то важного. Архитектор Антонина, экономист Павел Станиславович, дизайнер Андрюша, сметчица Елена Алексеевна, геодезист, кадастровый инженер, флорист, кадровик – вот неполный список тех, кто два дня вбивал информацию в мою голову, пока она не закипела. Теперь там настоящая каша, которую долго студили, помешивая сразу четырьмя ложками. А я-то думала, что всё сделает Павел Станиславович, что моя задача просто улыбаться и делать вид, что я что-то соображаю в сказанном. Оказывается, всё дело в моём английском: переводчик будет, но не помешало бы и самим держать руку на пульсе.
Сегодня вечером мы с Павлом Станиславовичем садимся в поезд, в девять утра будем в столице, а вечером у нас ужин с партнёрами. Чемодан уже собран, спасибо незаменимой Марине, которая просто выслала мне список всего, что может понадобиться в командировке с такой программой. Не устаю удивляться, как много деловых качеств скрывает под собой эта легкомысленная внешность.
Всё это время от меня не отходит ни на шаг Вячеслав Михайлович. Ваня хотел было нанять для меня охрану, но следователь отсоветовал: нельзя демонстрировать, что мы обо всём догадались. А так – ничего подозрительного: шеф пристроил к любовнице личного водителя, потому что сам его услугами почти не пользуется, а уволить совесть не позволяет. Теперь дядя Слава возит меня на чёрном «Лэндровере», а Валерию Николаевичу выдали хорошую сумму на покупку нового автомобиля взамен изрядно помятого старого.
За два часа до поезда мы приехали в больницу. В коридоре на стуле сидел мужчина в форме частного охранного предприятия. На самом деле это полицейский, просто так надо для следствия.
Ваню уже вполне могли отпустить на лечение домой, но по договорённости с лечащим врачом держат в стационаре. Синяк на лице пожелтел, трещина на губе закрылась, возможно, со временем и шрама не останется. Опухоль с сустава начинает спадать. Голова болит и кружится, но по палате он свободно ходит, только устаёт быстро и не может ни читать, ни смотреть телевизор. Он выглядит таким милым с взъерошенными волосами, с отросшей щетиной и болячкой на губе! Когда я вижу эту хулиганистую физиономию, так и хочется погладить его по колючим щекам, поцеловать ранку на любимых губах.
Кажется, он разделяет моё желание. Прикрывает дверь палаты и прижимает меня к своему телу, забираясь одной ладонью под свитер, а другой поглаживая мою попу через джинсы.
- Кто-нибудь войдёт, – шепчу я ему в губы.
- Не-а, – отвечает он, прислоняясь к двери спиной. – Теперь не войдёт.
Я обнимаю его за шею, глажу затылок и заросшие щёки, прикасаюсь губами к подсохшей ранке.
- Не хочу никуда ехать, – признаюсь ему честно.
- И я не хочу тебя отпускать.
- Не отпускай…
- Разберёмся со всем этим и на выходные махнём кататься по Рейну, – обещает он. – Дитрих приглашает остановиться у него.
- На Западе так не принято, – напоминаю я.
- А он русским духом проникся, – усмехается Ваня. – Знаешь, как по-нашему: в тесноте, да не в обиде?
- Мне он понравился.
- Быстро поцелуй меня, а то через пять секунд начну дико ревновать! Уже через две…
Оказывается, целоваться в больничной палате ужасно романтично. И эротично. И до лампочки, что внизу ждут водитель и чемодан, а до вокзала ехать около часа. Я действительно не хочу от него уезжать, оставлять в опасности, больного. Мы договариваемся созваниваться два раза в день, но этого мало: я хочу каждую минуту знать, что с ним всё в порядке, что он вовремя принял лекарство и не пытался читать разные документы, что после этого у него не разболелась голова.
В дверь стучат, и мы нехотя отстраняемся друг от друга. Это дядя Слава. Мужчины обмениваются загадочными взглядами, и Ваня, поцеловав меня на прощание, предупреждает водителя:
- Осторожней на вокзале и в поезде.
Как будто тот поедет со мной.
- В Москве во всём слушай Павла Станиславовича, – даёт мне Ваня последние наставления. – За проект не волнуйся: Матвей сказал, что ты его знаешь «от и до».
Я в последний раз оглаживаю взглядом его лицо и выхожу из палаты. Но не выдерживаю, на долю секунды поворачиваю голову и вижу виноватый взгляд любимого.
Что ещё ты задумал, Стадник?
Глава 35
Фу-ух! Наконец-то она уехала! Теперь Синичка в относительной безопасности под бдительным присмотром моего главного экономиста. Это то, что она знает. А ещё о четверых «агентах», которые присматривают за ними от больницы до самой столицы, да и там тоже, она и не догадывается. Когда она узнает, что её командировка – только отвлекающий манёвр, а гости из далёкой Индии прибудут прямо сюда, мне кранты. Она меня придушит. Что ж… Придётся отвлечь чем-нибудь, например, зацеловать с порога всю, так, чтобы не то что подумать – вздохнуть не могла. Именно об этом я мечтал сегодня днём, когда обнимал её прямо в больничной палате, когда чувствовал её рваное дыхание, смешанное с моим таким же.
О том, что известный бизнесмен Стадник пострадал в ДТП, индийские партнёры узнали из новостей. Никогда бы не подумал, что они мониторят телевидение, особенно наш провинциальный канал. Но факт налицо: к тому времени, как им позвонила Марина и, объяснив ситуацию, попросила встретиться со специалистами «Зодчего» вместо гендиректора, они уже придумали выход. Махавир Редди решил сам приехать и переговорить со мной лично прямо в больнице. Из этого я сделал вывод, что других предполагаемых подрядчиков мы обставили с крупным счётом. Наивно было бы думать, что для исполнения такого заказа они рассматривали только один вариант.
И вот теперь, когда я, весь такой больной, «борюсь за жизнь» в местной больнице, соглядатаи конкурентов пасут по Москве Алису и Пашку, которые будут три дня разгуливать по выставкам и концертам и даже посетят Большой театр в обществе его бывшего одногруппника-индуса с супругой. Жалко что ли! Дважды в программе командировки прописаны «встречи с партнёрами» в приватных помещениях модных московских ресторанов, а «болтливая» Мариночка позаботилась о том, чтобы произошла «утечка» информации. Причём, разным людям сказала о разных ресторанах, чтобы заодно и выяснить, кто из наших «сливает инфу» конкурентам.
Пока я прорабатываю дальнейший план, мне сообщают, что моя тётя требует, чтобы её пропустили к любимому племяннику. Тоже, видать, новости смотрит. В течение следующего часа я только и знаю, что оправдываюсь, почему не сообщил об аварии, и заверяю, что чувствую себя хорошо. А что лежу здесь – так это жду, когда будут готовы анализы к выписке. А выписка в понедельник: в пятницу уже не успеют. Бюрократия, одним словом. Кажется, поверила . Это же не Алиса. Той одного взгляда хватило, чтобы понять, что я вру. Вот вернётся – душу из меня вытрясет, но к тому времени контракт уже будет подписан.
Тётя Лена уходит, и я вынужден отправить одного охранника отвезти её домой и присмотреть за ней. Голова раскалывается от напряжения. Лечащий врач твердит, что нужно отдыхать и не волноваться. Но это же шестьсот рабочих мест для наших строителей и больше двухсот – для жителей Пенджаба! Ну, и мне приятный бонус, конечно. Хотя, если мне сейчас продать свой бизнес, то хватит средств для безбедной жизни на три поколения вперёд.
Следователь считает, что у злоумышленников не было цели непременно меня убить, иначе бы шланг надрезали не так сильно и позволили бы машине разогнаться. Значит, или человек некомпетентный, или специально оставили тормоз «на сопле», чтобы сразу порвался. В таком случае, хотели не убить, а временно вывести из строя. И это наталкивает на мысль о контракте, который должен быть подписан сегодня. Желающих его получить – море, а вот в нашем городе такой масштабный проект могут потянуть только двое: я и Максимовский. С другой стороны, что мешает господам из других городов в наше время преодолеть любое расстояние?
Делегация из Индии в составе одного человека (господин Редди проникся ситуацией и согласился приехать один) в сопровождении двоих сотрудников моей службы безопасности прибыла в больницу к семи часам вечера. Переговоры были недолгими. О чём много говорить, если полгода мусолили каждую деталь? Редди сообщил, что их совет директоров, изучив все предложения, единогласно проголосовал за сотрудничество с Российской фирмой «Зодчий». Сомнения были, потому что у нас нет опыта строительства именно таких заводов. Но отзывы прежних заказчиков и то, как мы прорабатывали каждую деталь, как охотно решали любую проблему, склонило голоса в нашу сторону. Руководству понравился наш нестандартный подход, а также гибкость. Всё это было сказано на чистейшем русском языке. Оказывается, господин Редди тоже учился в Москве в Российском университете Дружбы народов. Через полтора часа контракт был подписан, Редди посетовал на то, что я не в состоянии это хорошенько отметить, пожелал мне скорейшего выздоровления и укатил в аэропорт.
Я тут же поручил Валерию Николаевичу выдать распоряжение для отдела кадров по подбору рабочих и специалистов, готовых к длительной заграничной командировке и ОЧЕНЬ хорошей зарплате. Неделя на составление списков, а потом – организованные хлопоты с оформлением документов для выезда за рубеж.
Всё, колесо завертелось. Почти до полуночи я перезванивался с начальниками отделов, службой безопасности, заместителем, пока в палату не вошла пожилая медсестра и не пообещала отнять телефон и вколоть мне успокоительное, если я не угомонюсь.
- Ещё один самый важный звоночек! – просительно улыбнулся я.
- Подружке? – догадалась женщина. – Она в такое время спит небось.
- Нет, она сейчас должна ехать из аэропорта.
- Ну, только ей – и всё, отдыхать! – строго предупредила медсестра.
Но телефон Алисы оказался выключен. Неужели самолёт опаздывает и они ещё в воздухе? Почему мне не сообщили?
Ответ на этот вопрос прозвучал через минуту. На экране высветился номер Паши, и он потерянным голосом сообщил:
- Иван Антонович, Алиса пропала…
Глава 36
Меня не бьют, не пытаются изнасиловать, не морят голодом, не унижают. Меня просто игнорируют. Квартира, в которой меня заперли, вполне благоустроенная, но сразу видно, что съёмная. Никаких следов присутствия личности: ни книг, ни личных вещей, ни цветов, ни именной кружки или ещё какой-нибудь мелочи, которая указывала бы на то, что помещение жилое. Дважды в день приходит курьер и приносит еду: пиццу или какой-нибудь фастфуд. Парень, который меня охраняет уже третьи сутки, со мной не разговаривает, но и агрессии не проявляет, за всё время обратился ко мне только пару раз. В первый раз предупредил, чтобы «не выёживалась», мол, тогда никто не тронет. Во второй – дал простой карандаш и бумагу, чтобы составила список необходимых вещей на несколько дней.
Попыталась разговорить его, выяснить, чего от меня хотят, но наткнулась на глухонемую стену. Судя по тому, что ко мне ни с какими предложениями и требованиями не обращаются, их цель – Ваня. Чего хотят, вернее, не хотят, тоже ясно: кому-то поперёк горла встал так и не заключённый мной и Павлом Станиславовичем контракт.
Возможно, похитители просто не знают, что индийские партнёры не приехали и мы просто три дня гуляли по Москве, общались с друзьями главного экономиста и питались в лучших столичных ресторанах. Ваня по телефону объяснил, что уже всё заранее оплачено, поэтому мы можем считать эту поездку подарком от фирмы. Конечно, мне бы больше понравилось провести три дня в обществе моего любимого, но и коллега оказался человеком интересным, ненавязчиво галантным, с чувством юмора и (что немаловажно) счастливо женатым. Ванька мой – ревнивец, поэтому вряд ли отправил бы меня вдвоём с каким-нибудь ловеласом.
Как я попала в эту квартиру, я не помню. В аэропорту Павел Станиславович пошёл получать наш багаж, а я находилась поблизости, чтобы не потерять его из виду. Несколько раз он осматривался, будто пытался кого-то найти в толпе и не находил. Потом ко мне подошёл мужчина средних лет в чёрном костюме и обратился: