— Он, что, тебя бросил? — первым делом ахнула Зинка. Я даже не сразу поняла, к чему это она. — Брюнет, я имею в виду.
— Если бы, таскается, как на работу, все продукты сожрал.
Девки посмеялись.
— Чего тогда глаза грустные?
— Напилась вчера, до сих пор в себя прихожу.
— Бывает, — хмыкнула Светка, — в последнее время все какие-то нервные. Герман вот тоже вчера напился, вы не вместе случайно?
— Обошлось. Он-то с чего?
— Разве он делится? Но рожу-то похмельную не спрячешь.
После выступления я заглянула к Герману, он был грустен и зол одновременно.
— Чего надо? — поинтересовался невежливо.
— Зайти можно?
— Уже зашла.
Я села на стул напротив его стола.
— Проблемы? — задала вопрос, немного понаблюдав. Он махнул рукой.
— Ты моя главная проблема, так и знал, не надо было тебя брать на работу.
ПРОДА
— Что такое?
— Смолин звонил, велел не спускать с тебя глаз. Интересуется даже тем, о чем ты разговариваешь с девицами. Мне, что, прослушку на тебя ставить?
— Мне ты это по большому секрету рассказываешь?
— Ангелина, — посмотрел он укоризненно, — я твою историю знаю, что неудивительно, при желании раскопать ее нетрудно. Интерес Смолина тоже просвечивается. А вот моего интереса вообще не видно. Выходит, я тут работаю за спасибо, а получать, если что, тоже буду я.
— От кого же тебе получать?
— Да хоть от кого. Твой брат был непростым человеком, уверен, многим интересно найти его убийцу.
— Ты такой умный, Герман.
— Я читаю много.
Не удержавшись, я прыснула, чем весьма разрядила обстановку. Он тоже усмехнулся, косясь на меня.
— Ангелина, я человек простой, мое место меня устраивает, я с девками всю жизнь вожусь, а тут ты со своими мужиками.
— Подумаешь, одного брюнета завела.
— Зато какого.
— Какого?
Он промолчал.
— Ты о нем что-то знаешь? — задала я вопрос.
— Что я могу о нем знать, задушевных разговоров мы не вели.
— И все-таки?
Немного помявшись, Герман перегнулся через стол и сказал негромко:
— Информация личного характера.
— То есть Смолин о ней не знает?
— В конце концов, моя обязанность — девки, всякими брюнетами пусть занимаются остальные. Но спокойствия ради я справочку навел.
— И? — мне было жутко интересно, что он скажет, потому как Серега информацию сообщил пустяковую.
— Мне, знаешь ли, сугубо повезло. Случайность, от которой никто не застрахован. О помощи я попросил одного своего приятеля.
— Из органов?
— Упаси бог. Совсем наоборот, он к делу подошел обстоятельно, нарыл целое досье, с фотографиями.
— Фотографии интересные?
— Не очень, думаю, ты видела его с более выразительных ракурсов. Короче, дело не в том. На вид он парень как парень, родился, учился в Питере, после института отслужил в армии, но что интересно, остался еще на два года, добровольно, как я понимаю. Поехал в боевые места. После вернулся в Питер, пару лет нигде не светился, потом открыл свое дело на пару с каким-то мужиком.
— С каким?
— Имен не помню.
— Что в этой информации интересного?
— В этой ничего. Зато у моего осведомителя есть дружок, прикинь, как совпало, он с этим парнем вместе служил.
— Серьезно? — факт показался мне интересным. — Рассказал что-нибудь?
— Не очень много, дружок служил, когда твой брюнет был контрактником. Так вот, парень твой был чуть ли не золотой, мог пробраться, куда угодно. Рассказывали, он в одиночку уничтожил группировку неприятеля. Боевая подготовка на высшем уровне, как можно догадаться. Основная профессия — стрелок.
Я присвистнула.
— При желании эту информацию можно раскопать?
— Можно, но сложно, надо напрягаться. Все, кто служил в тех местах, предпочитают молчать о боевом прошлом, тем более, о том, что видели и знают. Сама понимаешь, крови пролито немало, а за что — понятно не всегда. Но самое интересное в другом: по армейским документам парень проходит совсем иначе. Отслужил два года в мирных местах и отчалил, куда, естественно, не накопать. Если бы не дружок, я бы этого тоже не узнал.
— Видишь, как повезло.
— Ага, до сих пор изжога от такого везения.
— Что же ты Смолину не сообщил?
— Я тебе так скажу, — заявил он вдруг, — Смолин Смолиным, а душа почему-то за тебя болит. Вот вчера, как узнал, кого нам бог послал, даже напился с горя.
— Может, он добрый вестник.
— Ага, такие, как он, обычно приходят в гости с автоматом.
Я процитировала:
— Войти в чей-то дом, поздоровавшись тихо, поставить оружие в угол, у печки, предложенный чай, не обидев хозяев, отпить и подумать: «Хана, человечки».
— Это что? — подозрительно спросил Герман. — Сама сочинила?
— Куда мне, есть умные люди.
— Ага, главное, твоему брюнету подходит.
— Ладно, — я поднялась, — спасибо за содержательную беседу, пойду я.
— Его машина опять у ворот.
— Так у нас же любовь.
— А он знает?
— Надеюсь, иначе положение мое незавидно.
— Ангелина, — позвал тихо Герман, когда я уже открывала дверь. Я обернулась. — Будь осторожна.
Кивнув, я вышла. Надо сказать, пищу для ума Герман подкинул немалую. То, что Кирилл парень не простой, я знала и без этого, однако вновь открывшиеся обстоятельства не оставляли равнодушной. По большей степени, они удручали. Иметь дело с такими, как Кирилл, приятно, потому что работу они выполняют качественно. Но лучше вовсе не иметь дел, потому что избавиться от человека для него раз плюнуть, и повод может быть весьма незначительным. Например, девица, которая может знать, где хранятся деньги, после дела станет лишним свидетелем. А уж если мы уедем так, что никто не прознает, сам бог велел, как говорится. Предположим, он попадет под подозрение. Не у властей, тут он, безусловно, все обделает, как надо. Скажем, Серега будет сомневаться в его непричастности, плюс эти трое субъектов в силу своих интересов. Но что мешает Кириллу раствориться на просторах родины, а то и не родины, стать каким-нибудь месье и жить в свое удовольствие? Следовало признать, что не мешало ему ничего.
Из-за этих мыслей встретила я парня, скорее, с тоской в глазах, потому как отступать от намеченного плана не хотела, а перспективы радужными не были.
— С каждым днем твой взгляд все интересней, — усмехнулся Кирилл, встречая меня. Ответить я не успела, потому что он запечатлел на моих губах долгий и страстный поцелуй. Я на всякий случай спорить не стала, даже увлеклась, а когда он отстранился, констатировала, что эту сцену наблюдал охранник и Зинка со Светкой, выбежавшие покурить. Они перешептывались, я только глаза закатила, садясь в машину.
— Это было совершенно ни к чему, — заметила ему, ставя ноги на сиденье.
— Ты о чем? — удивился он.
— О радости нашей встречи.
— Я, действительно, рад.
— Раньше ты держал чувства при себе.
— Значит, их стало больше.
Я только головой покачала.
— Каков наш план? — поинтересовалась о другом.
— Приедем к тебе, поболтаем, потрахаемся, потом сбежим.
— Перспективно.
Он посмеялся, но посмотрел странно. От его взгляда стало не по себе, в голове всплыли слова Германа, я крутила их по кругу, красочно представляя картины, в которых Кирилл мог участвовать. Как я вообще могу доверять ему? Он убийца, жестокий и расчетливый, он не станет помогать просто так, такие, как он, делают что-либо, только если видят выгоду. Каждое его движение, каждый жест — выверенная до безупречности игра, в конце которой обычно вокруг никого не остается. Никого живого.
«Он не просто опасен, — выдал разум, — он очень опасен, безумно опасен. И ты не знаешь, что у него в голове».
К концу дороги я впала в состояние паники, потому, когда Кирилл положил мне на плечи руку по дороге к подъезду, бессознательно вздрогнула, отшатнувшись. Взгляд его неуловимо изменился, и я испугалась еще больше. Руки мои так дрожали, что я не могла попасть ключом в замочную скважину, в итоге он меня отодвинул, открыв дверь, пропустил вперед. Спешно разувшись, я прошла в кухню и схватилась за турку, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Я чувствовала, как тот жжет мне затылок. За моей спиной Кирилл оказался неслышно, я вздрогнула, ощутив его близость. Он развернул меня к себе, поставил руки по обе стороны от меня и стал смотреть.
— Что случилось? — спросил меня. Бросив на него взгляд, я тут же опустила голову.
— Ничего.
Мы помолчали, потом Кирилл поинтересовался:
— Ты что-то узнала?
Я нервно сглотнула.
— Что я могла узнать?
— Тогда что тебя беспокоит?
— Мне еще не приходилось заниматься подобными вещами, занятие, знаешь ли, немного пугающее.
— Тебе нечего бояться.
— Откуда такая уверенность?
Кирилл вдруг обнял и поцеловал в макушку.
— Пока я рядом с тобой, обещаю, никто тебя не обидит.
Я обняла его, и некоторое время мы стояли так. Очень хотелось поверить в эти слова и спрятаться за сильную спину, но я не торопилась. Тем более, теперь, когда знала о нем несколько больше. Кирилл отстранился и посмотрел лукаво.
— Есть идея.
— Может, обсудим план действий?
— Время терпит.
Он приподнял меня, я обхватила его ногами за талию, и мы, целуясь, переместились в спальню.
Около трех ночи погасили везде свет, еще через сорок минут двинули в сторону выхода, я с рюкзаком за плечами. Кирилл посмотрел в дверной глазок, бесшумно открыв дверь, выскользнул на площадку, я за ним. Закрыл дверь он также бесшумно, взяв меня за руку, повел наверх. Я старалась двигаться, как он, но это было невозможно. Казалось, Кирилл не касался земли, до того плавны и бесшумны были его движения. Мы поднялись на последний этаж, там была лестница, ведущая на чердак. Кирилл подсадил меня, вскоре я вылезала через люк в чердачное помещение. Он появился следом, закрыл крышку и двинул вперед, держа меня за руку. Мы оказались возле очередного люка. Мой дом построен буквой «Г», я жила в первом подъезде, спустились мы в последнем, правда, его не покинули, вместо этого Кирилл достал из кармана отмычки и стал ковыряться в замке квартиры, располагавшейся на первом этаже.
— Ты с ума сошел? — в ужасе шепнула я.
— Хозяев нет, можешь не беспокоиться.
Через пару минут мы вошли в квартиру, закрыв дверь, Кирилл прошел к окну, оно выходило на улицу.
— Ребята могут пастись и тут, — заметила я.
— Ничего, прорвемся.
Кажется, Кирилла ничто не могло озаботить. Он тихо открыл окно и повернулся ко мне.
— Под окнами кусты, спустишься следом за мной и сиди тихо, жди меня.
— А ты куда?
— Здесь недалеко.
Он ловко и бесшумно выпрыгнул в окно, я полезла следом, он меня поймал, быстро поставив на землю, шепнул:
— Жди, — и растворился в темноте. Через пять минут недалеко от кустов притормозила машина, не Кирилла. Мигнула, я ринулась к ней. Вскоре мы уже ехали вперед, я пялилась в зеркало заднего вида, Кирилл посматривал с усмешкой. Через час все-таки сказал:
— Если бы ребятки сели нам на хвост, я бы заметил. Так что перестань гипнотизировать зеркало. Лучше поспи, дорога дальняя.
— Я могу разговаривать с тобой.
— Зачем?
— Чтобы тебя в сон не клонило.
Посмеявшись, Кирилл заверил:
— Я справлюсь.
Он справился, и хорошо, потому что меня неудержимо потянуло в сон еще через час.
— Ляг на заднее сиденье, — сказал он, я перебралась туда и быстро заснула.
Проснулась, когда до нужного города оставалось триста километров. Через час с лишним мы проезжали мимо города, где я жила с бабушкой.
— Что-то ты стала задумчива, — заметил Кирилл, я только удивилась тому, как он все подмечает.
— В этом городе я жила с бабушкой после смерти родителей.
Он понимающе кивнул.
— Можем заехать сюда на обратной дороге, если хочешь.
— Я подумаю.
В половине третьего мы были в городе, где я провела свое детство, но ничто тут не казалось мне знакомым и родным, наверное, я была слишком мала тогда. Прежде чем ехать на кладбище, мы заехали в кафе пообедать. Я нервничала, Кирилл был спокоен и непроницаем, как всегда.
— Тебе вообще свойственны человеческие эмоции? — поинтересовалась я. Он в удивлении вздернул брови.
— Тебе грех задавать такой вопрос, ты их видела предостаточно.
— Секс не считается.
— Он, что, не человеческая эмоция?
— Я имела в виду другое.
— Если ты о том, что я не ерзаю на месте и меня не колбасит, как тебя, так я же не красна девица. А вот почему ты так нервничаешь — это вопрос, — я усмехнулась, но промолчала, он продолжил:
— Ты боишься найти что-то, что тебе хотелось бы скрыть от других, включая меня?
— Например, что?
— Деньги, — я кинула на него испуганный взгляд, Кирилл усмехнулся, — танцуешь ты отлично, а вот актриса дерьмовая, все на лице написано. Значит, я прав, и ты надеешься найти деньги?
— Я просто хочу понять, что имел в виду брат, оставляя мне записку.
— Тогда почему ты так испугалась? — я молчала. — Может, вы с любовником хотели избавиться от брата и сбежать с его деньгами, но тот просек, что к чему, и деньги припрятал. Дружку пришлось спасаться бегством, а ты осталась тут, чтобы дождаться, когда страсти утихнут, и найти деньги.
— Зачем тогда Игорь оставил записку?
— Возможно, он, действительно, не знал о ваших отношениях, поэтому и решил написать тебе как самому надежному человеку. Тут он прогадал.
Отбросив в сторону вилку, я посмотрела на Кирилла со злостью.
— Если ты настолько уверен в своей правоте, какого черта помогаешь мне?
— Я же сказал, что любопытен.
— Или тебе нужны эти деньги?
— Значит, я прав, и братец оказался умнее?
— Я не знаю, а ты?
Он усмехнулся.
— Не переводи тему.
— Это ты ее переводишь.
— Считаешь, я ищу деньги?
— Не отрицаю такой возможности.
— А послал меня твой любовник?
— Тебе виднее.
Кирилл покачал головой, усмехаясь.
— И что будет дальше? — спросил меня. Я пожала плечами. — По законам жанра я либо отвезу тебя к твоей любви воссоединения ради, либо заберу деньги, оставив тебя с носом, — заметил он с мерзкой улыбочкой, — тебе какой вариант больше нравится?
— При котором я останусь жива.
Кирилл посмеялся, не отводя от меня взгляда, потом вдруг спросил:
— Ты все еще его любишь?
— Тиму? — удивленно спросила я.
— Я не запоминал, как его зовут.
— Тогда тебе и знать ни к чему.
Он откинулся на стуле и стал смотреть излишне серьезно. Это мне не понравилось, выдержать его взгляд в принципе трудно, а уж такой тем более.
— Вы, бабы, странные существа, — высказался он, — предположим, он тебя бросил, причем подставил, использовал для того, чтобы избавиться от твоего брата. Но стоит ему объявиться, как ты поплывешь мозгом и все простишь. Я прав?
Некоторое время я молчала, потом сказала, глядя в сторону:
— Я не люблю его. Больше не люблю. Но я не желаю ему зла. Что бы он ни сделал, это в прошлом, за свои грехи он ответит и без меня.
Я смотрела в сторону, Кирилл на меня, так мы просидели, наверное, с минуту, потом он отвел взгляд, позвал официанта и попросил счет.
— Ты же знаешь, как проехать к кладбищу? — спросил, когда мы отъехали от кафе.
— Да, оно почти за городом, поезжай по центральной дороге.
Глава 9
Минут через двадцать мы были на месте. Погода за это время испортилась, налетел ветер, пошел мелкий противный дождь. Выйдя из машины, мы пошли по территории кладбища. Могила родителей располагалась в дальней части, на так называемом старом кладбище. За двадцать лет оно разрослось, появилась новая часть, которую и нужно было пройти. Вскоре мы вывернули на небольшую дорогу, здесь начинались старые могилы. Родительская находилась в глубине, к ней вела тропинка. Через месяц будет двадцать лет, как их не стало, а сердце до сих пор сжимается при мысли об этом. Могила занимала большое пространство, за оградой стояло два красиво сделанных памятника. Я прошла внутрь и села на скамеечку, глядя на родительские фотографии. Для меня они навсегда остались такими, как на них. Кирилл замер рядом, хмуро разглядывая все вокруг.