ШОТЛАНДЕЦ ГОВОРИТ, ЧТО ДА.
Сабрина Йорк
Глава Первая
- Лорд Тивертон, вы слишком забавны, - сказала Кэтрин. Ей было больно притворно хихикать. Она так ненавидела хихиканье. И Тивертон не был забавным—ни в малейшей степени—но это была вежливая вещь, чтобы сказать.
Она бросила взгляд на Элизабет, стоявшую рядом с лимонадным столиком, и та сочувственно захлопала ресницами.
Или, возможно, забавляясь затруднительным положением Кэтрин, негодяйка.
Хотя Элизабет Сент-Клер была замечательной лучшей подругой, она была печально известна тем, что получала слишком много удовольствия от неудобств своей подруги. По крайней мере, когда дело касалось высокомерных, пускающих слюни лордов. И действительно, их было слишком много.
Это не должно быть чем-то ужасным, когда лорд королевства видит ее. Особенно такого богатого лорда, как Тивертон.
Но он считал свои пыльные шутки забавными.
И у него действительно была склонность брызгать слюной, когда он говорил.
И от него действительно пахло старым сыром.
Хотя Кэтрин была в том возрасте, чтобы выбрать себе мужа, и занимала такое положение, чтобы выбрать почти любого по своему вкусу, Тивертон не был таким человеком. Ни один из мужчин, которых она встречала, не был похож на этого человека.
Все они были гарцующими попинджеями, землевладельцами, которые, казалось, интересовались только лошадьми и азартными играми.
Ни один из них не был высоким и мускулистым.
Ни у одного из них не было очаровательной ямочки прямо на подбородке, или танцующих голубых глаз, или улыбки, которая всегда слегка наклонялась влево. Ни один из них—
Черт побери, она снова думала о нем. Этот мерзкий человек, о котором она поклялась никогда не думать.
Выпрямив спину и проглотив слегка горьковатый привкус во рту, она вновь сосредоточилась на птичьих чертах лица Тивертона и его редеющих светлых волосах. Ее напряженность едва ли была вынужденной. Но прежде чем она успела придумать какой—нибудь глупый вопрос, который мог бы задеть его алчное самолюбие, он заметил друга, махавшего ей рукой с другого конца бального зала.
- О, я говорю. А вот и Прейбл. Вы извините меня, дамы? - спросил он, хотя это был едва ли вопрос, так как слова слетели с его губ, когда он рванулся прочь.
Элизабет вздохнула, довольно мелодраматично, если можно так выразиться. - Ну, это уже было унижением.
Кэтрин резко повернулась к ней. - Так ли это?
- Дезертировал ради Прейбла? - Длинные черные ресницы затрепетали в этом совершенно раздражающем стиле.
- Так уж случилось, что я молилась о Прейбле. Или, по крайней мере, кто-то вроде него.
Зеленые глаза Элизабет расширились. - Я нахожу это трудным для понимания.
Кэтрин сердито посмотрела на подругу, но не смогла сдержать улыбки. - Ну ладно. Она оглянулась через плечо на самого дорогого друга Тивертона, который носил парчовый жакет самого необычного оттенка пурпурного. По крайней мере, она думала, что это был Пюс. Трудно сказать, потому что Пюс и так был пюсом. - Но я надеялась найти предлог, чтобы избежать этого конкретного разговора.
- Неужели? - Элизабет взяла ее за руку и начала пробираться сквозь толпу в дамскую комнату отдыха. Кэтрин была более чем счастлива последовать за ней. - Я бы этого не поняла. Учитывая, какой забавный собеседник этот Тивертон.
Кэтрин была вынуждена признать, что фальшивое хихиканье Элизабет намного превосходило ее собственное.
- Может быть, ты захочешь, чтобы он ухаживал за тобой?-хотя Тивертон был слишком эгоцентричен для женщины с таким острым умом, как у Элизабет. Она съела бы его живьем. Это был бы нечестный брак. - У него действительно есть десять тысяч в год.
Элизабет сморщила нос; каким-то образом он все еще казался идеальным. Какая прелестная пуговица. Все в ней было восхитительной пуговицей, начиная от ее черных завитушек и заканчивая раздражающе тонкими пальцами ног.
Кэтрин не возражала быть высокой, особенно когда ей приходилось самой постоять за себя—что она часто делала с таким братом, как Питер,—но рядом с Элизабет она иногда чувствовала себя жирафом, сплошь ноги и шея.
Только один мужчина когда-либо заставлял ее чувствовать себя маленькой и нежной, а также ... —
Взрыв.
Опять он.
- Есть вещи поважнее, чем десять тысяч в год, - сказала Элизабет.
- Скажи это Питеру, - пробормотала Кэтрин. Элизабет услышала ее. Она всегда так делала.
- Тебе вовсе не обязательно выходить замуж за Тивертона. Ты не должна выходить замуж ни за кого из них. - все мужчины, которых ее брат выставлял перед ней напоказ с почти отчаянным неистовством.
- Питер был очень настойчив.
- О, тьфу. Твой брат, вероятно, хочет, чтобы дом принадлежал ему самому, чтобы он мог предаваться декадентским занятиям без присмотра своей старшей сестры.
Но, по правде говоря, Кэтрин не понимала, почему Питер так торопится выдать ее замуж. И, честно говоря, ей было больно думать, что он может захотеть от нее избавиться. Единственное, что всегда было постоянным в ее жизни, - это семья. А теперь, когда папа ушел, остался только Питер.Они двое. Вместе против всего мира.
И он хотел, чтобы она ... ушла.
Девушки проскользнули в элегантную гостиную и уселись на пухлый диван, а Кэтрин скинула туфли. - А...
Элизабет улыбнулась и сделала то же самое. - Я действительно ненавижу эти события.
- Как и я. Помнишь, когда мы были помоложе и мечтали танцевать всю ночь напролет и за нами ухаживали бы лихие герцоги?
- Жизнь складывается не так, как ты хочешь, не так ли?
- Нет, - ее тон, должно быть, был слишком сентиментальным, потому что Элизабет рассмеялась. Кэтрин нахмурилась. - Что?
- Это лицо. Так что рассказывай ... Леди Тивертон.
Желудок Кэтрин болезненно сжался. - Честное слово. Тебе следует подумать о нем. - массировать одну ногу было так приятно, что она принялась за другую.
Элизабет рассмеялась. - Это не имеет значения. Тивертон никогда не примет меня в расчет.
- Чепуха. Твой кузен-герцог.
- Шотландский герцог. Для членов высшего общества они едва ли в счет идут.
- Что за идиотизм.
Элизабет пожала плечами. - Так оно и есть. Так что, мой дорогой друг,—она наклонилась и улыбнулась—Тивертон весь твой. И Прейбл тоже, если ты страстно желаешь одного из них.- Ее хихиканье ясно дало понять, что Элизабет этого не сделала.
Впрочем, и Кэтрин тоже. Она порывисто вздохнула. - Ни один из них не очень интересен, - сказала она. Ни один из нынешнего урожая подходящих партийцев. Это было, мягко говоря, удручающе, особенно учитывая решимость Питера увидеть ее замужней.
- Ты ведь знаешь, в чем проблема, не так ли? - спросила Элизабет.
- Пожалуйста, не говори “инбридинг".
- Ну, это так. Но дело в том, что твой отец погубил тебя.
Кэтрин моргнула. Совсем не то, что она ожидала услышать. - Прошу прощения?
- Ты знаешь, что я имею в виду. Тащить тебя в Шотландию в твои юношеские годы—
- Мне было двенадцать.
- Вот именно. Годы твоего становления. Момент, когда девушка сама решает, что для нее привлекательно. Как только это ожидание установлено ... вы потеряны.
- Я действительно не верю, что ты болтаешь?
- Нет. Я веду себя совершенно логично. Твоё представление об идеальном мужчине искажено. Вместо того, чтобы влюбиться в идею о красивом лорде в пальто и тончайших деталях,ты стремишься к обнаженной груди дикаря в килте—
- Совершенно точно не знаю.- Хотя, возможно, это была вина ее отца, благослови его Господь, который после смерти матери увез ее и ее брата в свое поместье Халкирк-Уайлдс на севере Шотландии. Мужчина, на которого она с детства смотрела, никогда бы не надел цветущий галстук и развевающиеся кружева.
- Напомни, как его звали?
Кэтрин замерла. У нее кровь застыла в жилах. - Гм ... кто?
- Сама знаешь кто. Человек, который спас тебе жизнь. Этот шотландец с голой грудью.
- Я уверена, что понятия не имею, кто ты.—
- О, пожалуйста, Кэтрин. Ты говоришь со мной. Элизабет. Неужели ты думаешь, что я забыла? - Она нахмурила брови. - Потому что, уверяю тебя , это не так. Я помню каждую историю, которую ты мне рассказывала об этом славном шотландце—
- Он не был славным. Он был настоящим зверем.- Так оно и было. Это был ужасный, ужасный, отвратительный человек, и она никогда больше не хотела его видеть. И она никогда этого не сделает.
Она подавила вспышку необъяснимого горя при этой мысли. По прошествии пяти лет не было никакого повода для скорби.
- О, да.- Элизабет схватилась за грудь и откинулась на подушки дивана. - Быть спасенным таким славным человеком. Чтобы он держал меня в своих объятиях. Чтобы меня поцеловал—
- Это был не поцелуй.- Не совсем. Он вдувал ей в легкие воздух. Это едва ли можно было считать поцелуем.
- Я уверена, что упала бы в обморок от восторга, если бы такой мужчина обнял меня.
- Кажется, я упоминала, что была без сознания. Я все-таки тонула.
- Но в какой-то момент тебе пришлось проснуться.
С его губами на ее.
И она влюбилась.
Глупая маленькая девочка. Думала, что такой мужчина, как он, захочет ее.
А он-нет.
Он ясно дал ей это понять.
* * *
На самом деле, после этого он изо всех сил старался относиться к ней как к младшей сестре. Дразнил ее. Он шутил о том, как она молода. Как же она была невинна! Как же она была глупа.
Убедившись, что она видит, как он целует хорошенькую Сандру.
Как больно. Как это было унизительно!
А потом, без предупреждения, вообще без предупреждения, он ушел. Просто исчез, даже не попрощавшись.
Эта часть болела больше всего.
О, как же она его ненавидела!
Она ненавидела его даже сейчас.
От мыслей о нем ее захлестнула горячая волна унижения.
Слава Богу, она была в Лондоне, а он был далеко—в Мее, или Дунри, или Кейтнессе, куда бы он ни поехал,—ел Хаггис, целовал Сандра и подбрасывал кеберов ничего не подозревающим волосатым кукам.
Она больше никогда его не увидит.
- Слава Богу.
- Слава Богу. - Слава Богу. - Слава Богу.
- Кэтрин? - Элизабет коснулась ее руки. По какой-то причине лицо ее подруги было расплывчатым. - Кэтрин, с тобой все в порядке?
- Все в порядке? Конечно. Я просто прелесть. Идеальная. Вне себя от радости.
Судя по выражению лица Элизабет, это были не совсем правильные ответы. - Ты уверена?
- Да. - Да, конечно. Лучше и быть не может.
- Тогда почему ты плачешь?
- А я нет.
- У тебя мокрые щеки.
- Чепуха.
- Наверное, нам пора. Может быть, я найду тетю Эсмеральду и девочек?
- О, нет.- Семья Сент-Клеров сопровождала Кэтрин на сегодняшнее мероприятие, потому что у Питера были свои планы. Она не могла вынести мысли о том, что испортит всем вечер только потому, что вся пошатнулась. - Я в порядке. Действительно. Это было всего лишь ... мгновение.
- Минутку?- Временами это раздражало-иметь друга, который так хорошо тебя знает, но Элизабет была милостива и отступила. - Принести тебе тряпку, смоченную в розовой воде?
- Это было бы чудесно.-Так оно и было. Прохладная ткань расслабила ее и помогла отодвинуть эти непрошеные воспоминания туда, где им самое место. Теперь они редко всплывали на поверхность, но когда появлялись, то прорывались самым неприличным образом.
Когда-нибудь Дункан Маккей станет таким смутным воспоминанием, что она с трудом вспомнит его лицо. В этом она поклялась.
Однажды.
Кто знает, как долго ей придется ждать этого? И сколько бессонных ночей она будет мучиться, желая ему смерти, прежде чем настанет этот чудесный день?
* * *
Так уж случилось, что тетя Эсмеральда и девочки—сестры Элизабет, Виктория, Энн и Мэри—пришли в комнату отдыха, чтобы найти их. Очевидно, у Эсмеральды начался приступ , и она хотела вернуться домой.
Хотя Кэтрин понятия не имела, что такое люмбаго, и хотя ей было искренне жаль неудобства тети Эсмеральды—что бы это ни было,—она была в восторге от отсрочки приговора. Ей ничего так не хотелось, как вернуться домой, забраться в постель и страдать мигренью в течение следующих нескольких дней.
Не то чтобы у нее когда-нибудь были мигрени, но они были очень полезны в этом смысле.
Мужчины—особенно Питер—были в недоумении, когда у женщины были мигрени, и, несомненно, склонялись перед силой непостижимого мигренческого недуга. Что, конечно же, означало провести день в одиночестве, читая в постели, получая чай с пирожными и угощаясь, как царица Савская.
По мнению Кэтрин, она заслужила хотя бы это за то, что терпела присутствие Тивертона в этот вечер. А Нордхоффта-накануне вечером. И о том, как на прошлой неделе невыносимый Лорд Уинтерстон щупал ее на вечеринке у Элли Грэнтем.
Разговор в карете домой вращался главным образом вокруг поясничных аберраций тети Эсмеральды, с намеком то тут, то там на то, что могло бы вызвать у нее неконтролируемые и иногда неудачные порывы ветра с запахом изо рта. Затем он, как это часто бывало, направился к герцогу Кейтнесскому Лахлану Синклеру.
- Да, я послала ему еще одно письмо, - кивнула тетя Эсмеральда.
- Прелестно. - Энн, старшая и всегда спокойная, похлопала тетушку по руке.
- Я уверена, что он постарается приехать в Лондон и посмотреть ваш дебют. - Тетя Эсмеральда, хотя и с удовольствием сопровождавшая племянниц в течение всего сезона, становилась уже в годах и добивалась, чтобы герцог посещал своих кузин или, по крайней мере, подбирал более энергичную компаньонку. Поспевая за Элизабет, она утверждала, что это вызывает желчь.
- Конечно, будет, - сказала Энн.
- Возможно, он приведет с собой шотландцев, - Элизабет заслужила хмурый взгляд своих сестер и тети за это предложение, вероятно, из-за того, что она пускала слюни. Ни для кого не было секретом, что Элизабет была очарована шотландцами, что, учитывая все обстоятельства, было, вероятно, ошибкой Кэтрин. Ей не следовало рассказывать подруге все эти истории о Дункане.
- Он наверняка не приведет с собой шотландцев, чтобы сопровождать нас, - фыркнула Энн. - Вряд ли это будет правильно.- Не было секретом и то, что Энн не любила шотландцев. На самом деле ее антипатия граничила с отвращением.
- Я слышала, что они ничего не носят под килтами, - сказала Элизабет.
Даже когда Энн ахнула от ужаса, а Виктория-от восторга, тетя Эсмеральда хихикнула. - Это правда, моя дорогая, - сказала она с напоминанием, которое, возможно, было слишком непристойным для настоящего общества. - Всегда приятный сюрприз для девушки.
- Тетя Эсмеральда! - воскликнула Энн.
- Я не всегда была старой, - сказала Эсмеральда, потрясая веером.
- Только не в присутствии Элизабет. Пожалуйста. Она слишком легко поддается влиянию.
- А я нет. Виктория гораздо более внушаема.
- И Кэтрин Тоже. Господи. Что скажет Питер, когда ты расскажешь ему об этом разговоре?
- Я не собираюсь ему говорить, - заверила ее Кэтрин, но Энн, будучи Энн, только покраснела еще больше. - Все в порядке, Энн. Нет никакой необходимости паниковать.
- Иногда мне кажется, что я единственная взрослая в этой семье, - пробормотала Энн.
Тетя Эсмеральда кивнула и похлопала ее по руке. - Иногда я чувствую то же самое, дорогая.
Элизабет, Виктория, Мэри и Кэтрин рассмеялись, но Энн лишь тяжело вздохнула и поплотнее закуталась в плащ, словно это могло защитить ее от унижения со стороны родственников.
Жаль, что карета замедлила ход и как раз в этот момент свернула в Росс-Хаус. Кэтрин заметила перемену в грохоте колес, когда они переезжали с грубой булыжной мостовой на гладкую брусчатку, которую ее отец привез из Италии перед смертью. Через несколько минут они обогнут подъездную аллею и остановятся перед большими дверями, Уинстон будет там, чтобы приветствовать ее, и этот вечер закончится.
- Большое вам спасибо за ваше общество, - сказала она сестрам Сент-Клер, а затем, обращаясь к Эсмеральде, добавила: - надеюсь, вы скоро поправитесь.