Когда мы покидали уютный шалаш, дождь уже прошел.
– Сходила, блин, за грибочками! – вопила тетка нам вслед.
Настя неслась так, что я, продолжая исполнять роль несчастного слепца, запросил пощады.
– Да хватит уже притворяться! – Настя остановилась и гневно выдала: – Я давно всё поняла!
Какая же она смешная, пьяненькая и одновременно ужасно симпатичная: глаза горят, раскраснелась, а во лбу – нет, не звезда, а шишка размером с девичью грудь. Ей очень хотелось меня «расколоть» и она задавала каверзные вопросы о моей работе и жизни. Я стойко держался, изображая простого, но чертовски обаятельного водилу. Мое спокойствие вывело Настю из себя, и она завопила:
– Признавайся, Марго тебя заслала?! Ты Солист? А трость тебе зачем в лесу? Бинокль зачем? Зачем слепым притворялся?
– Не знаю я ни Марго, ни Солиста! Трость прихватил, потому что спина болит, нагибаться тяжело. Бинокль? Так это… Когда гуляю, фотографирую птиц и зверей. Они ж прячутся, вот с помощью бинокля ищу.
– А фотоаппарат дома забыл? – ехидно поинтересовалась Настя.
– Не фотоаппарат, а камера, – похвастался я. – Не веришь, посмотри: в рюкзаке лежит. А слепым притворялся, потому что посмеяться люблю. Прикольно получилось?
– Камера на месте, – хмыкнула Настя, пошарив в рюкзаке. – Куда ты сейчас поедешь? – не успокаивалась она.
– В город. Домой. А куда ж еще? Не понимаю тебя, – я улыбнулся ей как ребенку.
Настя всё рассчитала правильно. По всем законам жанра, я должен был предложить закончить свидание в более интимной обстановке. Что ж это за заказные блядки в количестве одной палки? Шишка на лбу не считается. Это если я от Марго. Но я не хотел признаваться в том, что являюсь засланным казачком. Она так смотрела на меня в лесу, так хотела, чтобы случайность встречи оказалась правдой! Что ж я, худший из худших, в самом-то деле?!
– И как я теперь на работу пойду? – Настя погладила здоровенную шишку.
– Скажи, что муж побил.
– Нет у меня мужа!
– Правда, нет?
– А что? – Настя опять попыталась просверлить меня взглядом, но броня была непрошибаема.
– Проводить хочу, если ты не против. Осталась пара глотков коньяка.
Настенька купила мне билет, но я всё равно ни в чём не признался. Зачем портить настроение человеку? А денег я еще заработаю!
Дома у Насти я продолжил исполнение заказа. Настеньке всё понравилось, но вскоре заподозрила меня в принадлежности к когорте бабников. Так происходит часто – нажрется дама вдоволь секса и начинает дерзить: «Отчего мы такие козлы? Почему нам – кобелям – не достаточно одной единственной женщины?» Потом расхныкалась, и я принес ей водички, с «конфетой», разумеется. Воспрянув духом и телом, клиентка разбушевалась. Нахамив кому-то по телефону, отказалась завтра выходить на работу. Что я мог сделать? Только успокоить новой порцией секса. Можно было бы сказать, что теперь она порноактриса, но тогда пришлось бы делиться выручкой, и я благоразумно промолчал.
Позже написал Маргарите смску о проделанной работе: предупредил, чтобы не удивлялась, если позвонит Настюха с жалобой на неисполнение заказа. Маргарита поинтересовалась насчет прошляпленного гонорара, но я ничего не ответил. Кто знает, может быть, Настенька захочет встретиться второй раз и тогда уже расплатится?
Вечером приехал Санёк. Мы занялись монтажом ролика, сделали неплохую подборку фотографий. Потом слегка выпили и неожиданно разругались. Санёк никак не мог понять, почему я глупею с каждым днем? Почему не сказал правду клиентке и отказался от денег? Я пытался было оправдаться, но запутался в показаниях.
Ночью я часто просыпался, но прогнать кошмар не удавалось ни чаем, ни сигаретами. Пришлось смотреть почти до конца. Начинался сон очень даже позитивно: вышел я ночью на любовный тракт да иду себе к милой фройляйн. Бурдюк с вином при мне. Иду, бухаю и мечтаю. Мечты мои красивые неожиданно прерываются нападением оголтелой толпы девушек, с которыми нас когда-то объединил секс. И вроде рад я нежданной встрече, но неприятно, когда тебя мутузит банда обнаженных нимф. А дальше был суд. Мол, если не вспомню всех поименно, будет мне жуткая казнь. Что за казнь – не сообщили, но сиськами затрясли весьма красноречиво. Память у меня превосходная, и я перечислил три с лишним сотни имен. Увы, толпа расхохоталась. Я клялся и божился, что упомянул всех и был поражен, когда бывшие партнерши напомнили о той, первой. Я рассмеялся: ведь я ее не трахнул, то есть не успел донести сперму по назначению и кончил на пузо, а потом стыд меня взял, и я утек от девушки. Ведьмы завопили, что дело совсем не в том, что я обкончался преждевременно, а в том, что обманул надежды красотки. Я был оскорблен несправедливым судейством и потребовал смягчения приговора. Ведьмочки согласились: назови хоть имя несчастной. Да где это видано, вскричал я, помнить имена тех, кого не трахал?! Тут бы ваши упомнить, сказал и подумал: «Шкуры». Зря подумал, зря. Услышав «Казнить!», я проснулся и больше не ложился. Сон сном, но вдруг он вещий?
***
Отчего же мне сегодня так грустно? Наступила какая-то обыденность, что ли? Поднадоели занятия спортом и мне чего-то не хватает. Неужели так всю жизнь и проживу? Стоп, прочь дурацкие мысли! Я ж скоро тачку себе куплю! Потом и квартиру большую с джакузи, в которой буду тащиться с сигарой и коньяком... А может я просто устал и надо отдохнуть? Не съездить ли мне к родителям? Давно уже не был, обижаются. Заодно и Наташку проведаю. Точно, вернется Маргарита, и возьму недельку отпуска!
Вечером, собираясь на очередное «свидание» – девичник, – я в который уже раз думал о том, что предстоящий заказ не совсем обычный. Как сказала тогда Маргарита, девичника опасаться не стоит – секс будет только с одной. Я потребовал объяснений, но Маргарита по обыкновению ушла от ответа. И почему я так слепо ей верю? Сколько уже раз подставляла меня, зараза? Интересно, чем она там сейчас занимается? Пьет в кабаке с каким-нибудь уродом? Или уже лежит с ним в койке? Нет, сидит на уроде, а он лежит, падла. Ну и мысли! Пусть делает, что хочет, подумал я. Сдуру написал смску, в которой пожелал Маргарите приятного вечера. Вот на хрена?!
Двери загородного особняка открыла миловидная женщина. Я пожелал ей доброго вечера, и следом за ней прошел в гостиную, в которой обнаружились еще три дамы. Мы некоторое время молча рассматривали друг друга. Не представляясь, одна из женщин распорядилась налить всем спиртное. Я исполнил приказ. Некоторое время странная четверка беседовала, не обращая ни меня никакого внимания. Вскоре я понял, что кто-то из них должен выйти замуж, и они, по давно заведенной традиции, собрались проводить невесту в «последний путь». Точнее, не совсем в последний. Из разговора следовало, что великолепная четверка перебывала замужем несчетное количество раз, и развеселые девичники волновали их куда больше, чем благоустройство короткой семейной жизни. Я никак не мог вычислить, с кем из них придется трахаться, но тут Старшая – дамы не пожелали представиться, и я каждой придумал прозвище – обратилась ко мне:
– Как вы думаете, Солист, кто вас осчастливит? Кто ваша избранница?
– Девчонки, так не хочется никого обижать, – я прикинулся вежливым.
– Не будем мучить человека, – смягчилась Старшая. – Или будем?
– Не будем! – рев тройки голосов потряс особняк.
– Егор, вот ваша избранница! – воскликнула Старшая, и у меня снова заложило уши от визга.
Еще пару минут дамочки бегали вокруг смущенной Миниатюрной, поздравляя ее, тиская и целуя.
– Что скажете? – спросила Старшая, слегка отдышавшись.
– Безусловно, я польщен, – честно признался я.
Миниатюрная потупила взор, бросив на меня благодарный взгляд.
– Вот и договорились, – ухмыльнулась Старшая. – Мне кажется, что нынешний девичник будет не хуже предыдущих. Твоих, разумеется, – уточнила она, глядя на невесту.
– Хочу, чтобы он был лучший! – Миниатюрная стала заводиться.
– У меня предложение! – воскликнул я. – Давайте на посошок и будем расходиться!
– Какой еще посошок? – нахмурилась Соломинка.
– Куда это расходиться? – Пампушка недоуменно нахмурилась.
Оказалось, что в спальню мы пойдем все вместе, и подружки невесты «просто поприсутствуют». Что-то я не въезжаю!
– Не нужно стесняться моих подруг, – елейным голосом промолвила Миниатюрная. – Я побежала в ванную!
– Счастливая, – смахнула слезу Соломинка.
– Как же я ей завидую! – Пампушка стиснула левую грудь.
– Может, ей и повезет? – спросила непонятно у кого Старшая.
– Я постараюсь, – сказал я как можно решительнее. – Только у меня тонкая душевная организация. Я никогда не горел желанием трахаться посреди толпы: замучают советами!
– Я готова! – В комнату влетела завернутая в полотенце Миниатюрная.
– Иди в спальню, грей гнездышко, – прогнала ее Старшая, и невеста умчалась на второй этаж, помахав мне ручкой. – Она самая младшая из нас. Такая глупенькая… – Старшая вздохнула и тут же скомандовала: – Девочки, бегом в ванную и к невесте! Потом Солист, я последняя. Быстро, быстро!
– А вам зачем в ванную? – спросил я, но никто даже не соизволил мне ответить, и я обреченно схватился за пузырь с вискарем.
Как мы умещались вчетвером на одной кровати, до сих пор не ясно. Но то, что всю оставшуюся ночь я находился в окружении женщин, абсолютно разных по комплекции, темпераменту и, не побоюсь этого слова, развращенности, было фактом неоспоримым. Первой отключилась «невеста». Пока две товарки тащили ее в другую комнату – чтобы не мешала, – третья стала приставать. Я для приличия посопротивлялся, но она была такая милая… А когда вернулись подруги, уверовал, что они куда милее предыдущей.
В свое убежище добирался я общественным транспортом. Прислонившись головой к окну, кемарил, вздрагивал и что-то бормотал, пугая попутчиков. Несколько раз сердобольные старушки пытались оказать мне доврачебную помощь: совали под нос пузырьки с нашатырем, пихали в рот таблетки от давления, от сердца и хрен знает от чего еще. Последней каплей стало предложение одной из них сделать мне искусственное дыхание. Я еле вырвался из когтей «спасительниц» на ближайшей остановке. И домой уже доползал пешкодралом. Выпив микстуры – сто пятьдесят водки – я залег в ванну. Через пять минут отключился и, окунувшись с головой, чуть не утоп. Отплевываясь пеной, понял, что Ихтиандр из меня никакой и я перебазировался в кровать. Засыпая, молился, чтобы ничего не приснилось. Наверняка я уснул и молитву до конца не прочитал. Итог был ужасен. Такого мне еще не снилось! Во сне я был самой настоящей междуноженькой! Будто бы я слегка обижена на мужиков и пишу петицию в ООН, в которой напоминаю о том, что я даю не только потомство, но и оргазмы. Я главный человеческий орган и требую прижизненного памятника за работу без выходных! Тьфу-тьфу-тьфу на меня!
Проснулся я вполне отдохнувшим, но решил не мучить себя тренировками, а сходить на массаж: девчонки из солярия давно уговаривали. Увы, и там я нарвался на предложение потрахаться. Оказывается, это правда, что массажные салоны те же самые притоны. Да я бы и согласился, если честно сказать, но вряд ли я тогда справлюсь с очередной клиенткой. А к ней идти уже завтра. Пообещав массажистке забежать в другой раз, ретировался из салона под ее недовольное бурчание. Прошвырнувшись по магазинам, пообедал в кафе и вернулся домой. Настроение было «налей да выпей!», но я усилием воли заставил себя заняться переводами: Кристина слезно просила поторопиться.
На следующий день, после обеда я поехал на метро в центр города. Лучше бы пешком прогулялся, сердился я, выскакивая из душного вагона. Свежий ветерок принес некое облегчение и уже через пять минут я входил в нужный подъезд, предварительно показав паспорт охраннику. Тот созвонился с хозяйкой квартиры и лишь переговорив с ней, пропустил: безопасность жильцов – ну надо же! – превыше всего!
На последнем этаже высотки была единственная дверь. Ничего себе прикол! Клиентка что, скупила все квартиры? Живут же люди. Позвонив, я услышал: «Не заперто!» Шагнув в квартиру, понял: здесь могут подстерегать опасности. Мне показалось, что я попал в джунгли. Было так душно, что по спине моментально побежал пот.
– Здравствуйте, Римма, – от вида амазонки я притормозил в проеме.
– Добрый вечер, Солист, – хозяйка в тапочках и каких-то побрякушках на шее, руках и ногах – больше на ней ничего не было – закрыла за мной дверь. – Что-то не так?
– Нет-нет, всё в порядке, – поторопился ответить я. – Только жарковато у вас.
– Привыкните. Проходите вон туда, там моя спальня. Там и разденьтесь. Вот ваши тапочки. Идите, чего же вы стоите?
– А вы? – со стеснением, свойственным молодому человеку, я потупил взор, но сиськи Римки так и лезли в глаза. Несколько подвисшие, средних размеров, они рассматривали меня с не меньшим вожделением.
– Я вас подожду здесь, – Римма, довольная произведенным эффектом, показала рукой влево.
– А как мне раздеться? – Член тоже не хотел далеко уходить от загорелого тела женщины.
– Как и я, – простодушно ответила хозяйка. – Да идите же!
Уклоняясь то головой, то плечом от свисающих с потолка листьев и веток, я остановился перед входом в комнату. Дверей в спальню не было. Боком, стараясь не задевать растения, я протиснулся в комнату. Хорошо, что кровать мхом не покрыта, искренне порадовался я. И где только Марго выискивает этих пришибленных? Ведь тут заросли как в джунглях. Не заблудиться бы. Ха, зато есть куда спрятать камеру! Раздевшись и выпустив на волю обрадованный член, я прихватил сигареты и двинулся навстречу неизвестности. Остановившись в огромном и длинном коридоре, решил доставить удовольствие клиентке. Сняв с шеи золотую цепуху, повесил на член.
Римма сидела за столом, закинув ногу на ногу.
– Никогда такого не видела, – пробормотала она, медленно приподнимая ногу. Наверное, у нее любимый фильм «Основной инстинкт».
– Я тоже им очень горжусь, – без ложной скромности сказал я, осознавая, что естественность, сыгранная Шерон Стоун, мне тоже нравится.
– Членов-то я повидала, – сдвинула ножки Римма. – Я о том, что ни разу не видела, чтобы на него что-то вешали.
– Хотел вам угодить, – я почувствовал себя предпоследним идиотом.
– Угодили. – Римма встала, сняла цепь с члена и повесила мне на шею. Потом присела на колени и поцеловала конец в головку: – Привет, дружок! – я дернулся, она рассмеялась. – Подружимся, обязательно подружимся. Но позже. Садитесь. У меня есть чем утолить вашу жажду, – сказала она, и я вспомнил, что от сорокоградусной жары действительно хочу пить. – Вот…
– Что это? – спросил я, глядя на мутную жидкость в стакане.
– Дары природы. Не обращайте внимания на цвет, природа красива в любом виде. За вас, мой Солист! Нет, Тарзан!
– Тарзан? Тогда я буду называть вас Флорой!
– Принимается!
Сделав последний глоток, я представил, как горят мои кишки. Но самое страшное я увидел воочию: член опал, как пожелтевшая листва.
– Не печальтесь, мой друг. Скоро к нему вернется былая сила. И даже больше! Можете курить. Мои растения расправляются с табачным дымом на ура.
– Спасибо… Мне кажется, что я пьянею…
– Кажется или пьянеете?
– Кажется. Или пьянею? Не пойму.
– Естественная реакция. Не пройдет и пяти минут, как вам станет очень и очень замечательно. Надеюсь и мне. – Римка потрогала кричащие соски. – Наверняка у вас есть вопросы?
– Да, – наблюдая за пальцами хозяйки, ответил я. – Что это вообще такое? – Я развел руки в стороны.
– Люблю природу. Животных, насекомых. – Клиентка тоже захмелела. – Они у меня есть.
– Да? Не встречал по пути никого, – я усмехнулся.
– Еще встретите. Хотите добавки?
– Да! Убойная штука! Как называется?
– «Здравствуй, молодость!». Вам-то для удовольствия, а мне по возрасту рекомендуется. Удивлены? Мне, Егорушка, уже сорок девять.