Никогда не забуду этих мгновений. Ослепительное сияние брачной татуировки на руке Тимуджина, которое не причиняло ему никакого дискомфорта. Едва придя в себя, он взялся руководить спасением. Радость людей, когда каждый найденный человек оказывался невредимым, и она всё усиливалась с новым спасённым. Живыми оказались даже вожди, устроившие ловушку, их тут же взяли под стражу. Но когда из-под завала стали доставать лошадей без единой травмы, люди уже в голос стали говорить о чуде.
- Чудо Нуара!
- Соединённые им пары судьба хранит от бед!
- Нуар проявил милость ко всем, кто оказался рядом!
- Это невероятно!
Ликование на лицах, освещённых словно солнцем тёплым сиянием брачной татуировки. Как будто Нуар своим светом коснулся каждого.
- Как вы нас нашли? Вы увидели свет? – спросил Тим.
- Нет, его не было, пока не пришла Её величество.
И тут все обернулись, вспомнив обо мне. Увидев, Тим с радостной улыбкой направился ко мне, протягивая руки.
- Алиса!
Стоило ему меня коснуться, как ослепляющее сияние наших рук стало гаснуть. Сползла и улыбка с лица короля.
- Что с твоим лицом?
Вот и настал этот момент. Собрала волю в кулак, прямо глядя в его обеспокоенные глаза. Давя желание прикрыть волосами уродство, как можно спокойнее ответила:
- Плата Нуару.
Он коснулся рукой щеки, проведя по шраму, словно не веря.
- Не переживай, целитель уберёт его.
- Не думаю. Это была сделка. Не бери в голову, ваши жизни того стоили. Татуировка больше не болит? Ты не ранен? – постаралась поддерживая лёгкий тон, перевести тему.
- Нет. Я в порядке. Очнулся перед тем, как нас нашли. Спасибо тебе! – В порыве благодарности сжал в медвежьих объятиях пока ещё супруг. Я не обольщалась. Теперь он меня отпустит. Мой бывший не смог долго смотреть мне в лицо, каждый раз ощущая чувство вины.
- Пойдём отсюда, пока нам на голову ещё что-то не свалилось.
Мои слова напомнили всем об опасности. Прижав к себе, и давая возможность спрятать лицо у него на груди, Тимуджин повёл на выход, по пути раздавая приказы.
Было решено сниматься и возвращаться в лагерь. Часть воинов направил в горы на розыск совершивших обвал, часть разобраться с обмелевшей рекой, пленников связали. Самих горцев видела мельком, но выглядели они ошарашенными. Такого расклада точно не ожидали. А так ничего особенного, бородатые, коренастые, мокрые и грязные, как и все спасённые.
Тим отдал распоряжение, чтобы к нашему приезду нагрели воды. Хотя и сам был грязный, меня от себя так и не отпускал всё это время, посадив на лошадь перед собой.
- Расскажи, что произошло? Как ты вообще оказалась в каньоне, когда я приказал в случае чего уходить порталом.
- Мне как раз сообщили о переносе встречи, когда мы услышали грохот, а потом увидели потоки воды и камнепад. Там уж было не до портала. Мы все бросились сюда. А в чём дело? Ты меня упрекаешь, что я не убежала?
- Я хотел, чтобы ты была в безопасности. Тебя нельзя оставлять одну, тут же найдёшь себе приключения! Ты зачем с Нуаром связалась? Нас бы и так нашли.
- Нашли? – возмутилась я до глубины души. – Да когда я приехала, мне сообщили, что никто не выжил, и искать тела бесполезно. Все уже сложили руки.
- И тут появился Нуар?
- Нет, я его позвала.
- Зачем?
- Странный вопрос. Потребовать ответа! Все твердили, что благословлённые брачными татуировками живут долго и счастливо. Трагический ранний конец супруга как-то не вписывался в эту картину.
- Ты же не признавала наш брак и могла обрести свободу. Зачем ты меня спасла?
- Да вы издеваетесь?! – воскликнула я. – Сначала Нуар, теперь ты. Не нравится – можешь вернуться и заползти обратно под камни.
- Мне всё нравится, но теперь на твоём лице страшный шрам.
- Не переживай, маячить перед глазами не буду. Нуар сказал, что если мы расстанемся, наказывать не станет. Думаю, и твоя татуировка больше болеть не будет. Ты свободен от меня.
- С чего ты взяла, что я хочу свободу?
Повернула к нему лицо, чтобы он хорошенько рассмотрел шрам.
- Тимуджин, давай откровенно. Я тебе и с чистым лицом не сильно нужна была. Зачем тебе теперь страшная, навязанная жена? Чтобы люди тыкали пальцами или с жалостью отводили глаза? Мы можем расстаться, без обид, я же сама этого хотела. Ты мне ничего не должен, это было моё решение. Женись на ком хочешь. Кары от Нуара не будет, он пообещал.
Король молчал, а я отвернулась. Всё правильно. Была рада, что не стал из благодарности и благородства убеждать, что меня не оставит. Я через это уже проходила. Это тогда верила каждому слову бывшего, а потом было безумно больно. Лучше сразу рвать отношения. Так честнее.
- И что ты планируешь дальше делать?
- Да всё как и раньше. Поеду осваивать свои земли, займусь делами. Не переживай, не пропаду. Со мной будет всё в порядке.
В самом деле, я не видела повода расстраиваться. Это раньше я не могла смотреть на себя в зеркало и не хотела выходить на улицу, чтобы не ловить на себе жалостливые взгляды. Хотелось забиться дома, словно в нору и выть, жалея себя. С трудом приходилось наращивать толстую кожу, чтобы не ранили чужие взгляды и замечания. Сейчас мне легче, я привыкла и возвращение к уродливому шраму приняла со смирением.
Дальше мы ехали в молчании. Приехав, Тим помог мне слезть с лошади, но не дал уйти к шатру, удержав за руку.
- Не спеши.
Повёл меня к своим спешивающимся людям.
- Куда мы идём? Давай без меня, - попыталась вырвать свою руку, но он держал словно в тисках, да ещё наши брачные татуировки от соприкосновения засветились.
- Прошу внимания! – громко произнёс он, когда подъехали последние всадники.
- Что ты задумал? – стиснув зубы, спросила у него, но ответа не дождалась. Он даже голову не повернул в мою сторону, пропустив вопрос мимо ушей.
Дождался, пока все замолчат и повиснет тишина, и начал речь:
- Сегодня все мы стали свидетелями чуда, которое нам подарил Нуар. Я хочу, чтобы вы знали, что за наши жизни моя королева пожертвовала своей красотой.
Боже, вот зачем он об этом!!! Теперь взгляды всех были прикованы к моему лицу. Я словно в цирке на арене оказалась.
- Теперь она считает, что не достойна занимать столь высокое положение и хочет уйти, чтобы не смущать никого своим лицом. Для себя я уже всё решил, и теперь хочу спросить у вас, доблестные мужи Баркарии, примите ли вы такую королеву? Готовы ли вы присягнуть ей на верность, и поклясться защищать её жизнь, как мою?
Поднялся шум, пока вперёд не вышел один из военачальников и не поднял руку. Голоса стихли.
- Сегодня мы все увидели, как наша королева готова пожертвовать всем ради нас. Все мы слышали, как она призывала Нуара. Он пришёл на её голос и явил свою милость. Самое малое, что мы можем дать в ответ – это наши жизни и преданность. А шрам... У каждого из нас их не мало, и мы носим их с гордостью, вспоминая о славных битвах. Память об этой останется с нами навсегда, и глядя на шрам королевы, будем помнить об этом героическом дне, когда сами боги были на нашей стороне. Моё сердце и меч принадлежат вам до последнего вздоха, моя королева!
Он опустился на одно колено и ударил себя кулаком в грудь. Вслед за ним преклонили колено все, ударяя себя в грудь. Море склонивших голову людей и звуки ударов в ритме сердца.
У меня от набежавших слёз затуманилось всё перед глазами.
- Я в вас не сомневался, - произнёс Тимуджин и подхватил меня на руки, унося в шатёр. Выгнал из него Ришу, приказав оставить нас одних, и поставил на ноги.
- Как ты теперь со мной расстанешься? Зачем ты это сделал? – набросилась на него с вопросами.
- Зачем? – задумался на мгновение он, расстёгивая мундир и отбрасывая его в сторону. – Я думал, и так всё понятно. Не хочу терять Шеирх, это большие земли, богатые лесами и прочей живностью.
- Чего?! – ошалела я. – Да там одни болота и змеи!!!
- Ну и что? – не проникся он, расстёгивая рубашку. - Уверен, под твоим чутким руководством они скоро станут прибыльнее плодородных земель. Я предусмотрительно смотрю в будущее.
- Жлоб ты предусмотрительный! – вышла из себя я.
- Не без этого. Король должен быть рачительным хозяином и перспективными землями не разбрасываться, - заявил он, отбрасывая рубашку.
- Я их тебе вообще отдал сгоряча, - шагнул ко мне, и я отступила от напирающего на меня мускулистого голого торса.
- Ты зачем раздеваешься? –опомнилась я
- Грязный, хочу помыться.
- Не буду мешать, - попыталась смыться, но была схвачена и развёрнута к нему спиной.
- Ну, куда же ты. Я намочил и испачкал твоё платье. Тебе тоже не мешает помыться. Давай, его снимем.
- Тим, ты что делаешь?! – ахнула я. Не успела глазом моргнуть, как он уже занялся шнуровкой.
- Помогаю тебе снять грязную одежду.
Причём помог в прямом смысле, стащив его с плеч, заодно вместе с нижней рубашкой.
- Тим!!! – взвизгнула, не сдержав эмоций, когда его руки легли на бёдра, и стали снимать последний оплот целомудрия.
Причём я едва не подпрыгнула от неожиданности, а он их потянул вниз. Что-то выражение «Я прямо из трусиков выпрыгиваю», как-то иначе себе представляла.
- Ты что творишь?! – напряжённо замерла, растерявшись. Просто ноги стреножены бельём, не убежишь, а к пояснице прижались горячие губы, опаляя кожу своим дыханием. Да и как бежать, я голая!!! Броситься за покрывалом к постели? Так ещё решит, что сама на радостях в кровать побежала. Пришлось просто потребовать: - Немедленно прекрати!
К моему удивлению он послушался, отстраняясь и поднимаясь на ноги. Но не успела я выдохнуть, как услышала шорох одежды. На мне ни нитки, вряд ли супруг решил натянуть на себя грязные вещи, а значит, снимает штаны.
- Послушай, остановись. Ты действуешь на эмоциях. Не надо!
- Как же не надо? Вот уж не думал, что ты настолько не любишь мыться.
Меня подхватили на руки, а я едва не сгорела со стыда, когда из всех вещей за мою ступню зацепились трусики и повисли этаким белым флагом моей капитуляции. Я задёргала ногой, сбрасывая их вместе с ботинком.
- Хорошая девочка. Я тоже не сторонник мыться в обуви, второй тоже лучше сними, - посоветовал он, широкими шагами направляясь к приготовленной ванне.
Ситуация выходила из-под контроля, а когда ты голая и в одном ботинке, со спущенными чулками, становится ещё и комичной. От злости я и его отшвырнула, стряхивая вместе с чулками.
Не выпуская меня из рук, он перешагнул через край ванны и опустился в воду вместе со мной. Жаль, что она была горячей. У меня теплилась надежда, что он охладится и придёт в себя.
- Да! То, что надо... – с наслаждением протянул супруг, вытягивая ноги и размещая меня на себе между ними. Руки сложил на животе, обнимая и не обращая внимания на выплеснувшуюся через край воду. Я затрепыхалась, чтобы хотя бы сесть, отодвинуться, поднимая брызги и напоминая себе в этот момент перевёрнутую черепаху. Просто объятия стали крепче и у меня ничего не получалось.
- Алиса, не знаю, насколько ты хорошо знаешь о мужской физиологии, так что предупреждаю – прекращай елозить, твои барахтанья возбуждают.
Я тут же замерла.
- Расслабься, мы просто помоемся. Сейчас, только немного полежим. Дай насладиться горячей водой. Ледяного купания мне сегодня хватило.
- Как это было? – вырвался вопрос.
Спохватившись, что грудь торчит над водой, сползла чуть ниже, ощутив при этом, что насчёт возбуждения он не врал. Кажется, сделала себе только хуже - теперь его руки покоились под грудью. Понятно, почему позволил это сделать. Но они лежали спокойно, и внимание вернулось к его словам.
- Всё случилось очень быстро. Мы не успели отреагировать. Потоком воды сбило с ног, закрутило и швырнуло об камни. Больше ничего не помню. Очнулся перед тем, как вы нас нашли. Если бы не вмешательство Нуара, мы бы не выжили, задохнулись как мыши в мешке, в ожидании помощи. Хотя и без этого удивительно, что никто из нас при этом не пострадал.
Я напряглась, в ожидании, что меня опять начнут благодарить, но вместо этого он протянул руку к столику, на котором стояли баночки с жидким мылом и всучил мне одну.
- Подержи.
Взял мочалку, и из моих рук, вылил на неё мыло. Вспенил, и стал водить по моим плечам, груди. Так просто, словно мы с ним сотни раз купались вместе.
Я даже ошалела. События сменялись слишком быстро, выбивая из колеи: его речь перед людьми, присяга мне, а теперь мы голые в ванне. Когда ехали вместе на лошади в лагерь, мне казалось между нами всё ясно, а теперь я уже ничего не понимала!
Пока я не могла прийти в себя, кое-кто времени даром не терял. Спохватилась и успела перехватить его руки, когда они уже устремились по моему телу под воду вниз.
- Хватит меня намыливать! Из нас двоих это ты был чумазый.
- Помоешь меня?
Я даже не нашлась с ответом, теряясь от его нахальства. Это мне развернуться к нему лицом , светя всеми частями тела? Может, ещё на бёдра сесть и спинку потереть?
- Ладно, в следующий раз, - всё понял он, отодвигая меня чуть вперёд, и начиная намыливать себя.
Я села, подтянув к себе колени, и не оглядываясь назад, спросила:
- Тимуджин, с чего вдруг это совместное купание?
Даже спиной почувствовала его усмешку.
- Мне даже интересно услышать твои предположения.
- Мои? Ладно. На мой взгляд ты ещё не пришёл в себя. Тело в эйфории от того, что смерть прошла стороной, и теперь срочно требует размножения. Так как раньше с другими было нельзя, машинально потащил меня.
Сзади шумно подавились воздухом, а потом в сторону полетела мочалка, и меня взяли за талию.
- Приподнимись, я окунусь.
Не дожидаясь, как пушинку поднял над водой, а сам поднырнул под меня.
- Когда-нибудь ты сведёшь меня с ума! – сообщил мне, вынырнув, и вернув меня на место. Потянувшись к приготовленному кувшину, ополоснулся и смыл пену с меня.
- Понять не могу, как в тебе сочетаются искушённость в некоторых вопросах, невинность и упорное нежелание видеть очевидные вещи!
- Это ты о чём?
Похоже, с купанием было покончено. Он встал и вышел из ванны. Обернув простыню вокруг бёдер, вернулся с другой и развернул, дожидаясь меня.
Я поднялась, заворачиваясь в спасительную ткань.
- Разве я не правду сказала?
Он взял меня на руки и отнёс на постель. Положил и, нависнув надо мной на вытянутых руках, лишь после этого удостоил ответом:
- Правда в том, что я желаю не кого-нибудь, а свою жену. Хочу, чтобы ты оставалась моей женой. О размножении подумаем через год, не раньше, я не готов пока делиться тобой даже с собственным ребёнком.
- Желаешь? Тебя не смущает мой шрам?
- Алиса, - наклонился ко мне, практически касаясь, - Это самое прекрасное, что я видел в жизни! Он реальное и единственное доказательство тому, что я тебе не безразличен. И лишь поэтому я беру на себя смелость подтвердить наш брак, что бы ты мне сейчас ни говорила. Между свободой и мной, ты выбрала меня. А я тебе говорил, что подожду, пока ты меня выберешь. Всё! Хватит, добегалась!
Ответа он не ждал, наклонившись и губами ведя по шраму, исследуя его языком, целуя. Бережно, нежно. А я, из меня словно воздух весь выпустили. И пришло понимание, что я, кажется, действительно добегалась.
Он меня всё же приручил. Его близость, ласки не вызывали отторжения, не казались чужими, неправильными. Я на подсознательном уровне привыкла к его прикосновениям, подпустила к себе непозволительно близко, и слова о том, что сейчас всё будет, страха перед физической близостью не вызвали.
Были другие аспекты, но всё отошло на второй план. Под его напором мысли разбегались. А от понимания, что ещё даже не овладев мной, своей речью перед войском он уже сделал наш развод невозможным, сил на сопротивление не осталось. Я сдалась. А он осыпал поцелуями моё лицо, не мог оторваться от шрама, раз за разом возвращаясь к нему и водя губами по изувеченному лицу.
- Не понимаю, как тебе не противно?! – вырвалось у меня.
Мне понадобилось несколько лет, чтобы принять себя такой, какой я стала. Не отдёргивать пальцы, когда касалась бугристой кожи, смотреть в зеркало без отвращения к себе. А он, вокруг которого самые красивые женщины, не может оторваться от моего шрама, словно тот и правда ему безумно дорог.