— И оно у тебя конечно есть? — баюкая раненую руку, едко поинтересовался Ниаль.
— Конкретно против радужных нету, — начала терять терпение Мелита. — Зато есть универсальное, оно должно помочь, хотя и имеются некоторые побочные эффекты… Все хорошо, милый, — она отвлеклась, склонившись к застонавшему мужу. — Я тебя вылечу. Я всех вас вылечу, — обвела тяжелым взглядом застывших мужчин. — Где, то, о чем я просила?!
'Видимо не зря такое внимание помимо всего прочего учитель уделял уверенности лекаря в себе,' — усмехнулась Лита и зашептала формулу чистоты.
— Ну, не оставьте, Великие, — видя, что все заказанное принесли, выдохнула девушка и крепко ухватилась за выступающий край драконьего клинка.
Спустя несколько минут Рин, которому любящая жена наложила тугую повязку, привязав руку к туловищу, был уложен на кушетку в каморке.
— Приглядите за ним? — Мелита посмотрела на Пармена с Нэлем. — В кубке противоядие, поите его, но без фанатизма, закончится, позовете меня, — она хотела, как это заведено с болящими, погладить Аэрина по здоровому плечу, но отчего-то смутилась, мучительно краснея.
— А ты? — понимающе переглянулись мужчины, пряча усмешки.
— Там ведь и другие раненые есть, — она поспешила на палубу, ругая себя на все корки: 'Лекарка называется! Краснеешь как благородная девица! А им нужно помочь,' — забыв, что она и есть самая что ни на сесть попавшая в беду благородная дева, Лита принялась за дело.
Пострадавших оказалось не так уж много, у нескольких человек были царапины, которые при наличии противоядия не представляли никакой опасности. Более серьезную рану получил кормчий.
— Как там Рин? — стараясь отвлечься от собственной боли, поинтересовался Ниаль.
— Жить будет, — коротко ответила Лита, прикладывая к ране лекарство.
— Что ты там шепчешь? — не отставал мужчина, прислушиваясь.
— Заговор читаю, помолчи, — огрызнулась она. — А то ошибусь, рука отсохнет. Пей противоядие и избавь меня от вопросов!
— Вот же ты, зараза мелкая, — беззлобно поддел кормчий. — Злая оса! Но рука у тебя твердая и характер ого-го. Девка, а не дрогнула, когда из родного мужа клинок выдернула. Он орет, кровища хлещет, а ты спокойно над раной ладошками водишь.
— Так, все, — закончила Лита. — Ты что-то сказал?
— Не, ничего, — отмахнулся здоровой рукой капитан и, отхлебнув противоядия, поморщился.
— Ладно, — она выпрямилась, — мне пора.
— Ты когда ела в последний раз, мелкая?
— Вчера кажись, — неуверенно ответила Лита, — Точно вчера, со жрецами в храме Отцов закусывала.
— Интересная у тебя жизнь, — хохотнул Ниаль. — Мне они не наливают.
— Повезло тебе, — вспомнив вчерашний вечер, который казался теперь таким далеким, она посмурнела и пошла на корму.
— Как он? — присев на койку рядом с мужем, поинтересовалась Лита и поймала себя на том, что в точности повторяет вопрос седого.
— Все так же, — отчитался Пармен. — В себя не приходит, просит пить. Почему так? Рана у него вроде не тяжелая, да и крови Рин не очень много потерял.
— Я сама об этом все время думаю, — призналась девушка, устало потерев ладонями лицо. — Как давно он болеет?
— С весны, — прикинув, ответил мастер, а притихший Нэль только молча кивнул, подтверждая.
— И в чем это выражается?
— Задыхаться он стал. То ничего-ничего, а то как захрипит, будто дышать ему нечем.
— А еще кровью кашляет, — добавил Данэль.
— Горло ему перехватывает.
— От лица кровь отливает.
— Озноб бьет.
— Одышка мучает.
По мере перечисления симптомов лицо Мелиты мрачнело. Сделав мужчинам знак молчать, она придвинулась к Рину вплотную, положила руки на его груди и закрыла глаза, погружаясь в транс.
— Кормчий велел… — в каморку влетел молоденький парнишка.
— Тссссс!
— Не ори!
Зашикали на него мужики.
— Я говорю, лекарку вашу покормить велено, — понизил голос малой и попятился, встретившись с горящими колдовским огнем глазами целительницы.
— Мужчина, молодой. Семнадцать лет. Хорошо развит для своего возраста. Половых контактов не имел. Практически здоров. Хотя… Нет, все же здоров… — Мелита моргнула, приходя в себя.
— Что значит хотя? — заволновался парень. — И откуда ты знаешь, что у меня еще никого… — он сбился и покраснел.
— Она в трансе была, дурень. Увидела что-то.
— Понять бы еще что, — Мелита забрала протянутую миску с похлебкой и кусок хлеба и принялась задумчиво есть. — Ты, как там тебя?..
— Хаген я, — парнишка чувствовал себя неуютно.
— Зайди ко мне через недельку, разговор есть, — велела она и снова погрузилась в раздумья.
— Угу, — парнишка сквозанул подальше от ненормальной аданки.
— И чего ты высмотрела? — начал Нэль, переглянувшись со старшим товарищем.
— Много чего, — девушка буквально заставляла себя проглатывать ложку за ложкой, почти не чувствуя вкуса. Только осознание того, что ей понадобятся силы, понуждало продолжить трапезу.
— А поподробнее? — придвинулся Пармен.
— Ты ведь артефактор? — девушка с сомнением осмотрела кусок вареного мяса, страдальчески поморщилась и отправила его в рот.
— Учитель Рина, — приосанился мастер. — А ты к чему это?
— Ну вот представь, — Лита отставила миску, — прихожу я к тебе и говорю: 'Мастер, объясните мне тонкости моделирования защитного экрана, применяемого на воздушных судах!'
— Сильно умная? Дерзишь?
— Объясняю на доступных примерах, — вежливо ответила Мелита. — Лучше скажите, мы скоро прилетим?
— Через пару часов, — буркнул обиженный мужчина, поняв, что никаких подробностей не дождется.
— Поспать хочешь? — догадался Ниаль. — Лезь к мужу под бочок, а мы разбудим на подлете.
Оставшись одна, Лита и не подумала об отдыхе. Вместо этого она снова склонилась над лежащим в беспамятстве мужем. Вновь войдя в транс, лекарка искала подтверждение своим предположениям и к своему крайнему удивлению нашла.
— Славный мой, хороший, — убирая непослушные волосы со лба Рина, приговаривала она. — Где же тебя угораздило подхватить проклятие, а? И главное качественное такое, на смерть сделанное. Какая же тварь расстаралась, маскируя свое колдовство под болезнь? Кому ты помешал?
Словно слыша и желая ответить, он застонал.
— Ничего, славный мой, с этой напастью мы справимся, выздоровеем и гадину проклятущую изничтожим! Ты только никому меня не выдай, это тайна, — девушка старалась не паниковать, чувствуя, что у Рина начинается жар. — Сейчас я тебе питье приготовлю, заговоры нашепчу, враз полегчает. А как до дому доберемся, лекарство от хвори твоей варить начну. Это дело небыстрое, зато надежное.
Торопливо выйдя на палубу, она обратилась к первому попавшемуся сардарцу с просьбой принести воды.
— Ты вроде спать собиралась? — к Лите поспешил Нэль. — Что, хуже ему? — уловив настроение целительницы, встревожился он.
Та в ответ, только хмуро прикусила губу, не желая неосторожным словом накликать беду.
— Воды бы мне, — негромко повторила она, мечтая оказаться рядом с Учителем, одно присутствие которого вселяло в присутствующих уверенность и спокойствие, а еще лучше было бы очутиться в домашней зельеварне.
— Держи, мелкая, — воду принес неугомонный кормщик лично.
Мелита протянула руки, чтобы взять чашу.
— Стой! — пальцы Нэля сомкнулись на девичьем предплечье, грубо задирая ткань рукава. — Откуда это у тебя?
Хрупкое запястье обвивали сразу два брачных браслета.
Словно в ответ на этот окрик, рисунок ожил. Дрогнули золотистые руны татуировки, сплетаясь в единую цепочку.
— Не ори на девчонку, — остановил парня седой. — Не видишь разве, что она ни при чем? Забыл про семейку Рина? Заполучив ценность, назад ее они уже не отпускают. Им все равно побрякушка, амулет или человек попал в их загребущие лапищи. Раз уж родовая магия признала малявку, обратного пути не будет.
— Но это значит… Это значит, что Рин совсем плох…
— Да дайте мне уже воду, а потом разбирайтесь между собой хоть до посинения, — Лита вырвалась, забрала чашу и поспешила вернуться.
За те несколько минут, которые она отсутствовала, дела у Аэрина стали совсем плохи. Он по-прежнему был в беспамятстве, к которому добавились жар и бред. Раненый метался, звал кого-то, просил пить.
— Сейчас, мой хороший, потерпи, — в очередной раз инспектируя свою переносную аптечку, ворковала Лита. Она смешала в кубке несколько зелий, тщательно отсчитывая капли, из мешочка, висящего на поясе, достала серебряную ложку, автоматически очистила ее и принялась поить Рина. — Вот и хорошо. Вот и славно, — приговаривала Мелита. — Как же повезло, что прошлую ночь я провела в чертоге Отцов. Служители Саннивы непременно переодели бы меня в подвенечное платье. Плакали бы тогда мои отварчики. В лучшем случае их бросили бы в погребальный костер. А так мы еще побарахтаемся. Спи, муж мой, а я пошепчу, вспомню бабкину науку.
Сняв с себя все украшения, она распустила волосы, разулась и, забыв обо всем на свете, принялась чаровать.
Тихонько нашептывая слова древних заговоров, Лита напряженно вглядывалась в пораженные проклятием легкие. Она ясно видела угольно-черные нити, сплетающиеся в паутину, в самом центре которой сидел здоровенный паук. Вполне возможно, что другая ведунья узрела бы совсем другой образ, но это просто вопрос личного восприятия. Обычно наведенные болезни принимали личину, наиболее неприятную зрящему. Лита видела пауков, ее бабка крыс, а отцова сестра безобидных мохнатых гусениц, которых боялась почти до обморока.
Напевая вяло пошевеливающему лапами пауку колыбельную, Мелита напряженно думала. И выводы не радовали. По всему выходило, что ведьма, насылавшая порчу, подселила в Аэрина полуразумную сущность. И произошло это не менее трех лет назад, о чем говорило состояние паутины. Получалось, что кто-то заранее решил избавиться от парня и просто выжидал подходящего момента. А весной случилось что-то, разбудившее крепко спящее проклятие.
— И ведь не спросишь никого, чтобы ведьму не спугнуть. У нас бы ее быстро вычислили, а в Сардаре все другое. Делай что хочешь, твори пагубу, питайся болью человеческой, отнимай жизни и никто даже не поймет, отчего к нижним людям уходят молодые полные сил люди.
Теперь становилось понятным, и почему отклонился драконий клинок, почему он не задел атрерию. Наделенный зачатками разума паук спасал свою псевдожизнь, выполняя заложенную создательницей задачу. А теперь по какой-то пичине заторопился, убивая своего носителя.
— Вот ведь, — поразилась девушка, не сводя глаз с задремавшей мерзости, — проклятие на смерть жизнь спасло! Чего только не бывает. Чудеса! Однако, надо будет последить, кто будет вокруг Рина виться, — решила Мелита, помня о том, что творящая пагубу должна забрать свое жуткое детище, чтобы оно могло отдать своей создательнице всю уворованную силу. — Боги великие, помогите! — горячо взмолилась. — Вразумите меня глупую, откройте глаза и пошлите помощника! Одной мне не справиться!
Сказала и обмерла, аж рот ладошками прикрыла со страху: 'Хоть и не глазливая я, а боязно.'
Понимая, что пока ничего больше поделать не сможет, сотворила отвращающий всякое зло знак и прикорнула таки под бочком у мужа, которому значительно полегчало. Запретив себе думать о Сардаре, чужой семье, внезапно обретенных супругах и возможном сглазе, она провалилась в сон.
— Это нечестно! Ни о каком втором муже речи не было! — в грудном контральто звенели слезы.
— А драконов напускать честно? — чувствовалось, что обладателю тенора тяжело сохранять твердость.
— Это просто превентивные меры, дорогая, — мягко увещевал баритон.
— Должны же мы были подстраховаться, Сань? — беззлобно оправдывался бас.
Глава пятая
— Подлетаем! — радостный крик Хагена заставил Литу вскочить с койки.
— Чего орешь? Боишься, что мы на ладье останемся да обратно в Адан улетим? — вполне бодро поинтересовался Рин.
— Так Ниаль велел, чтоб я вас разбудил, — топтался в дверях смущенный юнга.
— Когда ж он тебе с ладьи спрыгнуть велит, а? — поморщился Аэрин.
— Чего опять не так?.. — заныл малой.
— Спасибо, Хаген, — Лита торопливо переплетала косу. — Мы проснулись, — и видя, что парень просиял, напомнила. — Так ты найди меня через недельку.
— Помню, — шмыгнул носом Хаген. — Умеете вы, госпожа целительница, настроение испортить.
— За языком следи, — сразу осадил раненый. — Разговорился, — и, тут же повернулся к жене. — Зачем тебе этот балабол понадобился?
— Хочу проверить кое-что, — улыбнулась Лита, глядя на своего защитника. — Дома обязательно расскажу.
Все еще бледный, он тем не менее уверенно полусидел на кровати.
— А что со мной случилось, расскажешь? — Рин указал на свою повязку. — Это меня радужные зацепили?
— Они самые, — подтвердила Мелита.
— А чешуя случайно не сохранилась? — блеснули интересом глаза артефактора.
— Там целый дракон сохранился. Забыл?
— И правда запамятовал, — обрадовался Рин, сразу прекратив расспросы.
— Увлеченного человека издалека видно, — Мелита, одобрительно посмеиваясь, принялась собирать свои банки-склянки, коробки-пузырьки.
— Ну как вы тут? — к молодоженам заглянул Пармен.
— Да вот прикидываю на что драконью кровь лучше пустить, — откликнулся больной.
— Лучше всего мне на зелья отдать, — посоветовала Лита.
— Учтем, — серьезно кивнул мастер и придвинулся поближе к ученику. — Есть у меня одна идейка.
— И яду бы неплохо получить, когтей опять же, клыков… — загорелись глаза у травницы.
— Ничего себе запросы, — почесал в затылке мастер. — Ладно, малышка, выделим. Список готовь.
— Ага, — обрадовалась Лита, прикидывая в уме, что один из редчайших компонентов для лекарства у нее уже есть.
— Мелита, — поджал губы супруг.
— Чего? — посмотрев друг на друга, уточнили хором Пармен и Лита.
— Я говорю, что мою жену зовут Мелита, — добавил металла в голос раненый.
— Угу, — уважительно кивнули целительница с артефактором, предварительно переглянувшись.
— Ну раз ты такой серьезный, то я уж и не буду просить, чтоб отпустил Мелиту посмотреть сверху на Каменец, — усмехнулся в усы Пармен. — Вы пока посидите тут, а Ниаль причалит к самому дому. Отец площадку-то достроил?
— Да, как раз перед поездкой в Годарское княжество.
— Ну значит там и пришвартуемся, — хлопнул себя по коленям мастер и поднялся.
— Пармен, — окликнул его ученик, — возьми с собой Литу, пусть посмотрит на город. Только следи, чтоб не упала.
— Вот это дело, — обрадованно загудел гигант. — Пошли, мелкая.
— Ее зовут… — нахмурился Рин.
— Да я помню, — отмахнулся учитель.
Мелита благодарно глянула на мужа и выскользнула за дверь.
Это и впрямь был Каменец. Назвать город по-другому, просто язык не поворачивался. Начать с того, что он вырос вокруг расположенного горе княжеского замка, неприступные стены которого были сложены из серого гранита.
На приземистых пузатых башнях, увенчанных острыми черепичными крышами, реяли яркие флаги с изображением грифона. Узкая лента дороги выбегала из окованных стальными полосами ворот и, изгибаясь словно змея, струилась вниз по склону.
А вокруг нее, огибая огромные валуны, вырастал Каменец. Его узкие улочки будто бы вырезаны меж огромных гранитных глыб, а дома были зажаты промеж скальных выступов. Рассыпанные по городу валуны будто по волшебству балансировали на слоне холма. Задержавшей от восторга дыхание Лите казалось, что они в любую секунду были готовы сорваться в пропасть, увлекая за собой смелых, но безрассудных людей, решившихся построить тут свой город.
Всматриваясь в каменный лабиринт петляющих улочек, девушка не нашла двух похожих домов, каждый был настолько гениально встроен в ландшафт, что создавалось впечатление, будто бы он вырос сам собой. А может это могущественные духи гор помогли безумным сардарцам? Кто знает.