На самом деле Франческа не соблюдала никакой диеты, просто ела здоровую пищу и в разумных количествах. Сегодня же она попробовала крохотные порции всех лакомств и отказалась от десерта, выбрав травяной чай вместо любимого ужасающе крепкого кофе.
— Северная окраина, вид на гавань, деревья в саду, — насмешливо подвела итог Франческа, глядя в упор на Доминика поверх края тонкой чашки.
— Три из пяти, — добродушно согласился он. — Вы не сгораете от любопытства относительно оставшихся двух?
Франческа продолжала холодно смотреть на него.
— Отдельная студия и «БМВ» в гараже?
— У вас хорошая память.
Франческа изящно выгнула одну бровь.
— Это завуалированное приглашение задержаться после ужина?
— В студии я рисую, а любовью занимаюсь в спальне.
Франческа устремила на Доминика такой долгий невинный взгляд, что Габби оставалось лишь восхищаться подругой.
— Как… прозаично.
«Сдавайся, Франческа, — мысленно взмолилась Габби. — Ты играешь с динамитом. Не говоря уж о том, что в гараже стоит не „БМВ“, а „лексус“ а студия хоть и отдельная, но находится над гаражом на три автомобиля и соединена с домом застекленной галереей».
— Еще чаю? — вежливо спросил Доминик.
— Благодарю вас, нет.
Бенет поднялся одним быстрым движением, его глаза встретились с глазами жены.
— Доминик, прости, но нам пора, — сердечно улыбнулся он. — Ужин был великолепный. Передай наши похвалы Луизе.
— Чудесный вечер. — Габби подхватила сумочку и вопросительно взглянула на Франческу, давая подруге удобный повод покинуть гостеприимного хозяина. Как ни странно, Франческа не выразила никакого желания уходить.
— Франческа вполне способна справиться с любой ситуацией, — заверил Бенет, выезжая на улицу через управляемые электроникой ворота.
— Как и Доминик, — хмуро напомнила Габби.
— И это тебя беспокоит?
— Да, — резко ответила она. — Я не хочу, чтобы ее обидели.
— Доминик не из тех, кто навязывается женщинам, — терпеливо возразил Бенет. — И Фрэн не воспользовалась возможностью уйти вместе с нами.
Он остановил автомобиль у перекрестка.
— Сейчас ты скажешь, что мы скоро будем танцевать на их свадьбе, — резко бросила Габби и услышала приглушенный смех.
— Я бы не удивился.
— Марио…
— …мертв, — тихо сказал Бенет. — А Франческа — красивая молодая женщина, заслуживающая счастья.
Красный свет сменился зеленым, и автомобиль набрал скорость. Габби уставилась в окно. На противоположной стороне гавани светились электрические огни. Словно на почтовой открытке. Однако сегодня прекрасный вид не вызвал в ней обычного удовольствия.
— Ты не веришь, что она снова может полюбить?
Габби не отвечала несколько долгих секунд, затем наконец решилась:
— Не так, как она любила Марио.
— Взаимная привязанность, стабильность и безопасность могут стать удовлетворительной заменой любви.
У Габби все сжалось внутри, перехватило дыхание от неожиданной боли. Неужели именно так он думает об их браке? Неужели ей не суждено завоевать любовь Бенета? Неужели ее любовь останется безответной?
Автомобиль пересек Харбор-Бридж, затем свернул налево к восточным окраинам. Скоро они будут дома. И, как во все предыдущие ночи, она заснет в его объятиях. После любовных ласк.
Отказать ему — значит отказать самой себе. Однако сегодня — из чистого упрямства — она хотела уклониться от его объятий.
Как только они вошли в дом, Габби бросилась наверх.
— Я переоденусь.
«И приму ванну», — мысленно добавила она. Вибрирующие волны джакузи снимут физическое и душевное напряжение.
Не сняли… во всяком случае, не настолько, чтобы почувствовать настоящее облегчение. Сомнения, никогда не покидавшие ее подсознание, с дьявольской легкостью вырвались на поверхность, и она стала методично анализировать их.
Она, конечно, нужна Бенету в постели, но действительно ли он нуждается в ней? Только в ней? Может, и нет, уныло признала она, прекрасно понимая, что сотни женщин с удовольствием заняли бы ее место. В браке или без оного.
Конечно, нельзя отмахиваться от фактора безопасности… для них обоих. Бенет получил жену, которая когда-нибудь унаследует половину корпорации стоимостью в миллиард долларов, то есть удвоит его собственную долю. Однако и ей этот брак приносит очевидную выгоду.
И стабильность, которую еще более упрочит появление детей. Но тогда почему же она продолжает принимать противозачаточные таблетки?
Габби закрыла глаза, представляя себе возможное будущее. Совместная радость, когда они узнают о беременности, растущее в ее теле дитя Бенета, а потом новорожденный, сосущий ее грудь.
Но это только начало. Малыш вырастет и должен будет вписаться в свое окружение, завоевать себе место рядом или вдали от родителей. Финансовой безопасности недостаточно. Сможет ли она обеспечить ребенку эмоциональную безопасность?
Разводы травмируют детей. Разве можно сравнивать мачеху или отчима с любящими родителями?
Габби отчаянно хотела, чтобы ее ребенок вырос в счастливом доме, в атмосфере любви, а браку, основанному на слиянии капиталов, недостает главной составляющей, необходимой для долгих и надежных отношений, — любви. И одной ее любви мало.
Проклятье. Самоанализ ничуть не помог.
— Сон в джакузи — это не лучший выбор, — раздался рядом голос Бенета.
— Я не спала, — ответила Габби, не открывая глаз.
— Счастлив слышать это. Ты еще долго собираешься здесь лежать?
— Не знаю.
Бенет не стал комментировать, и она скорее почувствовала, чем услышала, как он вышел. Может, спустился в кабинет просмотреть последние финансовые бюллетени, присланные факсом из Лондона, Нью-Йорка и Токио.
Почему-то она сомневалась в том, что он просто разденется и скользнет под свежие простыни. С его энергией ему хватало шести часов сна.
Теплая вибрирующая вода наконец успокоила Габби, и она отдалась воспоминаниям. Бесценным воспоминаниям о своем раннем детстве, матери и отце…
Габби распахнула глаза, почувствовав прикосновение мужской ступни к своей. Ее испуганный взгляд схлестнулся с парой темно-карих, почти Черных, глаз, подернутых дремотной дымкой, но тем не менее чуть насмешливых.
— Что ты здесь делаешь? — Почему она так… так испугалась? Не в первый раз они вместе принимают ванну.
— Мое присутствие нежелательно?
— Да. Нет, — исправилась она, не в силах оторвать взгляд от его мужественного лица на расстоянии вытянутой руки от ее собственного. Высокие скулы, твердо очерченный подбородок, чувственные губы…
Уголки его рта слегка приподнялись, обнажив ослепительно белые зубы.
— Ты говоришь неуверенно.
— Вероятно, потому, что чувствую себя неуверенно.
Бенет протянул руку, ласково провел пальцем по ее щеке, нижней губе, и от этого движения заволновались мощные мускулы под гладкой кожей широкой груди.
Легкий аромат его одеколона лишил ее самообладания, зрачки Габби расширились.
«Пожалуйста, — мысленно взмолилась она. — Не делай этого со мной».
Медленно, постепенно, с бесконечным терпением Бенет разрушал ее оборону. Его пальцы спустились к бешено пульсирующей жилке на ее шее, обвели контуры грудей. Твердая сильная ладонь сжала нежные выпуклости, лаская соски.
Губы Габби раскрылись, веки опустились.
«Ни один человек не должен иметь такую эмоциональную власть над другим, — подумала она. — В душе должен быть какой-то встроенный механизм, предотвращающий такое вторжение… и полное подчинение».
Сильные руки обхватили ее талию, и без всякого усилия Бенет посадил ее к себе на колени. Габби почувствовала себя окруженной, пойманной в клетку его плеч, рук, ног.
Ей стало тепло, что не имело ничего общего с температурой воды, и, когда его губы коснулись впадинки у основания ее шеи, она вздохнула, сдаваясь.
Бенет умел довести женщину до безумия и был достаточно хладнокровен, чтобы удержать ее на грани, ласкать, пока она не будет готова рыдать, моля об освобождении от любовной лихорадки.
И в это эротическое путешествие Габби не хотела отправляться ни с кем, кроме Бенета.
Она готова была отказаться от своего состояния, своей жизни, всего… лишь бы он чувствовал то же самое.
Он взял ее за плечи и опустил голову, прижавшись губами к ее рту, наслаждаясь сладостью ее губ.
Габби обвила руками шею Бенета, погрузила пальцы в густые волосы. Она чувствовала страсть в его поцелуе, необузданную энергию, не уступающую ее собственной.
Его язык скользил по ее губам, поддразнивая и пробуждая дремлющую чувственность.
Габби не спешила уступать, ей хотелось проверить степень его самообладания и, если удастся, пробить в нем брешь. Она провела руками по сильным мышцам, натянувшимся между шеей и плечами, темным упругим волосам, покрывавшим его грудь, поиграла завитками, наматывая их на пальцы, нежно подергивая и отпуская.
Потом коснулась губами его плеча, нежно проложила поцелуями тропинку к его уху, лизнула с грешным наслаждением чувствительную впадинку за мочкой, контур сильного подбородка, щеку, поцеловала опустившиеся веки, кончик носа.
А разве могла она устоять перед искушением этого чувственного рта? Она продолжала свое путешествие, покусывая и пробуя эти невероятные губы, ощущая, как они твердеют под ее губами, готовые перехватить инициативу, и помотала головой в молчаливом протесте.
Габби вышла из ванны, схватила полотенце и завернулась в него, потянулась к другому и поманила Бенета к себе.
Он выдерживал ее взгляд несколько безумных секунд, потом его глаза потемнели, задымившись страстью.
Бенет поднялся из воды воплощением мужской красоты. Его мускулы напряглись под блестящей мокрой кожей.
С нарочитой медлительностью Бенет ступил на мраморные плитки пола и приблизился к ней, ни на миг не отводя взгляда от ее глаз.
Он протянул руку за полотенцем, но Габби снова помотала головой, и стала сама вытирать его.
Она начала с одного плеча, затем вытерла другое, не спеша перешла к груди. Затем талия, узкие бедра, мускулистые ноги. С продуманной небрежностью она обошла его и занялась широкой спиной, следя за игрой мышц.
— Отличная задница, — ласково поддразнила она, вытирая крепкие ягодицы.
— Ты затеяла опасную игру, — с обманчивой мягкостью предупредил Бенет, когда она снова обошла его и остановилась перед ним.
— Неужели? — Она чуть изогнула губы, симулируя наивность. — Я еще не закончила.
— А я еще и не начинал.
Каждое его слово излучало вкрадчивость, и легкая дрожь пробежала по ее телу.
Однако Габби не могла, не желала отбросить полотенце. Подавив нервный смешок, она стала промокать влагу с пружинистых завитков волос между его бедрами.
Сексуальное возбуждение мужчины — свидетельство его энергии и силы… и способности доставить наслаждение женщине, свести ее с ума.
Габби завороженно смотрела на него, затем невольно провела пальцами по твердому древку, ласково коснулась кончика…
Трепет предвкушения пронзил ее тело при мысли о том, что может Бенет потребовать в порыве страсти. И вместе с волнением появилось чувство страха перед его силой, освобожденной от оков сдержанности.
Она сглотнула комок в горле, единственный видимый признак ее нервозности, и его глаза, отметив это, снова вернулись к ее лицу.
— Чего же ты ждешь? — спросил он тихо, но вызов сверкал в глубине его глаз, в чувственном изгибе рта.
Она начала это, и ей предстоит это закончить.
Без слов она протянула руку, и Бенет сжал ее.
В молчании Габби провела его в спальню. Дойдя до кровати, она наклонилась и сорвала покрывало, затем повернулась к нему, положила ладони на его грудь и легко подталкивала, пока он не растянулся на спине на бледно-голубых шелковых простынях.
Преисполненная решимости доставить ему удовольствие, Габби скользнула рядом с ним.
Она почувствовала дрожь его наслаждения, услышала тихий вздох, легкий свист выдыхаемого воздуха, стон, когда провела кончиками пальцев по набухшему древку, с величайшей нежностью коснулась чувствительного края.
Не удовлетворившись, этим, она подняла голову, изящным движением вынула шпильки из волос и распустила их, создав волшебный занавес для своего тела.
Хладнокровие. Самообладание. У Бенета его в достатке. Однако интересно, на сколько его хватит.
Не сводя глаз с лица мужа, Габби поднялась и оседлала его бедра.
Бенет не касался ее руками, но глаза его потемнели еще больше, а кожа вспыхнула.
Ей хотелось поцеловать его, но она не посмела. Даже установив правила игры, она не сомневалась в имени победителя.
Ее единственным оружием была неожиданность, и она бесстыдно использовала ее, изогнувшись назад и приняв его в себя, а потом медленно опустилась, смакуя предвкушение полной власти.
Она чувствовала, как он наполняет ее, и задохнулась от этого ощущения. Затем начала двигаться, наслаждаясь потерей разума в вихре вечного эротического танца.
Ее пальцы впились в его плечи, его ладони обхватили ее ягодицы, и он глубже вонзался в нее снова и снова, пока она совсем не обезумела в дивном водовороте ощущений.
Когда она обессилела, Бенет обхватил ее шею и притянул ее голову к своей груди.
Габби лежала неподвижно, ее дыхание постепенно замедлялось в одном ритме с его дыханием. Ощущение своей силы, удовлетворенность были так приятны! Его кожа была теплой и влажной, и чуть соленой. Она лизнула ее и почувствовала судороги мощных мышц.
Испытывает ли мужчина такой же триумф после обладания женщиной? Когда он дирижирует этой эротической симфонией, достигает ли он такого же безумного пика?
И жаждет ли повторения?
Габби подняла голову и вгляделась в бездонные глаза Бенета. Даже наслаждение не смогло погасить насмешливые искорки.
— Спасибо, — ласково прошептал он и, захватив ее губы своими губами, вызвал почти такие же ощущения, какие они только что испытали.
Его рука скользнула вниз по ее позвоночнику, и она затаила дыхание, перекатившись вместе с ним на спину.
Прошло еще много времени, прежде чем Габби свернулась клубочком в объятиях мужа. Во втором тайме лидировал он, и Габби потеряла контроль над собой, в порыве страсти выкрикивая его имя.
Уже засыпая, она сказала себе, что это не имеет значения. Если у наслаждения такая цена, можно победить, даже потерпев поражение.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Почему некоторые дни просто обречены на большую насыщенность событиями, чем другие?» — думала Габби, входя в дом после очередного рабочего дня.
Ей удалось сохранить невозмутимость на заседании правления, когда Максвел Фримонт бросил ей вызов: потребовал объяснить в мельчайших деталях, почему рефинансирование дочерней компании увеличит налоговые льготы. Действительно, первоначальная прибыль ожидалась небольшой, но в перспективе предложенная Габби схема была намного выгоднее ныне существующей. Представив результат своего тщательного исследования, она добилась одобрения правления и потому была довольна собой.
День завершился затерявшимся в глубине компьютерной памяти файлом и сбоем в программе, а по дороге домой один беспечный водитель не нажал вовремя на тормоз, в результате чего пострадал автомобиль Габби: несколько царапин и разбитая задняя фара. Неприятно. Она не сможет пользоваться «мерседесом», пока страховая компания не оценит ущерб, и только потом машина отправится в ремонт.
Габби очень хотелось поплавать в бассейне и поужинать на свежем воздухе, но сегодня предстоял благотворительный бал. Этот бал был выдающимся ежегодным событием, и ее нежелание участвовать в нем не могло быть достаточно веской причиной для отказа. Однако и словесное сражение с Аннабел над паштетом, ростбифом и шоколадным муссом не казалось ей приятным времяпрепровождением.
С минуты на минуту Бенет вернется, увидит разбитую фару и потребует объяснений.
Габби налила себе апельсинового сока и с наслаждением отхлебнула большой глоток.
— Что у тебя случилось?
Прибыл точно по расписанию. Габби взглянула на мужа и закатила глаза.